Глава пятнадцатая

Я вышла из душной аудитории и, обмахиваясь зачетной книжкой, словно веером, вприпрыжку направилась к друзьям. Ксеня и Петька дожидались меня, устроившись на широком подоконнике. В это время в корпусе было тихо – шли занятия. Не сдержав эмоций, я пискнула от восторга. На весь пустой коридор.

– Сдала? Горошкина, ты сдала? – соскочила с подоконника Царева. – Поверить не могу! Ты же не готовилась.

– Вопрос легкий был! – ответила я, пританцовывая.

– Вот что чудик чудотворящий с людьми делает, – проговорил Петька.

– Ага, – откликнулась Ксеня. – Тут всю ночь готовишься и со скрипом сдаешь, а Горошкина… Суши с парнем лопает, на следующий день шастает с ним по паркам, на каруселях катается, да еще и зачет получает!

– Не завидуй, Царева! – легонько стукнула я Ксеню зачеткой по голове.

– У Аленки теперь есть собственный муз, – проговорил Петя. – Умный такой, в очках!

– Ты давненько не видел моего чудика! – выпалила я. И вспомнила, какой Дима красивый… Забавный… Добрый… Самый лучший!

– У-у-у, – перебила мои мысли Ксеня. – Петро, ты видел когда-нибудь нашу Аленку с такой блаженной физиономией?

– Разве что с подносом в руках в столовке, – тут же нашелся Петя. – Когда гуляш на второе берет…

– Ненавижу вас! – запыхтела я. – Нет чтоб порадоваться за человека!

– Горошкина, мы очень за тебя рады! – Ксеня подошла ко мне и крепко обняла. – Ты такая смешнючая, когда влюбляешься!

Констатация этого факта меня смутила. Хотя чего скрывать… Даже папа заметил, что в последние два дня я сама не своя. Правда, он уточнил, не болит ли у меня голова… или живот… Я ответила, что живот у меня крутит. Бабочками. Мой ответ озадачил родителя.

– Ну, раз все отстрелялись… – Петька спрыгнул с подоконника, и мы втроем обнялись. Так и стояли в конце коридора, словно команда, только что забившая гол. Затем Петя отстранился: – Ладно, я пойду!

– Какие-то дела, Петюнчик? – насмешливым тоном поинтересовалась Царева.

– Ну да. Договорился отцу в гараже помочь, – пробормотал Петя. – Надо кое-какие вещи перетаскать…

Ксеня тут же ущипнула меня за руку. Будто я сама ничего не понимала…

– Ну, давай. Помогай! Силач ты наш! Наверняка папа твой сам не справится… Все-таки он у тебя такой… хрупкий.

– Хрупкий? – переспросил Петька. Уж кого-кого, а Петькиного отца точно хрупким не назовешь…

Кажется, настала моя очередь щипнуть Цареву. И чего она пристала к человеку? Нужно ее срочно на что-то другое переключить…

– Гуляй, Петро! – выдохнула Ксеня. – Больно ты нам нужен…

Я пожала плечами и кивнула, а обрадованный Петька, помахав нам на прощание, помчался по пустому коридору.

– Петька! – внезапно заорала Царева. Парень затормозил и обернулся. Я тоже уставилась на подругу. – Тетрадь по диалектам завтра не забудь! Иначе как к зачету готовиться прикажешь?

Петя показал большой палец и скрылся.

– Вот чего ты опять к нему прицепилась? – тут же накинулась я на Цареву. – Сама же сказала, что тебе все равно…

– Про Светку – все равно! – согласилась Ксеня. – А вот то, что они на пару нас с тобой за дурочек держат… Ничего не рассказывают…

– Не хотят и не рассказывают! – проворчала я. Как оказалось, я и сама честностью не отличаюсь. – Значит, есть у них на то причины!

– А ты Петькин адвокат, да? Меня бесит, что они свои встречи скрывают! Ведь раньше Светка всегда мне все выкладывала! А про Петьку я и не говорю! – не унималась Царева. Ох, чем бы занять ее мысли?

– Слушай, ты просто дурища непроходимая! – рассердилась я. Наверное, мы бы вдрызг разругались, если б не раздался звонок. Из аудиторий тут же повалил народ, коридор загудел от голосов.

Царева взяла с подоконника учебники и вздохнула:

– Ладно, ссориться еще из-за этих конспираторов… Пойдем!

Мы тоже неспешно двинулись по коридору. Лифт дожидались вместе с двумя девчонками в симпатичных летних сарафанах. Я некоторое время без стеснения пялилась на них, а затем мне в голову пришла одна идея… Заодно и Цареву отвлеку от ее «собаканасеннеческих» дум.

– Слушай, пойдем вечером за шмотками? – предложила я.

– За шмотками? – удивилась Ксеня. – Честно сказать, странно слышать подобное предложение от тебя, Горошкина…

– А что? – пожала я плечами, заходя в лифт. – Между прочим, я до сих пор не потратила деньги, которые мне бабуля на Восьмое марта присылала, прикинь.

– Ничего себе выдержка! Тебе бы в Книгу рекордов эту инфу скинуть…

– Теперь вот подумываю себе платье купить! – Пропустила я замечание подруги мимо ушей.

Ксеня с удивлением покосилась на меня.

– Ален, если сейчас этот лифт сорвется с троса и полетим вниз, то только по твоей милости…

Теперь на меня косо смотрели все, кто находился в кабине. Словно я какая-то террористка.

– А что такого? Хочу себе какое-нибудь платьишко прикупить, – невозмутимо произнесла я.

Ксеня театрально схватилась за сердце:

– Ты так не шути, Горошкина!

А я и не шучу. У меня из головы не выходили слова Димы о том, что мне очень идет женственность…

Мы вышли из лифта и направились к турникетам.

– Но ты ведь не носишь платья! – не унималась Царева.

– По твоей милости в последнее время очень даже ношу! – развела я руками.

– Во вкус, что ли, вошла? – засмеялась подруга. – Слушай, всего неделя прошла, как ты познакомилась с чудиком, а твой мир будто перевернулся вверх тормашками! Вот как повлиял на тебя мой эксперимент! А? Горжусь собой!

Я промолчала. Эксперимент повлиял или сам чудик?

– Значит, вечером за шмотками? – уточнила Ксеня.

– Угу!

– Светку позовем! – безмятежно произнесла подруга.

– Царева! – вскипела я. Кажется, даже пар из ушей пошел.

– Если, конечно, она свободна будет! Ну что ты злишься?.. Распыхтелась, как чайник! Мне тоже кое-что купить надо, а Светка в шмотье шарит…

Мы стояли на остановке и негромко переругивались, утонув в шуме проезжающих мимо машин.

К «Весне» Ксеня подошла без Елизаровой. Значит, у Светы «дела». Сознались бы уже во всем Царевой… Та бы быстрее от них отстала.

– Что, не пришла твоя фея Динь-Динь на помощь? – со злорадством поинтересовалась я.

– А она попозже придет! – невозмутимо ответила Царева. Вот же упертая! Ничем ее не проймешь… – Света пока что занята!

– Ну, ты же понимаешь, кем и чем она занята! Зачем ты им мешаешь? – не выдержала я.

– И ничего я не мешаю! – насупилась Царева. – Сказала бы она мне: Ксюша, отвали! Я бы и отвалила. Силком никого сюда не веду…

Я только рукой махнула обреченно. Да уж, отвлекла Ксеню, ничего не скажешь… Ситуация только усугубляется.

Вскоре мы так увлеклись процессом, что обо всем забыли. Признаться, обычно для меня все эти хождения по магазинам с мамой – скука смертная, а тут я подошла к делу с энтузиазмом. Так вдруг захотелось что-то в жизни поменять… И почему не начать с малого?

В одном из магазинов у меня глаза просто разбегались. Хотелось примерить и это платье, и это, и вот это тоже… С открытой спиной, и с юбкой с воланами, и белый сарафан с рюшами… Понятия не имею, что на меня так повлияло: Настин гардероб, Ксенин эксперимент или… комплименты от Димы.

– Помоги мне достать еще вон то платьице! – попросила я Ксеню.

– Тебе эску?

– Угу…

Набрав целый ворох вещей, я отправилась в примерочную. Ксеня в этом магазинчике ничего не взяла. Сначала ворчала, что ей ничего не нравится. А затем заявила, что пришла в «Весну» с единственной целью: посмотреть новые кроссовки. Тогда для чего ей эксперт в лице Елизаровой, спрашивается? Ответ, к сожалению, очевиден…

– Как что понравится, выходи, хвались! – сказала подруга, усаживаясь на небольшой диванчик в примерочной.

– О’кей! – бодрым голосом проговорила я, едва удерживая в руке вешалки с платьями. Другой рукой задернула за собой плотную занавеску и уставилась в зеркало. Перемены – это нестрашно и, наверное, неизбежно. Но скажи мне кто еще неделю назад, что я потащусь вечером после занятий покупать себе платье, я бы просто покрутила пальцем у виска!

Потянулась за полосатым сарафаном. Почти такой же я видела у Насти в шкафу… То есть у нее, конечно, брендовый. Но и этот, из масс-маркета, очень даже миленький. Быстро надела его и покрутилась перед зеркалом. Привстала на носочки и улыбнулась. Я себе нравилась! Ого-го! Бывает же такое! И еще раз покрутилась…

– Ну ты даешь! – раздался голос Ксени.

– Что? – смутившись, пробормотала я, но потом поняла, что это она не мне… Потому что следом залепетала Светка:

– Ой, Ксю, я задержалась, да? Прости-и-и!

После стука каблучков – чмок-чмок! Глядя на себя в зеркало, я поморщилась. Неужели Царева и Елизарова целуются при встрече? У-у-у! Ксеня обычно высмеивала эту девчачью привычку. Нужно будет в следующий раз к ней с распростертыми объятиями подкатить. Ради шутки.

– Подобрали уже что-нибудь? – спросила Света.

– Горошкина платья мерит! – громким шепотом известила Ксеня.

– Да ладно! – зашипела в ответ Елизарова.

– Ага! Набрала всяких рюшек-хрюшек…

– Давно пора!

Я засмеялась и громко проговорила:

– Эй, дурынды! Я вообще-то все слышу!

– Примеряй, примеряй! – откликнулась Светка. – Мы тебе не мешаем… Ой, Ксю, я бы, наверное, вообще не успела к вам, если б сегодня Ярик к родителям не заехал…

– Буэ! – проговорила Царева. – Меня сейчас стошнит!

– Ой, да прекрати ты! – вздохнула Света. – Когда уже ваша вражда закончится…

– Нет у нас никакой вражды! – запротестовала Ксеня. – Просто он мне неприятен! Слизняк волосатый…

Хм! Что там, интересно, натворил брат Елизаровой? В этот момент я как раз запуталась в следующем платье. Странные лямки! Куда руки? Куда голову? Кажется, я застряла…

– Ну, и что? Братик тебя подвез? – поинтересовалась Ксеня.

– Ага! Вообще мы с ним редко видимся с тех пор, как он от родителей съехал… Так хорошо поболтали по дороге!

– О чем там с этой деревяшкой долговязой можно болтать…

– Ой! – пискнула я из раздевалки, окончательно запутавшись в лямках.

– Ален, с тобой все в порядке? – озабоченно крикнула Ксеня.

– Более чем! – пропыхтела я, извиваясь словно дождевой червяк. Наконец мне удалось разобраться в конструкции, и я натянула вещицу на себя. Ну и стоило ли так мучиться? Она совсем мне не идет… Висит, как тряпка. Все топорщится. Ужас!

– Зря ты так о Ярике! – вновь подала голос Света. – С ним можно много о чем болтать! Например, я ему рассказала о нашем эксперименте… Это же так интересно!

– В смы-ысле? – протянула Ксеня. Я насторожилась и прислушалась.

– Ну, сказала ему, что помогаю подруге Ксюши Царевой раскрутить бедненького чудика! – со смехом произнесла Елизарова. – Ха, а ведь ботанидзе действительно купился на этот прикол…

– Что? – перебив Светку, воскликнула Ксеня. – Погоди-погоди! Ты все рассказала Ярику?

Я тут же выглянула из-за плотной занавески:

– Но зачем?!

Света озадаченно молчала. Наверняка не ожидала такой бурной реакции от нас с Царевой.

– Ну что ты там стоишь? – всплеснула руками Ксеня. – Одна черешня торчит! Выходи, покрутись! Хвались, в общем!

– Да тут нечем особо хвалиться, – пробормотала я, выходя из кабинки.

– Ну, да… – скривилась Елизарова. – Ты права. Сарафан откровенно стремный!

– Отстой! – кивнула Ксеня. – Не сидит на тебе!

– Сама вижу! – буркнула я и обратилась к Свете: – По поводу твоего брата и нашего эксперимента! Зачем ты ему все рассказала?

Нет, меня особо не волновало мнение какого-то там Елизарова. Просто из уст блондинки эта история прозвучала так… отвратительно. Эти уничижительные слова «купился», «прикол», «бедненький», «ботанидзе»… Я почувствовала себя просто ужасно. А ведь так и есть: Дима купился. Наивная добрая душа… Он всерьез считает меня Грохольской, а я все время откладываю «на потом» правду. Боюсь сознаться, что начала с ним общение только из-за дурацкого эксперимента. Он может все не так понять… Вот вчера мы целый вечер гуляли по парку. Испробовали все самые экстремальные аттракционы. Летели вниз на сумасшедшей скорости, я визжала и крепко держала Диму за руку. А он, глядя на меня, хохотал во все горло. Было страшно. Очень страшно. Но открыть Димке правду оказалось еще страшнее.

Света и Ксеня переглянулись.

– Ну, рассказала и рассказала! Что такого-то? – беспечно пожала плечами Светка. – Ярик, между прочим, поржал.

Мне стало совсем не по себе. Низко, низко, низко… Мы поступаем низко и подло! Уже незнакомые люди смеются над этой ситуацией.

Света поднялась с диванчика и пошла посмотреть вещи, которые я для себя подобрала. Я же застыла как вкопанная. Царева озадаченно смотрела на меня. Конечно, для Светки это все развлечение, шутка, она не придает особого значения тому, что происходит. Но Ксеня-то знает, что я встречаюсь с Димой вовсе не «по приколу»…

– Вот это и правда милое платье! – донесся звонкий голос Елизаровой. – В полоску! Возьмешь?

Я оглянулась. Да, именно оно мне понравилось сразу. Остальные даже настроение пропало мерить.

– Думаю, да! – отозвалась я. – Сейчас только этот дурацкий сарафан сниму…

Когда я расплачивалась на кассе, Ксеня шепнула:

– Сегодня с Димой встречаешься?

– Вообще-то у него завтра зачет, – нахмурилась я. – Он дома готовится.

– Ты ему еще не сказала?

Мы вместе покосились на Свету, которая в это время вертелась у полок.

– Нет! Не могу! Не знаю, что со мной! – в панике проговорила я.

– Хочешь, я скажу? – предложила Царева. – Все-таки я всю эту кашу заварила…

– Вот еще! – рассердилась я. – Это совсем уж ерунда какая-то получится!

– Но почему ерунда-то? – не унималась Ксеня.

– Я тебе серьезно сказала: не лезь! – глядя в глаза подруге, прошипела я. – Все! Хватит! И так уже далеко зашло…

В этот момент у Елизаровой запиликал телефон. Она взяла трубку и, с кем-то разговаривая и улыбаясь, обернулась к нам. Мы встретились глазами. Света тут же стала серьезной и отошла подальше.

– Тебе не кажется, что вокруг слишком много лжи? – спросила я у Ксени. – Я от нее задыхаюсь, словно от духоты в общественном транспорте…

– Кажется, не кажется… – проворчала подруга. – Все будет чики-пуки, не вешать нос, гардемарин Горошкина!

Мы еще некоторое время побродили по магазинам и направились к выходу. На улице уже смеркалось. Внезапно Елизарова, которая шла последней, вскрикнула:

– Ты чего так пугаешь?!

Напугалась не только Светка, я тоже чуть пакет с драгоценным платьем не выронила. Мы с Ксеней обернулись. Рядом с Елизаровой стоял высокий длинноволосый парень. Я заметила, как моя подруга напряглась.

– Яр, ты еще не уехал, что ли? – спросила парня Света.

– В пиццерию зашел, приятелей встретил.

Наверное, он говорит о том модном заведении, до которого неделю назад я так и не дошла. По милости Царевой, Димы и… ну, в общем, потому что этот ужасный эксперимент начался.

– Кого-нибудь подвезти? – спросил парень, при этом он будто не замечал Ксеню, но почему-то пялился на меня. Захотелось даже прикрыться бумажным пакетом с платьем.

– Спасибо, я тут недалеко живу, – пробормотала я.

– Даже если б у меня отнялись ноги, – сердито начала Царева, – никогда бы не поехала с тобой!

– У тебя уже отнялся мозг, так что пожалей конечности! И я не тебе предлагал! – отрезал длинноволосый, не отрывая от меня взгляда. А затем широко улыбнулся: – Кстати, я брат Светы – Ярослав!

– Очень приятно, Алена! – ответила я. Ну что он так смотрит? Прямо пожирает глазами… А, ну конечно, Елизарова ведь рассказала ему о подруге Ксюши Царевой, которая издевается над бедным «ботанидзе». Теперь ему, разумеется, любопытно поглазеть на такую бездушную девицу, как я…

– Алена, значит, – как-то подозрительно усмехнулся Ярослав. Елизаровы, похоже, все немного со странностями. Одна выбалтывает чужие секреты, другой пялится…

– Ой, да кто к тебе в машину сядет! – поморщилась Ксеня. – Волосатое лох-несское чудовище!

– Поверь, есть желающие, – с вызовом ответил Ярослав. – Высокомерная лохматая грымза!

Вау-вау! Кажется, я от удивления даже рот раскрыла. Это что за баттл тут происходит? Что за шум? Эти ребята не очень приветливы друг с другом.

– Прекратите! – взорвалась Света. – Вы опять начинаете?

– Мы продолжаем! – с раздражением ответил парень.

– И никогда не закончим! – подхватила Царева. Что-то подруга не на шутку разошлась. Сама же первой начала наезжать на долговязого.

– Столько времени уже прошло, пора бы выбросить белый флаг! – проворчала Света.

– Не вижу в этом фрукте особых изменений, чтобы поменять свою точку зрения!

– Очки протри! – огрызнулся Ярослав.

Ого! Во дела! Они же прямо тут сейчас придушат друг друга. Учитывая, какая веселая песенка льется из динамиков, та еще картинка будет. Подходящий саундтрек к драке.

– Ксень, мне пора! – обратилась я к подруге.

– А? – отозвалась раскрасневшаяся от злости Царева. – Иди, Горошкина, мы еще с этой упырчатой шпалой недоговорили!

Я кивнула, помахала Елизаровым и пошла.

– Горошкина? – внезапно окликнул меня Ярослав.

– Что? – тут же обернулась я. Странно было услышать такое панибратство по отношению к себе от малознакомого парня.

– Фамилия забавная! – улыбнулся он, глядя мне в глаза.

– Ага, забавная! – пожав плечами, пробормотала я. – Всем пока!

На улице уже почти стемнело. Я вышла на широкий освещенный проспект, затем свернула во дворы. Конечно, время еще не позднее, на улице полно прохожих. Но мне почему-то стало не по себе. Казалось, что меня кто-то преследует. Я обернулась, но не заметила никого подозрительного. Оставалось пройти всего пару домов. Я прибавила шаг – ощущение слежки не пропадало, за спиной зловеще шуршали кусты. Предпочитая не оборачиваться, я быстро забежала в свой пустой двор. Когда меня нагнала чья-то тень, я пронзительно заверещала.

– Горошкина! Ты сумасшедшая! – раздался знакомый голос сзади. – Ты че так орешь?

Обернулась. Передо мной стоял озадаченный Петька.

– Петька, я тебя сейчас убью! – прорычала я, замахиваясь бумажным пакетом. – Ты чего, как маньяк, за мной крадешься?

– Крадешься? – возмутился парень. – Да я тебя еле догнал! Ты куда так чешешь-то? Что-то вкусное сегодня на ужин? Котлетки?

Я вновь замахнулась пакетом, и Петька его тут же перехватил.

– Что прикупила? – невозмутимо продолжил друг. Видимо, он сам не ожидал, что так меня напугает. Поэтому сейчас виновато отшучивался.

– Платье! – буркнула я. – В полосочку…

– Интригует! – кивнул Петька. – Присядем?

Мы подошли к скамейке. Петя присел, а я осталась стоять, задрав голову в вечернее чернильное небо.

В конце концов мне надоело молчать – слишком долго Петька с мыслями собирается…

– Дома меня действительно ждут котлетки! – поторопила я его.

– Куриные? – уточнил он.

– Я не шучу! – рассердилась я.

– Ладно-ладно, – вздохнул Петя. – В общем, Ален, я решил перевестись…

Чего? Куда? Я растерянно уставилась на друга. Затем присела рядом с ним на краешек скамейки.

– Филфак – это… Скажем так, не предел моих мечтаний! Я никогда особо не хотел там учиться. Сейчас сдам сессию и со следующего курса…

– Погоди! – помотала я головой. – Ты решил перевестись? Зачем?

– Ты знаешь, почему я туда поступил, – красноречиво посмотрев мне в глаза, ответил Петя. – Но я не могу всю жизнь следовать тенью за Ксюшей.

Перемены – это хорошо. Это нестрашно и, наверное, неизбежно. Но у Петьки все произошло как-то тоже слишком быстро…

– Это решение назревало давно, – будто прочитав мои мысли, сказал он. – Просто в этом году не решился. У меня уже пару месяцев лежит список из деканата, какие предметы нужно будет сдать, чтобы перевестись… Осталось самое сложное…

– Подготовиться к экзаменам? – спросила я.

– Поговорить с Ксенией.

– О-о, это да-а! – протянула я.

Мы переглянулись. Интересно, это его Елизарова надоумила? И кажется, теперь я немного начала понимать Ксеню… Если Петя переведется, мы с ним будем гораздо реже встречаться. У него появятся новые друзья-одногруппники… Еще и новая девушка – Света. Даже не думала, что Петькина новость так меня расстроит. А как же наша не самая святая троица? Но думать только о себе, Горошкина, эгоистично!

– Я же еще… это. Со Светой встречаюсь! – выдавил из себя Петька.

– Ой, да ладно тебе! – шутливо отмахнулась я.

Петя прищурился:

– Вы, конечно же, с Ксенией все знаете.

– Пф-ф! – негромко рассмеялась я. – Да уж. Вы с Елизаровой те еще конспираторы!

Петька нервно взлохматил светлые волосы.

– С ней так легко, понимаешь? Она хорошая.

Хорошая. Только болтливая не по делу.

– С Ксеней постоянно нужно быть в напряжении, чтобы ее не задеть… Она такой сложный человек.

– Угу, – пробормотала я. Ох! Как жизнь меняется всего за неделю.

– Но ты не подумай, что я со Светой только потому, что она простая, – сказал Петька. – Мне эта девушка правда очень нравится… И я даже подумать не мог, что она… вся такая… обратит на меня внимание.

– Не смей! – нахмурилась я. – Ты ничем не хуже этих… шпал упырчатых!

– Шпал упырчатых? – удивился Петя.

Ярослав Елизаров – единственный представитель «золотой молодежи», который мне сейчас вспомнился.

– Ну да! – горячо отозвалась я. – Все эти мажоры скучные со сладкой ватой в голове! Вот я бы ни в жизнь с мажором общаться не стала. А встречаться – тем более! Наверное, со скуки помереть можно от их понтов… А ты классный!

– Ну, спасибо, – пробормотал Петька.

Я поднялась со скамейки:

– Но с Ксенией ты как можно скорее поговори! Она, если честно, очень сердится на тебя…

– Сердится? – удивился Петя. – Из-за чего? Я думал, что безразличен ей…

Я тяжело вздохнула. Как же тяжело с ребятами! Ну, почему им все приходится разжевывать? Вновь плюхнулась рядом с Петей.

– Как своего потенциального молодого человека она тебя, может, и не воспринимает. Но как друг ты ей очень дорог! Любовь любовью, но дружба занимает такую неотъемлемую, такую большущую частицу в сердце Царевой. И для меня тоже.

Я замолчала. Петька внимательно посмотрел на меня. Затем расплылся в улыбке и потянул ко мне свои длинные ручища:

– Горошкина, ты ж моя хорошая! Я тебя тоже люблю!

– Вот только у кого я теперь буду английский списывать? – пропыхтела я, обнимая Петю в ответ.

– Ты ж моя меркантильная! – рассмеялся друг. – Думаешь, я куда-то пропаду?

– От тебя, пожалуй, отвяжешься! – смутившись, согласилась я. – Все, хорош сопли разводить! Меня, наверное, уже мама заждалась…

Я подошла к двери подъезда.

– Как можно скорее расскажи все Ксене! – напутствовала я Петьку, нащупывая в кармане толстовки ключи.

– А сама-то уже поведала страшную тайну своему чудику? – спросил он, продолжая сидеть на скамейке. Я чувствовала, как он сверлит взглядом мой затылок.

– Как-то не до этого еще было, – виновато произнесла я, оборачиваясь.

– Ну, спокойной ночи, Горошкина! – усмехнулся Петя.

– Сладких снов, Петюнчик! – эхом отозвалась я.

Петька встал и не спеша побрел вдоль темной аллеи. Зажженные фонари отбрасывали на асфальт длинную тень. Я вспомнила, как друг то и дело просыпал начало занятий и приходил ко второй паре. Как присылал смешные картинки, как забавно подкалывал, как сердился, когда мы с Царевой сочиняли стишки про него. Как на перемене приносил в аудиторию кофе из автомата и большой «Твикс» и как обязательно делил эти две палочки между мной и Ксеней. Как давал списать английский, как нес меня до дома, когда я стерла ноги. Как поддерживал, когда меня предал человек, которого я впервые полюбила.

Вскоре Петя свернул за угол, а я вошла в слабо освещенный подъезд. Меня охватило странное чувство, какое обычно бывает во второй половине августа: легкое и тяжелое одновременно. Когда лето подходит к концу, но в памяти остаются яркие теплые моменты. Впереди-то целая жизнь!

Я слишком все драматизирую. Никакой трагедии не произошло. Мы просто будем чуть реже видеться.

Лифт не работал, и я побежала на свой этаж, перепрыгивая через две ступеньки. Повторяя про себя в такт шагам: «Петь-ка досто-ин счастья. Петь-ка дос-то-ин!»