Гувер немедленно принялся настойчиво требовать от Уайта держать его в курсе событий. Однажды, когда тот был на выезде и не смог сразу ответить, Гувер отчитал его: «Не понимаю, почему в конце дня вы не можете представить мне полную картину развития ситуации».

С годами внимание директора к этому делу постепенно ослабело и затухло, однако растущая критика в его адрес из Оклахомы настолько его встревожила, что еще до приезда Уайта он принялся расследовать дела сам. Не рискуя выезжать на место (Гувер страдал бактериофобией и даже дома приказал установить специальную систему фильтров для очистки воздуха), он сидел в своем кабинете и методично изучал отчеты агентов — его глаз и ушей в пугающем мире.

Просматривая материалы об убийствах осейджей, он счел «интересным наблюдением» то, что и Анна Браун, и Роан были убиты выстрелом в затылок. «Тщательно рассмотрев дела под разным углом», Гувер пришел к убеждению, что ключ к разгадке может быть в руках у вышедшей замуж за осейджа белой женщины Несии Кенни. Та заявила агентам, что к преступлениям, возможно, причастен адвокат и опекун нескольких осейджей А. У. Комсток. Гувер считал его злобным доносчиком — он не забыл, как тот обрушился на Бюро с критикой и угрожал натравить сенатора Кёртиса. «Я убежден, что миссис Кенни на правильном пути», — сказал Гувер одному из агентов.

При этом у Кенни имелась долгая история психического расстройства — она утверждала, что одержима духами и однажды даже совершила попытку убить другого местного адвоката. Тем не менее сам Гувер не один, а целых два раза допрашивал ее в Вашингтоне и организовал приглашение правительственного эксперта по «психическим заболеваниям» для ее освидетельствования. Врач пришел к выводу, что у женщины паранойя, однако отметил, как выразился Гувер, ее «способность воспринимать то, что ускользает от взора заурядного человека». В итоге Гувер пришел к выводу, что Кенни «может оказать нам весьма ценную услугу, выступив в роли свидетеля».

Уайт не смог обнаружить доказательств, подтверждающих обвинения Кенни, но и сам не знал, что думать о Комстоке. Тот был одним из немногих видных белых в округе Осейдж, которые, похоже, хотели оказать следователям помощь. Он заявил агентам, что наверняка сможет найти важнейшие доказательства, если получит доступ к досье Бюро. Уайт отказал ему в этом. Тем не менее Комсток продолжал регулярно заходить, делился весьма полезными крохами информации и вообще держал руку на пульсе расследования. А потом пропадал на улицах со своим блестящим «бульдогом».

К концу июля 1925 года Уайт обратил все внимание на последнего из списка подозреваемых в убийстве Анны Браун — Брайана Беркхарта, зятя Молли. Во время следствия в 1921 году тот заявлял, что в ночь исчезновения Анны отвез ее прямо домой примерно между половиной пятого и пятью. Затем он отправился в Фэрфакс, где его видели с Хэйлом, Эрнестом и приехавшими в гости дядей и тетей — они все вместе ходили на мюзикл «Воспитание отца». У него не было времени пойти к ручью, застрелить Анну и вернуться в город до начала представления. Алиби казалось железным.

Для его проверки Бергер с коллегой уже съездили в Кэмпбелл, город на севере Техаса, где жили дядя и тетя Эрнеста и Брайана. Агенты мчались старыми ковбойскими тропами, на смену которым пришли вагоны для перевозки скота, которые тащили пронзительно свистящие локомотивы. Где-то здесь же, всего в нескольких милях от Кэмпбелла, в лесной хижине вырос и Хэйл. Его мать умерла, когда ему было три года — у короля Осейдж-Хиллз тоже было нелегкое прошлое.

Прибыв в городок, агенты постучались в скромный и простой дом родственников Брайана. Дяди не оказалось, но тетя пригласила следователей зайти и пустилась в пространные желчные разглагольствования о том, как Эрнест женился на одной из этих краснокожих миллионерш. Бергер спросил о ночи исчезновения Анны. Да, до них доходили слухи, что племянника обвиняли в убийстве пьяной индианки. Но все это неправда. Отвезя Анну, Брайан тут же присоединился к остальным в Фэрфаксе.

Внезапно в дверях появился дядя. Казалось, ему не по нраву видеть у себя дома двух федеральных агентов. Говорил он неохотно, однако также подтвердил, что Брайан, подвезя Анну, встретился с ними в Фэрфаксе. Дядя добавил, что после представления они с женой провели вечер под одной крышей с Брайаном. Тот все время был с ними и просто не мог совершить убийство. После этого дядя дал понять, что сотрудникам Бюро лучше убираться.

В августе 1925 года Уайт отправил агентов под прикрытием в город Ралстон. Нужно было пройти по следу, которому в свое время не уделили достаточного внимания: судя по материалам, в ночь исчезновения группа белых якобы видела Анну Браун в машине перед гостиницей на главной улице Ралстона. Следователи, занимавшиеся делом раньше, в том числе местные стражи закона и частные детективы, поговорили с ними, а затем, видимо, предали забвению то, что узнали. С тех пор как минимум один из этих ценных свидетелей пропал, и Уайт был убежден, как написал в отчете один из агентов, что «подозреваемые заплатили им, чтобы они исчезли и не возвращались».

Уайт и его люди попытались выследить некоторых, в том числе пожилого фермера, которого агент прежде уже допрашивал. В ходе того первого допроса фермер казался выжившим из ума и только хлопал глазами. Однако некоторое время спустя он оживился. Его память вдруг улучшилась, и он объяснил, что просто хотел убедиться — следователи действительно те, за кого себя выдают. Болтать об этих убийствах с кем не надо — все равно что рыть себе могилу.

С Уайтом и его людьми фермер согласился разговаривать. Согласно его показаниям, повторенным впоследствии под присягой, он хорошо помнил тот вечер, потому что часто обсуждал его с друзьями, с которыми регулярно встречался в гостинице.

— Мы старые приятели, много времени проводим в городе и обычно сидим там, — сказал он. По его воспоминаниям, машина остановилась у обочины, и в открытом окне он увидел Анну — она оказалась прямо напротив. Она поздоровалась, и кто-то из сидящих ответил:

— Привет, Энни.

Жена фермера, бывшая в ту ночь с ним в Ралстоне, также была уверена, что в машине сидела Анна, хотя и не говорила с ней.

— Там у нас много индейцев, — свидетельствовала она. — Иногда я говорила с кем-то, иногда нет. Иногда заговоришь с кем-то, а они молчат.

На вопрос, заметно ли было по позе, что Анна пьяна, жена фермера ответила:

— Просто сидела, как они все сидят, примерно так.

Она выпрямилась и застыла неподвижно, как статуя, копируя манеру индейцев.

Ее спросили, был ли в автомобиле с Анной еще кто-то.

— Да, сэр, — ответила жена фермера.

— Кто?

— Брайан Беркхарт.

По ее словам, он сидел за рулем в ковбойской шляпе. Другой свидетель показал, что тоже видел Брайана в машине с Анной.

— Они ехали прямо с запада через весь город, а потом я не знаю куда, — заявил он.

Это была первая доказанная трещина в алиби Брайана. Возможно, он и отвез Анну домой, но потом снова куда-то поехал с ней. Как написал в своем отчете агент: «Брайан лжесвидетельствовал под присягой, заявив коронерскому расследованию … что благополучно оставил Анну в ее доме в Фэрфаксе между 4.30 и 5 вечера».

Нужно было попытаться выяснить, куда направились эти двое после Ралстона. Сопоставив детали сообщений предыдущих информаторов агента Бергера, а также новых свидетелей, Уайт смог восстановить хронологию событий. Брайан и Анна притормозили у ближайшего подпольного бара и оставались там примерно до 10 вечера. Затем они направились к другому тайному вертепу, в нескольких милях к северу от Фэрфакса. Там с ними видели дядю Брайана — видимо, тот солгал Бергеру, прикрывая не только племянника, но и себя самого. Владелец заведения сказал агентам, что Брайан и Анна пили там до часу ночи.

Рассказы о том, куда они направились потом, становились все туманнее. Один из свидетелей показал, что они, уже вдвоем, сидели еще в одном подпольном кабаке, ближе к Фэрфаксу. Другие сообщали, что к парочке, когда они уходили, присоединился кто-то третий, но не дядя Брайана. «Якобы с Анной Браун и Брайаном Беркхартом был какой-то неизвестный человек», — отметил агент Бергер. Последний раз их, по данным следователей, видели примерно в 3 часа ночи. Свидетельница, знавшая обоих, сказала, что услышала, как рядом с ее домом в Фэрфаксе остановилась машина. Человек, в котором она узнала по голосу Брайана, крикнул: «Кончай глупить, Энни, садись в машину».

После этого следы Анны терялись — она превращалась в призрак. Однако сосед видел Брайана возвращавшимся домой на рассвете. Позже он сказал соседу никому не говорить об этом и дал ему денег за молчание.

Уайт поймал в прицел главного подозреваемого. Однако, как и во многих подобных случаях, с каждым полученным ответом возникал новый вопрос. Если Анну убил Брайан, то за что? Причастен ли он к другим убийствам? И кто был с ними третьим?