– Говорите быстрее, – произнес Ся Чжун, завернутый в мантию из тигровой шкуры, которая, похоже, продолжала линять даже после гибели самого зверя. – Когда я стою на сквозняке, у меня ломит кости. К тому же, хотя с вами и было трудно иметь дело, ваш плачевный вид не доставляет мне особого удовольствия.

Ради него Хэсина постаралась привести себя в такой плачевный вид, какой только могла. Услышав его шаги, она потерла пальцами по стенам и намазала лицо липкой, серой грязью. Потом растрепала себе волосы, запутав их так, что они стали напоминать ласточкино гнездо. Наконец прикусила губу и размазала кровь тыльной стороной ладони.

Она расставила фигуры на доске; теперь пришла пора сделать первый ход. Хэсина на коленях подползла к прутьям решетки, схватилась за них и произнесла умоляющим голосом:

– Помогите мне.

– Я помогал, – сказал Ся Чжун. – Дважды, если мне не изменяет память. А вы в качестве благодарности едва не лишили меня жизни.

– Назовите вашу цену, и я отплачу вам сполна – и даже больше.

– Ваш виконт – щедрый человек, – проговорил Ся Чжун. – У меня есть все, чего я хочу.

В темноте что-то пискнуло. Министр вздрогнул и повернулся, чтобы уйти.

– Подождите! – Голос Хэсины убедительно надломился. – У меня есть «Постулаты».

– У меня тоже. Все издания, в переводе на пять языков.

Она сделала глубокий вдох.

– Но у вас нет оригинала.

Его шаг замедлился.

– У вас тоже, – наконец произнес Ся Чжун, но в его голосе что-то неуловимо изменилось.

Хэсина заговорила, внимательно следя за тем, чтобы в ее словах звучало отчаяние:

– Я отдам его вам, если вы поможете мне выбраться отсюда.

Целое мгновение министр ничего не отвечал. Потом он усмехнулся.

– Секрет хорошей лжи в том, чтобы искусно лавировать между многообещающим и неправдоподобным. Вы, дорогая моя, только что сказали мне неправдоподобную ложь.

Видимо, она унаследовала это от отца.

– Вы думаете, я вру? Когда на кону стоит моя жизнь? – Она покачала головой. – Я не хочу умирать. – Она сказала правду, отчего ее голос зазвучал еще убедительнее.

– Тогда я сделаю вам одолжение, – сказал Ся Чжун. – Где книга?

– Принесите мне ключ от всех дверей.

– Чтобы вы сразу сбежали? На такие уловки я не поддамся.

Наступил решающий момент. Сейчас она либо потерпит поражение, либо одержит победу.

– Позвольте мне убедиться. – Грудь Хэсины вздымалась, словно ее наполняла надежда. Ее голос дрожал. – Положите ключ так, чтобы я его видела, но не могла достать. Тогда я скажу вам, где найти книгу. Когда вы поймете, что я сказала правду, вернитесь и пододвиньте ключ ко мне.

В полумраке Хэсина наблюдала, как Ся Чжун обдумывает ее слова. Она содрогалась при мысли, что его руки, покрытые старческими пятнами, коснутся оригинала «Постулатов», но ей было необходимо, чтобы министр его забрал.

– Вы хорошо все продумали, – наконец произнес он.

Недочет в ее плане. Но она могла его исправить.

– Вы бы на моем месте сделали то же самое. Ключ от всех дверей лежит в ящичке моего туалетного столика. Он серебряный. По форме напоминает стрекозу.

«Вообразите, какие вас ждут богатства, – мысленно приказала ему Хэсина, когда молчание начало затягиваться. – Вообразите, какая вас ждет слава».

Тишину нарушил стук шагов; Ся Чжун направился к выходу.

«Представьте себе: стоит протянуть руку, и вас ждут слава и признание. Вы обретете оригинал «Постулатов», в то время как тысячи других не сумели этого сделать».

Шаги замерли в конце коридора.

Хэсина размышляла, как все это было забавно. Ся Чжун мог единым махом создать для нее новые возможности или разрушить их. Когда он сказал: «Посмотрим, что я смогу сделать», она почувствовала себя так, будто снова стоит на коленях перед матерью, а министр опускается рядом с ней и дает ей надежду, в которую она не смеет поверить. Тогда он помог ей подняться только для того, чтобы позволить ей упасть.

Но на этот раз ей было уже некуда падать.

Поэтому она верила. Терпение никогда не было ее сильной стороной, но роль этого требовала, поэтому она ждала. Она сосчитала соломинки на полу, а потом приступила к блокам, из которых состояли стены. Наконец, незадолго после того, как гонг возвестил о наступлении полуночи, Ся Чжун вернулся.

– Покажите ключ, – потребовала Хэсина.

Он поднял руку, и Хэсина выдохнула с искренним облегчением. Серебряный, в форме стрекозы – это действительно был ее ключ от всех дверей. Она внимательно следила, как министр кладет его в темный угол коридора – туда, куда ей не дотянуться; туда, где его не увидят стражи.

– Итак, – проговорил он, выпрямляясь. – Где книга?

– На второй полке в кабинете короля между «Анналами империи» и «Хрониками Ли-чжу». Возвращайтесь быстрее! – воскликнула она вслед Ся Чжуну.

Затем она вытерла грязь со щек и пригладила волосы.

Она знала, что он не вернется. У него не было на это причин. Он считал, что она обречена на смерть. Но уже помог ей – дважды. Во-первых, тем, что принес ключ от всех дверей. Во-вторых, тем, что вот-вот заберет «Постулаты» в свой дом у Северного дворца. Кровь застучала у Хэсины в висках: ей не терпелось забрать то, что принадлежало ей по праву. Она попыталась успокоиться, вспомнив, что теперь дело за Жоу.

Какую карту он прятал в рукаве своего голубого ханьфу?

Или правильнее было спросить, кого? Потому что, когда ее брат вернулся после второго удара гонга, его сопровождали двое. С ним был его паж.

И супруга Фэй.

Хэсина была поражена, увидев мать Жоу, лицо которой, как всегда, было прикрыто вуалью. Но это было ничто по сравнению с тем, что случилось в следующую секунду: супруга Фэй сняла свой головной убор.

Жоу спросил, где лежит ключ. Хэсина ответила. Жоу сказал ей, что они с Акирой будут ждать ее в коридоре, уходящем влево от того ряда камер, где они находятся. Хэсина кивнула. Жоу выпустил ее и ушел вместе с пажом.

Хэсина вышла из камеры, не спуская глаз с супруги Фэй. Что она могла сказать любовнице отца? Что она могла сказать, наконец, увидев ее лицо?

– Вы… прекрасны.

Потому что это было правдой. Ее кожа была бела, словно нефрит. Глаза черны, как уголь. Ее волосы напоминали пролитые чернила. Ее губы, не накрашенные, а скорее сбрызнутые сливовым соком, слегка приоткрылись, когда она услышала слова Хэсины. Благородная супруга рассмеялась.

– Здравствуй, Хэсина.

Здравствуйте. Нужно было просто сказать «здравствуйте». Но она не смогла бы вымолвить это слово. Сколько раз Хэсина представляла, что у супруги Фэй не хватает глаза или что ее лицо изуродовано заячьей губой, ужасной родинкой или уродливым шрамом – и поэтому она надевает вуаль.

– Почему вы прячете лицо? – С такой внешностью супруга Фэй с легкостью могла бы заслужить всеобщее почтение, а не высмеивание.

– Потому что лицо – это личность. – Благородная супруга передала Хэсине свой головной убор и начала снимать рюцюнь. – А некоторые личности, как вам хорошо известно, лучше предать забвению.

– Но…

– Время летит, – проговорила супруга Фэй и сунула свой рюцюнь в руки королевы. Хэсина надела головной убор и поняла, что вуаль казалась непрозрачной только снаружи.

– Вот так. – Благородная супруга прикрепила к юбке Хэсины накидку биси, сделала шаг назад и отряхнула руки. – Теперь ты выглядишь в точности как я.

Только сейчас Хэсина поняла, что Жоу хотел, чтобы ее место заняла его мать.

– Вы будете в безопасности?

– Как зайчик на полянке.

Хэсина хотела заметить, что на зайцев часто ведется охота, а подземелья – это далеко не полянка, и из них так легко не убежишь, но супруга Фэй зашла в камеру, прежде чем она успела хоть что-то сказать.

– А теперь иди. – Она взялась за прутья и закрыла за собой дверь. – Жоу ждет тебя.

Сделав четыре шага к выходу, Хэсина замерла и обернулась.

– Какие отношения были у вас с отцом?

Хэсина понимала, что выбрала неудачное время для разговора. К тому же после последней беседы с матерью она заметила в себе привычку задавать вопросы, ответы на которые могли разрушить ей жизнь. Но она ничего не могла с собой поделать. Ей нужно было это узнать.

– Не такие, как ты думаешь, – ответила супруга Фэй, таинственно улыбаясь.

– Жоу действительно его сын?

– И да, и нет. Возвращайся, когда придет время, Хэсина. Тогда я расскажу тебе.

Придет ли оно хоть когда-нибудь для падшей королевы? Хэсина спрятала эту мысль подальше, чтобы побеспокоиться из-за нее когда-нибудь потом. Учитывая, сколько у нее было забот, это «когда-нибудь потом» вполне могло не настать.

– Спасибо…

– Нет. – Супруга Фэй погрозила ей пальцем. Этот жест напомнил Хэсине о Лилиан, и ее сердце пронзила боль. – Это тебе спасибо.

Когда Хэсина помогла Благородной супруге получить оправдательный приговор, она всего лишь восстановила справедливость. Это не стоило благодарности. Но если бы она заговорила о справедливости, ей бы пришлось вернуться к самому началу, к тем долгим летним ночам, когда она сидела в кустах перед Южным дворцом в компании мошкары и светлячков.

Почувствовав, как у нее загораются щеки, Хэсина поспешила прочь. Ей хотелось бы увидеться с супругой Фэй в Южном дворце, а не в подземельях, где в последнее время проходили все ее встречи и расставания.

А теперь еще и воссоединения.

Ее сердце замерло, когда она увидела Акиру, в одиночестве стоящего там, где сказал Жоу. На нем был костюм пажа, но пучок, в который были собраны его волосы, напоминал пучок лишь приблизительно.

Хэсина лишилась дара речи. В последний раз она видела Акиру в тронном зале. С тех пор прошло полмесяца. Сможет ли она найти правильные слова, чтобы вернуть его расположение?

Нужно было начать с извинения – одного из многих, которые она ему задолжала.

– П-прости, что все так вышло с твоей флейтой, – пробормотала она, подойдя к нему. Он обернулся, и Хэсина опустила взгляд, хотя он не мог видеть ее глаз сквозь вуаль. Прости за все.

Ее щек коснулся прохладный ветерок. Она подняла глаза и увидела, что Акира откинул вуаль и наклонился к ней так, что его голова тоже скрылась под широкими полями ее головного убора.

– Я решил, что это все-таки была не флейта, – проговорил он.

Понимает ли он, как близко друг к другу они стоят? Знает ли, что его глаза, серые, как камень, находятся на расстоянии дыхания от ее глаз?

– Это был просто прут.

Понимает ли он, как сильно ей хочется обхватить его руками и никогда больше не отпускать?

– А прут легко можно замен…

Он не успел договорить, потому что Хэсина крепко его обняла. А потом – просто потому, что ей так захотелось, – встала на цыпочки и поцеловала его. Возможно, этот поцелуй был самым неловким за всю историю поцелуев, потому что им мешали широкие поля ее головного убора и не столь широкие носы. Но Хэсине было все равно, потому что в этот раз Акира на него ответил. Поцелуй длился целых несколько мгновений, прежде чем их прервал Жоу.

– Ну что, готовы? – пропищал он.

Хэсина отстранилась от Акиры и взглянула на свой неубедительный костюм.

– Этого будет достаточно?

Рюцюнь супруги Фэй представлял собой лишь шелк; ее головной убор состоял из дерева и сетчатой ткани. Акира же, даже в шапке, которую Жоу вручил ему, чтобы спрятать пучок волос, был не слишком похож на пажа.

– Никто не обращает внимания на слуг, – сказал Жоу, кивком указав на Акиру. – Они будут смотреть на меня. И на мою мать тоже – но ты на нее похожа.

Хэсине оставалось лишь довериться ему. Тем не менее, проходя мимо стражей, она затаила дыхание. Ничего не произошло. Стражи поклонились им. Хэсина, Акира и Жоу благополучно выбрались из подземелий и вскоре уже шагали по крытым галереям, которые зигзагом шли между заснеженными зарослями деревьев ююба. Служанки и пажи, которых они встретили, поспешно отодвинулись в сторону и поклонились, а потом быстрым шагом ушли прочь, шепчась и бросая взгляды на Хэсину. Руки королевы сжались в кулаки. Она посмотрела на Жоу, но он никак не отреагировал.

– Поворачиваем туда, – сказал он, когда они пересекли двор. – Там вас ждет карета.

Хэсина остановила его.

– Мне сюда.

– Куда вы собираетесь?

– К Ся Чжуну. У него осталась одна моя вещь, – продолжила она, когда Жоу посмотрел на нее полным ужаса взглядом. – Я не могу уехать, не забрав ее.

– Но как вы выберетесь?

По одному из проходов, которые начинались в садах. Ни один из них не вел за городскую стену – в отличие от того, что находился за экраном из мыльного камня, но она не могла позволить себе риск отправиться в Восточный дворец.

– Не переживай. У меня есть свои способы. – Хэсина взяла его за руку, прежде чем он успел сказать что-то еще. – Спасибо тебе, – проговорила она твердым голосом и посмотрела ему прямо в глаза. – За все.

Он моргнул, потом тяжело сглотнул.

– Мы ведь увидимся снова?

– Да, – уверенно проговорила Хэсина, хотя ее терзали сомнения. – Обязательно увидимся.

Она помахала ему рукой на прощание и подождала, пока он уйдет, а потом повернулась к Акире.

– Тебе тоже пора идти. Садись в карету и уезжай.

– Я пойду с тобой. Мне все равно надо размять ноги.

Значит, так тому и быть. Ей наверняка понадобится помощь Акиры.

– Не пускай стражей в дом, – сказала Хэсина, когда они добрались до Северного дворца. – Я справлюсь с министром сама. – Она поднялась на крыльцо Ся Чжуна и, подкравшись к окну, пальцем проделала дырочку в промасленной бумаге, а потом заглянула внутрь.

За перегородкой, рядом с полками, на которых стояли древности и вещи из былой эры, за столом сидел Ся Чжун и читал свиток из бамбуковых пластинок. Он был один.

Хэсина распахнула дверь и ворвалась внутрь. Свиток выпал из руки министра. Ся Чжун попятился назад, когда она запрыгнула на стол и схватила меч, висевший над ним. На рукояти был выгравирован символ Ся. Хэсина подняла семейную реликвию министра и направила поблескивающее острие ему на горло.

– Где книга?

Он посмотрел на нее непонимающим взглядом

– Вы…

Она сорвала с головы убор.

Министр прищурился.

– Вы.

– Где она?

– У меня ее нет.

– Вы лжете. – Иначе зачем ему было давать ей ключ от всех дверей? – В последний раз спрашиваю: где она?

– Почему бы вам самим не поискать?

Хэсина пыталась расстаться с ним более-менее мирным путем, но Ся Чжун усложнял ей задачу. Она пошла к ящичкам, встроенным в стену, и вытащила их. На пол посыпались свитки, за ними – книги из следующего ящичка. Ни одна из них не была оригиналом «Постулатов».

Она захлопнула ящички и замерла на месте.

От удара зазвенели стены.

Хэсина подошла к ветхой стене, в которой не было полок, и вонзила острие фамильного меча Ся Чжуна в шов между двумя панелями.

– Нет! – закричал Ся Чжун. – Нет, нет, нет…

Словно кисточка в руке художника, меч в руке Хэсины расчертил воздух и опустился на панель слева.

Из образовавшегося разлома посыпались слитки. Золотые. Серебряные. Бронзовые. Это было все равно что смотреть на внутренности человека, выпадавшие из распоротого живота, – омерзительно, но вместе с тем завораживающе до такой степени, что невозможно отвести взгляд. Хэсина ударила по другой панели. Из этой раны потекли красные реки рубинов. Из следующей – синие потоки сапфиров. Похоже, Ся Чжун поместил все свое богатство в стены дома, которые иначе бы просто разрушились.

Министр ползал по полу за рассыпающимися камнями, безуспешно пытаясь собрать их. Хэсину передернуло от омерзения, и, не задумываясь о том, что делает, она проколола его руку его же собственным мечом.

– Где вы ее спрятали? – спросила она, не обращая внимания на его пронзительный вопль.

Ся Чжун не ответил, лишь взвыл еще сильнее.

– Как вы можете?

Какой странный вопрос. Она, очевидно, могла – более того, она только что сделала это: вогнала лезвие между костяшками его пальцев.

– Что вы имеете в виду?

– Вы же дочь вашего отца. Вы сами так сказали.

Хэсина застыла.

– Мой отец умер. Итак, где вы спрятали книгу?

Он не ответил, лишь продолжил завывать. Хэсина надавила на рукоять, вонзив лезвие глубже в пол. Крики министра стали еще пронзительнее.

– Где?

– Не здесь! Не здесь! В-виконт был прав! Он сказал, что вы попытаетесь обмануть меня! Теперь вынимайте его! – закричал Ся Чжун, пытаясь взяться за лезвие пальцами другой руки.

Хэсина не слушала его. У нее все похолодело внутри.

Она забыла о том, что Цайянь был в сговоре с Ся Чжуном. Это означало, что слова, которые она сказала министру, достигли ушей его брата. Это означало, что тот предоставил Ся Чжуну мудрый совет и приготовил для нее ловушку. Он слишком хорошо ее знал.

В этот самый момент снаружи послышался звон металла о металл. Акира.

Это была ловушка, и Хэсина загнала в нее и себя, и его.

Хэсина вытащила меч, и крик Ся Чжуна заполнил комнату.

– Если ее здесь нет, где же она?

Он плакал так сильно, что не мог ответить. Но Хэсина вдруг поняла. Она знала, как Цайянь решает проблемы – действенно и с наименьшими затратами.

«Постулаты» никто не забирал. Книга по-прежнему стояла в кабинете отца.

Хэсина выбежала во двор. На снегу лежали два стража. Один, схватившись за голову, смотрел перед собой осоловелым взглядом, другой пытался присесть. Взгляд Хэсины метнулся за их спины к одинокой, безоружной фигуре, окруженной десятью стражами.

– Акира!

Снег замедлил ее бег. Хэсина преодолела полпути, когда один из стражей бросился в атаку. Акира повернулся к нему спиной и ударил его локтем в шею. С другой стороны к нему приблизилась стражница. Акира схватил ее за руку и использовал ее меч, чтобы отразить еще один удар. Один из мечей упал на снег, но Акира не поднял его.

Даже сейчас он не хотел причинять им вред.

Хэсина бросилась к нему, но ей пришлось резко остановиться, когда несколько стражей выбежали из круга и преградили ей путь.

– Поймайте ее живой! – приказал один, пока остальные готовились к атаке. – Ее должны предать казни!

Хэсина тащила меч Ся Чжуна, оставляя за собой длинный кровавый след. Когда стражи приблизились к ней, она метнула в них охапку снега. Стоило им на мгновение остановиться, Хэсина сделала выпад и сорвала пустые ножны с пояса одного из стражей.

– Лови! – крикнула она и бросила их Акире.

Акира поймал их в воздухе и одним плавным движением вложил в них свой клинок, мгновенно преобразившись – он стал изящным и неудержимым воином. Он владел мечом так же блестяще, как и своим прутом.

Хэсина прорвалась сквозь кольцо стражей, став спиной к Акире. Они отражали удары, пытаясь разрушить строй нападавших и образовать брешь в окружении. Наконец им это удалось. Хэсина повернулась к Акире и крикнула:

– Бежим!

Быстрее. Они пронеслись по галереям внешней части дворца и пробежали по коридорам. Служанки, оказавшиеся на их пути, с визгом разбегались в стороны. Хэсина потеряла головной убор супруги Фэй во время боя, и ее лицо было на виду у всех, но ее это не беспокоило. Она замедлила бег лишь для того, чтобы ударить мечом по шелковым ширмам. Они упали за спинами Хэсины и Акиры, преграждая путь во внутренний дворец. Что угодно, лишь бы выиграть немного времени.

Но стражи не гнались за ними, и, когда она ворвалась в кабинет ее отца, выяснилось, что там ее тоже никто не ждет. Хэсина повернулась вокруг своей оси, выставив меч и готовясь отразить очередное нападение. Его не последовало. Хэсина озадаченно замерла, но уже в следующее мгновение вышла из оцепенения и бросилась к книжным полкам. Между «Анналами империи» и «Хрониками Ли-чжу» стояла одна-единственная книга в потрепанном переплете.

Хэсина схватила ее и пролистала, чувствуя, как вспотевшие руки прилипают к бумаге. Потом пробежала глазами по символам, напоминавшим жучков, и для пущей уверенности вырвала страничку. Она тут же приклеилась обратно.

– Куда теперь? – спросил Акира, ожидающий ее в коридоре.

Хэсина схватила его за руку.

– Сюда.

Оказавшись в тронном зале, она заперла двери на засов и повернулась лицом к платформе. Трон пустовал. Она не могла объяснить, почему ожидала увидеть на нем Цайяня и почему ее сердце упало, когда его там не оказалось. Возможно, дело было в том, что их побег проходил слишком легко. Неужели им удастся выбраться из дворца без последнего боя? Но это ее вполне устраивало, потому что сражаться сейчас она все равно не могла: ее спина горела огнем, а ноги пульсировали болью.

Она подошла к платформе, подняла дрожащую руку и указала мечом Ся Чжуна на экран из двенадцати панелей.

– Помоги мне его уничтожить.

Не задавая вопросов, Акира вынул меч из ножен. Его клинок оставил на мыльном камне длинный след. Хэсина рассекла поверхность перпендикулярно. Акира изо всех сил опустил рукоять меча в ту точку, где эти два раскола пересеклись. По панели пошли трещины. Хэсина вонзила меч в самую широкую из них и проткнула камень насквозь.

Он разлетелся на обломки.

Хэсина бросила взгляд через плечо, потом залезла на спинку трона, оттолкнулась и приземлилась на ноги уже в пещере. Акира опустился рядом с ней.

В этот раз ей даже не пришлось кричать: «Бежим».

До этого дня Хэсина проходила по этому коридору лишь однажды; она не помнила, чтобы он был таким длинным. Они бежали минут десять-пятнадцать – не меньше, – прежде чем под их ногами стали появляться кусочки разбитой горной породы. Хэсина остановилась, чтобы прикоснуться к стене.

На ее руке остался след сажи. Резкий запах черного пороха ударил ей в нос, и она чихнула, но слезы на ее глазах выступили не по этой причине.

«Возьми с собой несколько палочек черного пороха и найди проход, заложенный камнями, – приказывала она Лилиан. – Подорви камни. Выведи родителей Мэй и остальных пророков из города, прежде чем я зачитаю указ».

Когда они разговаривали, Лилиан уже наверняка приняла решение взять на себя вину за смерть отца. Даже несмотря на это, она выполнила последнюю просьбу Хэсины, и сейчас королева улыбнулась, хотя ее сердце пронзала боль. Она вытерла глаза, и в этот момент прямо над их головой в гонг пробили шесть раз – наступил час ее казни.

Пора было закончить все это красиво.

За спиной Хэсины лежали лакированные стены дворца, который она называла своим домом. Впереди ее ждала жизнь беглянки. Она всегда мечтала о свободе, но все это было не совсем так, как она себе ее представляла. Как они будут жить? Как смогут прокормить себя?

– Решать, конечно, тебе, – начал Акира, и она поняла, что говорила вслух. – Но я могу вернуться к грабежам, а ты…

– Что могу делать я?

Выяснять правду? Править? Опыт Хэсины показал, что она не способна ни на то, ни на другое.

– Фонарики.

Хэсина печально улыбнулась. Куда бы она ни отправилась, она пойдет одна. Она не имела права тащить Акиру за собой на дно.

Но сейчас они пересекли эту границу между мирами вместе, постепенно замедляя шаг, пока не остановились на развилке. Из коридора, уходившего вправо, не доносилось никаких звуков. В левом слышался далекий свист ветра – вероятно, он выходил в небольшую бамбуковую рощу, росшую сразу за городскими воротами. Хэсине очень хотелось вдохнуть свежий воздух, но она понимала, что подниматься на поверхность неразумно. Об их побеге вот-вот узнает весь город – а может быть, уже узнал, – и прилегающие к дворцу территории будут кишеть стражами. Опасность была слишком велика – и в будущем она только возрастет.

Хэсина опустила руку в складки своего рюцюня и достала оттуда пригоршню сапфиров Ся Чжуна. Она вложила их в ладонь Акиры.

– Ты можешь идти куда хочешь. Ты свободен.

Она повернула направо и пошла по тоннелю быстрым шагом, чтобы не дать себе возможности передумать.

За ее спиной раздался звук шагов.

Она остановилась, чувствуя, как напрягаются все мышцы ее тела, хотя ей больше всего на свете хотелось подчиниться эгоистичному желанию заключить Акиру в объятия.

– Что я сказала тебе?

– Что я могу идти, куда захочу.

– И что ты свободен.

– Все так и есть. Я свободен идти куда захочу, и я хочу идти за тобой.

Она шумно выдохнула через нос. Зачем он решил все усложнить?

– Однажды ты сказал мне, что надеялся найти себя, но я не смогла тебе в этом помочь. Теперь я нахожусь в таком положении, что не могу помочь даже себе. Тебе будет легче без меня. Хочешь – мастери флейты, хочешь – устраивай пожары, только не иди за мной.

– Ты помогла мне.

Она пошла вперед, притворяясь, что ничего не слышит.

– Ты показала мне, что нет ничего страшного в том, чтобы полагаться на других и позволять другим полагаться на тебя.

– Я разрушаю всех, на кого полагаюсь. Я превращаю их в чудовищ.

– Я и так чудовище.

Она обернулась к нему.

– Это не шутка, – прошипела она.

– Я знаю, – тихо проговорил он.

– Нет, не знаешь. – Хэсина покачала головой и запустила пальцы в волосы. – Я узнала правду, Акира. Мой отец – Первый из Одиннадцати. Он убил тысячи пророков и только потом осознал свою ошибку. Потом он попытался исправить положение, но ничего не помогло, потому что эта книга, – она выхватила из складок рюцюня оригинал «Постулатов», – проклята. А потом он решил, что я смогу все изменить. Он покончил с собой, просто чтобы показать мне, что не так с нашим королевством. А теперь я бегу и – и я даже не знаю куда! – В ее голосе звенели слезы. Она почувствовала, что теряет над собой контроль. Возможно, это было хорошо – ее истерика могла его отпугнуть.

Но Акира произнес лишь несколько слов:

– Я не против того, чтобы идти куда глаза глядят.

Потом он взял ее за руку – некрепко, чтобы она могла освободить ее, если захочет. Она этого не сделала, и Акира побрел вперед. Хэсина не привыкла, чтобы кто-то вел ее за собой, но послушно пошла за ним. Она больше не пыталась освободить руку.

Вскоре ей снова придется самой выбирать путь. Она лгала так же, как и ее отец: она знала, куда хочет отправиться.

Она должна была вернуть свой трон, но ее собственное королевство не могло ей в этом помочь. Королевства Нинг и Ци – тоже.

Но Кендия могла. Кендия со своей растущей военной мощью. Со своим народом, иссушенным на солнце и жаждущим завоевать ее земли. Хэсина войдет в это королевство неисполненных желаний, принеся с собой свое собственное. Она сотрет свою личность. Начнет все заново. Что бы для этого ни понадобилось – продуманный костюм или вымышленная история, – она проникнет во дворец и сделает так, чтобы наследный принц обратил на нее внимание. Она заручится доверием нужных людей и узнает больше о кендийских пророках. А когда придет время, она сделает так, чтобы цели Кендии послужили ее собственным целям. Вместе они вторгнутся в Янь.

Это был дерзкий план – пожалуй, даже глупый. Но здесь брат мог оказаться предателем, враг мог превратиться в союзника. В мире Хэсины оставалась лишь одна священная ценность – то была клятва, которая билась вместе с ее сердцем; клятва, которую она произносила вновь и вновь, делая шаг за шагом в темноте.