Тогда
Пастор поднимает факел высоко над головой.
– Сегодня мы сделали большой шаг вперед, – говорит он своим бархатным, мелодичным голосом. – Мы стали ближе к вечному блаженству. К Царствию Небесному.
Эльза не может видеть толпящихся позади нее людей. Но она догадывается, что происходит с ними. Как горят у них глаза. В воздухе витает запах страха и возбуждения.
За спиной пастора поблескивает темная вода. Она пахнет глиной и какими-то минералами.
– Господь видит наши жертвоприношения и наши старания. Однако Он видит не только тех, кто живет по его заповедям. Но и тех, кто сбился с истинного пути. Кто польстился на лживые обещания дьявола.
Пастор опускает факел на уровень глаз Эльзы.
– Он видит – и готов принять их назад в свои объятия. Он помнит обо всех своих детях. Подобно блудному сыну, любой всегда может вернуться к Нему и будет встречен с радостью. Бог любит всех нас.
Эльза слышит, как рядом с ней всхлипывает Дагни. Она находит ее ладонь и крепко сжимает, но не получает никакого ответа. Рука Дагни безжизненна.
– Вы хотите вернуться к Господу? – спрашивает их Матиас, пристально глядя на Эльзу; языки пламени отражаются в его глазах.
– Да, – мямлит сквозь слезы Дагни. – Да, да…
Ингрид ничего не говорит. Она упорно смотрит вниз, на воду. Ей так же, как и Эльзе, уже понятно, какая участь их ждет. Ее лицо бледно и угрюмо. Нос распух, но кровь из него больше не идет.
– Объятия Господа раскрыты для вас, – громко говорит пастор, размахивая руками, словно читая проповедь. – Вы можете вернуться. Очиститься от ваших грехов. Вы можете возродиться в новом обличье, освободившись от всего, тяготящего вас.
Дагни начинает рыдать уже по-настоящему – так, что плечи трясутся. И Эльза отпускает ее руку. Ей невыносимо чувствовать ее дрожь.
– Давайте поможем им, – говорит Матиас; подняв факел таким образом, что в его свете, несмотря на свои нежные черты, он сейчас выглядит суровым ангелом мести. – Давайте вернем их нашему Господу. Очистим их и очистимся сами.
– Аминь, – слышит Эльза шепот сотен голосов за своей спиной, распространяющийся вдоль сырых стен пещеры и расползающийся по всем туннелям. – Аминь.
Пастор кивает парням, стоящим позади трех пленниц. Тяжелые руки опускаются на плечи Эльзы и заставляют ее встать на колени. Камни своими острыми краями врезаются в кожу. В ноже, который парень вытаскивает из-за пояса, нет ничего особенного – самый заурядный, из тех, какие постоянно таскает с собой каждый мужчина или парень в городе. Черная рукоятка, лезвие блестит в тусклом свете.
Пастор протягивает факел одному из сотен горожан, стоящих по соседству, и немного наклоняется вперед, а потом кладет Эльзе руку на голову. Она сухая и теплая.
– Не беспокойся, – говорит он тихо. – Ее нет здесь. – Его шепот адресован только Эльзе. – Она наверху, на поверхности, с ребенком. И не увидит этого.
Айна.
Чувство благодарности охватывает Эльзу, пусть даже ненависть к пастору переполняет ее.
Она встречается с ним взглядом.
Тот целует ее в лоб сухими губами.
Рыдания Дагни переходят в крик, и она начинает голосить рядом с Эльзой:
– Нет, пожалуйста, пожалуйста, позвольте мне уйти, я не имела в виду ничего плохого, я обещаю никогда… никогда…
Ее стенания превращаются в вой, и Эльзе так и не удается узнать, что же она обещает не делать.
Пастор выпрямляется.
– Я предаю эту душу тебе, Господи, чтобы Ты удостоил ее своей благодати и очистил от грехов и земной скверны, – быстро произносит он. Его рука на голове Эльзы становится тяжелее, вцепляется в волосы и откидывает ее назад, чтобы открылось горло. Матиас поднимает нож, в свете факела напоминающий серебряный меч. – Во имя Отца, и Сына, и Святого…
Но его слова тонут в страшном грохоте над их головами. Кажется, внезапно разразилась ужасная гроза – пусть от неба пещеру отделяет многометровый слой земли. Но именно такой звук издает подмытая грунтовыми водами толща грунта, которую уже не в состоянии поддерживать подгнившие опоры. Тысячи тонн горной породы, трескаясь, начинают смещаться вниз.
Ничего удивительного. Слишком уж близко к поверхности велись разработки, и чересчур много взрывали динамита. Не зря шахту закрыли именно из-за опасности обвалов.
Кто-то в толпе испуганно взвизгивает. Эльза слышит шум пятящихся назад, спотыкающихся ног. Но большинство из стоящих позади нее не в состоянии пошевелиться. Слишком уж много народу набилось в тесном пространстве. Им некуда деваться.
Пастор поднимает взгляд вверх.
– Нет! – Он скорее приказывает, чем молит.
А Эльза закрывает глаза.
Когда мир вокруг начинает рушиться, у нее закладывает уши от панических криков, но и они в конце концов тонут в грохоте, когда своды обрушиваются вниз, погребая под собой всех, находящихся внизу.
«Как забавно», – успевает подумать Эльза за секунду до того, как ее постигает общая участь.
Шум обвала напоминает рычание Биргитты.
