Тогда
Она слышит странный звук издалека.
Он просто ужасен; его будто издает животное, страдающее от невыносимой боли. Душераздирающий глухой рев, который вряд ли может быть исторгнут из человека.
Эльза слышит, откуда он исходит.
Из хижины Биргитты.
Дагни немного сбавила темп и оглядывается вокруг, она вся раскраснелась и тяжело дышит.
– Это началось где-то час назад, – говорит Дагни, как бы отвечая на вопрос, который Эльза так и не успела задать. – Сначала я решила, что у Гиттан один из ее обычных приступов, но потом ей становилось лишь хуже. А когда стало вот так, я подумала, что лучше позвать тебя.
Эльза кивает. У нее пересохло во рту, сердце выбивает барабанную дробь, но она все равно выдавливает из себя:
– Ты правильно поступила. Спасибо.
Дагни никогда не помогала ей с Биргиттой, и даже не заикалась по этому поводу, но Эльза все равно по-настоящему благодарна, что она пришла к ней. Дагни – одна из немногих нормальных людей, еще оставшихся в городе.
Эльза знает, что случилось бы, если б сторонники пастора пришли первыми.
Пожалуй, они уже в пути.
Эльза останавливается перед дверью.
– Биргитта, – кричит она громко.
Бедняжка не отвечает. Рев на время затихает, но вскоре возобновляется с новой силой. Для обычных ритуалов времени нет. Эльза распахивает дверь.
Биргитта лежит, свернувшись калачиком на кровати, с прижатыми к промежности руками, спиной к двери, с закрытым волосами лицом. Сейчас издаваемые ею звуки напоминают скорее жалобный плач. Всё вроде на своих местах. Стол стоит где обычно, стулья каждый со своей стороны от него. Корзинка находится там, где Эльза вчера оставила ее.
Это не приступ. Ничего не разбито. Биргитта, похоже, не злится и не нервничает. Она даже не заметила, что кто-то вошел.
– Биргитта? – зовет Эльза.
Всхлипывания прекращаются, и наступает тишина. Ее подопечной явно страшно.
– Биргитта, я могу подойти? – осторожно спрашивает Эльза. – Это Эльза.
Биргитта не отвечает; она лежит абсолютно неподвижно.
Эльза подходит сбоку, чтобы не испугать ее. Она стоит рядом с Биргиттой минуту или около того. Теперь та снова начинает издавать звуки. Они напоминают тихое рычание. Эльза видит, как Биргитта обхватывает себя руками, как она прижимает голову к груди. В слабом свете, падающем из окна, трудно что-то разглядеть, и Эльза, щурясь, немного подается вперед.
Край свободного коричневого платья Гиттан потемнел. Похоже, она обмочилась.
– Биргитта, – говорит Эльза и кладет руку ей на бок.
И тогда она чувствует это.
В ужасе отдернув руку, делает шаг назад. Биргитта еще больше сжимается в клубок и начинает громко стонать.
– Что с ней? – спрашивает Дагни за спиной Эльзы. Взволнованная, она ждет в дверном проеме.
Эльза качает головой. Сейчас она видит перед собой лишь темный силуэт Биргитты и слышит только ее жалобное стенание.
Снова наклоняется над ней. Как она не сумела понять, что происходит? Почему ничего не разглядела?
Но ведь это невозможно было представить. Просто немыслимо. Этого не могло быть.
Эльза кладет руку ей на живот. И чувствует, как мышцы под ее ладонью напрягаются и снова расслабляются.
– Дагни, – говорит Эльза своей спутнице. – Биргитта вот-вот родит. Нам надо доставить ее к Катарине.
Она произносит это, к собственному удивлению, очень спокойно. Биргитта вроде не должна понять ее, но это каким-то образом происходит, поскольку Эльза слышит за спиной удивленный вздох.
– Но как… – мямлит Дагни.
Эльза лишь качает головой. Затем протягивает руку и гладит Биргитту по мокрым волосам. В обычном случае бедняжка пришла бы в бешенство от чужого прикосновения, но сейчас она напрочь не реагирует на него.
Ее голос снова начинает набирать силу. Каков промежуток между схватками? Уже невелик… Самое большее четыре-пять минут. Времени почти не осталось.
– Этого я не знаю, – говорит Эльза. – Но у нее уже отошли воды. Нам надо спешить.
