– Нет! – Затянутая шелком стена звучно встретилась с лбом. – Нет. Нет. Нет!

– Да, да, да…

– Не-е-е-ет! – простонал Дуглас и особо смачно приложился головой о стену.

В другое время процесс самобичевания дракона вознес бы меня на десятое небо злорадства, но сейчас я могла только кисло улыбаться, наблюдая за расстроенным Кьяри.

Народ потихоньку разбежался по своим делам: прислуга унеслась готовить комнаты для влиятельных гостей, Григорович, Эрг, Корсак и старенький дракон ушли готовить документы, стража готовила раствор и кирпичи, чтобы заделать пролом.

Мы же с Дугласом Гаем Кьяри отправились на кухню, но по пути тот встал как вкопанный и начал проверять прочность постройки собственным лбом.

– Как?! Как такое могло случиться? – вопрошал у стены мужчина. – Из сотен тысяч женщин, что приходят в ковчег, браслет свел меня с… тобой!

– А ты, я вижу, не слишком-то рад встрече вживую, – усмехнулась я, откровенно потешаясь над горем собеседника.

Дуглас оторвал многострадальный лоб от стены, повернулся ко мне и заломил бровь.

– А ты видишь на моем лице улыбку?

– Ауч!

Я картинно схватилась за якобы разбитое его пренебрежением сердце, потом принюхалась к доносящимся запахам еды и решилась-таки продолжить путь на кухню без предающегося истязанию плоти дракона. Проголодается – догонит!

Как и ожидала, надолго у стены плача Дуглас задерживаться не стал.

А вот на кухне нам не обрадовались. И даже попытались послать дежурной фразой: «Хозяин не велел кормить ночью», но женщине всегда легко настоять на своем, когда за спиной возвышается двухметровый голодный громила. Ворча себе под нос что-то про ночных обжор, короли кастрюль и поварешек собрали для нас корзину съестного, всучили в руки графин с морсом и выставили вон. Мол, кушайте, господа хорошие, где хотите, и не мешайте рабочему процессу.

Не доверив дракону припасы, я подхватила корзину и целеустремленно полетела по коридору прочь в поисках укромного места. Оное обнаружилось быстро – неприметная комната в самом конце коридора.

За дверью стояли две подруги: тишина и темнота. Впрочем, недолго. Дуглас оказался ярым противником такого общества.

– И что тут? – громогласно прогнал он первую, щелчком пальцев разжег огонь в камине, отгоняя вторую.

Это оказался музыкальный класс в кремовых тонах с роскошным белым роялем по центру, возвышенной лепниной на потолке и… чудовищной акустикой!

Хрум. Хрум.

Буль-буль-буль-бульк!

Я искоса глянула на устроившего себе пикник на полу Дугласа, тот с невозмутимым видом пожал плечом и похлопал по полу около себя. Пришлось великодушно принять предложение и опуститься рядом.

– Вопрос, как вы узнали, что я похитила Эрга? – деловито уточнила, намазывая джемом хрустящий тост.

– Григорович видел записку, сделал соответствующий вывод и предупредил меня. Я был при владыке, когда получил весточку, золотой заинтересовался и решил нанести дружеский визит эрешкиль.

Дуглас нахмурился, вытер салфеткой пальцы, сотворил замысловатый пасс рукой, и на пол шлепнулась диванная подушка.

– Перебирайся, женщина не должна сидеть на холодном, – заявил сотрапезник и, потеряв к беседе всякий интерес, продолжил процесс набивания брюха.

Перебравшись на мягкое, я грызла фрукты и наблюдала за братом своего начальника и по совместительству надзирателя. Дуглас не выглядел более ухоженным или холеным. Лицо казалось чуть обветренным и загорелым, словно он много недель плыл на корабле. Пальцы на правой руке оказались в тонких многочисленных царапинах, а возле уха виднелся свежий рубец еще не зажившего шрама. Вот сразу видно, кто сидит на попе ровно, заполняя бумажки, а кто носится по материку, обеспечивая безопасность своему владыке.

– Так и быть, спрашивай, – с наигранной неохотой заявил уже сытый драконище, собирая в корзинку остатки трапезы.

– Что спрашивать?

– Да ладно, я же вижу, что тебя сейчас разорвет от желания перемыть косточки нашему общему знакомому, – усмехнулся Дуглас. Очень знакомо так улыбнулся. Как это делал мистер Здоровяк.

– Учти, ты сам мне разрешил, – заметила я, расплываясь в коварной улыбке, и начала допрос.

Дуглас охотно отвечал на вопросы, не стесняясь трясти своим и братовым грязным бельишком. Так я узнала о братцах Кьяри много забавных вещей. Например, они любили носить непарные носки, коллекционировали оружие с мест преступления, выкупая его после суда, занимались дрессировкой кобр, но потерпели грандиозное фиаско и горько разочаровались в интеллекте пресмыкающихся. Еще у них была целая библиотека редких книг и ушастый ежик-долгожитель в качестве любимого домашнего зверька.

Я попыталась представить, как два огромных белоснежных дракона играют с крохотным ежиком, свернувшимся в колючий клубочек от ужаса, и от всей души пожалела бедолагу.

Эрг Гай Кьяри был прав: Дуглас оказался удивительно компанейским драконом, веселым, харизматичным, внимательным. Время летело незаметно, наступил обед, который мы тоже решили провести на полу музыкального класса.

Вконец осмелев, я занялась разгадкой тайны своего подопечного:

– А что за странная история с Ронни? Почему мальчик рос один?

Дуглас впервые за утро помрачнел.

– Вот именно что странная. В свое оправдание хочу сказать, что я нечасто пользовался нашим сходством и притворялся братом, даже шутки ради, но Дарла… – Он вздохнул. – Дарла меня зацепила. Зацепила… и послала куда подальше!

– Осмелюсь предположить, что Дарла стала первой девушкой, кто осмелился на такое святотатство.

– Вот! Ты одна меня понимаешь! – обрадовался Дуглас и тотчас погас, став печально-задумчивым. – Дарла была для меня особенной…

Возможно… хотя почему возможно? Определенно, Дуглас слыл бабником и любителем женщин. Совершенно точно под чары его обаяния попала не одна красотка. И я полностью уверена: личный список бывших моего собеседника ушел далеко за сотню. Все это так же верно, как и то, что неизвестную мне Дарлу, мать Ронни, он любил вполне искренне.

Ведь только влюбленный идиот может выдавать себя за брата, который уехал в трехмесячную экспедицию, чтобы привлечь девушку своей мечты, параллельно выдавая себя за себя, чтобы отбить эту же девушку у брата.

– У меня голова кругом! – призналась я, пытаясь состыковать факты. – То есть Дарла думала, что встречается с Эргом, но это был ты? – Собеседник кивнул. – И она тайком изменяла якобы Эргу с тобой? – И снова кивок.

Ай да Кьяри. Ай да чертов дракон!

Точнее, вот так Дарла…

Теперь понятно, почему Григорович был уверен, что у них семейный тройничок с незапланированными последствиями в виде ребенка. И вот почему Эрг вообще был не в курсе происходящего – Дуглас просто не смог признаться брату в подмене.

– Но почему ты не признал ребенка, как только понял, что она беременна? – нахмурилась я.

Дуглас почесал подбородок и вздохнул.

– Марси, драконы чуют собрата уже в утробе матери. У нас никогда не появляются полукровки, только драконы, и только мальчики, за исключением золотых девочек у владыки. Не знаю, как и почему это случилось, но Дарла была беременна обычным ребенком. Это подтвердил я, подтвердил мой отец и приглашенный в качестве свидетеля дракон. Ронни – загадка нашего народа.

Сделала мысленную отметку разузнать все более подробно и желательно из уст главного очевидца. В музыкальный класс сунулся кто-то из слуг, увидел устроенный нами беспредел, побледнел и умчался.

– Докладывать побежал, – ворчливо заметила я, откусывая от пирожка.

Чтоб тебя, коварная начинка! Вот обязательно течь во все стороны?

– Держи салфетку.

Дуглас молча наблюдал за тем, как я, тихонько ругаясь, вытираю испачканные пальцы и подбородок салфеткой, а потом резко наклонился.

– Погоди-ка.

Я даже пикнуть не успела, как этот чешуйчатый схватил меня за подбородок, повернул боком и, пользуясь шоком своей жертвы, быстро слизнул начинку с уголка губ.

– Какая же ты вкусная. Хочу попробовать тебя всю, – обжег меня горячий шепот, после чего собеседник был бит крылом по темечку.

Печально, но это не остановило Дугласа от поползновений.

– Да ладно, Марсия. – Он наклонил голову и смотрел как щенок, пытающийся угадать желание хозяйки. – Глупо отрицать, что ничего нет. Нас не связывают отношения с другими партнерами, мы встретились в Блуждающем ковчеге, и наши браслеты светились. Мы подходим друг другу в телесном плане, и, возможно, являемся первой парой, кто нашел друг друга вне ковчега.

У меня такое неприятное чувство, что этот обольстительный дракон прав.

Великие ветры! Макните меня головой в прорубь, ну пожалуйста! В крайнем случае позовите хозяина замка, чтобы он устроил здесь морозную свежесть.

Дуглас придвинулся ближе, сжал талию огромной рукой и прошептал в самые губы:

– Ты ведь тоже хочешь проверить, сохранилось ли то наше притяжение в реальном мире…

В реальном мире меня следовало треснуть по голове чем-нибудь тяжелым, но, как назло, рядом не нашлось ни одного здравомыслящего существа. Поцелуй плавно перетек в горизонтальную плоскость – меня заботливо уложили на диванную подушку, проследив за тем, чтобы крылья не примялись, и чуть прижали собственным немаленьким весом.

Невольно сравнивая братьев, я к своему стыду поняла, что Дуглас лучше. Более чуткий и внимательный, чем брат. Более убедительный в своих желаниях. Там, где Эрг просто пер, отдаваясь на волю захлестывающим его диким эмоциям, Дуглас чередовал щемящую нежность и безумную страсть.

Застонав, я откинулась назад, подставляя шею, изгибаясь от нежности его рук… И встретилась взглядом с потемневшей от злости зеленью глаз Эрга, застывшего на пороге.

На ум пришло только одно слово: нагрянул.

А дальше понеслось…

Перепуганные слуги, опешившая охрана, бесконечная вереница коридоров и лестничных переходов в попытке убежать от разборок, наше фееричное появление на пороге малой комнаты советов, попытка скрыться в тайном ходе и грандиозное побоище двух белоснежных драконов.

Я носилась вокруг мутузящих друг друга драконов, хваталась в отчаянье за голову всякий раз, когда эти крылатые придурки громили замок ледяного демона, и пыталась остановить вакханалию.

– Тестостероновые идиоты! Тупые ящерицы! Да угомонитесь уже!!!

Тщетно.

Декан факультета темных искусств оказался глух из-за внезапно накатившей ярости, а вот его братцу думать оказалось попросту некогда – Эрг любовно использовал голову родственника как таран, медленно, но верно руша камушек за камушком. Точнее, башенку за башенкой.

Психанув, я спустилась вниз, на небольшую терраску, где под защитным куполом уже стояли и с интересом наблюдали за битвой драконов прислуга, гости и хозяева замка.

– Ну, собственно, вот… – окончила я свой рассказ притихшей Дилейре.

Эрг, а может, это был Дуглас, кто ж разберет в этом мельтешении крыльев и чешуи, забрался на спину распластавшегося на крыше брата и штурмовал заснеженный скат. Во все стороны летела мелкая черепица и камни. Рядом, заламывая руки, орал ледяной демон. Владыка со строгим видом наблюдал за происходящим, Григорович втихаря принимал ставки.

Подошедший Корсак обнял меня крылом и дружески сжал руку.

– Дура ты, Марсия. Такая умная и такая… дура.

Нормально, да? Эти ящеры-переростки разносят, со слов ледяного демона, фамильную крепость, а Марсия дура. Где справедливость?

Но возмущение пришлось отложить – на террасе появился один из ар-теро и, почтительно склонившись перед эрешкиль, тихо доложил:

– Дети прибыли.

– Дети? – нахмурилась я. – Какие дети?

Дилейра лучезарно улыбнулась и взмахнула непропорционально большими, как у лебедя, крыльями.

– Ты же не думала, что мы ограничимся одним лишь союзом с драконами?

Сказать, о чем я думала, или ТАКОЕ в приличном обществе двух правителей не произносят? Ой, да пофиг!

Под грохот битвы двух драконов я громко, с четкой артикуляцией разносила в пух и прах эрешкиль. Припомнила все. Как прикрывала эту плутовку, когда та улетала на свидание. Как была вынуждена неделю смывать со сводов храма содержимое котелка только потому, что Дилейру охватил исследовательский порыв: «А если смешать вот эту зеленую хреньку с вон той булькающей какой, насколько сильный получится взрыв». Как достопочтенная Руми неправильно прочитала депешу и начала поднимать боевые клинья для атаки соседей. Как я оправдывала перед имперскими послами уже взрослую и опытную женщину, невесть как умудрившуюся перепутать три заготовленные и тщательно отрепетированные карточки и послать делегацию на прополку капусты. Вы бы видели их лица… До сих пор безумно стыдно!

– Ну все, Марсия, заканчивай! – нервно взвизгнула эрешкиль, косясь на заинтригованного подробностями владыку и покрываясь красными пятнами. – Все уже поняли, как ты намучилась со мной.

Заканчивай? Да я только во вкус вошла!

Но сейчас не об этом.

– Я взяла на себя обязательства учить этих охламонов. А ты знаешь правила – теперь на мне ответственность за судьбу каждого.

Невольно вспомнила, как совсем недавно влетела в окно ректорского кабинета с криками избавить мою группу от Кьяри-младшенького. А сейчас готова порвать на цветные тряпочки любого, кто косо глянет в сторону моих птенцов.

У ар-теро не было привычных школ или магических академий. Мы выбирали класс не на какой-то ограниченный отрезок времени. Мы оставались их Учителями и духовными наставниками до конца жизни.

Дилейра это хорошо знала, ибо тоже считалась моей ученицей. Каюсь, не самой лучшей.

– Да это вообще не я придумала, – устыдилась эрешкиль.

– А кто?! – рявкнула я, оглядывая засуетившиеся ряды советников и телохранителей этой блондинки.

– Григорович.

Так. Мне срочно надо кое-кого убить.

Кстати, а где этот самый «кое-кто»?

Вам встречались люди с уникальными способностями?

Ну, там, с навыком выходить сухим из воды, мастерски вешать лапшу и исчезать на глазах у всех? Короче, если встретите такого, знайте: это или Григорович, или кто-то из ближайшей родни этого пронырливого гада.

Всего секунду назад он крутился в толпе, принимая ставки, а как речь зашла о моих подопечных, смылся от праведного гнева разъяренной гарпии. А я сейчас была даже страшнее и кровожаднее, чем те страшилки, что распространяет суеверный люд.

Высунувшись с балкона, нашла драконов взглядом и гаркнула:

– Пока вы шкуры друг другу полируете, они притащили Ронни и планируют втянуть в свои грязные делишки.

Клубок из гибких тел распался на две симметричные составляющие и недоуменно глянул в сторону террасы. Тот, что завис слева, улучил момент и куснул брата за ногу, правый осклабился и зарычал. Затишье грозило перерасти в очередное мордобитие.

– А ну заканчиваем веселье! – рявкнула я. – Ронни спасать надо.

Совершенно не вдаваясь в подробности и не утруждая себя необходимостью дождаться драчунов, я схватила ар-теро, принесшего весть о доставке моих подопечных, и легонько встряхнула.

– Где они?

Говорить, когда от неожиданности прикусишь язык, всегда достаточно проблематично, поэтому меня элементарно послали… А после повторного энергичного встряхивания задали направление. Решив, что и сама найду дорогу, я рванулась на поиски.

Но «детишечки» нашли меня сами.

Впереди что-то громко взорвалось, осыпав присутствующих мелкой каменной крошкой, застекленный выход на террасу мелодично обвалился, оставив только деревянный каркас.

– Мой замок! – в отчаянье завопил ледяной демон, резко перестав быть гостеприимным хозяином для всех, включая двух правителей, неосознанно прижавшихся друг к другу.

В проломе, выбитом ударной волной, показались хорошо знакомые перепачканные моськи Яна и Олафа.

– Госпожа Браун! – расплылись парни в счастливой улыбке.

– Где?! – послышался нестройный хор воплей, и, перепрыгивая через оконные проломы, на террасу начали выходить студенты.

Разбивая воздух мощными ударами крыльев, с противоположной стороны подлетели драконы. С криком «Покушение!» Розочка и Пирожок, телохранители владыки, оттеснили эрешкиль от золотого дракона. Дрожащие от страха слуги прижались к единственной уцелевшей стене. Корсак воинственно расправил алые крылья, готовый как к отражению удара, так и к атаке.

– Мой замок! – стенал демон, обнимающий колонну.

А в центре этого массового безумия стояла я.

Маленькая. Рыжая. Крылатая.

Григорович явился только под вечер, когда уровень моего гнева спал до отметки «убью всех завтра, а то сегодня устала». Не знаю, из-под какого плинтуса выполз этот хитрый таракан, но выглядел он превосходно. Глазки сияют, костюмчик идеально сидит, здоровенный синяк, оставленный рабочим инвентарем, тщательно замазан гримом и припудрен.

Кстати, про грабельки…

– Григорович! Тебя моя месть ничему не научила?

Тот неспешно приблизился и смахнул с рукава невидимую пылинку.

– Чему бы ни учили меня грабли, но сердце верит…

– Во что? – решилась на уточнение Кира.

– В чудеса, – с апломбом заявил глава агентства безопасности.

– Вы что, ребенок? – А это уже Ронни съязвить попытался.

Получилось так себе. На дохленькую троечку, но Григорович обиделся.

– Это все твое тлетворное влияние, – заявил он.

– Мое, мое, – не стала я спорить, присаживаясь за стол, и протянула руку. – Показывай, под чем они там коллективно подписались.

Безопасник выполнил требование и поспешил выскользнуть из зала прочь. Это он правильно сделал. Потому что в Марсии проснулся зверь.

Ага, такой очень большой и огнедышащий.

– Охламоны! Бестолочи! – рычала я в бессильной ярости. – Мне стыдно, что вы мои ученики!

Сбившиеся в тесную кучку студенты испуганно отступали в уголок.

– Кто вас учил расписываться в документах, не читая условий? – бушевала я, надвигаясь на них, как непреодолимые обстоятельства.

– Так Григорович сказал, что это ведомости о согласии на практику, – оправдывались охламоны.

– Ну, госпожа Браун, вы же тогда с нами были. Все сами видели…

– Там табличка такая, стандартная для всех ведомостей…

– И видно плохо было. Только костер да пара светляков и горели…

– Мы ж не знали, госпожа Браун, – жалобно закончила Галочка.

Остальные смущенно потупились, Олаф шмыгнул носом, и только Кира с Ронни посмотрели с неприкрытым вызовом.

– Не знали они… – Я остановила наступление, вздохнула и обвела их взглядом. – Запомните, дети: вы никогда не превратите информацию в знания, если предварительно не научитесь думать.

Вот учишь, учишь их… а все без толку!

– Ладно, – устало махнула я рукой и сверилась с часами. – Садитесь и штудируйте подписанное вами согласие на участие в политическом перевороте. К утру подготовить и сдать реферат на тему: «Победы и провалы политических переворотов, организованных подростками», а также найти в документе семь лазеек, позволяющих вам уклониться от выполнения прописанных в договоре условий.

Дав задание, я решительным шагом направилась к себе в комнату, чтобы поспать пару часов, и не менее решительно свернула в противоположную сторону. Туда, где, как успел доложить ветерок, после драки зализывал раны Эрг.

Даже побитым драконище выглядел солидно и внушал трепет. Кьяри сидел в массивном кресле, во временно выделенной для него комнате, пристроив левую ногу на пуфике и прижав к правому виску пузырь со льдом.

Моему вторжению обрадовались. Ага, приблизительно так же, как рады крестьяне внезапным заморозкам в середине лета. Но если меня и проклинали, то только мысленно.

– Я ненадолго, – предупредила его, опираясь спиной на комод у стеночки. – Хочу немного рассказать о себе.

Эрг с мученическим видом откинул голову на спинку и прикрыл глаза.

– Захватчики назвали мой дом Долиной тысячи храмов, – негромко начала я. – Ар-теро признали неразумной расой, сославшись на полное отсутствие книг и письменной речи. Ведь все, что они увидели, – монументальные сооружения, которые приняли за храмы. Им было невдомек, что ар-теро научились хранить информацию куда более оригинальным путем.

Я достала и подкинула в воздух черный камень, припрятанный Риттером в Блуждающем ковчеге. Ветерок охотно подхватил и закружил схрон в замысловатом танце. Кьяри остался неподвижен, но я чувствовала его внимательный взгляд из-под опущенных ресниц.

– Начиная с первого века от сотворения материка мои собратья запечатывали все, что видели, в этих камнях и передавали на хранение потомкам. Камни назвали схронами, а таких, как я, способных читать спрятанную информацию, – Памятью. Ар-теро жили как мирные историки, хранители прошлого, пока на материк не пришли вы. Именно в тот момент привычная фраза «Ар-теро пишут историю» сменилась на «Историю пишут победители». Нас вытеснили с материка на исконные земли, фактически заперли в долине, изолировав от остального мира, но мы продолжали свою миссию.

Я подняла руку, и разыгравшийся ветерок вернул камень.

– В тот день, когда драконы смерти прилетели мстить за собрата, ты был среди них?

– Да, – хрипло сознался Эрг.

– Скольких… – Я облизнула губы. – Скольких ты убил в тот вечер?

Эрг сел ровнее, убрал мешок со льдом и с мрачным видом покрутил его в огромных руках.

– Троих, – выдавил он слова, как пасту из тюбика. – Еще двое пострадали, когда я поджег один из домов. И вырвал крыло напавшему на меня воину.

– Итого шесть. А знаешь ли ты, драконище, что в ту ночь погибло более трехсот моих соплеменников?

Кьяри наморщил лоб, как студент, впервые познакомившийся с мощью статистических данных, зашипел от боли и вернул лед к голове.

– С трудом верится, что одиннадцать драконов смерти способны на такое, правда?

Эрг открыл рот, чтобы защититься, но я остановила его взмахом крыла.

– Не сотрясай воздух, драконище. Кто-то воспользовался суматохой, чтобы разорить парочку хранилищ с камнями, под шумок прирезал сотню-другую ар-теро и свалил всю вину на драконов. Увы, но мы не сразу это поняли. Вынужденные скитаться по друзьям, отрезанные от привычного мира, в результате несчастных случаев мы потеряли еще десять Памятей, прежде чем смогли сделать верные выводы. Кто-то уничтожал прошлое. Уничтожал саму историю.

Дилейра сунула меня в политическую тюрьму. Ой, не смотри так. По сравнению с теми условиями, в которых существовали остальные, тюрьма показалась курортом. Корсаку удалось вывезти из долины сокровищницу и наладить контакт с исследователями, проводившими раскопки в долине. Так мы вышли на Риттера, который согласился передать мне один из спрятанных схронов. Так я оказалась в Академии.

Кьяри долго молчал, медленно, я бы даже сказала, заторможенно, переваривая информацию, а потом разлепил разбитые губы.

– А сразу признаться не могла?

Нет, вы токмо на него гляньте! Я ему тут все секреты на блюдечке, можно сказать, душу наизнанку, а он еще и ворчит.

– Еще скажи, что все знал.

– Догадывался.

Я против воли улыбнулась.

– А я смотрю, природа тебя щедро одарила…

– Дай угадаю, колоссальным самомнением?

– Ага, – засмеялась я, – и на этом подарки закончились.

– Стоило догадаться, – проворчал Эрг. – Тебя-то уж точно подарком судьбы не назовешь. Чудовище, как есть чудовище.

Мы немного помолчали, а потом я решительно оттолкнулась от стенки, которую подпирала во время разговора.

– Ладно, я вот зачем пришла… Эрешкиль настаивает, чтобы схрон Риттера прочли как можно скорее. Через пару часов меня погрузят в информационный транс, который продлится пару суток, а потом вернут в реальность.

Я раскрыла крыло, выдернула одно из черных перьев, расположенных с внутренней стороны, и протянула Эргу.

– Сувенир на память?

Он еще и шутить пытается.

– Ключ, – произнесла медленно и веско. – Памяти живут долго, очень долго. Много помнят и многое забывают. После каждого прочтения схрона мой мозг переполняется информацией и вытесняет ненужное.

Дракон осторожно взял перо, кажущееся крохотным в огромной лапище.

– Невзирая на твой мерзкий характер, подколки и язвительность, я не хочу потерять Эрга Гая Кьяри среди воспоминаний.

Драконище наклонил голову и пристально глянул яркой зеленью глаз.

– Ты же в курсе, что это какая-то извращенная форма мазохизма? – полюбопытствовал этот знаток психоанализа.

– Ой, думай что хочешь, – разозлилась я, разворачиваясь и направляясь к выходу. – Главное, будь там, когда я открою глаза, и покажи ключ.

– Еще чего! Гарпия, такой шанс избавиться от тебя я не прошляплю! – крикнул он вдогонку.

Дверью я громыхнула с такой силой, что эхо прокатилось по коридору.

– У-у, др-р-раконище!