Книга: История человечества в великих документах
Назад: Документ № 83 Акт о военной капитуляции (1945 г.)
Дальше: Документ № 85 План Маршалла (1947 г.)
Документ № 84
Речь Черчилля в Фултоне (1946 г.)
• холодная война
• создание евроатлантического пространства
• основы геополитики на остаток XX и начало XXI века
Что такое холодная война – мне и моим сверстникам объяснять не нужно. Это не термин из учебника истории. Дети моего поколения знали, где находится ближайшее бомбоубежище, пели песенку «ядерный грибок плывёт-качается» и декламировали стишки про маленького мальчика, который «нашёл Першинг-2» («красную кнопку нажал у крыла»). Веселье на тему глобальной войны заглушало наш страх перед атомной войной, который ежедневно жил в каждом из нас и где-то глубоко останется навсегда. А высоко над нами, много выше страхов советских и американских детей, вершилась большая политика, и сложно сказать, какой именно день, поступок или документ стал отправной точкой глобальной «недовойны», участниками которой Россия и США являются по сей день.
Может быть, это случилось 5 марта 1946 г., когда на кафедру колледжа в городке Фултон штата Миссури взошёл британский пенсионер, коротавший в США промозглую лондонскую зиму. И, казалось бы, какую роль в судьбах мира могли сыграть его слова, произнесённые перед студентами и гостями малоизвестного провинциального вуза, если бы пенсионером этим не был Уинстон Черчилль, знаменитый победитель во Второй мировой войне, и, если бы его не представил публике никто иной, как действующий президент США Гарри Трумэн.
При всей малозначительности места произнесения речи, город Фултон в тот день стал центром Западного мира. На 3500 мест в зале было подано более 15 000 заявок. Десятки журналистов приехали в городок на специальном поезде, которым прибыли и Черчилль с Трумэном. Речь была анонсирована в СМИ ещё за три месяца до произнесения, и неудивительно, что она облетела мир мгновенно.
Черчилль прекрасно знал, на что шёл. В Америке были по-прежнему сильны союзнические чувства по отношению к СССР, в обществе даже серьёзно обсуждался вопрос о передаче Москве технологии атомной бомбы. Идеи Рузвельта о стратегической мировой стабильности, основанной на союзе СССР и США, оставались весьма популярны. Черчилль же видел другую перспективу. По его мнению, весьма близкому к реальности, экспансия СССР могла привести к российскому контролю над Европой, и так как противостоять этой экспансии Великобритания была совершенно не в силах, необходимо было заручиться поддержкой сильнейшей западной державы – США. Поддержкой и властей, и политической элиты, но прежде всего – общественного мнения.
Биполярный мир в 1980 г.
«Никто не знает, что Советская Россия и её международная коммунистическая организация намерены делать в ближайшем будущем и каковы границы (если они вообще есть) их экспансии и попыток обратить в свою веру».
Ради сдерживания России Черчилль предложил создать новую систему международных отношений. Он сообщил присутствующим, что никакая ООН (она была создана в апреле 1945 года) не сможет поддержать мир на планете, если не будет создана «братская ассоциация англоязычных народов» – Англии (оратор предпочитал употреблять термин «Британская Империя») и США. Эта концепция, мало отличавшаяся от идеологии арийского сообщества народов Гитлера, должна быть дополнена союзом стран Европы, «из которого не должна быть исключена ни одна страна». В этих словах был заложен фундамент НАТО, ЕС и глобального противостояния с Россией, которое остаётся главной тенденцией мировой политики даже в 2018 году.
Абзац о железном занавесе, ставший самым известным пассажем речи Черчилля, не был включён в предварительную рассылку и стал для присутствующих гостей настоящей бомбой – столь жёстко о вчерашнем союзнике, который «вас на Эльбе обнимал», на Западе ещё не говорили:
«От Штеттина на Балтике до Триеста на Адриатике через весь континент опустился железный занавес. За этой линией лежат все столицы древних государств Центральной и Восточной Европы… все эти знаменитые города… подвергаются не только советскому влиянию, но и очень высокому, а в некоторых случаях и растущему контролю со стороны Москвы… Коммунистические партии, которые были очень незначительными во всех восточноевропейских государствах, выращены до положения и силы, значительно превосходящих их численность, и повсюду стараются достичь тоталитарного контроля».
Вопреки распространённому мнению, Черчилль не придумывал термина «железный занавес» – применительно к большевизму его использовал ещё в 1917 г. Василий Розанов, книга которого была переведена на английский, а позже и Йозеф Геббельс пропускал это словечко в своих речах. Черчиллю важно было создать образ врага, и он это сделал весьма элегантно, с полным набором запоминающихся штампов, новых и старых: «пятая колонна», «полицейское государство» и пр.
Если же отбросить риторику, то все факты в речи «неистового Уинни» были стопроцентно верными. В 1945 году могущество Советского Союза было в зените, и товарищ Сталин, вероятно, несколько переоценил мощь 80 тысяч танков Красной Армии. СССР предъявил территориальные претензии к Турции, отказывался своевременно вывести войска из Ирана, не шёл на уступки союзникам в Маньчжурии и требовал для себя преференций в ООН. Хотя все прекрасно понимали определяющий вклад СССР в победу над странами Оси, упорство и претензии русских не могли не раздражать союзников и не вызывать их беспокойства. Речь в Фултоне стала отражением этого беспокойства и попыткой остановить распространение советского влияния.
Сталин дал свой ответ «Правде» уже 14 марта, и он оказался ещё более жёстким, чем заявления Черчилля. Не считая нужным снижать градуса, советский вождь сравнил Черчилля с Гитлером (этот приём будут широко использовать обе стороны, он доживёт и до наших дней). В Советском Союзе Черчилля немедленно окрестили «поджигателем войны», но он вовсе не старался ничего поджечь. Война, которую он предложил миру, потому и станет холодной, что будет строиться на идее сдерживания горячей. Это будет мир, наполненный непрерывными региональными конфликтами и политическими кризисами, от Кореи в 1950 году до Донбасса в 2014 г., но глобальной войны удастся избежать. И имеет ли смысл спорить до хрипоты, что именно сделал Черчилль в Фултоне: развязал войну или предотвратил её?
«Я отвергаю мысль, что новая война неизбежна… Я не верю, что Советская Россия желает войны. Они желают плодов войны и неограниченного распространения своей власти и доктрин… Из того, что я узнал о наших русских друзьях и союзниках во время войны, я убедился, что ничем они так не восхищаются, как силой. И ничто не уважают так мало, как слабость, особенно военную. Поэтому старая доктрина баланса сил не годится».
Не высказался по поводу речи только один человек: президент Трумэн. Сидя справа от оратора, чуть позади, президент слушал внимательно, но сохранял каменное лицо. Впоследствии он будет говорить, что предварительно не читал и не слышал речи. Если бы американские СМИ восприняли её негативно, президент всегда мог развести руками и свалить всё на придурковатого английского пенсионера, который съехал с ума на старости лет. Но Трумэн не сделает этого. Напротив, идеи Черчилля будут реализованы именно его руками, целиком и тщательно. В 1946 году советской разведке будут подкинуты первые планы ядерной войны против СССР (пока, вероятнее всего, фейковые); в 1947 г. доктрина Трумэна определит сдерживание СССР главной целью США; в 1949 г. родится НАТО в качестве замены ООН для Западного мира. Европа утратит часть своего суверенитета в пользу США, Великобритания станет американским сателлитом, а СССР перейдёт от экспансии к обороне. Когда я пишу эти строки, за моим окном зима, и холодная война по-прежнему определяет мировую повестку ничуть не меньше, чем зимой моего детства.
«В истории не было войны, которую столь легко можно было бы предотвратить своевременными действиями, чем та, что только что опустошила столь обширные части света… Это может быть сделано теперь, в 1946 году, достижением хорошего взаимопонимания с Россией под руководством ООН и поддержанием этого взаимопонимания… с помощью всей мощи англоязычного мира».
Назад: Документ № 83 Акт о военной капитуляции (1945 г.)
Дальше: Документ № 85 План Маршалла (1947 г.)
