Таш
Северное плато, Питория
– Такими темпами мы будем в Дорнане до конца ярмарки.
Грэвелл шагал впереди, используя два своих гарпуна в качестве тростей, остальные три крепились к его спине, вместе с большим рюкзаком, в котором хранились верёвка и шкуры. Таш шла следом.
Они вышли рано утром на следующий день после убийства демона. Лодыжка Таш больше не болела, и вообще она чувствовала себя очень, очень хорошо. Но она продолжала думать о демоне. Он был прекрасен, насколько вообще это существо может быть прекрасным. Он был быстр, но она обогнала его. Она, Таш, обогнала демона, причём не на короткой, а на длинной дистанции через лес. Таш ещё никогда не бегала дальше и быстрее с демоном на хвосте. Теперь она была опытным охотником на демонов и чувствовала себя быстрее и сильнее, чем когда-либо. Возможно, она наконец-то начала взрослеть. Ей было тринадцать, по крайней мере, она думала, что ей было тринадцать, – то есть, она была почти что взрослой, но все продолжали относиться к ней, как к ребёнку. Некоторые люди в городах даже обращались с ней, как с ребёнком. Просто потому, что она была маленькой. Один мужчина в Дорнане в последний раз даже потрепал её по голове. Таш двинула ему по яйцам, ударила между ног, и теперь, когда она вспомнила об этом, пробормотала себе под нос: «Больше он так не сделает».
– В чём дело? – спросил Грэвелл.
– Ничего… просто думаю.
– Я уже предупреждал тебя об этом, – невозмутимо произнёс Грэвелл, потом добавил: – Надеюсь, хоть не о твоих проклятых ботинках.
Таш заколебалась, но она должна была спросить.
– Как ты думаешь, я вообще вырасту?
– Вырастешь?
– Да. Вырасту.
– Ты имеешь в виду, станешь выше?
– Да, выше. Как ещё я могу вырасти?
Рюкзак Грэвелла поднялся и опустился, когда охотник пожал плечами.
– Мне кажется, я уже выросла, – сообщила Таш.
Грэвелл развернулся к ней, шагая спиной вперёд.
– Забавная штука. Знаешь, что удивило меня, когда я утром посмотрел на тебя? Твой рост. Ты действительно подросла. Я заметил перемену и… – он вытянул руку, осматривая её, словно здание, – да, теперь я уверен в этом. Это невообразимо. Потрясающе. Я бы сказал, что ты уменьшилась на целый локоть.
– Это даже не смешно.
– Твое чувство юмора тоже сморщилось, – ответил Грэвелл, отворачиваясь.
– Отвали.
– Да и манеры не стали лучше.
– Прекрати быть в таком хорошем настроении. Оно тебе не идёт.
– Мы, высокие люди, славимся своим хорошим настроением.
– Хмм, я бы сказала, влечением к бабам и выпивке.
– Говорят, мы, высокие люди, весьма привлекательны для леди.
– Ба! В жизни не видела тебя в обществе леди!
– Маленькая девочка, маленький мозг.
– Ты такой надоедливый. Наверное, всё дело в том, что ты такой высокий. Я замечала это в высоких людях. Они вечно думают, что возвышаются над всеми нами.
– Всё потому, что я возвышаюсь над тобой.
– И не волнуешься ни о ком, кроме себя.
Грэвелл остановился и снова повернулся к Таш.
– Ну, хорошо, мой маленький дружок. Становись сюда. Давай я тебя измерю.
Он воткнул гарпун в землю. Таш стала рядом. Грэвелл положил руку ей на макушку, которая по-прежнему была значительно ниже его подмышки.
– Так, отходи в сторону. Да, ты подросла.
Таш улыбнулась.
– Когда я тебя купил, ты была вот такой, – и охотник указал на середину гарпуна.
– Ну, я знаю, что я выросла с тех пор. Я имела в виду последние несколько недель.
Грэвелл притянул её к себе. Она определенно была всё ещё ниже его подмышки.
– По-честному? Нет. И не пойми меня превратно, но я бы не сказал, что твои родители были гигантами. Мне кажется, что ты уже вряд ли будешь выше.
У Таш внутри всё сжалось.
– Но я чувствую себя выше.
– Как ты можешь чувствовать себя выше? Ты что, теперь смотришь на мир с другой высоты?
Таш поразмыслила над этим.
– Может, я просто чувствую себя сильнее. Но гораздо сильнее. Сегодня я чувствую себя просто прекрасно.
Грэвелл улыбнулся:
– Сила – это хорошо. Это всё та еда, что я тебе даю. Эта похлёбка прошлой ночью была чудесной, если мне дозволено так сказать. Ты должна быть сильной и быстрой. Я не хочу, чтобы другой демон тебя сцапал.
– Но я бы хотела вырасти всего чуть-чуть.
– Нет, я бы предпочёл, чтобы ты проносила эти шипованные сапоги, что я тебе купил, ещё парочку лет.
– Разумное замечание. Эти ботильоны в Дорнане были маленькими. Они должны быть мне впору.
Грэвелл покачал головой и зашагал дальше.
– Ты только и думаешь, что об этих ботинках.
– А что в этом плохого? Это самые лучшие ботинки в целом мире. И они будут моими. Должно быть, их создавали, держа в уме миниатюрную фигурку.
– Миниатюрную? Это что ещё значит?
– Миниатюрную. Это означает «изящная, маленькая».
– Ты хочешь сказать, узкозадая?
– Я уже жалею, что подняла эту тему.
– Тогда прекращай болтать и шагай вперёд. Придётся тебе поднажать, если ты хочешь попасть в Дорнан до того, как твои ботинки купит кто-то другой. На ярмарку слетается прорва покупателей. Коротышки будут так и виться там. Дорнан просто славится тем, что притягивает к себе узкозадых.
