Марш
Калия, Калидор

Марш молча стоял возле стола с напитками. Предполагалось, что он будет смотреть прямо в противоположную стену, но незначительного поворота головы вправо было достаточно, чтобы увидеть всё, что ему было нужно.

Лорд Риган вместе с принцем Телонием сидели в алькове в дальнем конце комнаты. Принц наклонился к Ригану, почти заискивающе глядя на него, почти прося вместо того, чтобы командовать. Риган потер лицо рукой и коротко кивнул. Принц откинулся назад и громко произнёс:

– Отлично. Мои благодарности, – после чего потребовал: – Напитки!

При этих словах принца Марш повернул голову обратно и снова уставился в стену.

Затем он взял графин с вином и серебряный поднос с виноградом и направился к двум мужчинам. Он прямо-таки чувствовал разницу в их настроении. Принц всё ещё выглядел уставшим. За те несколько недель, что прошли с момента смерти его жены и юных сыновей, он постарел лет на десять. Однако теперь в его глазах не было воцарившейся там пустоты, он почти улыбался. Принц Телоний почти не принимал посетителей, даже лорда Ригана с момента их напряжённого разговора после похорон он держал на расстоянии. Но в последние несколько дней всё изменилось. Принц стал вставать раньше, он одевался, принимал ванну, внятно говорил, а прошлой ночью потребовал послать за Риганом.

Марш налил вина. С момента смерти жены принц начал пить в течение дня. Немного, но каждый день, и эта привычка и не думала исчезать.

– Мне воды, – распорядился Риган.

Марш поставил поднос с виноградом на стол и проворно вернулся к своему месту. Забрал кувшин с водой и предпочёл взять деревянную миску с орехами вместо блюда с сушеными яблоками, выглядевшими весьма неаппетитно. Затем Марш медленно двинулся обратно к двум мужчинам, на ходу изучая говоривших.

Хотя поведение принца улучшилось, настроение лорда Ригана явно осталось неизменным. Риган, самый доверенный, близкий и старейший друг принца, был типичным калидорским лордом – привлекательным тем, чем привлекательны богатые, могущественные, сильные и здоровые люди. Но сейчас его лицо было нахмурено. Мрачное выражение лица подходило ему ничуть не меньше улыбки. Ему всё было к лицу. Сегодня Риган был одет в золотистый бархатный дублет, который поблескивал в лучах солнца и подчеркивал ширину плеч лорда, в точности как это делали изящно плетенные кожаные ремни, которые по диагонали пересекали его грудь и опускались к бёдрам. Ремни, на которых висели его ножи. Риган был единственным человеком, которому позволялось носить оружие в присутствии принца. Он был единственным, кому дозволялось хмуриться, когда принц улыбался.

Марш осторожно поставил миску на стол, слегка подвинул поднос с виноградом в сторону и в последний раз поправил миску с орехами.

– Твой дикарь сегодня не намерен спешить, – прорычал Риган.

– Выпусти свой гнев на меня, а не на него, друг мой, – ласково ответил Телоний.

Марш медленно налил воды. Он с радостью бы плеснул её в лицо Ригану, но вместо этого сконцентрировался на медленном и стабильном потоке, позволяя словам Ригана просочиться мимо.

Марш привык к нерегулярным пренебрежительным ремаркам в свой адрес, хотя лорды редко опускались для того, чтобы лично комментировать слугу. Обычно Марш удостаивался весьма мягких оскорблений – «шуточек» о том, что принц «выдрессировал» его, или же титула «последний из абасков». Иногда к нему проявляли искренний интерес, хотя в основном всех привлекали его глаза. Люди смотрели ему прямо в глаза, после чего выражали свое мнение, обычно словами «Потрясающе» или «Отвратительно». В прошлом месяце один молодой лорд потребовал, чтобы Марш стоял на свету, дабы вельможа смог лучше рассмотреть его. Свое пожелание лорд объяснил так:

– Я слышал, что у абасков ледяные глаза, но в твоих помимо белого я вижу также голубой и серебряный. – А закончил он свою тираду словами «крайне неприятно».

Иногда люди говорили, будто бы думали, что всех абасков убили. Марш тоже так думал, пока не встретил Холивелла.

– Я не сержусь, – ответил лорд Риган, – но разве я не могу возразить?

Маршу, со скоростью улитки возвратившемуся на свое место возле стола, показалось, что гнев даже заставил лорда повысить голос.

– Ты – мой друг. Мне нужна твоя помощь. Я прошу тебя, как друга, – принц настолько повысил голос, что его слова также доносились до ушей Марша.

– А что потом? Что, по-твоему, случится потом? Тебя уважают, но это не то же самое, что привезти какое-то абаскское отродье прислуживать за столами.

Ответа принца Марш не расслышал, поскольку слишком яростно думал: «Да пошёл ты, да пошёл ты!»

Риган, разумеется, был прав. Принца Телония уважали, а Марш действительно был всего лишь слугой, фактически рабом. Принц представлял собой цивилизацию и благородство, Марш являл собой всё примитивное и бескультурное. У принца была репутация человека, склонного к мудрости, чести и справедливости. За абасками закрепилась репутация горных троллей.

Марш работал на принца восемь лет – половину своей жизни. О своей родине и своём народе он узнал от калидорцев. Ему больше не от кого было узнать это, поскольку все абаски были уничтожены во время войны между Калидором и Бригантом. Принц Телоний получил престол Калидора из рук своего отца и отказался уступить его своему брату, королю Алоизию Бригантскому, после смерти отца. Затем они боролись, как могут бороться только братья, их ненависть становилась только яростнее от того, что они оба были одной крови. А ещё они боролись, как это могут делать только правители – при помощи армий.

Это была неравная битва. Бригант был больше и сильнее, а Алоизий был куда более опытным лидером. Но у Телония было нечто такое, чем никогда бы не смог похвастаться Алоизий – любовь своего народа. Телоний хорошо обращался с жителями Калидора, следил за тем, чтобы налоги взимались честно, а законы исполнялись мудро и справедливо. Алоизий правил Бригантом ужасом и жестокостью. Калидорцы боялись Алоизия и любили Телония.

Абаск – прекрасный, маленький горный регион, ставший родиной Марша, лежал на границе между двумя королевствами и всегда считался частью Калидора. Когда Алоизий вторгся на земли своего брата, его армии огнём и мечом проложили путь сквозь Абаск, направляясь к Калии, столице Калидора. Армия Телония была практически повержена. Принц созвал все оставшиеся силы в город, для защиты столицы. Телонию удалось удерживать Калию дольше года, после чего он контратаковал и отбросил армии Алоизия обратно до границы с Бригантом, после чего, наконец, был заключен мир.

Бригант был в отчаянии, его сокровищница опустела, а армия поредела. Калидор был изнеможён, но его жители ликовали – им удалось отбить нападение более сильного врага, они одержали славную и достойную победу против всех шансов. Связи с саваантами на юге укрепились ещё больше, и в последующие годы торговля возросла. Калидорские фермы и виноградники процветали, и города были отстроены заново. Мало кого из калидорцев волновало, что сталось с горными абасками. Да и не осталось почти никого из абасков, о ком следовало бы волноваться. Абаскские воины были уничтожены ещё во время первых сражений войны, когда враги заполонили Абаск, а уцелевшие были оставлены умирать от голода или попали в рабство к бригантийцам.

Когда началась война, Маршу было семь лет, его собственные воспоминания об этом периоде были весьма смутными. Он помнил, как ему сказали о смерти отца, он помнил, что в какой-то момент его мама и сёстры умерли, но он не был точно уверен, в какой именно. В основном он помнил, как его старший брат, Джулиен, держал его за руку, когда они отправлялись на поиски еды. Он не мог в точности вспомнить это чувство голода, но он точно помнил, что голодал, потому что память сохранила воспоминания о том, как Марш ел траву. Но в основном он помнил только то, как держался за руку Джулиена и шёл день за днём до тех пор, пока однажды Джулиен не рухнул замертво, а какие-то возвращавшиеся с границы калидорские солдаты не забрали его от мёртвого тела брата и не привезли в теплый и безопасный лагерь принца Телония.

Марш привык считать себя счастливчиком. Ему повезло, что он не умер с голода, повезло, что его спасли калидорцы, а не бригантийцы, повезло, что принц взял его к себе и воспитал своим личным слугой, повезло, что у него было достаточно еды, чтобы есть каждый день.

Так было до тех пор, пока он не встретил Холивелла.

Марш вернулся в землю, которая когда-то была Абаском, когда он путешествовал подле принца. Он выскользнул из королевского кортежа и забрался в суровые горы. Он надеялся, что вспомнит родные места или узнает какие-нибудь элементы ландшафта, но, на самом деле, окрестности выглядели странно – они казались ещё более суровыми и негостеприимными, чем он запомнил. Три дня спустя он вернулся к принцу и рассказал ему часть правды.

– Я должен был увидеть это, сир.

– И что же ты нашёл?

– Горы остались, как и кое-какие руины, но папоротники и леса забрали эту землю себе. Теперь там никто не живёт.

Принц печально улыбнулся.

– Жизнь в горах всегда была суровым испытанием. Твой народ был сильным и находчивым.

«А ты оставил его подыхать с голоду или становиться рабами», – хотелось прокричать Маршу прямо в лицо принца.

– Что ж, я рад, что ты вернулся ко мне, Марш. Без тебя я как без рук.

Так что Марш выдохнул и выдавил из себя ответ:

– Единственно верным было вернуться к вам, сир. После всего, что вы для меня сделали.

Разумеется, Марш не стал упоминать, что он повстречал Холивелла. Они заметили друг друга через долину, по соседству с развалинами его деревни. Холивелл помахал ему и приблизился, и сердце Марша едва не выскочило из груди, когда юноша заметил, что глаза незнакомца такие же бледные и ледяные, как и у него.

Не стал Марш упоминать и о том, что он провёл два дня с Холивеллом, который рассказал ему совершенно иную историю войны.

Холивелл знал семью Марша и рассказал, как пал его отец во время первой атаки на мост возле Риэля. Он рассказал, как дядья юноши погибли в последовавшей битве у Тима, когда бригантийцы попросту вырезали абаскские войска, бросившиеся в атаку, которую не поддержали калидорцы. Холивелл рассказал, как после битвы Алоизий оккупировал Абаск и начал планомерно уничтожать всё, что лежало в его границах. Рассказал, как абаскские вожди умоляли Телония прийти к ним на помощь, но принц, полный решимости защищать свою столицу, отказал им. Холивелл поведал, как абаски страдали в течение двух долгих лет, как они прятались в горах, если могли, пока армия Алоизия уничтожала их дома, урожаи и скот, как захватчики превращали их прекрасную страну в пустошь, заполненную лишь сожжёнными деревнями и братскими могилами, заполненными трупами истощенных абаскских детей.

Марш сохранил лишь смутные воспоминания о своём отце и дядьях, но Холивелл говорил по-абаскски прямо как они, ругался как они и даже смеялся так же, как в воспоминаниях Марша смеялся его отец. Холивелл едва не погиб на той войне – он показал Маршу свои шрамы и произнёс:

– Бригантийцы покромсали меня на куски, но я не умер. Я умолял их убить меня, но они только смеялись. Несмотря на все тяготы, я исцелился. Я работал на них, я был рабом, я выполнял все самые грязные обязанности, но со временем я понял, что больше не хочу умереть. Я хочу выжить и отомстить.

Он улыбнулся:

– И я отомщу. Бригантийцы убили мою семью и убили твою семью. Но они были достойным врагом, и я по-прежнему на них работаю. Мой настоящий враг – принц Телоний. Он поклялся защищать нашу землю. Он называл себя нашим братом. Но он предал нас. И за это он не заслуживает прощения. За это может быть только месть.

Холивелл произнёс всё это по-абаскски, и Марш подумал, что в жизни не слышал лучшей речи. Это было самое близкое ощущение братства, которое он испытывал за долгие годы.

Ещё он почувствовал себя глупцом – он поверил в ту ложь, что ему рассказали. Принц вовсе не был героическим победителем в войне, которую он выиграл вопреки всем шансам. Он был монстром, который пожертвовал целым народом, чтобы жирные торгаши из Калии продолжали жить в безопасности, а принц и дальше бы восседал на своём троне.

Холивелл показал ему правду – что никому в Калидоре и дела нет до абасков. Холивелл плевать хотел на калидорцев и их «цивилизованные» обычаи, а теперь так же действовал и Марш. Холивелл был абаском и гордился этим, и Марш поступал так же.

– Но как мы можем быть абасками, если Абаска больше нет? – спросил Марш.

Холивелл ткнул Марша в грудь.

– Абаск живёт там. Внутри тебя. В твоей душе, в твоём духе. Если ты позволишь ему, Телоний уничтожит и это. Он попытается изменить тебя и превратить в одного из них. Не позволяй ему этого. Помни о своем отце, о своих дядьях, о своем брате. Они гордились тем, что родились абасками, и тебе стоит поступать также.

Холивелл убедил Марша вернуться к принцу. Он сказал ему проявить терпение, ждать и слушать – и сообщать Холивеллу обо всём, что может пригодиться в деле отмщения абаскского народа.

Теперь Марш краешком глаза наблюдал за тем, как принц стянул с пальца золотое кольцо со своим гербом – орлом с зелёным изумрудом вместо глаза. Риган взял кольцо и спрятал во внутреннем кармане дублета. Марш пришёл к выводу, что его время терпеливого ожидания и подслушивания подходит к концу.