Таш
Дорнан, Питория

На второе утро после пропажи дыма Грэвелл проснулся, поднялся, добежал, согнувшись, до ночного горшка, сперва блеванул туда, затем помочился, затем, пошатываясь, вернулся к кровати и опустился на неё. По сравнению с предыдущим днём, который он провел, свернувшись в клубок, это было значительное улучшение.

– Ты можешь винить в этом только себя, – произнесла Таш, пересчитывая деньги, которые она заработала, от отчаяния начав разносить пироги для местного пекаря. Пока что она получила одни весьма крупные чаевые за свою скорость и обнаружила, что доставка пирогов гораздо безопаснее бегства от демонов.

– Ты можешь так не шуметь?

Таш начала звенеть монетами ещё громче.

– Я в жизни себя так плохо не чувствовал.

– Ну, по правде говоря, был тот раз в Хепдене. Тебе было плохо четыре дня, и ты поклялся, что в жизни больше не будешь пить.

– Эта женщина отравила мой эль, это единственное объяснение. Она охотилась за моими деньгами.

– А возможно, ты просто выпил гораздо больше одной кружки, и никто их не отравлял. А, кстати, ты всё ещё должен кронер за её чудесное общество.

– Не плати ей.

– Я и не собиралась, – Таш прекратила играться с монетами. – Грэвелл, у тебя вообще деньги хоть остались?

Охотник не ответил.

– Корчмарь дважды спросил меня, когда ты собираешься заплатить по счетам. Полагаю, я могу одолжить тебе эти деньги, чтобы ты смог расплатиться с долгами, но, с другой стороны, я могу купить себе новые сапожки.

Грэвелл уставился на неё, затем метнулся к умывальнику, и его снова вырвало. Он выглядел хуже, чем после охоты на демонов.

– Тебе нужен свежий воздух. И вода.

Он вздрогнул.

– Моя голова. Она так болит.

Таш закатила глаза.

– Ты такой нытик.

Грэвелл снова уселся на кровати и уткнулся лицом в ладони.

– Ты готов выслушать последние новости?

– Если ты будешь пересказывать их тихо.

– Мне начать с того, что произошло первой ночью? Когда я проследила за Эдионом, а помощника шерифа убили? Я не уверена, что ты хорошо понял, что произошло.

– Я понял, что произошло. Я не идиот, – ответил Грэвелл.

– Ну да, выпить полбочонка эля – это совершенно не идиотский поступок, – заметила Таш.

– Иногда ты напоминаешь мне мою мать.

Девушка уселась рядом с ним.

– Что ж, юноша, позволь тогда рассказать тебе историю. Сонный маленький городок Дорнан совершенно преобразился. Никто и не вспомнит, когда здесь в последний раз кого-то убивали. Помощники шерифа схватились за оружие.

– Они всегда при оружии, они же помощники шерифа.

– Я имею в виду, что они разозлены, ходят вокруг и задают кучу вопросов. Нам повезло, что никто не знает, что я видела убийство, и им не известно, почему убили этого человека. Но они подозревают, что в этом как-то замешан Эдион. А поскольку он сбежал, для него всё складывается совсем печально. Хотя я не могу понять, с чего он вздумал убегать с этой парочкой. Холивелл, тот, что постарше, реально плохой человек. Но Эдион явно планировал сбежать, он собрал сумку и приготовился ко всему.

Но теперь Таш вспомнила, что, когда Холивелл подталкивал Эдиона к лошади, руки юноши явно были пусты. Она хлопнула себя по лбу.

– Так вот как они поняли, что Эдион замешан. Он оставил там свою сумку.

– Мальчишка ещё глупее, чем я думал.

Но Таш и сама чувствовала себя дурой за то, что не вспомнила про сумку раньше. Если бы она спрятала её или забрала с собой, люди шерифа понятия бы не имели, кто убил их товарища.

– В любом случае, я проследила за ними, – сказала она, – они направились на север.

– Тогда и мы пойдём на север.

– Дым забрал с собой Холивелл. Прежде чем начались все эти неприятности, Эдион хотел вернуть мне бутылку.

– И ты в это веришь? – Грэвелл покачал головой. – Он вор и дружит с убийцами. Он продаст дым или сам его выкурит.

Но Таш действительно в это верила. И она не могла понять, зачем Эдион уехал с Холивеллом. Эдион казался таким наивным, тогда как Холивелл наивным уж точно не был. И это плохо стыковалось с другими новостями.

– Я должна рассказать тебе ещё кое-что, что я узнала об Эдионе. Это новости из очень хорошего источника – моего компаньона из пирожной лавки.

– Тебе понравилось в дорогом конце ярмарки, да, девчуля? Понравилось продавать пироги богачам?

Таш пожала плечами.

– Там чисто. Люди платят хорошо… и вовремя. – Она многозначительно уставилась на Грэвелла, но он никак не отреагировал. – У Эрин, матери Эдиона, там свой бизнес. Настоящий бизнес.

– У меня тоже настоящий бизнес.

– Да, но он незаконный.

– Она продаст тебе стул за тридцать кронеров со словами, что он принадлежал какому-то восточному султану, и будет сладко спать всю ночь. Вот что должно быть незаконно!

– В любом случае, я узнала от торговца пирогами, а ему рассказал один из слуг Эрин, что перед отъездом Эдиона к ней приходил дворянин из Калидора по имени лорд Риган. Они весь день провели вместе, словно старые друзья… хорошо, что ты сидишь, потому что…

– Да говори уже!

– По всей видимости, лорд Риган собирался забрать Эдиона с собой в Калидор, потому что Эдион – сын принца Телония.

Грэвелл уставился на Таш, а затем расхохотался. Он хохотал и хохотал, пока, наконец, не повалился на кровать, суча ногами в воздухе.

– Наш вор – сын принца?

– Ага. Незаконнорождённый, но всё-таки сын.

– Полноценный ублюдок, в таком случае, – Грэвелл уселся и скорчил гримасу. – Мне следовало догадаться. Всё дело в крови. Голубая кровь – они все ублюдки.

– Поэтому у меня есть идея, что задумал Эдион.

– Идея, значит, да?

– Да. Он поехал на север с двумя мужчинами. Они не питорианцы. Мне кажется, они тоже из Калидора. Так что я думаю, что они собираются вернуться в Калидор вместе с Эдионом, а значит, им понадобится корабль. Но теперь они в розыске, так что им придётся проявить осторожность.

– Если лорд Риган приехал сюда, чтобы забрать Эдиона, зачем ему уезжать с этим Холивеллом?

– Ну, – произнесла Таш, – я слышала, что на лорда Ригана напали, его ограбили и убили. Так что, возможно, Холивелл работает на Ригана, или что-то типа того. Но что-то тут не сходится.

– А твой компаньон в пирожковом бизнесе не смог тебе всё объяснить? Я думал, он знает всё.

– Фишка в том, что они, скорее всего, отправятся на север до Правонта, а оттуда по реке до Россарба. А в Россарбе они сядут на корабль до Калидора.

Таш знала, что Грэвеллу нравилось в Правонте. Там было тихо, красиво, и у них было дешевое пиво.

– Правонт, – Грэвелл потянулся и крутанул головой, – отличное местечко, этот Правонт. Прямо на краю территории демонов.

– Ну и что? Думаешь, я права, что они направляются туда?

Грэвелл снова потянулся.

– Я думаю, что если ты права, то нам повезло. Мы можем отправиться туда по дороге вдоль побережья, затем срежем через реку и нагоним их в Правонте. Это как охотиться на демонов, только легче.

– Я бы не была в этом так уверена. Холивелл, тот мужик с ножами, он опасен.

– А мы проявим осторожность. Они не будут нас ждать. Я не позволю людям думать, будто они могут обокрасть меня и не ответить за это. – Грэвелл покачал головой. – Иначе мне конец.

Таш взглянула на Грэвелла. Пока он был в отключке, она всерьёз подумывала остаться на ярмарке. Пожалуй, она могла бы рассчитывать на хорошую работу у продавца пирогов, а то и у кого-то из торговцев мебелью. Но где-то в глубине души она не могла расстаться с Грэвеллом. Одна лишь мысль о том, что он путешествует без неё или, ещё хуже, наймёт другую девчонку в качестве наживки для демонов, ужасала её.

– И даже если мы не сможем вернуть наш дым, мы окажемся в самом подходящем месте для следующей охоты.

– О, мы вернём наш дым. Я знаю эту территорию как свои пять пальцев. – Грэвелл поднялся на ноги. – Мне уже лучше.