Когда бодрый Беллерофонт вошел к нему в покои и опустил зловонную львиную голову и гнилостный труп змеи царю на стол, Иобат сумел полностью скрыть свою ярость. Филоноя охнула.

– Ты ее убил! О, какой же ты смелый!

Беллерофонт подмигнул ей, и щеки царевны заалели.

Иобат крепко задумался.

– Это… батюшки светы… вот так так… не поверил бы, не увидь я своими глазами. Ну же, раздели со мной чашу вина. Ты сразил Химеру!

– Ее гибель должна вернуть мир и процветание в твое царство, – сказал Беллерофонт, заглатывая вино с непринужденной скромностью, какую способно породить лишь высокомерие.

– Да, уж точно… – задумчиво согласился Иобат. – Только вот… есть… ну да ладно.

– Только не скажи, что где-то рядом бесчинствует еще какое-то чудище.

– Нет-нет, не чудище. Но у нас все же есть незадача с народом Писидии. Они происходят от СОЛИМА. Слыхал о таком? Нет? Ну, Солим женился на своей сестре МИЛИИ, а ты сам понимаешь, какой приплод бывает у кровосмесительных пар. Их потомки – солимы, как они себя именуют – не платят налогов, нападают на окрестные города и деревни, а еще ходит слух, что они даже собираются восстать против моей власти. Я бросал против них отряды и даже большие дружины, но на них все время нападали из засады или похищали ради выкупа – или всех поголовно убивали.

– Ты, стало быть, хочешь прижать их к ногтю? – спросил Беллерофонт с выводящей из себя нахальной ухмылкой и еще раз подмигнул оторопевшей Филоное.

– Это совсем уж ни в какие ворота просьба… ни в какие…

Через несколько дней отряд солимов явился в царский дворец на поклон и поклялся в вечной верности Иобату. Когда Беллерофонт с Пегасом снизились над их городом, они потеряли семьдесят лучших бойцов, и этого достаточно.

Теперь Иобат отговаривал Беллерофонта идти войной против амазонок, взявших в привычку совершать налеты на Ликию из своей цитадели на северо-востоке. Верхом на Пегасе Беллерофонт кидал здоровенные камни на этих свирепых воительниц, пока и они не заключили договор, согласно которому оставили Иобата и его царство в покое.

Далее Беллерофонт пренебрег слезными просьбами Иобата даже не приближаться к столь жуткому супостату и победил пирата ХИМАРРА. Весть об этом подвиге опередила Беллерофонта и добралась до Иобата первой. Отчаявшись прикончить высокомерного юнца, царь приказал своим же подданным взяться за оружие и разделаться с несносным царевичем, как только тот вернется в Ксанф.

Прибыв к воротам дворца и увидев, что против него выставили войско и не пускают в город, Беллерофонт наконец понял: все это время Иобат желал ему зла. Без Пегаса, которого оставил на лугу, против стольких людей он был попросту беззащитен. Пришлось воззвать к отцу, Посейдону.

Позади Беллерофонта река Ксанф вышла из берегов, затопила равнину и ринулась волной на город. Иобат, в ужасе наблюдая за происходящим из дворцовой башни, отправил людей умолять героя, но заржавело сердце у Беллерофонта, и он мрачно надвигался на город, а за ним катили воды.

Наконец женщины Ксанфа, отчаянно пытаясь спасти свои дома и семьи, задрали платья до самой шеи и побежали навстречу царевичу. Беллерофонт, дерзкий и уверенный во всем остальном, в делах плотских был скромен, застенчив и неловок. При виде женских гузок, грудей и горжеток он обратился в бегство, потрясенный и пылающий стыдом и смущением. Воды потопа отошли вместе с ним, и город спасся.

Иобату настала пора признать очевидную истину: героя берегут боги. Письмо его зятя Прета – нелепица. Если Беллерофонт действительно пытался изнасиловать Сфенебею, боги уж точно оставили бы его? Если вдуматься, решил Иобат, со Сфенебеей вечно какие-то хлопоты. Может, он ошибается в Беллерофонте? Внезапный шум заставил царя выглянуть во двор. Герой и его крылатый конь приземлились, молодой человек сошел с Пегаса и направился в покои царя с мечом в руке.

Ворвавшись к царю, он увидел, что Иобат размахивает каким-то письмом.

– Прочти, прочти это! – воскликнул царь.

Беллерофонт выхватил у него письмо и прочел его.

– Н-но все было как раз наоборот, – сказал он. – Это она пыталась соблазнить меня!

Иобат кивнул:

– Теперь и я это понимаю. Ну разумеется. Прости меня, мой мальчик. Я тебе по уши обязан.

В конце концов оказалось, что Беллерофонт не захотел вернуться в Коринф и жениться на Эфре, царевне Трезена. За недели и месяцы, проведенные в Ксанфе, он начал замечать, до чего хороша собой и мила нравом юная Филоноя.

Когда до Сфенебеи докатилась весть, что ее сестра выходит замуж за Беллерофонта, она поняла, что всплывет и история с неудавшимся соблазнением и зловредной, коварной местью. Прет узнает. Весь Пелопоннес будет шептаться про это. Не в силах вынести позора, Сфенебея повесилась.

Подобно самой Химере, история Беллерофонта начинается с достославного царственного рыка, а завершается резким змеиным укусом. Никакой радости мне рассказывать вам, как юношеская наглость с годами прокисла и превратилась в очень непривлекательное высокомерие и тщеславие. Беллерофонт считал, что его божественное происхождение, его связь с Пегасом и героические подвиги, совершенные вместе с этим волшебным конем, вознесли его выше всех остальных простых смертных.

Однажды он взобрался на Пегаса и направил крылатого коня на Олимп.

– Боги мне обрадуются, – рассуждал он. – У нас с ними единая кровь. Мне на роду написано величие.

Подобная гордыня – святотатство, и безнаказанным не остается. Когда Зевс увидел, что Беллерофонт летит к вершине Олимпа, он наслал слепня, чтоб тот донял Пегаса. Яростные укусы насекомого свели животное с ума, конь взбрыкнул, встал на дыбы и скинул Беллерофонта. Герой упал и сломал бедро о камни далеко внизу. Пегас приземлился на Олимпе, и Зевс оставил его себе – пристроил к делу как шикарную тягловую силу для своих молний.

За свой проступок Беллерофонт остаток дней провел изгоем и умер калекой, озлобленным и одиноким стариком.

Мало кто из героев умирает спокойно в собственной постели после долгих лет, прожитых счастливо. Но мало кто завершает свои дни печальнее, чем некогда достославный Беллерофонт.