Иобат помахал беллерофонту вслед, левой рукой обнимая рыдавшую Филоною.

– Постарайся выбросить его из головы, милая, – сказал царь. – Будут другие мужчины в твоей жизни, погоди, сама увидишь.

– Но не такие чудесные, как мой Беллерофонт, – всхлипывала Филоноя.

Сам Беллерофонт был вполне бодр. Убьет он эту Химеру, принесет ее голову и шкуру Иобату, погостит еще несколько недель в Ликии, после чего вернется в Коринф и продолжит себе жить, царевич и наследник престола. Теперь, очистившись от скверны непреднамеренного братоубийства, он сможет жениться на Эфре. Жизнь хороша. Но сперва надо найти умелого кузнеца. У Беллерофонта созрела мысль, как лучше всего разделаться с Химерой.

Вскоре Беллерофонт уже шел через луг, где оставил Пегаса, неся за плечом славное новое копье, изготовленное по особым указаниям. Конь побежал навстречу.

– Что это с твоей веревкой? – удивленно спросил Беллерофонт.

Пегас тряхнул гривой и топнул копытом. Оборванная веревка валялась у коня под копытами, изгрызенная в лохмотья.

– Ах ты хитрец, – проговорил Беллерофонт, беря мягкий нос в ладони. – Но, прежде чем мы полетим, надо быть уверенными в себе. Двухголовое огнедышащее чудище с ядовитой змеей вместо хвоста. Что скажешь, управишься?

Пегас мотнул головой.

– Будем считать, это твое «да». – Беллерофонт вложил копье в чехол. – Ну, тогда в путь. Ввысь, ввысь и вперед.

Рассматривая сверху пейзажи вокруг Мефиана, Беллерофонт увидел, что тамошние земли ужасно выжжены. Деревни заброшены, в полях никакой скотины, кругом паленые остовы амбаров и жилищ – на всем следы катастрофы. Самóй же кошмарной противницы своей он не приметил и следа.

– Выше, выше!

Никогда не летал он на Пегасе так высоко. День стоял безоблачный, но от струй ледяного ветра Беллерофонт дрожал. Земля внизу превратилась в упорядоченный узор, напомнивший Беллерофонту ковры восточных варваров. Показалась изрезанная береговая линия, расстилались под Беллерофонтом зеленые земли Карии, Фригии и Лидии, прошитые сеткой мерцавших нитей, что вились меандрами с гор к морю. Он пытался углядеть в этом пейзаже хоть какой-нибудь знак, что выдал бы присутствие Химеры. Заметил гору, над которой курился тонкий дымок. Беллерофонт попытался вспомнить выученное на уроках географии. Гора Тавр? Подался вперед и погнал Пегаса вниз. Огонь мог быть от чего угодно, конечно, однако они спустились достаточно низко и поняли, что тонкая струя дыма на самом деле была густым облаком. Лес у подножия холмов пылал. Навстречу Беллерофонту поднялась волна теплого воздуха.

Люди, козы и олени бежали от огня к озеру. Лесные пожары – явление не самое редкое. Беллерофонт не понимал, чем тут можно помочь, и уже собрался погнать Пегаса вверх и возобновить поиски с высоты, и тут из-за деревьев внизу выскочил громадный олень. За ним гнался лев и… лев и…

В точности как описывал Иобат. Тело льва с головой козы, торчащей посредине спины.

– Вниз, Пегас, вниз!

Пегас опускался, пока Беллерофонту не стали видны все подробности. Химера сиганула на оленя, и вниз по холму покатился ком из оленьих и козьих рогов, льва и змеи. Козья голова свирепо рвала рогами оленьи бока. Хвост-змея бросался и кусал оленя за брюхо. Львиная пасть распахнулась и изрыгнула огонь в морду оленю, тот взревел и дернулся назад, мгновенно ослепленный. Когти льва разодрали оленю брюхо, и все головы чудовища жадно накинулись на выпавшие оттуда потроха.

Пегас снижался, кружа, и тень коня и наездника пала на сцену охоты. Химера вскинула голову. Олень содрогнулся и попытался встать, но, пока львиная голова, вымазанная кровью, продолжала смотреть в солнечное небо, змеиный хвост выставил клыки, впился в олений круп и прикончил добычу.

Струя огня рванулась к Пегасу. Беллерофонт завопил от неистового жара и дернул Пегаса вверх. Химера еще раз плюнула огнем, но теперь уже не дотянулась.

– Все обошлось? – Беллерофонт учуял запах паленых волос. То ли своих, то ли Пегаса – не разобрал.

Они набрали высоту, и Беллерофонт достал лук, взялся за стрелу.

– Смирно, смирно…

Глянул вниз, прицелился и выстрелил. Стрела застряла в шее у козы, как раз там, где голова росла из львиной спины. Желтые глаза вытаращились, коза завопила от боли. Козья голова встряхнулась, и стрела выпала. Беллерофонт выстрелил еще раз – и продолжил стрелять. Некоторые стрелы отскочили, а какие-то впились в бока льву, и Химера уже ревела от бешенства.

– Прости, но нам надо поближе, – крикнул Беллерофонт, вытаскивая копье из чехла.

Пегас пролетел по дуге так, чтобы солнце оказалось у него за спиной, а затем бросился вниз.

Если кузнец и удивился заказу Беллерофонта, виду он не подал.

– Копье, говоришь, господин?

– Именно. Вполовину моего роста.

– Но наконечник из свинца?

– Из свинца.

– Свинец, он мягкий же. Никакой доспех не пробьешь, ни шкуру – свинцовым наконечником-то.

– И все-таки именно это мне требуется.

– Ты платишь, – проговорил кузнец. – Мне-то что – хоть жестянка, хоть портянка.

Химера заметила, что Пегас несется к ней с солнца, и встала на дыбы, замахала когтистыми лапами. Беллерофонт потянулся вперед изо всех сил. Челюсти чудища распахнулись и выдали еще один громадный шар огня, тут-то Беллерофонт и метнул копье в разверстую пасть и глубже, в тоннель самой глотки. Шквал жара обдал их с Пегасом, как раз когда конь в последний миг прервал падение к земле. Он метнулся ввысь, едва не врезавшись в макушки деревьев, и выровнял полет.

Беллерофонт глянул вниз и увидел, что чудище ревет и брыкается: свинцовый наконечник копья мгновенно расплавился в остервенелом ожесточении огня, и жидкий свинец пролился Химере в нутро. Смертельно раненная, она пошатнулась и упала. Козья голова взорвалась, разметывая пар, пламя и кровь, мех льва вспыхнул, и с последним оглушительным визгом Химера, дернувшись, издохла.

Беллерофонт приземлился и сошел с коня. От курившейся туши вздымалась гнусная вонь. Царевич отсек хвост-змею и львиную голову, изуродованные и опаленные. Мерзкие сувениры, но зато доказательства победы над чудищем.

Вернувшись к коню и усаживаясь верхом, Беллерофонт заметил, что брюхо у Пегаса обожжено, грива подпалена.

– Бедняга, – сказал царевич. – Найдем тебе лекаря. До горы Пелион сил хватит?