6
Я взорвалась голубым пламенем, метнув в монстра огненный шар. Фамильяр проворно увернулся, подпрыгнув в воздух и широко расставив лапы. Магнус и я откатились подальше, пока он приземлялся, щелкая челюстями.
Одна из тварей Немнерис… Я их раньше видела, но только с безопасного расстояния – через водное зеркало в библиотеке Агриппы. Их раздутые животы и восемь лап походили на паучьи, в то время как бледные гротескные торсы и руки были практически человеческими. На месте рта – скрежещущие клешни, с которых свисали длинные и липкие ядовитые слюни.
Тварь, пронзительно завизжав, подпрыгнула к Блэквуду. Он увернулся и взмахнул клинком. Из лапы фамильяра брызнул шлейф черной крови, он отступил на несколько шагов назад, защелкав челюстями от боли.
Магнус воткнул в землю свой посох, послав ударную волну, которая опрокинула чудовище, а я снова метнула в него огненный шар. На этот раз мое чародейство достигло цели, и фамильяра поглотило пламя, восемь лап на его теле свернулись. Последовал мерзкий хлопающий звук – черные глаза чудовища взорвались, и из глазниц хлынула липкая клейкая грязь. Едкий запах опалил мне горло.
– Хоуэл, поберегись! – Магнус метнулся ко мне и с силой швырнул на землю. Еще одна тварь, выпрыгнув из тумана, приземлилась на Магнуса. Мои движения были слишком вялыми.
– Держись! – Блэквуд отразил атаку и ранил фамильяра в грудную клетку. Он скатился с Магнуса, и тот, пошатываясь, встал, придерживая кровоточащую руку. Но он был жив. Жив!
Я начала творить заклинание, которое придумала задолго до этого: смесь колдовского и чародейства. Земля сформировалась в гигантскую руку, которая утащила монстра вниз, но фамильяр слишком быстро выбрался из захвата. Будь он проклят.
Магнус поднял посох… и свалился на спину. Его голова безвольно свесилась на плечо, тело обмякло. Фамильяр бросился к нему, радостно щелкая челюстями. Я пронзительно закричала, отчаянно пытаясь придумать другое заклинание.
Что-то прорвалось сквозь туман и врезалось прямо в голову фамильяра. Тот конвульсивно дернулся назад, и на землю брызнул черный гной. Еще мгновение, и чудовище затихло, его отвратительная морда была ровно напополам расщеплена топором. Я торопливо подбежала к Магнусу и опустилась рядом с ним на колени.
– Кто здесь? – позвал Блэквуд, оглядываясь.
Из тумана к нам вышел маленький мальчик, не старше двенадцати или тринадцати. На нем были брюки и потертый жилет, на голове – кепка. Мальчик посмотрел на Магнуса, стонущего от боли.
Магнус. У него на руке были два набухших пунктирных следа от зубов фамильяра. Раны были горячими и пульсирующими – фамильяр его отравил.
– Нет, – прошептала я, лихорадочно обдумывая, что делать. Взяла ли я с собой какие-то исцеляющие заклинания или лекарства? Что Фенсвик говорил о замедлении действия яда? Черт возьми, мы не могли терять время.
– Если мы не обработаем раны, он умрет, – сказал мальчик. Он с силой выдернул топор из черепа чудовища. Лезвие вышло с чмокающим звуком, будто из тыквы вытащили нож.
– Нам лучше уйти. Они нападают стаями. – Мальчик вытер лезвие о траву. – Следуйте за мной.
Он знаком позвал нас за собой, и мы с Блэквудом, подхватив Магнуса под руки, подняли его на ноги и потащили.
Мальчик повел нас назад к развалинам замка, ловко лавируя между покрытых мхом камней. Подойдя к наружной стене, он открыл дверь, которая вела в подземелье. Мы проследовали за ним. Воздух был спертым и влажным, но я, признаться, этого не чувствовала. Когда я помогала уложить Магнуса на грязную землю, я думала только о нем и его скачущем пульсе.
На стенах были закреплены зажженные свечи. Через трещину в каменном потолке проникал слабый лучик естественного света. Блэквуду пришлось пригнуть голову, чтобы не удариться о потолок, в то время как я опустилась на колени рядом с Магнусом, внимательно наблюдая за действиями нашего спасителя.
Мальчик разорвал на Магнусе рубашку, обнажив грудь. Я чуть было не отвернулась от этого нескромного зрелища, но сдержалась. О чем это я? Магнус мог умереть. Я сфокусировалась на его лице.
– Кто ты? Откуда ты знаешь, что делать? – голос Блэквуда эхом отразился от стен.
Мальчик не ответил. Вместо этого он взял нож и расширил раны Магнуса на руке. Поверх укусов стала набухать прозрачная жидкость. Мальчик глубоко вздохнул и, отсосав яд, плюнул им на стену.
– Так разве можно делать? – ужаснувшись, спросила я.
Мальчик снял с головы кепку. Непослушные ярко-рыжие кудряшки разлетелись в стороны. Вся его внешность враз изменилась. Губы теперь казались полнее, а разрез глаз – более женственным. Так это девушка, а не мальчик… Она посмотрела на меня; в ее взгляде читалось накопленное с опытом знание.
– Ага. Передайте-ка мне мешок. – Она кивнула на кожаную сумку рядом со мной. – Потом просто не вмешивайтесь и смотрите. Вы сами практически ничего не сможете сделать.
Ее голос звучал на северный манер, возможно шотландский. Я передала ей мешок, а тем временем Магнус начал стонать и царапать воздух.
– Нет, отойдите. Может быть, он все еще жив, – выкрикнул он невидимым фантомам. В уголках его рта собрались крапины пены, тело начало застывать.
– Магнус! – Я попыталась прикоснуться к нему, но девушка ударила меня по руке.
– Отойди немедленно! – приказала она.
Блэквуд утянул меня за собой. Я послушно шла за ним, вслушивалась в безумные крики и всхлипы Магнуса.
Держа в руках посохи, мы с Блэквудом сидели у входа в подземелье. Я никак не могла унять дрожь в коленях. Посмотрела на небо. Свет стал красным, солнце достигло линии горизонта. У меня застучали зубы, и это никак не было связано с наступающей прохладой ночи.
– С ним все будет в порядке. – Блэквуд был напряжен, готовый в любой момент вскочить и действовать. – Магнус до смешного удачлив, и это не может так просто взять и оборваться.
Но он говорил без убеждения.
Чтобы проверить открытую местность вокруг нас, Блэквуд встал и прошел немного вперед, но я чувствовала, что атак больше не будет: такой тишины, как перед нападением, уже не было.
Крики Магнуса стали потихоньку затихать. Ох, пусть это будет хороший знак.
– Фамильяр должен был укусить меня, а не его… – Я вертела Кашку в руках, проводя пальцами по резным листьям плюща, которые украшали мой посох. Едва уловимый голубой свет мерцал в одном из завитков.
– Не стоит так думать. – Блэквуд снова сел рядом со мной.
Далеко под нами рычали волны. Я ткнулась носом ботинка в мягкую землю, рисуя стрелы и круги. Не было ада страшнее ожидания.
– Я знаю, ты жалеешь, что мы сюда приехали, – произнесла я наконец, не в силах больше выносить молчание.
Блэквуд пожал плечами. Обыденность этого движения была для него нехарактерна.
– От нас не было никакого проку в Лондоне. Но по крайней мере, здесь мы что-то можем найти, – сказал он.
Уайтчёрч был прав: я не выношу чувствовать себя бесполезной. В этом мы с Блэквудом определенно были похожи. Что еще могло бы заставить его каждое утро вставать и тренироваться в обсидиановом зале еще до восхода солнца? Я пристально вгляделась в резьбу на моем посохе, а затем посмотрела на его. Точь-в-точь такой же.
– Иногда мне кажется, что мы абсолютно одинаковые, – вырвалось у меня.
– Да. – На его губах появился легчайший намек на улыбку. Он на секунду взял Кашку и провел пальцами по резьбе. Волоски вдоль моих шейных позвонков тут же встали дыбом. В ощущениях была какая-то странная интимность.
– Все в порядке. Заходите, – позвала наконец девушка.
Мы тихонько зашли внутрь и обнаружили Магнуса лежащим на свернутом в рулон кителе, подложенном ему под голову. Его рука была перевязана, грудь ровно поднималась и опускалась, когда он дышал. Он слабо улыбнулся, когда мы с Блэквудом вошли.
– Это самый странный доктор из всех, кого я встречал, – пробормотал Магнус, разглядывая рыжеволосую девушку. Та налила воды в какую-то плошку, чтобы сполоснуть ее, и многозначительно посмотрела на Магнуса. – И пока что – самый умелый, – добавил он.
Она добродушно улыбнулась, забросила свои инструменты в мешок и закинула его на плечо.
– Здесь немного душно. Мне нужен воздух.
Не сказав больше ни слова, девушка прошла мимо нас и вышла наружу.
– Надо поблагодарить ее, – сказал Блэквуд и вышел вслед за ней. Я поняла, что он хотел лучше понять нашу загадочную спасительницу.
Даже с зажженными свечами здесь было сумеречно. Приближалась ночь; клочок неба в трещине наверху потемнел до темно-фиолетового. Я создала из пламени горящий шар и подвесила его над головой.
– Хоуэл? – пробормотал Магнус.
Я заставила его лежать спокойно:
– Тебе надо отдохнуть.
– Тогда побудь со мной. Смейся моим шуткам и скажи мне, что я чудесный… – Он поморщился от боли.
– Я не уверена, что от меня будет много проку, – с облегчением сказала я. Было не похоже, что он стоит одной ногой в могиле.
– Мне надо тебе сказать… – Магнус сглотнул, затем продолжил: – Мне жаль, что я так вел себя на корабле.
Я не знала, что ответить. Чтобы занять себя, взяла один из мехов с водой и наполнила чашку.
– Я просто хотел, чтобы мы общались нормально. – Он, поморщившись, завозился, и я помогла ему сесть, почувствовав тепло его тела. – В последний раз, когда мы виделись, я… сказал то, чего мне не следовало говорить. Я скучаю по тебе, Хоуэл. – Магнус утомленно улыбнулся. – Это так ужасно – не иметь возможности шутить с тобой вместе.
Я тоже скучала по совместным шуткам.
– Друзья? – спросил он.
Я молчала, пока подавала ему воду и пока он пил. Потом произнесла:
– Я хочу, чтобы мы были друзьями. Но… – Я прикусила губу и заставила себя закончить: – Я не хочу ничего, кроме дружбы. Правда.
Именно это я и имела в виду: в конце концов, у меня был Рук, и на то, что я когда-либо испытывала к Магнусу, случившееся наложило свой мрачный отпечаток. Он торжественно кивнул:
– Даю тебе слово, я никогда больше не буду об этом с тобой заговаривать. Мы действительно начнем с чистого листа.
Он был сама честность и искренность, и, черт побери, я по этому соскучилась.
– Что ж, – с облегчением выдохнула я, – думаю, было бы неправильно сказать «нет» человеку, который спас меня.
Он просиял:
– В самом деле. Довольно героический поступок, разве нет? И эта рана мне даже приятна… – Он застонал, когда пошевелил перевязанной рукой. – Кажется, в какой-то момент с меня сняли рубашку… Должно быть, эта милая девушка чуть в обморок не упала.
Я прислушалась: над нами слышались голоса Блэквуда и спасительницы Магнуса. Я заставила его сделать еще один глоток.
– Знаешь, я не должна была так холодно обойтись с тобой в доке. Но я была шокирована нашей встречей, – тихо призналась я. – А потом ты стал прежним Магнусом.
– Прежним, – повторил он. Его губы дрогнули в слабой попытке улыбнуться. – Я знаю, что ты на меня смотришь, как на веселого дурака. – Магнус вздрогнул от боли. – Но я не из тех парней, что флиртуют с каждой хорошенькой девушкой, ты же знаешь.
Никогда раньше я не видела его таким серьезным.
Кто знает, что ему довелось повидать за те два месяца, пока мы не виделись?
– Да, это так, – кивнула я.
Магнус снова лег и осторожно положил руку себе под голову.
– Из камней получаются отличные подушки, – сказал он, и я засмеялась громче, чем мне хотелось.
Спустился Блэквуд и бесцеремонно шмякнул заплечный мешок на пол.
– Ужин, – сказал он, бросив на Магнуса взгляд, который в самых мягких выражениях можно было бы назвать злобным.
Магнус приоткрыл один глаз и похлопал по земле рядом с нами:
– Иди понянчи меня, Блэки. Мне нужно твое целительное прикосновение.
Блэквуд заиграл желваками. Очевидно, его и близко не растрогала схватка Магнуса со смертью так, как она растрогала меня.
– Мы не можем разжечь огонь, но у нас есть немного сушеного мяса, – он раскрыл мешок и протянул мне кусок. – Все в порядке?
Блэквуд выглядел мрачным, будто между мной и Магнусом могло произойти что-то безрассудное.
– Думаю, теперь мне надо подышать свежим воздухом. А ты можешь поиграть в сестру милосердия, – сказала я и с этими словами пошла к выходу, заметив краем глаза, что Блэквуд присел рядом с Магнусом.
– Не будешь ли ты так добр покормить меня? – картинно вздохнул Магнус.
Блэквуд что-то пробормотал, и я чертыхнулась, ударившись головой о потолок на лестнице.
На глаза навернулись слезы, когда я оглядела себя. Платье было грязным, руки выпачканы засохшей кровью. Надо было захватить воды, чтобы хоть как-то привести себя в порядок.
Рыженькая девушка сидела на одном из камней и смотрела на горизонт. Туман рассеялся, яркий оранжево-фиолетовый закат был великолепен. Я помедлила, неуверенная в том, что нужно сказать. Очевидно, «спасибо», что же еще? У нее было очень сосредоточенное выражение лица.
– Подойди, – она знаком поманила меня к себе.
Расправив юбку, я села рядом с ней на камень и немного поерзала, чтобы устроиться поудобнее. Она улыбнулась – ее это развлекло.
– Ты бы поела, – кивок на мясо в моей руке. – Никогда не знаешь, когда тебе понадобятся силы.
У меня в животе заурчало, и я вгрызлась в сушеное мясо, которое было слишком соленым. Несколько дней назад я ела имбирные хлебцы в библиотеке – как же сильно все изменилось. Но мне не хотелось показаться какой-то изнеженной идиоткой, поэтому пришлось издать одобрительный возглас:
– Вкусно.
Девушка засмеялась, подобрала с земли свой топор и начала чистить его тканью. У нее были светло-карие глаза – необычный цвет для таких ярко-рыжих волос. В ее взгляде было что-то знакомое, хотя я не могла понять что именно.
– Меня зовут Генриетта Хоуэл, – представилась я, с трудом проглотив мясо. – Мы…
– Чародеи. Я видела – у вас эти… волшебные палочки. – Она сосредоточенно стала рассматривать свой топор. – Мария Тэмплтон.
Она протянула руку для рукопожатия, и я ее приняла. Хватка была сильной, а кожа – загрубевшей.
– Мисс Тэмплтон, – сказала я, что заставило девушку от души рассмеяться. Она потрясла головой, отчего ее прекрасные кудряшки разлетелись в стороны.
– Ну, это слишком помпезно. Марии достаточно. Вот что… – проговорила она. – Тот, который в мрачном настроении, сообщил, что вы ищете дом.
– Да. – Я все равно не хотела рассказывать ей весь наш план. – Что-то вроде того.
Мария фыркнула:
– В этих краях больше никто не живет. Есть несколько деревенек, но они пусты. Брошенные дома.
Я опешила:
– У тебя нет сопровождающего?
– А зачем? Меня одной вполне достаточно. – Она сдула с глаз рыжую кудряшку. – Вы, чародеи, забываете, что волшебство не может решить всего. – Она ласково похлопала по рукоятке топора. – Хорошее лезвие творит чудеса, да?
Передо мной была девушка моего возраста, живущая в развалинах замка, носящая брюки и запросто убивающая монстров. Я почувствовала себя так, будто способность к самовозгоранию ничто в сравнении с этим.
– Спасибо, что помогла нам. Без тебя Магнус был бы мертв; скорее всего, все мы были бы мертвы.
Мария кивнула. Она снова посмотрела на море, прохладный ветер развевал ее волосы. Топор, лежащий у нее на коленях, блестел в закатном солнце. Ее взгляд был уверенным и знающим.
– Ты хотела бы пойти с нами? – выпалила я, и Мария удивленно приподняла брови. – Я просто подумала, что мы могли бы друг другу помочь.
– Значит, вам пригодился бы еще один вооруженный человек?
– Конечно. И целительница. А если мы встретимся с Древними, то помочь могли бы мы. Я не думаю, что топор сильно поможет в этой ситуации.
Мария задумалась.
– У вас какое-то задание, да? Не похоже, чтобы этот мрачный господин, с которым мы разговаривали, отправился в поход ради того, чтобы заняться спортом. – Она проницательно посмотрела на меня. – Что вы ищете?
– Кое-что магическое, – сказала я. И это было правдой.
Мария добродушно улыбнулась.
– Пока что ты мне не доверяешь. Нет, я тебя не виню, – проговорила она, выставив вперед руку, словно предупреждала мой ответ. – Похоже, у тебя есть мозги. Хорошо. – Она встала и отряхнула брюки. – По рукам.
Вдруг ее улыбка погасла, она поморщилась и схватилась за живот. О нет.
– С тобой все в порядке? Это яд?
– Со мной все будет в порядке. – Мария посмотрела на бледную луну, которая только что появилась в небе. – Мы будем по очереди нести вахту и следить за приближением фамильяров. – Она положила топор на плечо. – Я заступлю на вахту первая.
Ночью я проснулась из-за того, что кто-то бормотал. Сердце бешено забилось. Сев, я огляделась. Магнус и Блэквуд лежали по разным сторонам пещеры и крепко спали. Магнус лежал раскинувшись, требуя для себя пространство; Блэквуд, будто защищаясь, прижал руки к телу.
Голос раздавался снаружи. Мария. Я подкралась к двери и, стараясь не шуметь, осторожно ее открыла.
Сияние лунного света было мощным. Облака унесло, и небо представляло собой густой ковер из звезд. Дрожа, я остановилась на пороге. Маленькую фигурку Марии я заприметила не сразу.
Ее руки были подняты над головой, рот открыт в молчаливом крике. Даже отсюда мне было видно, какая она бледная. Девушка опустила руки и обняла себя. Затем она стала на колени рядом с цветущим кустом.
– Да благословенна будет земля под ним, прародительница милосердия, прародительница жизни… – донеслось до меня. Мария наклонилась и поцеловала землю, потом снова потянулась к небу.
Я видела, что ей плохо. Должно быть, она проглотила слишком много яда. Я хотела подойти к ней, но внутренний голос шепнул мне остаться в сторонке и понаблюдать.
Она дотронулась до куста и заговорила.
– Пусть эта жертва чествует тебя, пусть она заживит мои раны.
Положив ладони на колени, она склонила голову.
Куст вдруг стал засыхать у меня на глазах, листья сморщились и пожухли, маленькие цветочки опали на землю. Волосы Марии волнами развевались на ветру, кожа сияла в лунном свете, как алебастр. Я чувствовала, как яд выходит из ее тела. Сила, которую она разбудила в земле, пульсировала сквозь меня, такая же естественная, как мое сердцебиение.
Это не было чародейством, которое я обычно ощущала, как прохладный дождь на коже, и это не было тем колдовством, с которым я была знакома. Это было волшебство, идущее от сотворения мира.
Я закрыла дверь, тихо спустилась и снова легла. Мысли взрывались в моей голове. То, что я увидела…
Этого нельзя было отрицать.
Мария была ведьмой.
