16

На улице воцарился хаос. Люди топтали друг друга, лишь бы поскорее убраться с пути монстра. Птицеподобное создание захлопало руками и ударило женщину, сбивая ее на землю.

– Зачем Он-Тез посылать одного из своих воронов? Она же в Кентербери! – ужаснулась я.

– Нападения происходят не только по ночам, моя прелесть, – усмехнулся Харгроув. – Старик Р’елем начал эту войну и планирует ее выиграть.

– Почему чародеи ничего не делают?

Харгроув сердито покосился на меня:

– Потому что фамильяры не нападают на щит, милая, а это все, что волнует Орден. – Он хмыкнул, глядя в окно. – Это уже четвертая атака за два месяца. Надо переезжать отсюда. Я плохо влияю на этот район.

– Почему ты должен переехать?

– Магия, – вздохнул колдун, словно это было очевидно. – Древние и фамильяры сбегаются на ее запах, как муравьи на сладкую булочку.

Лондон полнился магическими людьми. Может, поэтому город постоянно подвергался нападениям?

– Пошли, – позвал меня Харгроув. – Я покажу тебе выход.

– Если наша сила призвала этих монстров, то именно мы и должны положить им конец. – Я схватила колдуна за плащ, когда он проходил мимо.

– Лично я никому ничего не должен. Если выбирать между собой и ними, я выберу себя. – Харгроув вырвался из моей хватки.

Я снова выглянула в окно.

Ворон исцарапал мужчине грудь и бросил его истекать кровью. По улице потекли багровые ручьи. Монстр откинул назад голову и издал победный клич, вздыбив перья на руках. Мои ладони разгорячились. Когда я потянула за входную дверь, Харгроув быстро захлопнул ее.

– Это самоубийство! – рявкнул он.

– Помоги мне. Я знаю, что не смогу одолеть его в одиночку. – И я достала Кашку из чехла.

– Хочешь поднять небольшой ветерок и наслать на него дождик? – удивился колдун. – Тебе понадобится нечто более мощное, чем погодные явления, глупая девчонка!

– Так помоги мне! – Я указала на дверь. – Или я пойду туда и умру, а тебе придется жить с чувством вины из-за того, что ты подвел моего отца.

– По-моему, ты переоцениваешь мою симпатию к нему, – пробурчал колдун, – но ладно, уговорила. Жди здесь.

Он побежал в заднюю часть комнаты и откинул занавески, расталкивая детей, чтобы вытащить деревянный сундук. Когда колдун дважды стукнул по крышке, тот открылся. Один за другим дети ступали в сундук и пропадали из виду, издавая восторженные или испуганные возгласы. Когда последний ребенок спрятался, Харгроув закрыл крышку, постучал по ней трижды и снова открыл. Теперь в сундуке валялась всякая дребедень: кусочки бечевки, свечки, игрушки, грязные медные колокольчики и золотые кольца в форме драконов, льняные платочки и стеклянные пузырьки с густой жидкостью странного цвета. От нее веяло странным ароматом лепестков роз и моли.

– Куда подевались дети? – поинтересовалась я.

– Э-э… они в хранилище. Вот, что нам понадобится. – Колдун достал что-то, закрыл сундук и подошел к окну, накрывая его чем-то похожим на большую и прочную паутину.

– Что ты делаешь?

– Мне нужна дополнительная сила. Используй свой посох. – Харгроув прижал руки к паутине и произнес нараспев: – Плети ее со злобой, сплетай ее с враждой, расти для паука, прикончи чужака.

Я скривила нос – стишок был безвкусный.

– Что? А мне нравится. Активируй свой Тост, Мармелад… или как там зовут твой посох… и начинай работать. Только помни, нужно представить что-то большое, чтобы поймать это чудовище.

Я наставила Кашку на паутину, закрыла глаза и представила огромную сеть, достаточно крепкую, чтобы сдержать птицу. Ничего не произошло.

– Ты же сказал, что я колдунья!

– Прекрати ныть и подумай, что именно ты хочешь сделать.

Намерения… я должна придать конкретики своим намерениям! Крики, раздававшиеся снизу, поторапливали меня и заставляли действовать быстрее. Я представила, как ворон попадается в сеть, как птица громко клекочет, пока я затягиваю ее в ловушку. Сперва нужно сплести паутину и позволить ей разрастись. Я плавно вывела посохом спираль в воздухе, расширяя ее с каждым кругом. Вообразила, как она становится все больше, достаточно большой, чтобы поймать зверя. Лови его! Лови! Лови!..

– Сработало! – воскликнул Харгроув.

Я открыла глаза и посмотрела в окно. Фамильяр лежал посередине улицы, придавленный огромной паутиной. Я распахнула входную дверь, несмотря на возражения колдуна, затянула плащ и опустила капюшон на лицо. Монстр начал вырываться из своих пут.

Сбежав по лестнице, я трижды рассекла посохом воздух, подпитывая магию своей яростью. С востока подул ветер и подбросил эту тварь вверх. Когда фамильяр раскрыл крылья, чтобы защититься, смерч подхватил его и поднял в небо. Я скользнула обратно в проулок и вжалась в стенку.

Словно из ниоткуда, передо мной появился красно-фиолетово-оранжевый плащ, развевающийся на ветру. Одежда взмыла в воздух и обернулась вокруг ворона. Казалось, они боролись между собой. Махнув рукой, я остановила вихрь. Ворон стремительно падал. Когда он приземлился, плащ быстро улетел, словно пытался незаметно сбежать.

Фамильяр не шевелился. Вокруг него начали медленно собираться люди. Я опустила голову и пошла за толпой, остановившись на миг над кучей тряпок и перьев, чтобы посмотреть на поверженного монстра. Под капюшоном виднелась часть его лица, не слишком напоминающая человеческое. У монстра были острые черные зубы и белая, как мел, кожа, за исключением капелек алой крови на подбородке. Голову чудовища покрывали черные перья, из-за чего было невозможно разглядеть его глаза, а некогда человеческий нос, заострившись, превратился в клюв. Из ножевой раны во впалой груди сочилась отвратительная жидкость.

Кто-то схватил меня за плечо и, прикрыв ладонью рот, закружил в вихре. Через несколько секунд меня отпустили. Я с возмущением оглянулась на своего обидчика и обнаружила улыбающегося Харгроува.

– Только не пяться, – хихикнул колдун.

Когда я не послушалась и чуть не упала, мужчина подхватил меня. Мы стояли на крыше. Внизу сбитые с толку люди шептались, кто-то периодически вскрикивал. Балансируя на покатой крыше, колдун вытирал кровь с серебряного ножа.

– Еще один крупный недостаток чародеев – они слишком избирательны в своем оружии. Магия хороша, но порой нож срабатывает быстрее. Ничто не наносит смертельный удар лучше, чем острое лезвие. Я написал об этом в своем дневнике: «Жизнь и времена воистину невероятного колдуна, его мысли и теории, том VII».

Харгроув изучил свое отражение на поверхности клинка и облизнул большой палец, после чего вытер им каплю черной крови на лбу.

– Как ты летаешь без ветра? И каким образом, черт возьми, ты исчез? Как ты нас сюда поднял? – засыпала я его вопросами.

Я пыталась отдышаться. Это было невероятно. И гениально.

– Это, – начал Харгроув, пряча нож в складки своего плаща, – из серии тех вопросов, которые тебе нельзя задавать.

– Необязательно учить меня, как это делать. Просто расскажи…

– Как я это сделал, но не как сделать то, что я сделал? Что, если то, что я делаю, имеет отношение к моему знанию, что нужно делать, а чтобы сделать это, нужно просто знать, как это делать? Что тогда будешь делать?

Я часто заморгала:

– По-моему, ты сломал мне мозг.

– Он у тебя неплохой, если учесть все детали. Послушай сюда, мой очаровательный огонек, я не могу обучить тебя всему. Это слишком опасно. Но полагаю, немного магии никогда никому не повредит. Если, конечно, это не магическое искусство по перестановке костей. Или по выворачиванию плоти наизнанку. Или по поджиганию чьей-то головы. Или… ай, неважно! Право, я уже и забыл, как сильно скучал по сотрудничеству с колдунами. Колдун без ученика – как собака без лая.

– Ты научишь меня с ними бороться? – Я показала рукой на бездыханный труп фамильяра внизу. – Как их убивать?

– О-о, какие мы кровожадные! Ты же не хочешь умереть до того, как получишь свое долгожданное одобрение?

– Я не позволю, чтобы эти люди и дальше страдали. Если Орден ничего не делает, то я все сделаю сама!

Харгроув вздохнул:

– Что ж, хорошо. На следующем занятии мы обсудим боевые приемы.

– У меня вряд ли получится часто к тебе наведываться.

– Приходи, когда будет время. – Колдун посмотрел на меня вроде как с грустью. – Ты хорошо справилась. Даже использовала колдовские штучки со своим посохом. Уверен, что-то из этого просочится в наши уроки. Кстати, о том, что сочится… мне надо смыть с себя кровь.

Он обернул нас в плащ, и через секунду мы снова оказались в проулке.

– Спасибо. Я рада, что у моего отца был такой хороший друг.

– Нет, не говори так. – Лицо Харгроува помрачнело. – Если твоему отцу с чем и не повезло, так это с друзьями.

Прежде чем я успела спросить, о чем он говорит, колдун накинул на себя плащ и растворился в воздухе.

– Маленькая чародейка, – прошипела она.

– Тебе она нравится? – спросил он.

– Нет.

– На этот раз я не чувствую страха. Ты хорошо справилась.

– Что это значит? Как ты это делаешь? Чего тебе от меня надо?

– Это правда, что Древние нападают на Лондон из-за того, что чувствуют магию? – Вот! Это наконец остановило Р’елема. – Вы нападаете на нас, потому что под защитой поселилось много чародеев, не так ли?

– Спроси у своих господ, какие грехи они совершили. – Грехи? Теперь Древний смотрел на меня с неподдельным интересом. – Кто тебе рассказал обо всем?

– Я хочу проснуться.

– Хоуэл? – Магнус тряс меня за плечи. Я замахала руками, раскидывая бумаги по всему столу. – Прости. Я не понял, что ты хотела еще поспать.

– Наверное, я задремала, – буркнула я, потирая глаза.

Магнус взял меня за запястье:

– Ты порезалась?

Опустив взгляд, я обнаружила кровавые следы пальцев монстра на своей руке. Резко выдернула ее и вытерла отметины платком:

– Поцарапалась, когда гуляла по саду. Не заметила, как много крови натекло, – придумала я слабое оправдание.

Что бы случилось, если бы Магнус меня не разбудил? Скорее всего, он бы обнаружил за столом мой искалеченный труп. Придав себе занятой вид, я взяла ручку и поискала взглядом бумагу. Магнус наблюдал за мной, стоя спиной к очагу. Через минуту я сдалась:

– Что?

– Я просто думал… – начал юноша, сложив руки на груди. – А что ты делала сегодня на незащищенной территории?

Я уронила ручку:

– Меня там не было.

– Была – и исколотила того ворона ветром. Я и сам собирался вмешаться, но все закончилось прежде, чем я успел глазом моргнуть. Что ты там делала?

Я встала и отвернулась от Магнуса:

– Я не заметила, что ты следил за мной.

– Ты со мной разговаривала.

– Вот и нет. – Я растерянно оглянулась на юношу. – Когда?

Он сгорбился и толкнул меня, после чего сказал знакомым хриплым голосом:

– Прошу прощения, мисс.

– Это ты в меня врезался? Откуда ты знал, куда я собиралась?

– Я видел, как ты прокралась на кухню за едой, и решил проследить за тобой. Зачем ты туда ходила?

– Хотела принести что-нибудь поесть детям того мерзкого колдуна Харгроува. Пожалуйста, не говори магистру Агриппе!

В этот момент я поняла, что даже у Магнуса появилась надо мной власть. Проклятие!

– Где ты так научилась контролировать ветер? Ты не могла даже перышко поднять на утреннем уроке.

– Порой, когда долг требует от тебя что-то сделать, ты находишь в себе неведомые прежде силы.

Проглотит ли юноша такой ответ?

Магнус кивнул.

– Полагаю, в этом есть смысл. На самом деле ты прекрасно справилась со всем в битве. Жуткие существа, не правда ли?

– Да. Ты знал, что иногда фамильяры нападают на незащищенную территорию днем?

Мне стало дурно при воспоминании о резне, которой я стала свидетелем.

Магнуса явно смутил мой вопрос.

– Нет. Ордену нравится хранить от нас секреты, тебе так не кажется? – Он покрутил глобус, стоящий на столе, проводя пальцами по Тихому океану.

– Мы должны что-то с этим сделать.

– Сделаем. Когда нас одобрят, мы сможем повлиять на положение дел. – Юноша прислонился к столу, излучая уверенность.

– Ты действительно в это веришь?

– Я никогда в себе не сомневаюсь. – Магнус улыбнулся, и я покраснела. Наверное, это от жара из камина. – И я не ошибся, поверив в тебя. Со временем ты станешь великой чародейкой.

– Ты так считаешь?

– Да, – ответил Магнус без промедления.

– Почему? – не задумываясь, полюбопытствовала я.

– Что «почему»?

– Почему ты так добр ко мне? – Я потупила взгляд, внезапно почувствовав себя голой.

– Потому что я замечательный. Разве ты не заметила?

– Нет. Почему ты никогда не сомневался в том, что я – чародейка?

Улыбка Магнуса слегка помрачнела.

– Потому что я видел, как здесь относятся к женщинам, которые осмеливаются выйти за пределы допустимого. – Юноша, покашляв, встал перед камином. В его глазах отражалась боль – чего-чего, а такого я никогда за ним не замечала. – После смерти отца мой дядя решил, что меня должны растить мужчины. Я же Магнус, в конце концов. Мы – воины, и были ими еще до того, как пал Рим. Дядя хотел вырастить меня в одиночку, но мама боролась, чтобы меня оставили с ней. Ей пришлось перенести много насмешек от мужчин, которые говорили, какая она глупая и что я вырасту слабаком. Слабым, как женщина. – Магнус скривился. – Мать не уступила. Ну что, неужели я вырос таким ужасным? – оглянулся он.

– Нет, – улыбнулась я.

– Та к вот. Когда я вижу, как женщина противостоит группе мужчин, которые считают, что знают все лучше ее, мне хочется, чтобы она преуспела. Ты преуспеешь, Хоуэл.

Мои щеки залились краской.

– У меня будет больше шансов на успех, когда я наконец справлюсь с чертовыми заданиями! Я столько всего еще не знаю. – Я подошла к столу и собрала бумаги. – Но не чтением же единым…

Магнус встал рядом:

– Я – воплощенный опыт! Позволь мне научить тебя всему, что знаю.

– Чему?

– Чему захочешь. – Магнус вздернул бровь. – Назови что-нибудь.

Я задумалась на секунду.

– Как ты сумел очаровать меня, что я не узнала тебя на улице?

– А кто сказал, что это были чары? – Магнус засмеялся и похлопал в ладоши. – В этом и суть актеров, моя дорогая Хоуэл. Мы показываем то, что ты хочешь увидеть.

– Я запомню.

– Еще вопросы, моя бесстрашная леди?

Я вспомнила о серебряном ноже Харгроува:

– Почему чародеи не пользуются обычным оружием? Может, оно бы пригодилось в битве с фамильярами, если не с самими Древними.

– Ну, мы же учимся драться на саблях и пистолетах, – ответил Магнус.

Боже, кто-кто, а уж я это хорошо знала! Первый раз, когда я выстрелила из пистолета, меня откинуло на землю.

– Но разве они применяются в битвах?

Юноша испустил удивленный смешок:

– Полагаю, эту тему лучше обсудить с императором. В любом случае, одни клинки мы используем чаще других. – Глаза Магнуса загорелись. – Как насчет такого варианта? Я научу тебя орудовать новым оружием – мы такого не изучали. По крайней мере, с ним ты должна справиться лучше, чем с пистолетом.

Без сомнений, Магнус был самым лучшим воином в нашем доме. Чему бы он ни собирался научить, это определенно принесет мне пользу.

– Да, спасибо.

– Их называют защищенными мечами. Магистр Агриппа хотел подождать, пока ты освоишь еще несколько маневров, но я не вижу причин это откладывать. Берешь защиту, которую выстраиваешь вокруг себя, опускаешь ее вниз по руке на посох и превращаешь силой мысли в оружие. Вот так. – Магнус взял посох и активировал его именем Экскалибур. Я не смогла сдержать смех. – Что? Я любил легенду об Артуре, когда мне было четырнадцать. Это было еще до того, как я оценил прелесть девчонок. Хорошо, что я не получил посох позднее, а то сейчас его бы звали Луиза. Или Марианна. Или Эмили.

– Наверное, нам лучше начать, пока ты не перечислил имена всех девушек в Лондоне.

Магнус показал мне, как выстроить защиту, как представить, что вокруг моего тела сжимается защитный пузырек и собирается в руке, а затем как опустить его к посоху.

– Со временем ты сможешь создать меч простой силой мысли. Теперь ты его видишь, заостренный и слегка желтоватый. Он режет лучше, чем обычный клинок.

Действительно, очертания меча были еле видны, но когда я притронулась пальцем к лезвию, то порезалась. Магнус показал, как правильно держать посох – указательный и средний пальцы сверху, для баланса.

– Теперь твои движения централизованы. Всегда напрягай торс, – сказал юноша, опуская руку мне на живот. – Поскольку оружие очень легкое, тебе нужно контролировать себя. Замахивайся от плеча, а не от локтя.

Когда Магнус встал сзади, я пару раз элегантно взмахнула мечом. После этого Магнус научил меня, как им действовать. Мы врезались в кресла и сбили глобус со стола.

– На них особенно не подерешься в великих сражениях, – хихикнула я, кидаясь на Магнуса.

Он с легкостью отразил удар:

– Нет, но это чрезвычайно весело, если хочешь увидеть страх в глазах врага. – После этих слов юноша выбил Кашку у меня из руки и схватил за талию: – Вуаля! Я тебя поймал. – Его рука крепко держала меня. – И вряд ли позволю тебе сбежать.

Щека Магнуса практически прижималась к моей.

– Да? Потому что лучше иметь плененного врага?

– Нет, потому что это довольно удобное положение. – Наши взгляды встретились. – Мм… Тебе кто-нибудь говорил, что у тебя веснушки в уголке глаза?

– Э-э… нет. – Я знала, что нужно отвернуться, но не смогла. Это не было обычным флиртом Магнуса. – Полагаю, они не очень-то привлекательны.

– Совсем нет. Они притягивают внимание к твоим глазам, а они невероятны. – Магнус наклонился. – Если подумать, у тебя самые красивые глаза, которые я когда-либо видел. Они такие темные, что кажутся черными, и это придает тебе очень дерзкий вид в бою. Но если присмотреться, – юноша наклонился еще ближе, – то видишь теплый карий цвет. Когда твой взгляд смягчается, то в глазах появляются маленькие золотые пятнышки. Ты совсем не такая, какой кажешься. – Магнус провел пальцем по моей щеке и убрал прядь за ухо.

– Знаю, я выгляжу усталой, – пробормотала я.

Хватка Магнуса окрепла.

– Ничего такого, с чем бы не справился крепкий сон. – На секунду юноша опустил ладонь на мою щеку. – Ты прекрасна, Хоуэл, – прошептал юноша, а затем погладил мой подбородок пальцем.

Я закрыла глаза.

А как же Рук?

– Спасибо. За обучение, – сказала я, отходя от Магнуса, затем подняла Кашку, немного замешкав.

– Ты держалась молодцом для первого раза. Под конец ты научишься играть, но, конечно, не так хорошо, как я.

Магнус поклонился. Его ласковый взгляд и нежный голос исчезли, но мы оба осознавали, что только что произошло. Мне казалось, что портреты, книги и даже камин стали тому свидетелями.

– Пусть игры останутся за тобой, а я выиграю битву, – крикнула я, спешно выбегая из библиотеки.

Затем я быстро поднялась по лестнице, перепрыгивая через ступеньку.

Вернувшись в спальню, я села у окна. От моего дыхания запотели стекла. Я закрыла глаза. Магнус считал меня красивой. То, как он смотрел и касался меня… Что бы случилось, если бы я не отпрянула?

Магнус повеса. Я это знала и никогда не воспринимала его кокетство всерьез. Но то, что произошло между нами сейчас, было чем-то бо льшим.

А хотела ли я чего-то большего?

О чем я думала после того, что чуть не случилось с Руком на кухне? Что я делала, лелея глупые мысли о Магнусе?

Но Рук продолжал держаться поодаль. Его разочарование, вызванное моим отказом сбежать, было очевидно, что бы он ни говорил. Как и его разочарование во мне.

Что я делала, размышляя над всем этим? Рук – мой друг, Магнус – союзник. Ничего больше. Так и должно быть. Впереди ждало одобрение, и если я его все-таки получу, то дальше последует война. Жизнь и без того была достаточно сложна. Я решила немедленно перестать о них думать.

Через час, проведенный за рисованием узоров на запотевшем стекле, я наконец сумела это сделать.