Глава 14
Весь следующий день Саша вместе с Тимом провели в разъездах. Где они только не побывали! Скольких человек опросили!
Они подкараулили мадам Станиславу и добились от нее разрешения переговорить со всеми друзьями Полины по студии. Напуганная арестом Ричарда и Виктуара, мадам безропотно согласилась. Она назвала имена юношей и девушек, с которыми Полина была наиболее близка. Но все было безрезультатно. Никто из этих ребят не представлял, куда могла отправиться Полина.
Правда, ребята назвали несколько самых близких приятелей Полины, в числе которых оказались, кроме Ричарда и Виктуара, еще человек пять. С тремя из них друзьям удалось пообщаться.
Все признались, что любили Полину, а Полина временами любила их, но ничего серьезного в их отношениях не было. Результатом этого общения стало то, что Тима совсем скис и утратил интерес к поискам. Но никакого следа, который бы указал им на место нахождения Полины, в деле так и не появилось.
— Мне кажется, мы как-то неправильно действуем, — сказал Саша, когда день начал клониться к вечеру.
— Не стоило ее и искать! — подтвердил Тимур, который после сегодняшнего общения со всеми любовниками Полины начал совсем иначе смотреть на всю ситуацию. — Наверняка любезничает сейчас с каким-нибудь очередным своим мужиком.
И все было бы ничего, и Саша сам охотно поверил бы в эту версию, да только позаимствованная у Максима Сергеевича машина не давала ему поверить, что Полина и впрямь у какого-то своего любовника.
— Зачем любовнику таиться? Он бы к Полине на своей машине подкатил. Зачем чужую брать?
Повидав молодых людей, которых одаривала своим вниманием Полина, сыщик не заметил среди них ни одного бедного кавалера или хотя бы с уровнем достатка ниже среднего. Нет, все это были мальчики из очень хороших семей. И либо они сами, либо их родители занимали приличное положение в обществе. У каждого из них была машина, и очень неплохая.
— Да и хлопотно это, чужую тачку брать. Сначала надо было поехать к Максиму Сергеевичу домой, там украсть ключи, потом угнать машину. И все это с риском быть разоблаченным. И, главное, зачем? Чтобы немножко покатать Полину не на своей, а на чьей-то другой машине? Прямо бзик у Полины насчет зеленых букашек! Так и вижу, как она криком кричит: «Покатай меня на такой зеленой мухе, надоел мне твой «Субару»!
Тимур улыбнулся. Он тоже понимал, что при всех капризах Полины ждать такого от нее не приходится.
— Тогда, быть может, все-таки Максим Сергеевич? — предположил он.
— Максим Сергеевич на своей машине девушку только в ближайшую поликлинику доставить может. У меня тоже были сперва сомнения на его счет, я в регистратуру заглянул, попросил его медицинскую карту. Чуть не уронил! Она толще первого тома Большой Советской энциклопедии! Карта от всяких результатов обследований и бланков анализов так распухла, что ее в руках не удержать. Нет, Максим Сергеевич не прикидывается бедненьким и больным, он такой и есть. И Полину ему красть никакого смысла нет.
— А если его об этом попросили? В порядке личного одолжения?
— Кто попросил? Сам Ричард попросил? Или этот Виктуар?
— Ну, было ведь уже однажды. Ричард Александрович поручил Максиму Сергеевичу купировать у Полины острый приступ любви к нашему директору. И Максим справился. Полина поутихла. Может, Ричард и сейчас о чем-то похожем попросил? Что думаешь?
— Я думаю, что мы слишком много времени уделяем этой компании. Тут действовал кто-то другой.
— А кто?
— Вот я думаю… мы все время расследуем убийство Стукалина, а убийство Агнии Захаровны остается как-то за его тенью. Мол, расследуем первое убийство, автоматически узнаем и исполнителя второго. А ведь может оказаться совсем наоборот. Почему убили Стукалина, мы примерно знаем. А почему убили Агнию Захаровну?
— Она что-то узнала про первое убийство. Догадалась, кто стрелял с крыши. Старушка не растерялась и решила подзаработать. Она стала шантажировать преступника, тот не захотел поддаваться шантажистке и замочил ее.
— Правильно! И это было что-то связанное с первым убийством. А теперь на минутку предположим, что Ричард и впрямь ни в кого не стрелял. И что стрелял совсем другой человек.
— И что?
— И мне в связи с этим не дает покоя этот злосчастный футляр! Зачем преступник таскал его с собой на крышу? Это было тяжело, неудобно, рискованно. Но он сознательно шел на риск, потому что… Потому что хотел сразу же навести подозрение на Ричарда! Сюда же и комбинезон с дачи Ричарда. И прочие подброшенные против него улики.
— Это очевидно.
— Но кто из сотрудников центра знал, что футляр берет себе Ричард?
— Завхоз — Ольга Ульриховна.
— А еще?
— Агния Захаровна. Она была в комнате вместе с завхозом.
— Правильно. А еще кто?
— Был кто-то еще?
— Был! — кивнул Саша. — В кабинете при разговоре присутствовал еще один человек. Но завхоз никак не может вспомнить, кто это был.
— Старенькая. Память слабая.
— А вот у Агнии Захаровны с памятью, несмотря на возраст, было все в полном порядке. Она запомнила человека, который думал, что футляр у Ричарда Александровича. И когда началась вся эта кутерьма с расследованием убийства, сделала выводы. И поняла, что если убийца хотел подставить Ричарда, то это должен быть тот, кто знал, что футляр находится у директора.
— Хотя это было и не так.
— Но о том, что футляр перекочевал в руки Максима Сергеевича, знали лишь трое — Ольга Ульриховна, сам Ричард и Максим Сергеевич. Агния Захаровна этого не знала. И самое главное, что и убийца этого тоже не знал! Вот о том и речь!
— Хочешь сказать, что убийца был уверен, что Ричард взял футляр себе?
— Да! И по какой-то причине этот человек обязательно решил использовать футляр в своей игре против Ричарда.
— Получается, этот человек ненавидел Ричарда?
— Думаю, что неспроста он затеял подставу именно против него.
— И Стукалина убийца тоже ненавидел. Но какая между этими двумя связь?
Саша в ответ лишь вздохнул. Потому что самая очевидная связь, которая наблюдалась, была опять же Полиной. А Полина пропала. И никто не знал, где ее искать. Разве что кроме самого убийцы.
— Я вот думаю, а как же завхоз? — задумчиво произнес Тимур. — Почему она до сих пор жива? Она ведь знает, кто думал, что футляр от контрабаса взял себе Ричард.
— Знает, но не помнит.
— А если вспомнит?
— В тот миг она окажется обречена.
— Странно, что убийца пошел на такой риск и не тронул нашего завхоза.
— Не забывай, оружия у него больше нет. После совершения убийства Агнии Захаровны убийца подбросил ружье Ричарду. А без ружья убить человека не так просто.
— Чего тут сложного? Это же старушка. Можно придушить. Можно отравить. Можно просто кирпичом по голове дать, много ли такой старушке нужно? Она ведь одинокая, случись что, никто и не хватится. Нина с теткой не больно-то дружна.
— Кто?
— Наша библиотекарша.
— А при чем тут она?
— Ну, родственница. Племяшка.
— Нина — племянница Ольги Ульриховны?
Тимур в ответ лишь хмыкнул:
— Прикинь? Сам недавно узнал. Так-то они отчужденно держатся. Никогда бы не подумал, что родня. А тут зашел я как-то в библиотеку и случайно услышал их разговор. Завхоз упрекала Нину в холодности, что та совсем к ней не заходит, не звонит, как с чужой здоровается. А Нина объясняла, что у нее дел полно и на работе нужно соблюдать субординацию. Ни к чему лишний раз напоминать, что они тетя с племянницей. Иначе пойдут слухи, что Ольга Ульриховна пристроила племянницу на теплое местечко. Как уже поговаривают про Анну Даниловну и Валентину Петровну. И что Нине совсем такие разговоры слышать не хочется. И что они и дома достаточно видятся. А потом Нина смягчилась и сказала, что через часок зайдет к тете. Попьют вместе чайку, поболтают. Вот так из их разговора я понял, что они точно тетка и племянница.
— Надо же! Я этого не знал.
И, задумавшись, Саша неожиданно резко повернул руль. Машина послушно свернула.
При этом маневре Саша был вынужден пересечь двойную сплошную линию, но был в таком состоянии, что даже не заметил этого. И даже если бы заметил, ничего бы не изменилось.
Саше нужно было повернуть срочно, прямо сейчас. До соблюдения ли ему было правил дорожного движения, если только сейчас он сообразил одну вещь, которая полностью развернула весь ход его мыслей, а вместе с тем и направление движения автомобиля.
Ехать пришлось быстро, Саша ничего не мог с собой поделать, нога так и давила на педаль газа.
— Только бы успеть! Только бы успеть!
Тимур вжался в спинку кресла и периодически пытался выяснить:
— Куда мы так мчимся?
Саша не отвечал.
Ольга Ульриховна была еще на месте. Вид у нее был несколько опечаленный. Но Сашу с Тимуром она приняла приветливо, предложила им свежего чаю, который только что заварила.
— Нет, нет, мы не будем.
— Зря. Отменный чай. Ниночка подарила.
— Скажите, а не было ли вашей племянницы у вас в кабинете в тот момент, когда Ричард Александрович выразил желание заполучить себе тот футляр от контрабаса? Помните? Вы сказали, что тут были вы, сам Ричард, Агния Захаровна и кто-то еще. Этот кто-то еще была Нина?
Завхоз отставила заварочный чайник, из которого собиралась налить себе чаю, и присела.
— Да, — растерянно произнесла она. — Точно. Нина как раз и была. Надо же! Слона-то я и не приметила! Родную племянницу и не упомнила. Но Ниночка сама виновата, вечно как мышка придет, в угол забьется и сидит. Ни словечка за целый вечер, бывает, не проронит.
— Скажите, а где сейчас Нина?
— Так нет ее. Пропала. Сегодня целый день ее ищу. И нет.
— Может, на даче? Погода вон какая хорошая. Как летом.
— Нет у нас дачи, — еще печальней отозвалась Ольга Ульриховна. — Зачем нам дача? Мы и так с Нинкой за городом живем. Круглый год на свежем воздухе.
— У вас свой дом?
— Был дом, — грустно согласилась завхоз. — Да весь вышел.
— Сгорел?
— Кабы сгорел, не так обидно было бы. Нет, соседушка большую часть нашего участка себе оттяпал. Принес документы, показал, вроде как земля его. Вроде как отец Нинкин продал соседу эту землю. Пока мы с Нинкой глазами хлопали, сосед бульдозеры пригнал и дом наш под снос пустил. Тот на его земле стоял, вроде как в своем праве. Теперь в баньке с Нинкой перебиваемся. Еще сарайчик есть. Там Нина всякий музыкальный мусор держит.
— Музыкальный мусор?
— Она мечтает детский музыкальный оркестр организовать. Вот потихоньку всякие списанные вещи к себе и тащит. Пюпитры, ноты, недавно вот контрабас приволокла.
— Что?
Еще один контрабас в деле не мог не вызвать у Саши такого возгласа.
— Тяжелый такой. Ниночка его еле доволокла. Я ей и говорю — куда тебе такие тяжести таскать? Ты хоть себя пожалей. Нет, все в жизни успеть хочет. И музыку ей подавай, и бег с препятствиями, и биатлон.
— Разве у Нины есть разряд?
— А как же! Она КМС, правда, юношеский у нее разряд, но все равно. Потом травма была, бегать на лыжах Нина перестала. В библиотечный пошла. Теперь вот у нас работает, но это ненадолго.
— Ненадолго, — протянул Саша, думая о своем. — Конечно, ненадолго.
— Уж я-то племянницу свою знаю. Неугомонная у нее натура.
Пока завхоз повествовала о своей любимой племяннице, Саша успел передумать о целой куче вещей.
И спросил:
— А соседа вашего, который ваш дом сломал, случайно не Виктуаром звать?
И замер, ни на что особо не надеясь.
Но Ольга Ульриховна воскликнула:
— Точно! Виктуар! И сам противный! И имя противное! А ты откуда его знаешь?
— Видел, когда он сюда на концерт приезжал.
— Да! Был он тут! А я и запамятовала! Видишь, какая голова у меня дырявая стала. То племянницу не упомнила, то соседа-злыдня забыла. Да его-то и не стыдно забыть. Хоть бы он совсем провалился, скотина этакая. Уверена, подделал он документики. Не мог мой брат такой сделки совершить, да еще втайне от нас с Нинкой. Да теперь уж что делать, дом все равно снесен. Да мне-то ничего, мне и в баньке хорошо. А Нина сильно обозлилась.
— Я понял. Спасибо вам.
— Да за что же?
— За разговор. Вы же сейчас домой собираетесь?
— Пора уже. Далеко мне до дома добираться.
— А хотите, мы вас на машине подвезем?
— Вот уж удача так удача! — обрадовалась пожилая женщина. — Спасибо! Не откажусь!
Всю дорогу Саша едва удерживался, чтобы не давить на газ слишком сильно. Правда, это бы ему все равно не помогло. И к тому времени, когда они втроем доехали, оказалось, что возле баньки завхоза уже кружат с десяток полицейских. Вскоре они привели откуда-то и Нину.
— У соседа пряталась. Вот с этим.
И полицейский показал аккуратно перевязанные шашечки динамита. Было их то ли шесть, то ли семь штук, к ним уже был привязан фитиль. Взрывпакет был готов к использованию.
— В машину ее, — распорядился Печенкин, поглядев на Нину очень и очень строго. — А где другая девица?
— Нет. Мы все осмотрели. Нет ее тут.
— Должна быть.
И тут Саша почувствовал, что наступил его звездный час.
— Разрешите мне поискать?
Следователь пожал плечами.
— Ищи.
Саша не стал долго думать. Он прямиком направился в сарайчик, притулившийся в углу возле ограды.
— Нет там ничего, парень! — крикнул ему кто-то в спину. — Один хлам. Мы уже посмотрели.
Саша сделал вид, что не слышит. Зашел и сразу же увидел нужный ему футляр для контрабаса.
— Ну, была не была! Футляром все началось, футляром все может и закончиться!
И Саша дернул за ручку.
Контрабаса внутри не было. А вот Полина была. И она дышала, хотя уже и весьма слабо. Руки и ноги у нее были туго стянуты скотчем. Такая же повязка была и на лице. Пробыв столько времени в скрюченном состоянии в замкнутом душном пространстве, девушка сильно побледнела, и даже ногти на руках у нее посинели. Но все эти угрожающие признаки быстро прошли, когда Полину вынесли на свежий воздух. От обливания колодезной водой ей быстро стало лучше. А когда отлепляли с лица скотч, она открыла глаза.
Сначала в них был страх, но затем Полина разглядела полицию, увидела собравшихся вокруг себя людей и поняла, что свободна.
— Спасибо, — прошептала она и заплакала от радости.
Полина явно не чаяла уже остаться в живых. И пока находилась в футляре контрабаса, оказывается, успела надавать кучу обетов самым разным святым.
— Вернусь к родителям, — поспешно перечисляла она, пока ее грузили на носилки. — Отцу слова поперек никогда в жизни больше не скажу. Бабулю каждый день буду целовать и обнимать утром и вечером, а мамуле во всем помогать по хозяйству стану. Про мужчин и думать забуду. Никаких больше любовников. Никогда. В регенты пойду! У отца Иоанна на коленях прощения просить буду за то, что издевалась над ним!
Последнее явно было уже слишком, но Полина была настроена серьезно.
Девушку загрузили в машину реанимации и увезли в больницу. Все-таки ей стоило пройти медицинское обследование. Врачи тревожились, что долгий плен в футляре и пребывание без должного доступа кислорода плохо сказались на состоянии здоровья Полины, в том числе и психического ее состояния.
Глядя вслед машине, увозящей Полину, Саша сказал:
— Надо же, как все повернулось! А я ведь до последнего момента думал, что это Полина замешана в убийстве Стукалина. Думал, что это Аксинья убила Стукалина! А Полина ей в этом помогала.
Основания так думать у Саши были. Аксинья раздобыла светящуюся краску, одежду Марфы, ее сережку и упросила Полину надеть все это на себя. После чего кузины жестоко разыграли Вадика Стукалина. И фактически подвели его под пулю.
— Странно, получилось, стреляла Нина в Виктуара, а угодила пуля в Стукалина. А ведь Нина — меткий стрелок. На биатлоне призовые места брала. Почему же тут так получилось?
Уж не потому ли, что сам Стукалин мечтал о смерти? После ухода Марфы жизнь стала ему не мила. Стукалин только и ждал, что встречи с любимой. Может, это его собственное желание смерти и притянуло к нему пулю?
Но Тимур не хотел рассуждать на такие философские вопросы.
Он буквально накинулся на Сашу:
— Как ты узнал, что преступница — это Нина? Почему мне ничего не сказал?
— Ты же все сам слышал! Ольга Ульриховна сама нам все выболтала.
— Нет, ты еще раньше знал! Когда резко повернул на дороге! Ты знал, что Нина виновата.
— Не знал, но стал подозревать неладное. Понимаешь, когда Ричард рассказывал мне, как его сперва заперли в библиотеке, а потом выпустили, я долго не понимал, что же такого странного мне чудится в его рассказе. И только потом понял. Если все было так, как он мне рассказал, то Нина должна была появиться в библиотеке уже после выстрелов. Сразу после них. Но это как-то нелепо. Вот звучат выстрелы. Повсюду паника. Все бросились на улицу, чтобы посмотреть, что там случилось, а Нина вместо этого спокойно направилась к себе в библиотеку?
— Да уж, нелогично как-то, — согласился Тимур.
— Вот я и подумал: если Нина появилась возле библиотеки сразу после выстрелов, то, значит, ей не хотелось знать, в кого там на улице стреляли. А какой человек устоит против такого искушения? Мы же все от рождения любопытны сверх меры.
— Никто не устоит, — подтвердил Тимур. — Невозможно себе даже представить, чтобы я услышал выстрелы, крики, увидел бы суматоху на улице, но решил бы, что мне это все неинтересно, меня это не касается, и пошел бы к себе в библиотеку, пустую к тому же. Нина ведь якобы не знала, что в библиотеке томится Ричард.
— Вот и я тоже насторожился. И подумал, если Нина не побежала на улицу с остальными, значит, она и так уже заранее знала, кто пострадавший. Знала, в кого стреляли. И значит, она может быть тем самым человеком, который стрелял, убийцей, которого мы искали.
Тимур покачал головой.
— Не могу поверить, что Нина… добрая, отзывчивая Нина и вдруг убила двух человек.
— И еще собиралась представить виновным в них Ричарда.
— А за что она ненавидела Ричарда?
— Он же приятель Виктуара. А насчет чувств Нины к ее соседу Виктуару, надеюсь, у тебя вопросов нет?
— Она его люто ненавидела за уничтоженный отцовский дом.
— И Нина мечтала убить соседа. И я почти уверен, что с крыши она целилась как раз в него. Рука у нее дрогнула, и попала она в Стукалина, который стоял рядом.
Саша торжествовал. Он помог изобличить преступницу.
Конечно, полиция сделала большую часть работы, но и его заслуга тоже была. И, конечно, Валентины Петровны, которую Саша и поздравил с успешным раскрытием этого дела. Пока они разговаривали, причем Валентина Петровна пару раз от переизбытка чувств даже пыталась упасть в обморок, Саше позвонили.
Это была тетя Оля.
Саша испугался, что на него начнут кричать, почему он вчера не привез Барона к Дианочке на свидание, хотя договаривались, но тетя Оля сама начала с извинений.
— Прости, вчера никак не смогла поехать к хозяйке Дианочки. Закрутилась, завертелась… Одним словом, сейчас я у них. Таблетку я Дианочке уже скормила. Будь на месте через два часа! Понял?
— Есть! Есть быть через два часа!
На этот раз Саша не стал наряжать Барона. Были у него сомнения насчет этой Дианочки. Такую цветами и подарками не проймешь. Но что же нужно этой сучке? Чего ей не хватает для счастья?
Пока ехал, все думал, но так ничего и не придумал. Приехал, вышел из машины и первое, что увидел, — хозяйку Дианочки, лежащую на скамейке в полуобморочном состоянии. Возле нее суетились соседки. Рядом стояла тетя Оля с удрученным лицом.
Хозяйка Дианы слабо стонала:
— Дианочка моя! Девочка!
Внезапно она выпрямилась и, грозя кому-то кулаком, закричала в голос:
— Шалава ты подзаборная! Вот кто ты такая!
И снова упала на скамейку, заливаясь слезами.
— Что случилось? — спросил Саша у женщин.
— Гулять вышли. И сучку ее кобель незнакомый оседлал. Вон он, барбос… Сидит, ухмыляется.
Саша взглянул в сторону. Там и впрямь устроилась парочка собак. Грязный, нечесаный и лохматый дворовый барбос, рядом с ним — очаровательная капризница Диана. Но теперь Дианочка была на себя не похожа. Она ластилась к этому жуткому уроду и казалась счастливейшей из собак.
Тетя Оля отвела Сашу в сторонку.
— Боюсь, моя это вина, — несколько сконфуженно объяснила она ему. — Это же я дала Диане таблетку, которая сделала ее такой раскованной. Хозяйка ничего не знала. Диана всегда себя недотрогой с кобелями держала, вот хозяйка ее с поводка во все дни и спускала. Они меня проводить вышли, а тут этот барбос. Мы и глазом ни успели моргнуть, как они уже снюхались.
— Ну, ничего. Теперь у Дианочки будут, наконец, щенки. Может быть, даже целый десяток.
Саша с трудом сдерживал смех. С Дианочкой случилось то же самое, что с иными слишком разборчивыми девушками. Перебирают они своих женихов, перебирают, а потом выйдут замуж за самого что ни на есть барбоса. Но тут уж Саше с Бароном делать было нечего. Барбос уже все сделал за них.
