Глава 11

Яна сидела почти в самом конце аудитории, задумчиво постукивая по парте ручкой. Скорее всего, окружающих несколько раздражал навязчивый равномерный звук, но никто не делал замечаний, и девушка продолжала отстукивать пластиковым корпусом дешевой ручки один ей известный ритм.

Физика у Мары Васильевны попадала в категорию самых нелюбимых предметов. И дело здесь совсем не в том, что наука девушке не давалась. Гораздо больше Яну волновало то, кто ее преподает. Уварова уже встречала разную нечисть, но такого отвращения, как к мороку, не испытывала ни к кому.

Оборотень Дима оставил после себя только положительные эмоции. Яна даже пару раз сходила к нему в гости, уже без своего преподавателя химии. Каждый раз Дима был рад видеть в своем доме девушку, хотя и продолжал вести себя весьма скованно. Видимо, у панд скромность в крови. Зато Яна напросилась посмотреть, как он работает, ведь Дима не раз хвастался, что в этом году открыл новый вид жуков.

О Реми Яна больше ничего не слышала, хотя, решила она, это должно быть к лучшему.

Ну и, конечно, Виктор… Самый обаятельный из всех представителей темных, что Яне довелось узнать. Интеллигентный, интересный и всегда открытый… Была бы воля девушки, она бы каждый день проводила с вампиром, а не со стражами.

Потому что в голове все равно не укладывалось, как у этих «защитников» мира сформированы моральные устои.

Взять хотя бы того же Диму. Травоядный, никого не трогает, ничего для себя не просит. Но вынужден скрываться от стражей. Просто потому что существует закон, что всех оборотней принудительно депортируют на территорию Северной Америки. И тот факт, что там Дима окажется в чужой среде, без знания языка, на давно поделенных землях других кланов, никого не волновал. Виктор несколько раз напоминал Яне, чтобы она не говорила никому о Диме. Потому что если стражи узнают, это будет равносильно смертному приговору. Безобидная панда просто не сможет дать отпор стае волков или медведей.

Зато таких, как Мара Васильевна, стражи держат под боком. Позволяют им жить, выделяют квартиры, выписывают питание в виде студентов.

Это раздражало Яну. Девушка оторвала взгляд от спины впереди сидящего, чтобы бросить быстрый взгляд на преподавательницу. Она опять была голодна. То, что Яна умела отличать ее состояния, вызывало в девушке приступ брезгливости. И тем не менее развидеть этого Яна не могла: Мара Васильевна теряла свою идеальную гладкость кожи и этот легкий бронзовый отблеск на высоких скулах, ее лицо становилось более вытянутым, щеки впадали, таким образом человеческое обличье чуть больше походило на вторую, реальную, сущность морока.

Но хуже того, морок испытывала некое извращенное удовольствие питаться именно в присутствии Яны. Нет, Виктор тоже просил девушку присутствовать. Вот только у вампира был не такой большой выбор, учитывая, что сторонний наблюдатель от стражей должен был быть. А вот Мара Васильевна не нуждалась ни в каком контроле. Просто ей нравилось смотреть, как Яна брезгливо отворачивалась каждый раз, как морок отделялся от человеческой оболочки и присасывался к какому-нибудь студенту в аудитории, опустошая внутренние резервы юношей (а Мара Васильевна всегда выбирала только мужчин для своей подпитки).

Вот и сейчас, поймав на себе случайный взгляд Уваровой, преподаватель физики улыбнулась, на секунду демонстрируя хищный оскал. Яна без труда увидела, как бледно-серое тело морока покидает Мару Васильевну, чтобы незримой тенью проскользнуть по рядам и выбрать себе очередной обед.

«Ненавижу», – мысленно прошипела девушка, понимая, что вытерпеть подобное зрелище в очередной раз она не сможет.

«К черту», – Яна выудила из наплечной сумки крошечный швейцарский нож, разложила лезвие. Порезать палец оказалось не так просто: во-первых страшно, во-вторых – лезвие оказалось не самым острым, и пришлось приложить усилия, чтобы пропороть кожу на указательном пальце.

Уварова быстро смекнула, что проще это сделать не глядя – спрятав руки под партой. Воровато оглядываясь по сторонам, чтобы убедиться – никто не наблюдает за ней, девушка достала правую руку из-под парты и начала поспешно вырисовывать схему изгнания морока.

«Хоть в чем-то пригодились методички», – с грустной ухмылкой подумала Яна. Она так давно мечтала проверить, как работает изгнание морока. Каждый раз, когда физичка самодовольно улыбалась, высасывая из кого-то жизненные силы, Яна мысленно повторяла очертания рисунка из книжки. Каждый раз хотела применить, но боялась, что Паша устроит ей выговор.

«К черту», – еще раз повторила про себя девушка, заканчивая рисунок и прикладывая к нему обе ладони.

– Изыди, – шепнула она, в ту же секунду услышав душераздирающий вопль обожженного магией морока. То, что могли слышать только маги или нечисть, разорвало пространство с такой силой, что вся группа на мгновение оторвалась от своих записей.

Павел объяснял Яне, какая существует защита, чтобы оградить простых смертных от мира волшебников. Не могло существование стражей оставаться в тайне, если бы люди на улицах видели, как подростки забивают насмерть нежить. Поэтому никто на Чистых прудах не слышал, как кричат навии, и никто не удивился, что молодая девушка валит с ног тощего подростка, собираясь занести над ним кинжал.

Люди слепы к иной стороне их мира.

Но даже эта слепота не помешала всей группе почувствовать, что в аудитории что-то случилось.

Мара Васильевна замерла на своем месте и больше не могла вести лекцию. Вторая часть ее сущности поспешно втянулась в женское тело, чуть не свалив женщину с ног.

«Уварова. Ко мне. Немедленно», – гневный голос Павла Аркадьевича заставил девушку вздрогнуть. Когда в твою голову кто-то врывается без разрешения, испытываешь как минимум дискомфорт.

«Так люди с ума сходят», – подумала Яна, выхватывая свою сумку и направляясь на выход.

Преподаватель физики провожала ее гневным взглядом, но не произнесла ни слова. Зато Яне было о чем поговорить со своим куратором: не нужны ей никакие стражи. И способности ей тоже не нужны. Так что… Пусть оставят ее в покое.

***

Павел был в бешенстве. И это, скорое всего, мало сказано. Ему хотелось изо всех сил швырнуть осточертевшее кресло в стену, разбить свой кабинет в мелкую труху и свалить.

Как говорит молодежь – в закат.

Все-таки не зря Корпус Стражей – это братство. Женщине в нем не место. С тех пор, как появилась Яна, все пошло под откос. Между стражами идет непрекращающаяся грызня, будто орангутаны самку поделить не в состоянии, ведьмы почти все на взводе – ведь муженьки из корпуса готовы требовать развода, лишь бы принять участие в жеребьевке. Не все, конечно, но даже пары случаев хватило для того, чтобы среди ведьм вспыхнули распри.

И посреди всего этого – маленькая девочка Яна. Которая творит то, что ей вздумается, ее молодыми мозгами с гипертрофированным чувством справедливости и желанием видеть только хорошее. Там, где его от природы не заложено.

И что Павел может со всем этим сделать?

Ничего.

Столько лет службы, и из бумажной крысы его умудрились понизить до детской няньки. Которой запрещено ругать и воспитывать неразумное дитя.

«Не бесись», – голос Барса в голове попытался успокоить Павла.

«Она сорвала кормление морока, – огрызнулся куратор. – Мать вашу, вы носитесь с девчонкой, как с золотым теленком. Ты представляешь, какие у меня будут проблемы с Марой, с нарушением соглашения, с…»

«Начальство все замнет, – пообещал Барс. – Ему я уже сообщил. Мы разберемся».

Павел, к сожалению, знал, как они разберутся. Подберут для Мары одного-двух бедолаг из хосписа или с какого-нибудь вокзала, чтобы откупиться от претензий. Ведь мороки так ценят энергию последнего дыхания, последних ударов жизни. Довести жертву до смерти и насладиться последними каплями жизни для них – самое ценное. Корпус скажет: это маленькая цена, все равно те люди были обречены. А Павел считал иначе – какая бы она ни была, это все равно человеческая жизнь. Одна, две… Которые они отдадут, потому что каприз женщины-стража важнее.

«Просто объясни ей, где она не права», – мягко попросил Барс, все еще оставаясь на связи.

«Это будет как разговор глухого с тупым…»

«Интересно, и кто из вас кто?» – хохотнул в ответ мужчина.

«Вот и мне интересно… Яна прекрасно знает правила, но нарушает их. Навия она отпустила, Маре кормление сорвала, мои лекции прогуливает. Зато заверила вампиру еще одну кормежку. Не предупредив», – высказался Павел.

«Виктору? – задумчиво протянул Барс. – Ты не говорил».

«А смысл? Вы все равно игнорируете все, что я пытаюсь вам донести об Уваровой».

«Жалобы на ее юношеские ошибки и предупреждение, что она спелась с Виктором, – это две разные вещи»,– серьезно отозвался Барс. По его тону было слышно, что страж помрачнел и задумался.

«Думаешь, может возникнуть проблема? – усомнился Павел. – Виктор не станет рисковать собственной шкурой. А Яна… что она может найти интересного в ходячем трупе?»

«Я так понимаю, ты современную литературу вообще не читаешь? – удивился Барс. – Молоденькие девушки сейчас очень любят грустных и всесильных мертвяков».

Павел брезгливо поморщился.

«И ты не забывай. Это для нас вампиры – жестокие выродки. А неокрепшая детская психика вполне способна разглядеть в Викторе мужчину».

«Вовремя ты советы начинаешь выдавать», – вздохнул Павел, слыша, что Яна уже заходит в его кабинет.

«Так ты вовремя всю информацию докладывай, тебе и советы к месту прилетать начнут, – отозвался Барс. – Поговори с Яной. Только нормально».

«Только нормально…» – мысленно повторил Павел, глядя на злой взгляд девушки в свою сторону. «Все бы хорошо, вот только по-нормальному она не понимает, – уже для самого себя подумал мужчина. – Или «нормальность» уже совсем не та, и это я чего-то не догоняю».

– Садись, – предложил Павел сухо, блокируя контакт с Барсом. Ему только подсказок не хватало во время разговора. Или лишних ушей. Все-таки стражи действительно все с ума посходили с появлением Уваровой. Жить на постоянно прослушке тоже надоело. Того и гляди еще и слежку круглосуточную поставят. Что за девушкой, что за всем институтом, лишь бы будущий инкубатор идеальных стражей был в сохранности.

– Я постою, – процедила девушка, скрестив руки на груди.

– Что за выходка с мороком? – как можно спокойнее постарался спросить Павел, усаживаясь на край стола. – Ты хотя бы представляешь, в какие последствия выльются твои действия?

– Она меня провоцировала, – сжав губы, ответила Яна. – Каждый раз, на каждой паре. А вы, между прочим, это допускаете. Вот кого точно нужно истребить, пока она из студентов все души не выела.

– Теперь мы так заговорили? – скептически поинтересовался куратор. – Помнится, ты у нас была против насилия над темными. И, насколько мне известно, не имеешь ничего против того, чтобы Виктор питался, когда ему вздумается.

Яна даже покраснела от злости, стоило Павлу Аркадьевичу упомянуть Виктора.

– Виктор Петрович не трогает людей, – прошипела она, чувствуя, что мужчину опять обвиняют во всех грехах, просто потому что он – вампир. – И ест он и так редко. И то, только когда ему это необходимо, чтобы выжить! В то время как Мара каждый день присасывается к кому-нибудь, как пиявка…

– Тебя послушать, так Акиил у нас – просто страдалец,– фыркнул Павел. – Это очень наивная и опасная точка зрения.

– В любом случае, – Яна плотнее свела руки на груди, намереваясь ни на шаг не отступать от своего решения, – меня больше не волнует, что вы мне тут будете говорить. Я… не собираюсь быть стражем вообще. Так что давайте как-нибудь без меня.

Павел завис. Действительно завис, не зная, что можно ответить в такой ситуации. Его ребята никогда ничего подобного не высказывали. Все не просто хотели, каждый мечтал поскорее пройти через инициацию и стать полноценным членом Корпуса.

– Чем вызвано твое решение? – только и оставалось поинтересоваться. И Павлу действительно хотелось знать, в чем причина.

– Я… просто решила, – замялась девушка. – Не хочу. Это не моё.

– «Не хочу…» – просмаковал слова Павел задумчиво. – Скажи… Ты действительно думаешь, что это кого-то волнует?

– То есть?

– Яна… Я, может, тоже хочу совершенно другой жизни, – продолжил мужчина. Он не торопился изливать душу, иначе признался бы, что определенно предпочел бы совершенно другой образ жизни, нежели менять офисные кабинеты да перекладывать бумажки. – Но у всех нас есть чувство долга… Нам свыше даны силы с одной-единственной целью: защищать человечество от темных. И никто из нас не может просто взять и бросить…

– Чувство долга?! – возмутилась Яна. – Вы с рождения промываете мозг своим детям, вкладываете оружие в руки подростков и заставляете их убивать, прикрывая все идеей «высшего долга». Или блага… Но при этом страдают невинные…

– Невинные… кто? – подхватил Павел. – Они не люди, Яна.

– Это не извиняет поведение стражей в некоторых вопросах. И вообще…

– Хватит, – оборвал девушку куратор. – В любом случае это все пустой разговор. Отказаться от своих способностей ты не можешь. И в любом случае корпус проведет инициацию…

Куратор был уверен: если бы он не поставил себе ментальный блок, то наверняка бы услышал сейчас от Барса: «Ой, дурак!» и очередной приказ молчать. Так что хорошо, что товарищ не на связи.

Они и так слишком затянули с тем, чтобы держать Яну в неведении. И чем больше стражи плодили вокруг девушки тайн, тем становилось все хуже и хуже.

«Пусть лучше знает», – решил для себя Павел, собираясь поделиться планами на будущее девушки. В конце концов, так будет хотя бы честно.

– Что значит «в любом случае корпус проведет инициацию»? – прищурившись, уточнила Уварова.

– А как ты думаешь? – не сдержав ехидства, уточнил куратор. – У тебя же были методички, я точно знаю, что ты дружишь с ведьмой. Вы же, девочки, уже обсуждали, как происходит инициация у ведьм?

– Но я-то не ведьма! – возмутилась Яна. – Вы сами говорили, что мы стражи. И у Кости все было просто – дар просто проснулся…

– Яна, – Павел покачал головой. – Нужно внимательнее слушать лекции. Стражи – те же магии, лишь со специфическими способностями. И главную роль в вопросе получения силы играет пол. Носителями силы являются мужчины. Ты же девушка. Сосуд, который нужно наполнить, прежде чем он заработает.

– Но…. – Яну замутило. Казалось, еще хоть слово от куратора, и ее просто стошнит прямо здесь. – У меня же уже проявились способности. Я вижу ауру, я смогла поймать навия… А еще один раз вызвала вспышку света…

– Это лишь признаки того, что ты созрела для инициации, – спокойно ответил Павел. – В силу ты вступишь лишь через…

«Постель», – закончила про себя девушка.

– Мне этого не надо, – отрезала она. И прежде чем куратор успел повторить свое «Отказаться ты не можешь», выбежала из кабинета.

Что ж… Собственно, Павел и не собирался ее догонять. Пусть делает, что хочет. Как он уже говорил – корпус свое получит. А ему оставалось сделать только одно.

Вернувшись к себе за стол, мужчина достал из аккуратной толстой стопки бумаги для принтера один листочек, взял ручку и начал писать объяснительную по поводу нарушения выданных инструкций. Он уже знал, чем закончит эту запись.

Увольнений в корпусе никогда не было. Для штрафа его проступок слишком серьезный. Так что дорога одна – Павла снимут с должности куратора и направят в боевой отряд.

Что с его слабым даром означало получить билет в один конец.