Назавтра д'Ассонвиль принял у себя Бель-Роза. Хозяин сидел перед столом, заваленным бумагами.

— Я послал сообщение господину Нанкре, что нуждаюсь в твоих услугах. Ты готов отправиться в путь?

— Готов.

— Должен предупредить: в дороге у тебя будут не только трудности, но и опасности.

— Буду сожалеть, если их не будет.

Д'Ассонвиль поднял глаза на Бель-Роза. Затем меланхолически произнес:

— Да, двадцать лет…Золотой возраст, возраст забав и наслаждений.

— Тридцать лет, кажется, возраст страсти и любви. Не так ли, капитан?

— Ты полагаешь? — с усмешкой ответил д'Ассонвиль. — Мне кажется, мое сердце угасло. Впрочем, все в руке Божьей. Ну, вернемся к твоим делам. Вот тебе три письма, друг мой. В каждом из них — часть моей жизни. Береги их, как зеницу ока. По прибытии в Париж остановишься на улице Люксембург. Вечером отправляйся на улицу Кассе с самым маленьким письмом. Там на углу улицы Вожирар увидишь сад. Постучись в калитку. На третий удар она откроется. Передашь слуге записку и скажешь, что для мадмуазель Камиллы. Да спроси, дома ли она. Если нет, попроси передать её брату Киприану. Да не забудь оставить на конверте свой адрес, а потом возвращайся домой на улицу Люксембург.

— Хорошо…Камилла и Киприан.

— Если через три дня ты не получишь никакого письма, возвращайся снова к саду на улице Кассе и передай уже вот это, среднее по размерам письмо. Все сделаешь, как прежде. Если опять не получишь ответа, через три дня передашь третье письмо. Но на его конверте припиши:» — У меня только 24 часа.»

— И мне сразу отправляться назад?

— Сразу же, как только надоест торчать в Париже.

— Ясно. Еду сразу.

— Не думаю. Даже наверняка нет, если только после третьего письма тебя не отыщут.

— Мадмуазель Камилла или господин Киприан?

— Они порознь или вместе, — усмехнулся д'Ассонвиль. — Ты их выслушай и сделай все, что они скажут.

— Но как я их узнаю?

— При встрече мадмуазель Камилла скажет:"Кастильянка ждет.» Может, тебе передадут записку с этими словами. В записке тебе назначат свидание. Опасность тебе угрожать не будет, но на всякий случай захвати с собой кинжал.

— Вот как?

— Постоянно держи руки свободными и готовыми к действиям.

— Эге!

— Ну, это простая предосторожность. После исполнения обо всем доложишь мне.

— Все?

— Все. Бог тебе в помощь.

И когда Бель-Роз садился на коня, д'Ассонвиль добавил:

— Что бы со мной ни случилось, ты нем, как рыба.

Возбуждению Бель-Роза, физическому и душевному, казалось, не было предела. Лишь галоп его лошади мог отвечать его состоянию. Можно сказать, что он пулей влетел в Париж.

Остановился он в гостинице на улице По-де-Фер-Сен-Сюльпис, оплатив номер деньгами, врученными ему д'Ассонвилем. Вечером он отправился по делам.

Все происходило, как предсказывал д'Ассонвиль. Сад с калиткой окружал старый домик времен Лиги. Из его труб не вилась ни малейшая струйка дыма, а окна были закрыты ставнями.

— Дом не сдается, — ответила женщина, открывшая калитку.

— Мне нужна лишь мадмуазель Камилла. У меня для неё письмо.

Женщина пристально посмотрела на Бель-Роза.

— Ее нет, — ответила она.

— Тогда пригласите её брата.

Новый пристальный взгляд.

— Это какого брата?

— Господина Киприана.

Женщина взяла у него письмо (естественно, после очередного разглядывания Бель-Роза) и достаточно уверенно отодвинула его от калитки, закрыв её.

Через два дня хозяин гостиницы подошел к Бель-Розу:

— Вам письмо. Вот.

Бель-Роз прочел на конверте:» Бель-Розу, сержанту саперного полка из Берте.» Вскрыв его, он прочел:

«Сержант Бель-Роз нарушил дисциплину и покинул полк без разрешения на длительное отсутствие. Но ему разрешается провести всего один месяц в Париже или другом месте, если потребуется.

Виконт Жорж де Нанкре.»

— Новое дело, — пробормотал Бель-Роз. — Еще один образец тщательно скрытой доброты.

На третий день Бель-Роз получил клочок бумаги, на углу которого было написано имя «Гаспар де Вийебр.»

— Мой лейтенант! — воскликнул Бель-Роз. — Откуда он узнал обо мне?

И он вопросительно взглянул на хозяина, господина Меризе.

— Не знаю. Но он спрашивал именно вас, господин Бель-Роз. А когда узнал, что вы вышли, попросил передать эту бумажку.

Бель-Роз прочел записку до конца. Вийебр сообщал ему, что он в Париже по делам.

»— Если я вам нужен, — говорилось далее, — то в два часа дня я буду возле улицы Люксембург играть в мяч, а в три с четвертью — на Королевской площади. И адью!»

Лейтенант был с юмором.

На следующий день Бель-Роз отправился на улицу Кассе и постучался в калитку. Женщина приняла от него письмо уже без всяких слов.

Оставалось ждать ещё три дня. Бель-Роз прогуливался по Парижу, не переставая думать о Сюзанне, осыпаемый благосклонными взглядами (без взаимности) парижских гризеток и солидных дам.

На третий день, возвращаясь с прогулки домой, он встретил у дверей гостиницы Меризе.

— А у меня для вас новость, — сообщил тот Бель-Розу.

— Письмо.

— Нет, лучше.

— Визит?

— Разумеется. Да ещё какой! Самые высокие гранды нашего короля с большим удовольствием восприняли бы его.

— Что же, это дама?

— И какая красавица! Карие глаза сверкают, волосы — золотистый шелк, небольшой точеный носик, губки — лепестки розы, зубки…ах, какие зубки! Как приятно, наверно, быть ими укушенным!

— Мсье Меризе, поэтическая натура заставила вас забыть, что я перед вами.

— Послушайте, — мечтательно произнес владелец гостиницы, — вот уже двадцать два года, как я торчу на этой улице, но такой красоты не видывал…

— Кто же она, наконец? Какая-нибудь субретка?

— Субретка! Да вы что? Фу, ну надо же! Да она тянет не меньше, чем на маркизу!

— Вы хоть с ней говорили?

— Я её разгадал.

Бель-Роз улыбнулся.

— Сойдет для маркизы. Но хоть парой слов вы с ней обменялись?

— Конечно. Она сказала, что придет снова.

— Так, уже неплохо.

— А потом она села в портшез.

— И больше ничего не сказала?

— При таком очаровании разве запомнишь? Но, по-моему, она больше ничего не сказала. Словами, разумеется. Зато её вид мне сообщил, что она сожалеет о вашем отсутствии.

У Бель-Роза не оставалось сомнений, что маркиза прибыла с улицы Кассе. Следовательно, у него есть ещё сутки на ожидание.

— Ну, если кто желает меня видеть, пусть хоть что-то напишет. В мире хватает перьев.

Вечером, за два часа до того, как отправиться на старое место, он заметил, как на углу остановилась карета. В ней сидели женщина и мужчина, в котором он узнал…самого Меризе. В свою очередь Меризе заметил его и сделал знак приблизиться. Бель-Роз направился было к карете, из которой к тому времени женщина успела выйти. Но тут та его заметила. Далее последовало нечто неожиданное: женщина проворно вскочила в карету, толкнула кучера, тот дернул вожжи и…карета скрылась за углом. Меризе с досады топнул ногой:

— Пяток минут, и вы бы её перехватили.

— Так это та самая?

— Да нет.

— Что, другая?

— Да кто её знает? Она же была под вуалью!

— Вы что же, ничего не разглядели?

— Ничего, кроме ножек. Но ножек герцогини, учтите.

— Хорошо, но скажите, наконец, нужен я был ей или нет?

— Ну как же, ведь она вас искала. Но не хотела с вами говорить. Ей нужно было только вас увидеть.

Оставалось лишь ломать голову над вопросом: что это были за таинственные посещения двух дам, которых Бель-Роз не знал. Да он вообще не знал в Париже никаких дам.

Вновь он отправился на улицу Кассе. Женщина молча взяла у него письмо и ушла. Ничего нового.

На следующий день с утра он стал дожидаться конца последних суток. Обедать отправился, как обычно, в трактир на улицу Бак. Оттуда пошел прогуляться на соседнюю улицу Севре. На её углу в толпе народа он вдруг ощутил в руке клочок бумаги, который кто-то ему сунул, произнеся при этом: «Кастильянка ждет.» Голос был женский! Бель-Роз оглянулся, но никого не увидел. Он повернул назад и быстро отправился к себе, чтобы уже дома прочитать записку. Но в тот момент, как он толкнул дверь и вошел в гостиницу, к нему вдруг подошла какая-то женщина. Луч света упал на её лицо.

— Брат мой, — произнесла женщина.

— Клодина! — воскликнул Бель-Роз, и они бросились друг другу в объятия.