Глава 32
Евфрат.
Осень 531 года н. э.
— Это смехотворно! — рявкнул Велисарий. — Это не «безопасно», это абсурдно!
— Мы поклялись, полководец, — торжественно сказал Анастасий.
— Самому персидскому императору, — добавил Валентин, пытаясь (но ему это не очень удавалось) выглядеть должным образом — печально и мрачно.
Велисарий гневно смотрел на них обоих. Затем перевел гневный взор на врага, находящегося на некотором удалении.
Вообще-то на довольно значительном расстоянии. Велисарий вместе с Анастасием и Валентином стояли на вершине искусственной горы из камней, которые кушаны вытащили из Нехар Малки.
Сирийские пехотинцы, защищающие эту самодельную гору, соорудили обзорную площадку, с которой Велисарий следил за разворачивающимся сражением. Они также проложили узкую, изгибающуюся дорогу, на самом деле скорее тропинку, которая вела к вершине с защищенной северной стороны груды камней.
Велисарий не мог придраться к месту. Точка обзора оказалась отличной. Даже без телескопа высота горы давала возможность прекрасно рассмотреть расположение врага на южной стороне Евфрата и Нехар Малки. Телескоп позволял увидеть даже небольшие детали построения врага.
Но…
— Черт побери, — проворчал он. — Я слишком далеко. К тому времени, как курьер доберется сюда, а потом вернется назад — ведь вверх на гору на коне не въедешь — я с таким же успехом могу делать заказ на вчерашний завтрак.
«Здесь ты в безопасности», — настаивал Эйд.
До того как Велисарий успел ответить, одна из ракет малва, которую выпустили на римские войска, защищающие дамбу внизу, сильно отклонилась от первоначального курса. На мгновение показалось, что ракета направляется прямо на гору камней. По крайней мере пролетит достаточно близко. Валентин с Анастасием кинулись к небольшой стене, окружающей площадку, чтобы за ней укрыться.
Велисарий аж замурлыкал от удовольствия, но стоял прямо — так прямо, как только возможно.
«Ложись! Ложись!» — ментально кричал Эйд.
«Ты же говорил, что я тут в безопасности», — саркастически напомнил Велисарий.
И на самом деле он был тут в безопасности. С типичной непредсказуемостью ракета внезапно отклонилась на восток. Несколько секунд спустя она взорвалась, не принеся ущерба, над центром Нехар Малки.
Эйд благоразумно не стал ничего комментировать.
Велисарий сделал глубокий вдох и воздержался от дальнейших споров. В настоящий момент не было смысла настаивать. Валентин с Анастасием, очевидно, хотели в точности выполнить обещания императору Хосрову. Если уж быть точным, то все офицеры Велисария дали ясно понять, что полностью согласны с позицией Хосрова. На самом деле Велисарий испытал шок, когда понял, как сильно его командный состав хочет, чтобы он во время предстоящей битвы находился вне линии огня.
— Тебе нет необходимости находиться на передней линии, — заявил Агафий на совещании командного состава в вечер перед сражением. — Нет необходимости! И мы очень многое потеряем, если тебя убьют или ранят. Это будет просто перестрелка, соревнования в стрельбе, по крайней мере вначале.
Сейчас перевалило за полдень, далеко перевалило, и сражение уже шло несколько часов. Малва провели разведку боем еще на восходе, на обеих сторонах Евфрата. Враги встретили большую группу персов, охраняющих лагерь Ормузда на южном берегу, и решили ограничиться обороной. Они, очевидно, были счастливы дать Ормузду и его двадцати тысячам тяжелой конницы сидеть с краю, пока сами концентрируются на римских силах.
В любом случае римские силы были бы их главной целью. Именно римляне, а не персы Ормузда забаррикадировались на дамбе через Евфрат. Римляне заняли позиции, чтобы охранять дамбу от любой атаки на Нехар Малку.
В первый день стороны просто обменивались выстрелами, причем римляне находились в лучшем положении и имели шансы выиграть дуэль.
Положение, занятое армией Велисария для обороны, было очень удачным. С запада пустыня, двадцать тысяч Ормузда стоят лагерем на южном берегу Евфрата. Таким образом, малва могли только наступать вверх по дну реки и вдоль по узкому участку земли между Евфратом и Нехар Малкой. Королевский канал ответвлялся прямо на восток от Евфрата, текущего с востока на юго-восток, и сужался до простой точки. Угол треугольника охранялся хорошо построенными римскими укреплениями. Лесоматериалы привозили по Евфрату на баржах. Камни и валуны собирали на окружающей местности. Возле укреплений стояли сирийские драгуны. Когда требовалось, драгунов поддерживали все катафракты из Константинополя, готовые к вылазке через мгновение после уведомления. Что они и делали снова и снова, ожидая, пока сирийцы не измотают очередное подразделение наступающих малва перед тем, как разбить их окончательно.
Враги не могли пройти и по флангам на востоке. Для этого пришлось бы переходить через бурный поток Нехар Малки, а там их ждал еще один римский барьер. Огромная груда камней на северном берегу Королевского канала, которые кушаны извлекли со дна, превратилась в некое подобие крепости для защиты левого фланга римлян. У этой груды камней также стояли сирийцы под командованием Кутзеса, вместе с гарнизоном Карбелы. У этих солдат выдался легкий день. Малва пока не предпринимали попыток перебраться через Нехар Малку и атаковать дамбу с северного берега Королевского канала. Они сконцентрировали свои усилия на самой дамбе, в особенности восточной части, пытаясь там прорваться к победе.
Да, тут Велисарий не мог спорить. Первый день оказался просто обменом стрелами, ракетами, ничего больше, как и предсказывал Агафий. И правда полководец не смог бы сделать ничего полезного на передней линии.
Но Велисарий знал, что долго так продолжаться не может. Против римлян тут не выступали обычные полководцы малва. Прикладывая телескоп к глазам, он увидел среди рядов вражеской армии слона, на верху которого был установлен паланкин. Целая толпа слуг поливала паланкин ведрами воды, которую носили с реки, — это был грубый, но эффективный способ охладить внутреннюю часть паланкина.
В расположении войск малва появился сам Линк. Велисарий был уверен в этом, как в собственном имени.
«Я должен подобраться поближе, — думал он. — Очень скоро начнется по-настоящему серьезное сражение. Бойня. Я должен подобраться ближе».
Внезапно Велисарий услышал, как изменились далекие крики врага. Полководец напрягся. Битва разворачивалась так далеко, что ему приходилось полагаться и на слух, а не только на зрение, причем в не меньшей степени.
— Мы отражаем атаку, — сказал он.
Анастасий с Валентином тоже напрягли слух. Они слушали ушами опытных ветеранов.
— Думаю, ты прав, — согласился Валентин. Анастасий кивнул.
— Первая, сразу после восхода, скорее была просто разведывательной, — заметил гигант. — С тех пор они предприняли только четыре массированные атаки.
— Сумасшедшие ублюдки, — фыркнул Валентин. — Неужели они в самом деле думают, что могут прорваться сквозь дамбу без осадных орудий? Боже, там наверное бойня. Катапульты сами по себе не подарок, а за ними идут Бузес с драгунами. И малва также придется столкнуться с Маврикием и иллирийцами.
Он одобрительно посмотрел на полководца.
— Это была великая идея, когда ты заставил кушанов построить ту дорогу.
Велисарий хитро улыбнулся.
— Боюсь, не могу принять похвалу. Я украл эту идею у Навуходоносора.
Велисария вдохновил проект укреплений Вавилона и он приказал построить дорогу как раз за гребнем дамбы. На самом гребне воздвигли каменную стену. Конечно, и дорогу, и стену соорудили довольно грубо. Дорога была достаточно широка только для того чтобы фракийские или иллирийские катафракты могли броситься к любой части дамбы, которая подвергалась атаке. Стена оказалась достаточно широкой и высокой, чтобы предохранять войска от ракетного огня. В то же самое время она позволяла лучникам-всадникам стрелять из луков над стеной в солдат малва, пытающихся прорваться вперед.
В соединении с артиллерийскими орудиями, установленными по дамбе, а также спешившимися сирийскими лучниками и гренадерами результат получился смертоносным. Большинству вражеских войск пришлось идти в атаку на дамбу по дну Евфрата. Глинистая почва не только замедляла продвижение вперед, но также ломала стройность их рядов. Евфрат не высох полностью. Дамба отклонила большую часть воды в Нехар Малку, но оставалась достаточно просачивающейся, чтобы образовалось несколько ручейков и луж. В конце концов эти ручейки сливались и создавали небольшую реку, но только через несколько миль. Ниже самой дамбы дно реки оказалось страшным сном для атакующих — глина, водоросли, камыши, лужи, обломки.
Пока малва старались концентрировать усилия на восточном конце дамбы. Там вражеские войска могли наступать по сухой почве, которая когда-то была левым берегом Евфрата. Но Велисарий ожидал этого и именно поэтому поставил на том конце дамбы константинопольские войска, в поддержку которым дал «катюши». Он провел ночь перед сражением с Агафием и его людьми, объясняя, что они должны стоять твердо. Греки, объяснял он, — это якорь всей линии обороны. Да, по ним будут нанесены самые тяжелые удары, но пока они держатся — враг не пройдет. Когда Велисарий закончил объяснения, греки поклялись удержать позиции.
И они их удерживали на протяжении четырех яростных штурмов. Но они отразили каждый и разбили врагов.
Теперь звуки сражения быстро стихали. Было очевидно: малва отступают. В течение минуты Велисарий видел потоки вражеских солдат, уходящих от дамбы. Они несли с собой много раненых, а им вдогонку летели ракеты, выпускаемые из «катюш».
Велисарий посмотрел на небо. Солнце начинало садиться.
— Будет ночная атака, — предсказал он. — Массовый штурм по всей линии, — он показал на восточную часть. — Основная атака будет там. Рассчитывайте на это.
— Агафий их удержит, — уверенно сказал Анастасий. — Что бы ни случилось, Агафий удержит позиции.
Валентин согласно проворчал.
Велисарий гневно смотрел на далекого врага. Затем гневно посмотрел на телохранителей. Если бы он умел выворачивать глаза и смотреть внутрь себя, то гневно посмотрел бы и на Эйда.
— Я слишком далеко! — взревел он.
Атака началась через два часа после заката и продолжалась полночи. В самом худшем положении, как и предсказывал Велисарий, оказались те, кто находился у восточной части дамбы.
Час за часом полководец сидел на постоянно проклинаемой им смотровой площадке. Склонялся через стену, напрягал слух.
Проклинал Хосрова. Проклинал Валентина с Анастасием. Проклинал Эйда.
Он немного поспал перед рассветом после того, как вражескую атаку отразили. Валентин разбудил его, когда солнце начало всходить.
— Приближается курьер, — объявил катафракт.
Велисарий поднялся на ноги и направился к краю площадки, туда, где заканчивалась идущая снизу тропинка. Он взглянул вниз и увидел, как человек в доспехах с трудом поднимается по узкой, петляющей между валунами тропинке.
— Думаю, это Маврикий, — сказал Анастасий.
Велисарий удивился и пригляделся повнимательнее. Он ожидал кого-то из молодых катафрактов, кого Маврикий использовал, чтобы держать полководца в курсе дела, но не самого хилиарха.
Но это определенно был Маврикий. Велисарий напрягся, почувствовал холод в сердце.
Валентин высказал мысль вслух.
— Плохие новости, — сказал он. — Точно. Это единственная причина, которая заставила бы Маврикия прийти лично.
Как только Маврикий показался за стеной, Велисарий перетащил его через нее.
— Что случилось? — тут же спросил он. — Судя по звуку, я решил, что их опять отбили.
— Отбили, — проворчал Маврикий. Он снял тяжелый шлем и вздохнул с облегчением. — Боже, чувствую себя так, словно сижу в печке. Забыл, какой он — свежий воздух.
— Черт побери, Маврикий! Что случилось?
Серые глаза хилиарха встретились с карими Велисария. Прямо сурово, взгляда он не отводил.
— То же самое, что обычно случается во время сражения независимо от того, хорошо оно складывается или плохо. Да, мы с ними разделываемся, но они тоже не стоят на месте и отвечают ударом на удар. У нас тяжелые потери, в особенности у греков.
Маврикий сделал глубокий вдох.
— Тимасий погиб. Он повел иллирийцев в атаку на малва, это были кушаны, которые перебрались через стену. Не повезло. Его коню вспороли брюхо и… — Маврикий пожал плечами, не вдаваясь в детали. Во время сражения можно быть уверенным в нескольких вещах. Одна — это судьба одетого в доспехи катафракта, которого сбросила наземь пехота. Упав на землю, Тимасий не прожил и десяти секунд.
— Либерии? — спросил Велисарий.
— Он взял на себя командование иллирийцами, — ответил Маврикий. — Он делает хорошую работу. Организовал контратаку и отогнал кушанов назад.
Велисарий внимательно посмотрел на мрачное лицо Маврикия. Он почувствовал, что холод в сердце стал сильнее. Маврикий не стал бы лично взбираться сюда на гору, чтобы сообщить о замене тупого, консервативного командующего более способным подчиненным.
— Мне жаль Тимасия, — тихо сказал Велисарий. — Он был надежным человеком, если и ничего более. Его семья получит полную пенсию — я прослежу за этим. Но ты пришел не за тем, чтобы рассказать мне о нем. Так что давай выкладывай.
Потрепанный в боях фракиец с мрачным видом вытер лицо.
— Это Агафий.
— Черт побери, — прошипел Велисарий.
В его шипении было настоящее отчаяние, и трое катафрактов, услышавших его, поняли: это боль человека, потерявшего дорогого друга, а не полководца, потерявшего отличного офицера.
— Черт побери, — повторил он очень тихо. Маврикий покачал головой.
— Он не умер, полководец. — Потом скорчил гримасу. — Не совсем, по крайней мере. Он точно потерял одну ногу, и я не знаю, доживет ли он до завтра.
— Что случилось?
Маврикий слегка повернулся и уставился на дамбу.
— На этот раз они на самом деле серьезно давили, в особенности по восточному краю. Там шли одни йетайцы, сами сражались, а не подгоняли солдат малва.
Все еще глядя на юго-запад, хилиарх невнятно выругался.
— Они мерзкие, грубые, но смелые ублюдки. Я готов это признать. Я даже не хочу думать о том, какие потери они понесли перед тем, как прорваться.
Он повернулся назад к Велисарию.
— Сирийские драгуны не смогли их сдержать, поэтому Агафий повел атаку копьеносцев. В полной тьме, верите? У него латунные яйца, клянусь. Это сломало йетайцев, он разбил их, но сам пострадал от разрыва гранаты. Его правую ногу оторвало выше колена. И также пострадала левая ступня. Думаю, ее придется ампутировать. Кроме этого… — Он пожал плечами. — Шрапнель сильно его поранила. Он потерял много крови.
— Унесите его с дамбы, — приказал Велисарий. Он повернулся и показал на баржи, стоящие на якоре в центре Евфрата примерно в миле на север. — Доставьте его на одну из барж первой помощи.
Маврикий потер лицо.
— Это будет нелегко. Он все еще в сознании, веришь или нет. — Маврикий рассмеялся — наполовину удивленно, наполовину с восхищением. — Даже до сих пор хочет сражаться! Когда я уходил с дамбы, он кричал на врача, требуя перевязать культю и отрезать бесполезную ступню, чтобы он мог сесть на лошадь.
Валентин с Анастасией рассмеялись. Велисарий сам не мог не улыбнуться.
— Дай ему по башке, Маврикий, если потребуется. Но я хочу, чтобы вы унесли его оттуда.
Он снова показал на баржи.
— На этих баржах можно получить более квалифицированную медицинскую помощь. И на одной из них находится его жена. Не знаю, на какой, но выясню. Вероятно, она поможет больше других, сделает все от нее зависящее, чтобы его вытянуть.
Глаза Маврикия округлились.
— Его жена? Судаба здесь? Что эта молодая девушка делает на поле сражения? Это самая сумасшедшая…
Он замолчал, вспоминая. Собственная жена Велисария Антонина тоже имела привычку сопровождать мужа во время кампаний. До самого поля сражения.
Велисарий крепко сжал плечо Маврикия.
— Я хочу, чтобы он выжил, Маврикий. Вынесите его оттуда. Сейчас. Поставь Кирилла во главе…
— Уже поставил, — проворчал Маврикий. Велисарий кивнул и сделал глубокий вдох.
— Хорошо. Что еще?
Хилиарх нахмурился. Странно, но это выражение лица развеселило Велисария. Хмурящийся недовольный Маврикий означал проблему. Но проблема — это не то же самое, что плохая новость.
— Они собираются изменить тактику, — объявил Маврикий. — Даже малва не станут так бросаться войсками слишком долго.
— Могут, — спокойно возразил Велисарий. — Если они посчитают, что мы от этого быстро устанем.
Маврикий покачал головой.
— Но мы не устаем быстро, — сказал хилиарх. — Да, мы несем тяжелые потери, но на каждого нашего приходится четыре или пять вражеских солдат. При такой скорости они довольно скоро истощатся. — Он нахмурился еще сильнее. — И я уверен: они тоже это понимают. Я кое-что скажу тебе, полководец. Тот, кто ими командует, не дурак. Мы отразили фронтальные атаки, но потому, что мы занимаем более выгодные позиции и защищаемся. Сами атаки были организованы и направлялись очень правильно, так, как надо, учитывая жуткое дно реки, по которому им приходилось пробираться. Не было их обычной самоуверенной глупости, когда они считали, что могут взять любого врага только количеством. Каждую атаку ведут йетайцы и кушаны, за ними следует регулярная армия малва, причем делает то, что нужно, так, как нужно.
От Эйда тут же пришел ментальный импульс: «Линк. Здесь сам Линк». «Я знаю», — мысленно ответил Велисарий. Маврикий снова качал головой.
— Они попробовали одну тактику, чтобы посмотреть, сработает ли она. Фронтальные атаки. Давили сильно. Но теперь, после того как мы доказали, что они не могут просто смести нас, они попробуют атаку по флангам. Я уверен в этом.
Велисарий почесал подбородок и кивнул.
— Я не спорю, Маврикий. На самом деле я согласен с тобой. — Он посмотрел на реку. Вверх по течению от дамбы, туда, где река отклонялась в более узкий канал Нехар Малку, Евфрат все еще составлял около мили в ширину. Велисарий глядел на персидский лагерь, где на протяжении дневной битвы сидела армия Ормузда.
— Там какое-нибудь движение наблюдается? — спросил он. Маврикий фыркнул.
— Подобно крокодилу, поджидающему в тростниках. Единственное, что там движется — это ноздри Ормузда, вдыхающего сладкий воздух возможностей.
Велисарий улыбнулся.
— Ну, если малва не хотят идти против двадцати тысяч дехганов, то у них остается только один выбор.
Маврикий скептически сморщился. Потом повернулся и показал вниз по склону на Нехар Малку.
— Ты представляешь, насколько трудно им будет перебраться? Нехар Малка — совсем не мелкая спокойная река, каким был Евфрат, полководец. Канал уже и глубже. И течение быстрое, и на протяжении четырех дней пути нет бродов. Им придется построить понтонный мост, используя небольшие баржи, которые стоят в нескольких милях вниз по течению.
Он повернулся назад и покачал головой.
— Кутзес со своими ребятами стоят над ними на горе из валунов, «катюши» с берега реки стреляют просто в упор, а тут еще и мы с Кириллом и Либерией приведем катафрактов, чтобы разобраться со всеми жалкими ублюдками, которым под огнем Кутзеса и «катюш» удастся все-таки перебраться через ненадежный понтонный мост.
Он кивнул на лагерь Ормузда.
— Лично я предпочел бы пойти на дехганов. Если малва удастся очистить правый берег Евфрата, они могут двигаться вверх по течению и практически в любом месте перебраться через дамбу. Мы окажемся тут в ловушке. Придется бросить дамбу и бежать назад в Пероз-Шапур. Объединять силы с Курушем и пытаться выдержать осаду.
Велисарий улыбнулся очень хитро. Маврикий гневно посмотрел на него.
— Ты что, настолько уверен в себе? — спросил он. Велисарий сделал успокаивающий жест рукой. Слегка похлопал Маврикия по плечу. Но Маврикий не желал успокаиваться.
— Что это? — спросил он. — Укрощение дикого зверя? Или ты просто пытаешься собачку погладить?
Велисарий улыбнулся.
— Да, Маврикий, — я настолько уверен в себе. На самом деле так уверен, что собираюсь предсказать, как именно произойдет следующая атака.
Он показал вниз по склону на Нехар Малку.
— Как я предполагаю, они сегодня начнут строить понтонный мост. Поздним вечером. Атака начнется после того, как стемнеет. Знаешь почему?
— Чтобы у них был шанс перебраться через мост, — фыркнул Маврикий. — При свете дня они этого никогда не сделают.
Велисарий покачал головой.
— Нет, не поэтому.
Он сурово посмотрел на Маврикия.
— Ты сказал, все их атаки ведут йетайцы и кушаны? — Маврикий кивнул.
— Но не следующую, Маврикий. Поглядишь. Ты увидишь только регулярные войска малва, переправляющиеся по понтонному мосту — или увидел бы, если бы атака не происходила в темноте. Причина, по которой они собираются атаковать ночью, в том, чтобы мы не увидели, что йетайцы и кушаны не участвуют в той атаке. Те войска…
Он повернул голову и кивнул на реку.
— …будут перебираться на правый берег Евфрата примерно в миле вниз по течению от дамбы. Вне нашего поля зрения, в особенности, когда мы будем заняты атакой на Нехар Малку. К рассвету, когда мы бы только что отбили еще одну атаку, лучшие силы малва бросились бы на нас со спины. Как ты и сказал, вверх по течению Евфрата они могут найти много мест для переправы.
Теперь Маврикий яростно хмурился.
— Ты не можешь быть уверен, что Ормузд снимется с места и предоставит им открытый участок, — возразил он.
Велисарий пожал плечами.
— Уверенным — нет. Но я готов многое поставить на это, Маврикий. Ормузд знает, что единственные преданные Хосрову персидские войска поблизости — это люди Баресманаса и Куруша. Десять тысяч персов. Они стоят в Пероз-Шапуре.
— Хотелось бы мне, чтобы они были здесь, — проворчал хилиарх. — Мы могли бы их использовать.
— Не будь дураком! Если бы они находились здесь, то от Пероз-Шапура остался бы только пепел. А так, как есть, малва пришлось обогнуть город и оставить войска, чтобы защитить себя от вылазки. Просто сидя в Пероз-Шапуре Куруш представляет для них угрозу.
Он махнул рукой.
— Но давай не будем менять тему. Вернемся к Ормузду. Это — его лучшая возможность выступить против Хосрова. Если малва разобьют нас здесь, они вернутся в Вавилон. И будут держать там Хосрова, пока Ормузд захватывает всю Северную Месопотамию. Единственное, что останавливало его от этого раньше, — это наше вторжение. Оно и наша победа под Анатой. Если нас не будет, то у него развязаны руки.
— А как он собирается объяснять это своим дехганам? — спросил Маврикий.
Велисарий рассмеялся.
— Как? Все свалит на нас. Глупые римляне настояли на безнадежной обороне. К счастью, он оказался очень мудр и не стал терять жизни своих людей, защищая канал, который определенно является просто римской хитростью. Римляне хотят снова вторгнуться в Персию, как сделали во времена Юлиана.
— Ну и извращенная логика, — пробормотал Маврикий и покачал головой.
Велисарий снова рассмеялся.
— Конечно! Ну и что? Она сослужит свою службу.
Маврикий все еще качал головой.
— А если ты не прав? — проворчал он. — Черт побери, я терпеть не могу хитрые планы сражений.
Велисарий улыбнулся.
— Если я не прав, Маврикий, то что из того? В таком случае Ормузду придется сражаться с малва, которые переберутся через Евфрат. Они могут нанести ему поражение, но я не думаю, что после сражения против двадцати тысяч дехганов они смогут атаковать нас по флангам. А ты как считаешь?
Маврикий ничего не сказал. Затем тяжело вздохнул.
— Хорошо. Посмотрим.
Хилиарх уже собрался повернуться. Велисарий остановил его, положив руку на плечо.
— Подожди минутку. Я пойду с тобой.
Маврикий удивленно взглянул на него. Валентин с Анастасием начали возмущаться. Эйд стал посылать протестующие ментальные импульсы.
Велисарий заставил их всех замолчать.
— Ситуация изменилась! — весело объявил он. — Сражение подходит к поворотному пункту. Теперь я должен быть там, внизу. Готовый сразу же выполнить мое обещание императору Хосрову.
Маврикий улыбнулся. Валентин с Анастасием подавились своими возражениями. Эйд загрустил.
— Я буду осторожен, — сказал Велисарий и надел доспехи. — Осторожен, — повторил он и стал спускаться с горы.
— Да, будь осторожен, — сказал Маврикий за его спиной. — Я имею в виду: на этой жуткой тропе. Будет жалко, если ты сломаешь свою глупую шею, спускаясь с груды камней.
— Я в полной безопасности, — фыркнул Велисарий.
Через два шага он подвернул ногу и прокатился футов пятьдесят вниз. Когда он наконец остановился, врезавшись в огромный валун, ему потребовалась минута, чтобы прояснилось в голове.
Первым, кого он увидел, еще в тумане, был склонившийся над ним Маврикий.
— Да, будет он осторожен, — пробормотал седобородый ветеран с мрачным видом. — Это все равно, что просить жабу не прыгать.
Он поднял Велисария на ноги.
— Теперь по крайней мере будешь смотреть, куда шагаешь? — спросил он сладким голосом. — Или лучше Анастасию отнести тебя на руках, как младенца?
— Я буду осторожен, — заверил Велисарий Маврикия и остальных. Ни один из них ему не поверил.
