Апрель, 892-й год Божий 

Когда Эдиминд Растмин, барон Каменной Крепости, вошёл в комнату совета, выражение лица короля Горжи III было каменным.

— Вы посылали за мной, Ваше Величество? — спокойно сказал Каменная Крепость, сохраняя нейтральное выражение лица, несмотря на то что двое других мужчин уже ждали его вместе королём. Барон Белого Брода сидел слева от Горжи, но вот справа от короля, на почётном месте, сидел граф Тирск.

— Да, посылал, — сказала Горжа, и его голос был намного холоднее, чем ожидал Каменная Крепость. — Садитесь.

Король указал на кресло в дальнем конце стола совета, и высокий, седовласый Каменная Крепость уселся в него, после чего вопросительно склонил голову.

— Как я могу служить вам, Ваше Величество? — спросил он.

Горжа сердито посмотрел на человека, который был его первым советником и человеком, ответственным за его шпионов. В обычных условиях Каменная Крепость был одним из немногих людей, которые пользовались почти полным доверием короля, что делало его слишком ценным для жертвоприношения. Но теперешние обстоятельства были очень далеки от нормальных, и Горжа задавался вопросом, насколько ясно барон это понимал.

— Я только что обсуждал некоторые вопросы с графом Тирском, — холодно сказал король. — В частности, он был достаточно любезен, чтобы поделиться со мной тем, что сказал ему принц Кайлеб. Прямо перед тем, как он высадил его на берег Армагеддонского Рифа.

Каменная Крепость просто молча кивнул, но его глаза были сосредоточенными. Прибытие Тирска в Транджир едва ли было секретом для него, хотя остальная часть двора ещё не узнала об этом. Уже почти две пятидневки, с тех пор как «Король Горжа II» Белого Брода прихромал обратно в порт, высокопоставленные советники короля Горжи знали, что Кайлеб сумел перехватить объединённый флот у Армагеддонского Рифа с катастрофическими последствиями. Каменная Крепость успешно выступал за сохранение этих новостей для себя, пока они точно не узнают, насколько катастрофическими могли быть эти последствия.

По-видимому, они были даже более катастрофическими, чем опасался Каменная Крепость, ознакомившись с первыми отчётами Белого Брода.

— Кайлеб, — продолжил Горжа, произнося это имя так, словно это было проклятие, — захватил и уничтожил каждое судно, оставшееся под командованием графа Тирска. Похоже, что шесть галер, которые вернулись к настоящему времени, и единственный транспорт снабжения, на котором граф Тирск приплыл в Транджир, являются единственными выжившими из всего объединённого флота.

На этот раз, несмотря на всё своё громадное самообладание, Каменная Крепость побелел.

— Вопрос же, который занимает мой мозг в данный конкретный момент, — сказал король, — заключается в том, как именно Кайлеб и Хааральд справились с этим сверхъестественным перехватом. Может быть у вас есть какие-либо мысли по этому поводу, Эдиминд?

Белый Брод посмотрел на первого советника просто задумчиво, но глаза Тирска могли быть дырами, пробуренными в каменном блоке. В сочетании с тем фактом, что доларец вообще присутствовал при этом разговоре, который становился всё более неприятным, это предупредило Каменную Крепость, что всё должно быть было скверным. Или, может быть, более чем скверным.

— Ваше Величество, — сказал он рассудительно, — я не флотский человек. Развёртывание и использование флотов находится далеко за пределами моей компетенции. Я уверен, что барон Белого Брода или граф Тирск гораздо лучше квалифицированы в этом, чем я, чтобы предоставить ответ на ваш вопрос.

Лёгкий проблеск в глазах Белого Брода и сжатый рот Тирска намекнули, что он мог бы выбрать лучший ответ.

— Довольно интересно, — сказал Горжа, тонко улыбаясь, — Гэвин, граф, и я уже обсуждали этот момент. По их мнению, Кайлеб не имел возможности сделать это.

Каменная Крепость на мгновение задумался над этим, после чего посмотрел Горже прямо в глаза.

— Ваше Величество, из того, что вы сказали, и того факта, что вы сказали это именно мне, я могу только предположить, что вы полагаете, что я, возможно, каким-то образом ответственен за то, что произошло. Однако, насколько я знаю, я практически не имел никакого отношения к каким-либо решениям относительно организации или движения флота. Боюсь, я определённо не могу понять, как я мог внести свой вклад в эту катастрофу.

Нечто похожее на тень невольного уважения промелькнуло по лицу Тирска. Горжа, однако, лишь холодно смотрел на Каменную Крепость в течение нескольких секунд. Затем король указал на доларского адмирала.

— По словам принца Кайлеба, — сказал он, — Хааральд знал о наших планах за несколько месяцев. Его «неспособность» мобилизовать его резервные галеры, его «просьба об помощи» в соответствии с договором — всё было уловками. Фактически, Кайлеб, должно быть, уже отплыл к тому времени, когда послания Хааральда прибыли сюда, в Транджир. И барон Белого Брода и граф Тирск подтвердили мне, что Кайлеб не мог бы достичь Армагеддонского Рифа в тот момент, когда он его достиг, если бы это не было правдой, так что я думаю, что мы должны предположить, что Кайлеб знал, о чём он говорит. Ты не согласен, Эдиминд?

— Это, безусловно, звучит таким образом, Ваше Величество, — осторожно сказал Каменная Крепость. — Конечно, как я уже сказал, моё личное знакомство с такими вопросами ограничено.

— Я уверен, что это так. — Улыбка короля стала ещё тоньше, чем раньше. — Проблема, однако, в том, как Хааральд подобрался к этой информации. А по словам Кайлеба, он получил её от нас.

Живот Каменной Крепости, казалось, завязался в узел, и он почувствовал, как под кёрчифом его пробил пот.

— Ваше Величество, — сказал он, после секунды или двух, в течение которых его рот пересох, — я не понимаю, как это возможно.

— Я уверен, что не понимаешь, — сказал Горжа.

— Теперь я понимаю, почему вы вызвали меня, — сказал барон, настолько спокойнее, насколько мог, несмотря на тон короля, — и я также понимаю, почему граф Тирск так же зол, как кажется. Но я в буквальном смысле всё равно не вижу, как это могло бы быть возможным.

— Почему нет? — холодно спросил Горжа.

— Потому что, насколько мне известно, никто, кроме находящихся в данной момент в этой зале, за исключением одного или двух подчинённых барона Белого Брода, не знал, где должны были встретиться флоты, или о том, каким маршрутом они будут следовать от точки встречи до Черис. Если уж на то пошло — я этого маршрута не знал.

Глаза Горжи блеснули, и Каменная Крепость разрешил себе крошечный клочок облегчения. Но Тирск покачал своей головой.

— Барон Каменной Крепости, — сказал он, — кто-то должен был знать и передавать эту информацию в Черис. Так как я иностранец здесь, в Таро, я понятия не имею, кто бы это мог быть. Но расчёт времени указывает, что Таро — единственный возможный источник. Никто другой не мог бы своевременно сказать им, чтобы они вывели свой флот на позицию для нашего перехвата.

— Простите меня, милорд, — ответил Каменная Крепость, — но, если я не сильно ошибаюсь, король Ранилд и его двор знали об этой предлагаемой операции задолго до того, как узнал кто-нибудь здесь, в Таро.

— Но мы не знали точку встречи или курс, которым мы должны были бы следовать после этого, до тех пор, пока наш флот фактически не ушёл, — сказал Тирск. — И не было времени, чтобы эта информация дошла до Хааральда из Долара достаточно рано, чтобы он отреагировал подобным образом.

— Я понимаю. — Каменной Крепости удалось сохранить своё видимое самообладание, но это было непросто.

— Что касается точного маршрута, которым мы следовали после встречи, — сказал Белый Брод, впервые заговорив, и это звучало так, словно он действительно не хотел этого делать, — я боюсь, что кто-то такой же опытный, как Хааральд, не нуждался в точной информации. Фактически, мы не следовали курсу, изложенному в наших первоначальных приказах. Курс же, которым мы следовали, был продиктован условиями плавания, и Хааральд вполне способен предсказать, какие изменения ветра и моря могут повлиять на нас. И, соответственно, направить флот Кайлеба.

— Тогда, ты видишь, Эдиминд, — сказал Горжа, привлекая глаза барона обратно к себе, — что все имеющиеся доказательства свидетельствуют о том, что Хааральд получил информацию от нас.

Каменная Крепость, возможно, поспорил бы об использование слова «доказательства» для описания того, в каком направлении им нужно будет двигаться, но он понял, что именно сейчас об этом лучше не говорить.

— И, если он получил это от нас, — продолжил Горжа, — викарий Замсин и викарий Жаспер будут очень недовольны. А если они будут недовольны мной, я буду… недоволен тем, кто позволил этому произойти.

Он невозмутимо выдержал взгляд Каменной Крепости, и на этот раз барону было абсолютно нечего сказать.