Книга: У рифов Армагеддона
Назад: III Горы Света, Храмовые Земли
Дальше: II Предгорья Хариз около Ротара, Королевство Черис
Август, 890-й год Божий
I
Центр Теллесберга и предгорья Хариз,
недалеко от Ротара,
Королевство Черис
— Ваше Высочество, я не думаю, что это такая уж хорошая идея, — сказал лейтенант Фалкан. — На самом деле, я думаю, что это очень плохая идея.
Кронпринц Кайлеб посмотрел на своего главного телохранителя и поднял одну бровь. Это было выражение его отца, в котором он практиковался уже в течение некоторого времени. К сожалению, похоже, оно не давало того же эффекта, когда его использовал Кайлеб.
— Это очень хорошо для вас, что вы так посмотрели на меня, — сказал ему Фалкан. — Вы ведь не тот, кто должен будет объяснить королю, что случилось с его наследником, если случится что-то плохое. А при моей удаче, как только я отпущу вас с глаз моих, что-то случится.
— Арнальд, это всего лишь охота, — терпеливо сказал Кайлеб, передав свою солдатскую куртку Галвину Дейкину, своему камердинеру. — Если я возьму с собой огромное грохочущее стадо телохранителей, как я буду охотиться?
— А если окажется, что кто-то склонен поохотиться на вас? Вы же знаете, что в последнее время всё немного тревожно. И, как я видел в последний раз, на Сэйфхолде было несколько человек, которые не лелеяли особо тёплых чувств к тому, что касалось вашего дома.
Арнальд Фалкан, младший сын графа Шарпсета, был всего лишь на девять лет старше самого Кайлеба. Также он был офицером Королевской Черисийской Морской Пехоты, а по традиции ответственность за безопасность наследника престола несли морские пехотинцы, а не Королевская Гвардия. Это означало, что для выполнения его обязанностей молодой Фалкан был выбран точно не наугад. Это также означало, что он очень серьёзно не позволял своей молодости сдерживать себя в ответственности за то, чтобы сохранить живым наследника черисийского престола, и Кайлеб ненавидел, когда он прибегал к нечестным трюкам вроде логики.
— Они должны знать, где я был, для начала, — сказал Кайлеб. — И я не сказал, что совсем не желаю брать с собой телохранителей, я просто не вижу причин тащить весь отряд на холмы менее чем в двадцати милях от Теллесберга.
— Понимаю. И насколько велика часть отряда, о которой вы думали?
— Ну…
— Это то, о чём я думал. — Лейтенант Фалкан сложил руки и прислонился широкими плечами к стене просторной, покрашенной в синий цвет гостиной своего принца, и Кайлеб был почти уверен, что услышал согласное фырканье Дейкина, когда камердинер вышел из комнаты.
— Самое меньшее, на что я соглашусь — это минимум пять человек, — объявил Фалкан.
— Пять? — Кайлеб уставился на него. — Нам не нужно будет противостоять полку, Арнальд! Если только ты не думаешь, что Нарман или Гектор могут протащить целую армию мимо Флота.
— Пять, — твёрдо повторил Фалкан. — Плюс я. Любое количество меньше этого, и вы не пойдёте вовсе.
— Если я не ошибаюсь, я — принц в этой комнате, — сказал Кайлеб немного жалобно.
— И я боюсь, что у принцев на самом деле меньше свободы, чем у многих других людей. — Фалкан улыбнулся с искренним сочувствием. — Но, как я и говорю, я не собираюсь встречаться с вашим отцом и признаваться, что я позволил чему-то случиться с вами.
Кайлеб смотрел бунтарски, но это никак не отразилось во взгляде Фалкана. Лейтенант просто смотрел в ответ, терпеливо ожидая, пока здравый смысл и ответственность его юного, иногда капризного подопечного успеют всплыть на поверхность.
— Хорошо, — наконец вздохнул Кайлеб. — Но только пять, — бодро добавил он.
— Конечно, Ваше Высочество, — пробормотал лейтенант Фалкан, склоняясь в вежливой покорности.
* * *
— Прошу прощения, Ваше Высочество, — сказал лейтенант Фалкан на следующий день, когда кронпринц, Фалкан и пять морпехов-телохранителей ехали по долине реки зимним утром, которое постепенно двигалось к полудню.
Так близко к экватору, погода всё ещё была довольно тёплой, несмотря на начавшийся сезон, и лейтенант вспотел в душном объятии своей кирасы. Однако, не это было причиной его кислого выражения. Оно являлось следствием того, что маленький городишко Ротар, процветающий сельский посёлок в восемнадцати милях от Теллесберга, находился в двухстах ярдах позади них… наряду с местным мэром, который только что закончил отвечать на вопросы принца Кайлеба.
— Да, Арнальд?
— Мне просто пришло в голову, что здесь, похоже, произошло небольшое недопонимание в общении. Если, конечно, вы никогда не упоминали при мне о том, куда точно вы хотели поехать охотиться, и я просто забыл.
— Что? — Кайлеб обернулся в седле и посмотрел на офицера морской пехоты большими, бесхитростными глазами. — Разве я забыл тебе сказать?
— Я сомневаюсь в этом, — мрачно сказал Фалкан, и губы Кайлеба дёрнулись, когда он мужественно подавил улыбку.
Кронпринц, решил Фалкан, унаследовал каждый кусочек таланта своего отца к нарушению правил. Он заставил Фалкана настолько ввязаться в спор, что пока они спорили о количестве телохранителей, лейтенант совершенно забыл расспросить о месте предполагаемой охоты.
— Ты же действительно не думаешь, что я сознательно не сказал тебе? — спросил Кайлеб, искусно изобразив обиду, и Фалкан фыркнул.
— Это именно то, что я думаю, Ваше Высочество. И я наполовину склонен повернуть назад всю эту экспедицию.
— Я не думаю, что мы это сделаем, — сказал Кайлеб, и ментальные уши Фалкана дёрнулись при этом тонком, но явном изменении тона. Он посмотрел на принца, и Кайлеб невозмутимо оглянулся. — Эта хлещущая ящерица уже убила двух фермеров, Арнальд, у неё теперь есть вкус к человеческой плоти, и всё больше и больше людей будут выходить и работать на полях в течение следующих нескольких пятидневок. Это только вопрос времени, прежде чем она сцапает ещё одного… или ребёнка. Я не допущу, чтобы это случилось.
— Ваше Высочество, я не могу спорить с этим желанием, — сказал Фалкан, и его собственный тон и выражение были одинаково рассудительны. — Но позволить вам лично охотиться на что-то подобное пешком входит в категорию неприемлемых рисков.
Кайлеб на мгновение отвёл взгляд, позволив своим глазам обвести предгорья, ведущие к скалистому хребту Черис. Тёмно-зелёные иглы высоких, стройных сосен двигались беспокойно, рябью, как смолистые волны, под лаской сильного южного ветра, а на южном горизонте постепенно нарастали нагромождения грозовых туч с белым верхом и тёмным низом.
Глядя назад на запад, в направлении Теллесберга, зелёные и коричневые лоскуты процветающих ферм простирались по более низким склонам; над ними на восток, горы возвышались только выше. Здесь уже было заметно прохладнее, чем в столице, и это становилось всё более заметным, когда они поднимались выше в горы. Действительно, снег на некоторых высоких пиках над ними лежал круглый год, и высоко над головой он увидел округлые формы виверны, терпеливо скользящей в термальных потоках, ожидая, пока какой-нибудь неосторожный кролик или таящаяся ящерица предложит себя в качестве завтрака.
Это был прекрасный день, и он вдохнул глубокий, свежий порыв воздуха. Воздух Черис, земли, на службу которой он родился. Он позволил этому осознанию заполнить свои мысли, когда воздух заполнил его лёгкие, затем снова посмотрел на лейтенанта.
— Помнишь, как мой отец чуть не потерял ногу?
— Он был почти таким же молодым и глупым, каким были и вы в своё время, я так понимаю, — ответил Фалкан, вместо того, чтобы прямо ответить на вопрос.
— Может быть, так и есть, — признал Кайлеб. — Но, как бы то ни было, этого не случилось, потому что он убегал от своих обязанностей к своим подданным. И сегодня в Теллесберге есть, по крайней мере, дюжина детей, у которых есть отцы, потому что мой отец помнил об этих обязанностях. — Кронпринц пожал плечами. — Я признаю, что я не рассказал тебе о хлещущей ящерице, потому что я сам хочу заняться этим. Это не отменяет того факта, что охота на неё — или, по крайней мере, наблюдение за тем, как она будет затравлена, — это моя обязанность. И в этом случае, я думаю, отец поддержал бы меня.
— После того, как он распорядился вас выпороть, — проворчал Фалкан.
— Вероятно. — Кайлеб усмехнулся. — Я становлюсь немного старым для такого рода вещей, но, если ты расскажешь ему о том, как я пустил пыль тебе в глаза, он, вероятно, был бы немного расстроен из-за меня. Согласись, что теперь, когда я здесь, я не должен разворачиваться, поджав хвост.
— Он также не был бы слишком доволен мной за то, я позволил вам пускать пыль мне в глаза, — мрачно заметил Фалкан. Затем он вздохнул.
— Очень хорошо, Ваше Высочество. Мы здесь, вы обманули меня, и я не собираюсь тащить вас домой, сопротивляющегося и кричащего, но с этого момента вы подчиняетесь моим приказами. Я не собираюсь терять Вас из-за хлещущей ящерицы, или из-за других каких-нибудь треклятых вещей, поэтому, если я скажу Вам убираться к чёрту с дороги, Вы убираетесь к чёрту с дороги. — Он покачал головой, когда принц попытался открыть рот. — Я не собираюсь говорить вам, что вы не можете охотиться на неё или как делать это. Но вы не будете искать несчастные случаи — типа ходьбы по каким-нибудь зарослям за раненными ящерицами, например. Ясно?
— Ясно, — согласился Кайлеб через мгновение.
— Хорошо. — Фалкан покачал головой. — И, только для протокола, Ваше Высочество, с сегодняшнего момента я хочу знать, на что вы охотитесь, а не только где и когда.
— О, конечно! — добродетельно пообещал Кайлеб.
* * *
Хотя Кайлеб мог ввести его в заблуждение, чтобы добраться сюда, в первую очередь Фалкан должен был признать, что кронпринц был в своей стихии, когда они осторожно продвигались по горному склону. Даже сейчас учителя Кайлеба прилагали все усилия, стараясь обратить его внимание на его книги. Когда он был моложе, эта задача была почти невыполнимой, но королевские охотники и учителя фехтования не могли бы желать более внимательного ученика. И как бы много не хотел Фалкан, желая увидеть, как кто-то другой — любой другой, на самом деле — охотится на эту конкретную хлещущую ящерицу, принц выказывал как минимум толику здравого смысла.
Хлещущие ящерицы были одним из наиболее страшных наземных хищников Сэйфхолда. Полностью зрелая горная хлещущая ящерица могла достигать целых четырнадцати футов в длину, из которых не более четырёх футов приходилось на хвост. Их длинные морды были снабжены острыми треугольными зубами — двумя полными рядами из них, сверху и снизу — которые могли пробить даже самую плотно сотканную кольчугу, а их длиннопалые лапы могли похвастаться когтями длиной целых пять дюймов. Они были быстрыми, скверно-характерными, территориальными и бесстрашными. К счастью, «бесстрашная» часть была, по крайней мере частично, результатом того, что они были довольно близки к безмозглости. Хлещущая ящерица могла схватить всё, что движется, если не считать одного из великих драконов, но она никогда не слышала о чем-то таком далёком, как осторожность.
Кайлеб знал всё это по крайней мере так же хорошо, как и Фалкан, и прилагал лишь небольшие усилия, чтобы преследовать свою добычу. В конце концов, зачем искать проблем с хлещущей ящерицей, когда он может рассчитывать на то, что она сама придёт посмотреть на него? Фалкан не задумывался много о логике, присущей этому подходу, но понимал её. И, если честно, он также признал, что принц Кайлеб был более ловким с копьями на ящериц, которые они все несли, чем любой из его телохранителей. Лейтенант тоже не особо думал об этом, но он знал, что это правда.
Кронпринц в настоящий момент свистел — громко, немелодичный и фальшиво — поскольку они блуждали, насколько это было очевидно, в сердце ареала обитания хлещущей ящерицы. Они шли пешком, и Фалкан предположил, что он должен хотя бы быть благодарным, что Кайлеб не пел. Король Хааральд имел превосходный певческий голос — глубокий, резонирующий бас, хорошо подходящий к традиционным черисийским морским напевам — но Кайлеб не мог долго удерживать мелодию в кошеле своего невода. Что, к сожалению, не мешало ему пытаться делать это при любой возможности.
Никто из телохранителей тоже не старался быть особенно тихим. Все они, и принц в том числе, находились, однако, как можно дальше от любого подлеска. К счастью, тень под высокими, прямолинейными стволами сосен, сбегающая с высоких склонов, заглушила большую часть запутанной проволочной лозы и шокового дерева, которые образовали все непроходимые заросли ниже в предгорьях. Это дало им — и хлещущей ящерице — довольно длинные, относительно ничем не заслоняемые области видимости. И если предположить, что отчёты местных фермеров о последних повадках хлещущей ящерицы были точными, то они должны быть…
Внезапный, леденящий кровь крик вырвался из леса со склонов над ними.
Никто из тех, кто однажды слышал взбешённую хлещущую ящерицу, никогда бы не спутал её боевой крик с чем-нибудь другим. Высокий воющий свист каким-то образом всё ещё звучал подобно разорванному холсту паруса, порванному внезапным штормом. Это был голос чистой, дистиллированной ярости, изданный в яростном вызове, и вся охотничья партия повернулась к этому звуку, когда широкая низкорослая тварь, которая издала его, вырвалась из леса позади них.
«В конце концов, это не полностью зрелая хлещущая ящерица», — заметил уголок сознания Фалкана, когда он вытолкнул перед собой восьмифутовое копьё для охоты на ящериц. Эта была едва одиннадцать футов от кончика рыла до кончика хвоста, но все шесть ног яростно взбрыкивали, пока она разъяряла себя, зияющая пасть широко расстилалась, чтобы показать все четыре ряда влажно блестящих клыков.
Лейтенант всё ещё боролся со своим копьём, когда принц Кайлеб снова закричал на разъяряющуюся ящерицу. Крик принца был столь же непристойным, сколь и громким, обвиняя мать существа в некоторых физически невозможных действиях, но содержание было менее важным, чем громкость. Хотя хлещущая ящерица не должна была ничего слышать сквозь яростный грохот её собственного рёва, она, очевидно, хорошо расслышала Кайлеба. И, в целеустремлённой, своего рода территориальной ярости, она распознала возвышенный голос ничтожного встречного вызова.
Фалкан выругался ещё более непристойнее, чем Кайлеб, поскольку траектория мчащегося хищника немного изменилась. Он прогрохотал прямо к Кайлебу, так же быстро, или ещё быстрее, чем любой скачущий конь, и ни один из телохранителей принца не был в состоянии перехватить его.
Это, конечно же, было именно тем, чего добивался кронпринц.
Кайлеб повернул своё тело почти под прямым углом к атакующей хлещущей ящерице. Длинный, широкий листовидный наконечник его копья опустился с точностью сиддамаркского копейщика, его правая нога немного придвинулась к ящерице, а его левая нога отодвинулась назад и упёрлась в древко его копья, чтобы подпереть его. Всё это произошло почти мгновенно, с инстинктивной мышечной памятью фехтовальщика и отточенным совершенством формы, которую был бы горд увидеть любой из наставников принца учивших его охотиться. Потом ящерица атаковала его.
Толстая короткая шея существа вытянулась вперёд, белые внутренности раскрытого рта и зияющая глотка резко контрастировали с тёмным серо-зелёным цветом его зимней шкуры, когда его челюсти добрались до безрассудного врага, который осмелился вторгнуться на его территорию. А затем громовой вопль его вызова превратился в пронзительный вопль тоски, когда острый как бритва наконечник копья принца безошибочно ударил в основание его горла.
Двадцатидюймовый наконечник вонзился в центр его груди, и собственная мчащаяся масса животного забила заострённое лезвие до упора, с силой, которую не смогла бы достичь человеческая рука. Толстая восемнадцатидюймовая перекладина, расположенная на фут ниже основания наконечника копья, предотвратила соскальзывание этого же веса дальше по древку и не позволяла достигнуть Кайлеба. Сила удара почти вывела принца из равновесия, несмотря на его безупречную стойку и жёсткую позицию, но этого не произошло, и визг ящерицы превратился в удушливый хрип, когда остриё копья проникло прямо в её сердце.
Ящерица забилась, извиваясь и захлёбываясь в агонии, кровь фонтанировала из открытого рта и ноздрей. Её предсмертные судороги почти смогли довести до конца то, что не смогла сделать сила её атаки, сотрясая кронпринца, как одна из портовых собак, трясущих пауко-крысу. Она могла бы ещё убить Кайлеба одним ударом одного из своих массивных когтей на передних лапах, но принц прильнул к древку копья, используя его, чтобы отбиваться от половины тонны смертельно раненной ярости.
Лейтенанту Фалкану показалось, что это займёт целую вечность, но на самом деле это не могло длиться так долго. Крики ящерицы превратились в булькающие стоны, её безумное трепетание замедлилось, а затем, с последним, почти жалобным стоном, она свалилась и превратилась в дёргающуюся кучу.
* * *
— Шань-вэй её забери! — самый низкорослый из мужчин, лежащих на животах на вершине хребта, зарычал в отвращении. — Почему эта проклятая ящерица не справилась со своей работой?
— На это по-настоящему не было особых шансов, сэр, — сухо заметил его заместитель. — Это была самая отличная работа из всех, что я когда-либо видел.
— Конечно, не было, — саркастически признал лидер. — И всё же я мог на это надеяться, разве нет?
Его подчинённый просто кивнул.
— Что ж, — вздохнул лидер через мгновение, — я полагаю, это просто означает, что нам придётся сделать это сложным путём, в конце концов.
* * *
— Итак, — сказал Арнальд Фалкан, глядя на своего кронпринца через всё ещё содрогающуюся тушу ящерицы, — это было безусловно захватывающе, не так ли?
Ответный смех Кайлеба был энергичным, несмотря на не вполне одобряющий тон его главного телохранителя. Затем принц упёрся одной ногой в плечо ящерицы, схватил копьё обеими руками, согнул спину и захрюкал от усилия, вытаскивая длинный, смертоносный наконечник.
— Вообще-то так и было, — согласился он, начав отчищать кровь с копья, вытирая его о близлежащий низкорослый вереск.
— Я рад, что вам понравилось, — сказал Фалкан карательным тоном, и Кайлеб ухмыльнулся ему. Лейтенант ответил сердитым взглядом, но, несмотря на все его старания, его собственная усмешка просочилась наружу. Он начал говорить что-то ещё, потом покачал головой и вместо этого посмотрел на одного из своих подчинённых.
— Пейтер.
— Да, сэр? — Сержант Пейтер Фейркастер ответил решительно, хотя он не мог подавить собственную улыбку. Все телохранители принца могли сожалеть о том, как настойчивость их подопечного в таких вещах осложняла их собственные обязанности, но у них не было никаких сомнений в том, что было больше удовлетворения защищать того, кто не боялся своей тени.
— Возьмите с собой кого-нибудь и идите за лошадьми. И пошлите кого-нибудь передать сообщение в Ротар. Прикажите мэру послать повозку, чтобы утащить это… — он ткнул ящерицу носком сапога, — вместе с нами. Я уверен, — он мило улыбнулся принцу, — что Его Величество будет очарован, когда увидит, на какого вида маленькую дичь охотился принц сегодняшним утром.
— Ах, это удар ниже пояса, Арнальд! — признал Кайлеб, поднимая руку в жесте, который судья использует для обозначения касания в тренировочном матче.
— Я знаю, Ваше Высочество, — согласился Фалкан, в то время как остальные телохранители принца хмыкнули с привилегией доверенных вассалов.
— Луис, — сказал Фейркастер, указывая на одного из других солдат. — Ты и Сигман.
— Так точно, сержант. — Глубокий горный акцент Луиса Фармэна был более выраженным, чем обычно, и продолжая улыбался, он коснулся левого плеча правой рукой в приветствии и дёрнул головой в сторону Сигмана Оэрмастера. — Мы сделаем это.
Он и Оэрмастер передали свои копья Фронцу Димитрию; затем они вдвоём поспешили вслед за Фейркастером, оставив Димитрия и капрала Жака Драгонера с Фалканом и принцем.
* * *
— Вот это очень кстати, — пробормотал низкорослый человек на хребте в гораздо более удовлетворённых тонах.
— Это меня полностью устраивает, сэр, — сдержанно согласился его заместитель. У черисийских морских пехотинцев была заслуженная репутация, и они не были бы назначены королевскими телохранителями за их доброту и застенчивость.
— Что же… — сказал лидер через мгновение, — я полагаю, лучше нам с этим покончить. И, по крайней мере, у нас есть основа, с которой мы можем работать.
Он и его люди следили за отрядом принца с тех пор, как он покинул Ротар, и, хотя он предпочёл бы, чтобы ящерица выполнила всю работу за них, возможности, предлагаемые данной местностью, были очевидны его опытному глазу.
— Начнём. И помните… — Он впился взглядом в остальных своих людей. — …я лично перережу глотку любому, кто издаст хоть один звук, пока арбалетчики не выйдут на позиции.
Головы кивнули, и ещё одиннадцать человек, все в одинаковых серо-коричневых и зелёных одеждах, двое из которых были вооружены арбалетами, поднялись на ноги за ним и его сержантом.
* * *
— Просто из любопытства, Ваше Высочество, — спросил лейтенант Фалкан, шагая вдоль вытянутого тела хлещущей ящерицы, — как вы услышали об этом?
— Услышал об этом? — повторил Кайлеб, подняв брови, и Фалкан пожал плечами.
— Как правило, дворцовые сплетни распространяются быстрее, чем верховой пожар в сосновом лесу, — сказал он. — Однако, в этом случае я не слышал даже шёпота об этой твари. — Он ткнул пальцем в мёртвую ящерицу. — Вот почему вы смогли провести эту небольшую экспедицию мимо меня. Мне просто интересно, как вы успели услышать об этом раньше всех?
— Я действительно не помню, — признался Кайлеб, подумав несколько секунд. Он почесал одну бровь, глубокомысленно нахмурившись. — Я думаю, что это, возможно, было от Тимана, но я точно не уверен в этом.
— Тиман знал бы об этом, если бы кто-нибудь это знал, — подтвердил Фалкан. Тиман Гринхилл, бывший одним из старших охотников короля Хааральда на протяжении восемнадцати лет, был главным охотником-наставником Кайлеба, поскольку хромая нога короля помешала ему самому выполнить эту роль.
— У него есть способ услышать о таких вещах, как это, — согласился Кайлеб. — И он…
— Пригнитесь, Ваше Высочество!
Голова Арнальда Фалкана резко дёрнулась, когда голос, которого он никогда раньше в своей жизни не слышал, выкрикнул это предупреждение из трёх слов.
* * *
Низкорослый человек повернулся в шоке от глубокого, мощного голоса, крикнувшего сзади него.
Он и его люди оказались на расстоянии меньше пятидесяти ярдов от их предполагаемой добычи. Толстый ковёр из сосновых игл заглушил любой звук, который могли издать их ноги, а крутое обрывистое русло пересыхающего сезонного ручья обеспечило прикрытие для их подхода. Два его арбалетчика только что заняли позицию для стрельбы, укрепляя своё оружия на приподнятом уступе русла и терпеливо ожидая, пока лейтенант морской пехоты освободит для них линию огня. Неудивительно, что каждый клочок внимания лидера в тот момент был сосредоточен на черисийском кронпринце и его трёх оставшихся телохранителях.
Именно поэтому он был совершенно не готов к тому, чтобы увидеть мужчину, двигающегося к нему по тому же ковру из сосновых игл с обнажённым мечом в руках.
* * *
Лейтенант Фалкан среагировал инстинктивно и тренированно, не задумываясь. Его правая рука сместилась к рукоятке его меча, но его левая рука протянулась одновременно. Он поймал кронпринца Кайлеба за край куртки и жестоко дёрнул.
Внезапный рывок стал для Кайлеба полной неожиданностью. Он не сумел удержать и упал, неуклюже развалившись… точно в тот момент, когда арбалетный болт просвистел сквозь место, которое он занимал мгновением раньше.
Этот болт пролетел мимо Фалкана не больше, чем в шести дюймах, но второй болт врезался в грудь Жака Драгонера. Капрал рухнул назад без единого крика, и клинок лейтенанта зашипел, выходя из своих ножен.
Фронц Димитрий отбросил в сторону копья на ящериц, которые он держал в руках, и выхватил свой собственный матросский тесак почти так же быстро, как меч Фалкана покинул ножны. Два выживших морпеха, всё ещё реагирующие неосознанно, переместились, чтобы встать между принцем и очевидным источником атаки.
* * *
У командира наёмных убийц было время выхватить свой меч перед тем, как вмешавшийся сумасшедший спустился к нему вниз в сухое русло.
— Закончите работу! — крикнул лидер своему заместителю. — Я разберусь с этим ублюдком!
Его подчинённый даже не колебался. Репутация командира как мастера-фехтовальщика была вполне заслуженной. Это также было одной из причин, по которой его выбрали для этой миссии, и заместитель поднялся из ручья на стороне, наиболее близкой к черисийцам.
— Пошли! — рявкнул он.
* * *
Фалкан злобно выругался, когда, по крайней мере десять человек появились словно из-под земли. Двое из них несли арбалеты, но все остальные держали мечи, а арбалетчики бросили своё неуклюжее, медленно стреляющее оружие и потянулись к своим мечам.
— Бегите, Высочество! — крикнул лейтенант, почувствовав, как Кайлеб поднимается на ноги позади него.
— Да пошёл ты! — плюнул назад кронпринц, и сталь заскрипела, когда он вытащил свой клинок.
— Чёрт побери, Кайлеб, беги! — взревел Фалкан, и тогда атакующие напали на них.
* * *
Лидер убийц был уверен в своём мастерстве, но где-то внутри него раздался слабый предупреждающий звоночек, как только он отметил необычную стойку своего противника. Таинственный новичок держал рукоять своего оружия обеими руками, чуть выше уровня глаз, с одной ногой, выставленной вперёд, и всё его тело было повёрнуто под небольшим углом.
Это не было похоже ни на одну стойку, которую убийца когда-либо видел, но у него не было времени анализировать её. Не в момент, когда зависшее оружие прошипело вперёд подобное стальному разряду молнии.
Чистая, сверкающая быстрота удара заставила убийцу врасплох, но он был так же хорош, как утверждала его репутация. Ему удалось подставить свой собственный меч, несмотря на скорость противника, хотя он никогда не сталкивался с атакой подобной этой.
Это не помогло.
Его глаза на одно мгновение расширились в шокирующем недоверии, когда клинок пришельца начисто срезало его собственный, а затем его голова отскочила от плеч.
* * *
Арнальд Фалкан отчаянно парировал, когда первый меч обрушился на него. Сталь оцарапала сталь с уродливым лязгом, похожим на звук наковальни, и он отшатнулся, когда второй клинок потянулся к нему. Он услышал больше столкновений металла о металл и выругался в тихом отчаянии, когда понял, что Кайлеб вместо того, чтобы бежать, пока они с Димитрием пытались задержать убийц, образовал вместе с ними боевой порядок.
Только три вещи удержали кронпринца и обоих его морских пехотинцев в живых в течение следующих нескольких секунд. Первой была потребность двух арбалетчиков бросить одно оружие и взяться за другое, что замедлило их и оставило их немного сзади десяти других нападавших. Второй был тот факт, что все наёмные убийцы ожидали, что эти арбалеты справятся с этой задачей, без какой-либо необходимости драться потом врукопашную. Они были так же удивлены вмешательством таинственного незнакомца, как был удивлён Фалкан их собственной атакой, и их прорыв к принцу и его телохранителям был спонтанным, неорганизованным действием. Они не пошли все вместе в тщательно организованную атаку.
А третьей вещью было то, что Кайлеб проигнорировал приказ Фалкана бежать.
Наёмный убийца, первым достигший кронпринца, прыгнул к нему, взмахнув мечом только для того, чтобы осесть назад с рыдающим криком, когда Кайлеб сделал короткий и сильный выпад. Король Хааральд привёз учителя фехтования из Казнецова, что в Южном Харчонге, и, хотя Империя могла казаться приходящей в упадок, могла быть коррумпированной, и определённо невыносимо высокомерной, она по-прежнему могла похвастаться одними из наилучших инструкторов по оружию в мире. Мастер Домнек был, как минимум, таким же высокомерным, как любой стереотипный житель Харчонга, но он был таким же хорошим в своём ремесле, каким считал себя и… неумолимым надзирателем.
Большинство сэйфхолдийских мечников обучались в традициях старой школы, но Кайлебу преподавал некто, кто понимал, что мечи появились по какой-то причине. Его дикий, экономный выпад загнал фут стали в грудь противника, и он вернулся в защитную стойку, прежде чем его жертва упала на землю.
Второй наёмный убийца бросился на кронпринца, только чтобы свалиться — на этот раз с чуть булькающим стоном — так как второй удар Кайлеба пришёлся ему прямо в основание горла.
Фалкан был слишком занят двумя другими противниками, чтобы отвлекать своё внимание на помехи, но он мучительно осознавал, что убийцы концентрируют свои усилия на Кайлебе. Наличие этого факта было, пожалуй, единственной причиной, по которой Фалкан и Димитрий были всё ещё живы, но он не ожидал, что у него будет много шансов в схватке три к одному.
Но затем появилось что-то новое.
* * *
Заместитель лидера наёмных убийц услышал крик из-за спины и гадко ухмыльнулся на доказательства того, что его командир покончил с вмешавшимся выскочкой, который испортил их засаду. Но затем он услышал второй крик, отступил на пару шагов от путаницы клинков и тел вокруг черисийского принца и его превзойдённых числом телохранителей и повернулся, чтобы посмотреть назад, туда откуда он пришёл.
Он успел заметить лишь смятые тела двух своих арбалетчиков, а затем человек, который убил их обоих, закружил его в стальном вихре.
В отличие от своего покойного командира, у этого убийцы не было времени отметить что-то особенное в стойке своего противника. Он был слишком занят, умирая, потому что вновь прибывший легко провёл двуручный удар прямо через его лёгкие и сердце, вывернул запястья и освободил свой клинок, всё это в одном изящном движении и даже не прерывая шага.
* * *
Арнальд Фалкан дотянулся до одного из нападавших. Человек упал со стоном, выронив кинжал из ладони, когда его левая рука мягко опала, но теперь уже лейтенант вздрогнул от боли, когда меч прошёл через его собственную защиту и нанёс глубокую рану на левом бедре. Он пошатнулся, кое-как устояв на ногах, но его меч дрогнул, и ещё один клинок обрушился на него.
Он сумел отбить атаку в сторону, отведя меч атакующего влево, но это оставило его раскрытым справа, и он почувствовал, что к нему подбирается другой убийца.
И тот же момент этот убийца упал сам, умерев мгновенно, когда окровавленная стальная молния как молот ударила его по затылку около шеи, и разорвала его позвоночник.
Фалкан не стал терять времени, пытаясь понять, что только что произошло. Ещё оставались вооружённые люди, которые пытались убить его принца, и он воспользовался растерянностью от атаки незнакомца, чтобы покончить со своим раненым противником. Он услышал стон Димитрия за спиной, когда мертвец упал, и выругался, когда морпех тоже рухнул вниз, оставляю без прикрытия левый бок Кайлеба. Фалкан знал, что принц остался открытым, но раненый лейтенант был всё ещё слишком занят своим единственным оставшимся противником, чтобы предпринять что-то на этот счёт.
Кайлеб заметил, как Димитрий упал уголком глаза. Он знал, что это значит, и попытался повернуться лицом к человеку, который срубил его телохранителя. Но двое мужчин, уже нападавших на него, удвоили свои усилия, пригвождая его к месту. Ум принца был чист и холоден, как учил его мастер Домнек, но в щит этого внимания бился холодный ужас, когда он ждал, что убийца Димитрия возьмётся за него с фланга.
Но потом, внезапно, некто другой появился на его стороне. Тот, чей сверкающий клинок срезал двух противников, казалось, одним движением.
Трое оставшихся в живых потенциальных убийц внезапно осознали, что шансы каким-то таинственным образом стали равными. Они отступили, как будто по общему согласию, но, если они и намеревались прекратить атаку, они сделали это слишком поздно.
Кайлеб шагнул вперёд, делая выпад в кварте. Один из нападавших на него прикрылся спереди от ожесточённого удара его клинка, и незнакомец, который таинственным образом материализовался с его левой стороны, почти в тот же миг срубил ещё одну голову. Это был первый случай, про который Кайлеб действительно слышал, когда кто-то справился с этим одним единственным чистым ударом одной рукой — вне какой-то глупой героической баллады, по крайней мере — и единственный оставшийся убийца выглядел столь же впечатлённым, как и кронпринц. Он повернулся, чтобы сбежать, и Кайлеб восстанавливающий в этот момент позицию, был не в силах вмешаться, когда тот повернулся, чтобы дать дёру. Но меч незнакомца мелькнул с ослепительной скоростью, и убийца завизжал, поскольку его поджилки оказались аккуратно перерезаны.
Он рухнул, и незнакомец сделал шаг вперёд. Обутая нога пнула по тыльной стороне вооружённой руки раненого, вызвав новый крик, когда удар сломал мелкие кости. Убийца извернулся, его левая рука метнулась к рукоятке кинжала у него на бедре, и меч незнакомца снова мелькнул, разрывая сухожилия на его запястье.
Это было совершено за один удар сердца, а затем Кайлеб оказался лицом к лицу с незнакомцем, который только что спас его жизнь, отделённый от него всхлипывающим телом единственного оставшегося в живых атакующего.
— Мне пришло в голову, — сказал незнакомец со странным, глотающим акцентом, весело смотря удивительными сапфировыми глазами, — что вы, возможно, захотите задать этому человеку несколько вопросов о том, кто его послал, Ваше Высочество.
