Помните, что лосось может переходить из пресной воды в соленую? А как окружающий мир формирует или даже создает вас и направляет по определенному пути среди бесконечных возможностей? Погружение в то, что иногда называют социальным полем (Scharmer, 2009), способно влиять на функционирование разума, хотя вы этого даже не осознаёте. Кто-то назовет это частью контекста, в котором он рождается. Другие могут сказать, что среда создает нас такими, какие мы есть. Мы же убеждены: это внешнее море, которое формирует море внутреннее. Видение разума позволяет воспринимать оба психических моря, которые формируют то, кто мы есть.

Пробуждение к реальности того, что мы глубоко социальные существа, может быть шокирующим переживанием, если до этого не осознавать глубокого влияния внешней среды на внутренний опыт с самых ранних дней жизни. Окружающее психическое море формирует психическое море внутри. Пожалуй, социальное поле не только создает нашу психическую жизнь: это фундаментальный источник разума.

Когда вы пробуждаетесь к этой реальности нашего бытия — того, что мы созданы как внутренними, так и внешними факторами, — это иногда пугает, если вы никогда не отдавали себе отчета в существовании такого источника психической жизни. Мы часто живем с естественным чувством, что владеем своим разумом или, по крайней мере, хотим им владеть; что контролируем его, стоим у штурвала. Помещая разум внутрь головного мозга и даже в телесно очерченное «я», проявляем эту тоску по власти и обладанию. С этой точки зрения разум «выделяется» изнутри моего тела, из мозга, из упакованного в кожу организма, который я называю собой. Но, может быть, существует более полная реальность, которая поначалу расстраивает и пугает некоторых: разум и его самоощущение в действительности возникают не только из внутренней жизни, но и из связей с внешним миром.

Если внешние факторы психической жизни, поток энергии и информации между нашим телесным «я» и более широким окружающим социальным и физическим миром, создают условия, закрывающие двери интеграции, то для сохранения самоощущения и даже здравомыслия, видимо, необходимо найти путь к устранению этих внешних ограничений. Для меня таким испытанием стали условия в мире медицинского образования. Не имея возможности посмотреть на ситуацию со стороны, я просто пытался максимально подстроиться. Но на определенном отдалении, с психической свободой и лингвистическим символом — термином «видение разума», который подкреплял мое убеждение, что разум реален, — я мог снова войти в этот мир и не поступаться внутренними ценностями, которые более широкое социальное поле не разделяло.

Что может помочь выпутаться из средовых факторов, которые создают нас, а потом начинают душить? Способность хорошо адаптироваться к проблемному миру — не признак психического благополучия. В Румынии, где я недавно преподавал, увидел плакат с высказыванием, схожим с мыслью, которую часто приписывают индийскому философу Джидду Кришнамурти: «Не хватит никакого здоровья, чтобы приспособиться к этому глубоко больному обществу». «Очень правильно сказано», — подумал я. Как же оторваться от нездоровых внешних сил, когда они начинают нас формировать?

Если в наших переживаниях начинает доминировать хаос или скованность, в рамках, которые мы сейчас создаем, видно, что это признак заблокированной интеграции. Учитывая, что интеграция — это здоровье, и каждое живое существо имеет право на благополучие, она становится путеводной звездой, даже когда стрелка компаса, управляемого социальным миром, указывает в другом направлении. Вас когда-нибудь втягивало в мир социальных и групповых взаимодействий, который ощущался как нездоровый? Был ли хаос или скованность частью того, что сейчас можно рассматривать как неинтегрированное окружающее море? Как вы реагировали на недостаток гармонии в профессиональной и личной жизни? Если попытки изменить систему не приносят результата, если изменения нереальны, внутренний указатель направления очень пригодится для навигации среди штормов хаоса и в пустыне скованности. Если ничего изменить нельзя, иногда лучше уйти, а затем вернуться с новым чувством ясности и привести этот мир к большей интеграции.

Вы когда-нибудь сталкивались с конфликтом между внутренней чувствительностью и внешней реальностью? Как боролись с ним? Насколько доверяли внутреннему компасу, некому ориентиру, который помогает разобраться, что важно, а что не имеет смысла?

Человек как сложная система имеет многочисленные внутренние и внешние ограничения, которые служат факторами, формирующими наше возникновение. Мы предположили, что разум хотя бы отчасти считается эмерджентным свойством энергоинформационного потока. Может быть, сознавание и его субъективные текстуры — тоже эмерджентные аспекты этого потока? Несомненно, его частью по определению служит обработка информации, возникающей из энергетического потока в символической форме. Исходя из предположения, что разум — самоорганизующийся аспект этого потока, можно увидеть, как возникла бы оптимальная самоорганизация: мы соединяем дифференцированные части и создаем гибкую, адаптивную, когерентную, энергичную и стабильную гармонию интеграционных процессов.

Благодаря способности к видению разума можно размышлять над этими внутренними и внешними чертами жизни, которые позволяют дифференцировать и связывать. Видение разума включает в себя инсайт, эмпатию и интеграцию, которые помогают выбирать, как двигаться по жизни, чтобы даже перед лицом факторов внутреннего и внешнего моря создавать состояния высокой интеграции и благополучия. Путем размышлений и видения разума получится целенаправленно менять курс своей жизни, а не просто быть пассивным объектом формирующего воздействия мира.

На медицинском факультете я не мог надолго отстраниться от того, что мне говорили делать, по крайней мере пока не появилось болезненное ощущение, будто что-то идет не так, неправильно, пока не возникло отчуждение. Я не знал, что столкнулся со скованностью из-за недостаточного уважения к субъективному миру пациентов, студентов, к моим внутренним переживаниям. Медицина потеряла разум, а я — свой путь.

Не всегда есть логическое объяснение, как внешний мир формирует нас: иногда бывает просто внутреннее чувство отчужденности или недовольства, которое проявляется в снах, образах, желании освободиться от всего, что пытаешься игнорировать и подавлять, загнать под землю, чтобы обрести покой. Однако если внутренние волнения исчезли из сознательного разума, это еще не значит, что они испарились. Возможно, они просто на время перестали беспокоить нас в часы бодрствования, входить в наше сознавание, но живут в бессознательном разуме и ждут момента, чтобы непосредственно проявить себя. Для обработки информации не нужно, чтобы сознание влияло на нашу жизнь. Разум — больше, чем то, что доступно нашему сознанию.

Здесь возникает важный вопрос. Субъективное переживание — это часть того, что есть разум, ощущаемая текстура жизни, которую мы испытываем как часть осознанного существования, однако разум находится и за пределами сознаваемого и тем самым не имеет ощущаемой текстуры. А если имеет? Если предположить, что субъективное переживание — ощущаемая текстура жизни или что-то в этом роде, разве не нужно сознавание, чтобы ее ощущать? Можно ли иметь субъективность вне сознания? Если ответ отрицательный, это означает, что обработка информации, происходящая вне сознавания, существование которого подтверждается множеством эмпирических исследований, не то же самое, что субъективный опыт. То есть опыт, как и смысл, существует, даже если мы этого не осознаём.

Мы в основном понимаем, что разум отчасти возникает из социального поля, находящегося за пределами нашего контроля. Но у некоторых людей ужас возникает и в ситуации, когда они узнают о мощном влиянии вещей, источник которых находится вне сознательного опыта, ведь существование такого неосознаваемого влияния означает утрату контроля. Тому, кто хочет держать все под контролем, угрожают и неосознаваемые влияния изнутри, и социальные — извне. Наличие внутренней и внешней психических реальностей означает, что мы не в полной мере имеем власть над собой, не выступаем единовластными начальниками над собственным бытием. Разум как будто имеет свой разум. Иногда это понимание появляется в подростковом возрасте.

В пубертатный период мы впервые задумываемся о жизни. Начинаем видеть, что мир, который нам вручают, не обязательно тот, в котором мы хотели бы жить. И многие из нас, перейдя от подросткового поиска новизны и творческих исследований к ответственности более взрослого возраста, оставляют это занятие, приписывая его незрелости или подростковому бунту, теперь неуместному. В книге «Вне зоны доступа» я предлагаю способ исследовать критически важные проблемы и возможности этого существенного отрезка жизни. При обучении подростков этим идеям очень отрадно видеть, что они открыты для рассмотрения подобных глубоких проблем нашего бытия — что и кто мы есть.

Может быть, взрослым тоже полезно осознать, что эту эмоциональную искру, эту страсть к жизни необязательно подавлять жизненными обязательствами, когда удается найти свою нишу в мире и подстроиться под чужие ожидания. Суть подросткового возраста — это искрящие эмоции, социальная вовлеченность, поиск новизны и творческое исследование. Это суть времени роста и перестройки головного мозга, которая продолжается до тридцати лет, и она поможет взрослым поддерживать рост мозга в течение всей жизни.

Если освободить в жизни место — минуты и часы одиночества, более продолжительное время в выходные или длительный перерыв в рутинных заботах, — получится найти возможность рефлексивно поразмыслить над тем, где вы сейчас находитесь, и увидеть стремление разума к ясности, новой жизни. Я именно так поступил в двадцать с небольшим лет, учась на медицинском факультете. Однако уделить время, чтобы пересмотреть жизненный путь, важно в любом возрасте. Необходимо найти место для внутренней рефлексии, или размышлений о себе, для «внутреннего времени» — точно так же, как должно быть «свободное время», отдых от ежедневного выполнения чужих и собственных ожиданий, — чтобы найти новый способ идти по жизни.

Как видно по скромному набору историй времен моего обучения в медицинском вузе, иногда пробуждение не основано на логических рассуждениях. Порой призыв к ясности среди смущения звучит из мудрости тела, души и интуиции, образов и чувств, мыслей, которые могут казаться иррациональными или просто игнорируются. Настройка на эти нерациональные сигналы и поиск их смысла могут стать самым рациональным и важным движением, какое только удастся сделать.

Смысл не в том, чтобы уйти в себя, а в том, чтобы открыться для самопознания и исследования своей личности.

Вероятно, подобная исследовательская установка, ставящая все под сомнение, — это фундаментальная часть пути, который проходит подросток. Этот период бывает наполнен напряжением между стремлением к принадлежности и желанием найти собственный путь. Как вписаться в общество, стать его членом и при этом каким-то образом сохранить индивидуальность? Хочется и слиться, и стоять особняком. По мере того как мы находим свой путь в большой мир, за пределы семьи и круга друзей, появляется возможность выяснить, кто мы есть за границей чужих ожиданий. Чтобы познать себя, мы обращаемся к собственным ощущениям, к субъективной внутренней жизни. Без доступа к этому внутреннему миру нельзя развить внутренний компас, который укажет уникальный путь.

Признание ценности субъективного опыта жизненно важно для интегрированной жизни.

Эти субъективные ощущения реальны, даже будучи незримыми для посторонних. В этом смысле субъективный опыт не может быть объективно наблюдаемым: именно поэтому он «субъективен», то есть поддается познанию лишь самим субъектом. Классический подход таков: если вы видите красное и я вижу красное, нельзя узнать, одинаково ли мы понимаем этот цвет; следовательно, восприятие (а также остальные виды психической активности) в итоге субъективно.

Всю эту главу можно назвать приглашением к признанию того, что у нас есть выбор: мы способны создавать психическое пространство, позволяющее отдавать должное субъективности, культивированию свободы роста и выражения и уважению внутреннего и внешнего миров, формирующих суть того, кто мы есть. И в силах пробудиться для центральной реальности нашей субъективной психической жизни.

Как призывал поэт-мистик XIII века Руми в стихотворении «Бриз на рассвете»: если пробудился — не засыпай снова.

(Barks, 1995: 36)

Может быть, упомянутые миры — это объективный мир, воспринимаемый физическим зрением (physical sight), и субъективный мир, воспринимаемый нашим психическим зрением, или способностью к видению разума (mindsight).

Единственный способ пробудиться — уделять внимание субъективной реальности. Все-таки жизнь, или мир (наподобие мира моего медфака), фокусирующийся только на внешней, физически наблюдаемой реальности, могут быть структурированы только логикой и ожиданиями других людей, упускающих из виду разум. Разрешается использовать лишь физическое зрение, видеть объекты. Процесс социализации в некоторых культурных мирах заставляет пользоваться только взглядом, чтобы подстроиться, выучить внешние правила, которые управляют видимым поведением. Сосредоточенность на наблюдаемом внешнем мире сильно отличается от концентрации на мире субъективной реальности разума, находящегося внутри и между людьми.

Можно выйти за пределы важного, но недостаточного и неполного физического зрения, которое иногда доминирует. Или развить характерную для нашей способности видеть разум привычку сосредоточиваться на субъективной реальности, как минимум начав «просеивать» разум. Позвольте себе осознать богатство ощущений внутри вашего тела. Помогают ли они глубже взглянуть на события вашей жизни? Когда возникают образы, слышите ли вы внутренний голос и понимаете ли значение этого послания? Вы видите живые подробности глазами вашего разума? Образы могут появляться в самых разных формах, и настройка на эти миры способна стать важным окном в разум. Когда возникают эмоции, почувствуете ли вы, как они поднимаются и опускаются в ландшафте внутренней психической жизни? Если рассматривать эмоции в качестве сдвига интеграции, как говорилось выше, чувствуете ли вы, когда изменения ведут к уменьшению, то есть хаосу или скованности, а когда — к увеличению, дающему чувство соединения и гармонии? А когда появляются мысли, как эти слова и не выраженные словами смыслы наполняют ваше сознавание? Мысли — лишь часть богатого и сложного разума, который может помочь узнать идеи, освободить нас от непосредственности текущего момента, размышлять над прошлым и планировать будущее.

Все это — «просеивание» разума, отправная точка в изучении своего и чужого субъективного мира. Подходя к этому субъективному смыслу с добротой и состраданием, мы приносим интеграцию себе и другим. Именно поэтому уважение к соединению и сонастройке с ранимой субъективной реальностью друг друга дает такие приятные ощущения: это более интегрированный и тем самым более гармоничный, живой и здоровый образ жизни. Благодаря видению разума удастся поддержать самоорганизующееся движение к интеграции и благополучию.

Какие ощущения возникли сейчас в вашем теле? Какие образы появились, когда мы добрались до этого места в нашем путешествии? Как вы себя чувствуете? Что думаете?

Реальна ли субъективная реальность — ощущаемая текстура жизни? И действительно ли так важно отдавать ей должное в себе и других?