Глава 47

Подготовка к грандиозной тройной свадьбе шла полным ходом, суета стояла страшная, но это никак не отменяло текущей работы по управлению королевством, хотя, конечно, организацией столь знаменательного события занимался не я, а совсем другие люди, но всё равно приходилось уделять и своё внимание. Времени не хватало катастрофически, приходилось спать по четыре часа, не забывая заниматься в тренажёрном зале и мотаться по строящимся объектам инфраструктуры, но даже не это оказалось самым сложным. Самым сложным оказалась организация Всеобщего учредительного съезда. Создавая организационный комитет, я, конечно, предполагал, что начнётся лихая мышиная возня, но даже и вообразить себе не мог, насколько она будет бурной и острой. Драчка началась будь здоров, причём на всех уровнях, начиная от самого верха, и дошло аж до самых глухих жилых улиц городских окраин. Временами даже приходилось посылать силы правопорядка для охлаждения разбушевавшегося пыла и разгонять массовые драки.

Народ, очень долгое время лишённый возможности хоть как-то высказать своё мнение, с горячим азартом бросился его высказывать, вот только бросился спорить он с кулаками. С одной стороны, конечно, плохо, а с другой – он самым безопасным образом для центральной власти спускал пар, разбираясь между собой. Была для нас в этом своя выгода, но и за дозволенные рамки это выпускать было никак нельзя, чтобы невзначай оно не вышло из-под нашего контроля. Что скрывать, были у нас огрехи, и маленькие, и большие, но несмотря на это, дело двигалось вперёд. Далеко не всё давалось нам легко, многое реализовывалось со страшным скрипом, где-то кто-то что-то да сворует или даже сознательно саботирует, так что регулярно приходилось раздавать волшебные пендали для ускорения.

Дурной привычки сразу выгонять я не имел, даже вороватых чиновников из старой администрации: ну выгонишь ты, а дальше что? Замену ведь так сразу не найдёшь, а поставить преданного тебе человека, но совершенно несведущего в госуправлении, так он таких дров наломает, что просто туши свет. Нет, в таких делах нельзя делать резких телодвижений и поддаваться эмоциям, ко всему надо относиться с сугубым прагматизмом. Ведь в этом-то и заключается искусство управления, умный даже дураку и тупым ножницам всегда применение найдёт. Вот я и моя команда находили применение даже вороватым чинушам. Вылетали со свистом только те, кто в конец берега попутал. Сажать в тюрьму пока никого не сажали, не в том сейчас мы положении. Это же ведь надо уголовные дела возбуждать, вести долгое следствие при полном соблюдении регламентных процедур с адвокатами и обвинителями. Так что не до того было, но вот уголовные дела по уличной преступности и мародёрству возбуждались на раз. Народ должен жить спокойно и быть уверенным в завтрашнем дне, и главным показателем для него как раз и есть уровень уличной преступности.

В данном вопросе мы поступали жёстко, и это принесло отличные результаты. Уличная преступность, конечно, была, от неё никому ещё избавиться не удавалось, но тем не менее уровень её стал низким, что позволило отменить комендантский час и наладить довольно безопасную жизнь рядового обывателя. Удалось не только это, удалось запустить многие производства и занять людей работой, с продовольствием проблем не было, хотя общий уровень жизни вывести на тот уровень, который был до убийства монарха, не удалось. Для этого потребуется как минимум ещё три года кропотливой работы, но не вызывало никаких сомнений, что нам это непременно удастся.

Группы психологических операций под командованием Биталины активно работали во всех слоях общества, деликатно приводя все эти склоки к единому знаменателю, и создавали так называемых ЛОМов, лидеров общественного мнения, являющихся альтернативой официальным средствам массовой информации. Эффективно так создавали, правильно. Негласно оформив в общих чертах тот взгляд в обществе, который нам и требовался. Ещё два или три месяца, и можно будет созывать первый в истории королевства Учредительный съезд.

От глубоких раздумий меня оторвал настойчивый вызов личного секретаря. Пришлось оторваться и включить связь.

– Сир, к вам на приём просится барон Симеон Альбрехт. Что мне делать, его пропустить или назначить какое-нибудь другое, более подходящее для вас время? – чопорным тоном поинтересовался он у меня, как будто сам был настоящим родовым герцогом или графом, например, хотя таковым не являлся по определению.

– Пусть войдёт.

Спустя полторы минуты в кабинет вошёл барон, и я, поднявшись, ответил на его приветствие и, крепко пожав ему руки, предложил присесть. Он присел и, выдержав некоторую паузу, заговорил:

– Сир, я к вам вот по какому поводу. Вы до сих пор официально являетесь наследником покойного принца Фэя и пока не предъявили каких-либо прав на его активы, из-за чего его вдова и дети оказались в подвешенном состоянии. Они без вашего одобрения не могут пользоваться деньгами на счетах, а также распоряжаться имуществом, именно по этой причине вдова оказалась в тяжёлом положении. Вам надо в официальном порядке определиться, как поступить в данной ситуации.

Вот же… Ну надо же мне было об этом забыть?! Это ведь очень важно, а у меня это совсем из головы вылетело.

– Где она сейчас?

– В родовом замке вместе с детьми, – ответил он, бесстрастно взирая на меня.

– Хорошо, мы сейчас вместе вылетаем к ней и разрешим сложившуюся коллизию. Я ни на что не претендую, всё движимое и недвижимое имущество должно принадлежать вдове и детям, – отчеканил я и, поднявшись, решительно направился на выход. Такое действительно нельзя было забывать, но тем не менее я забыл, и теперь надо было в срочном порядке исправлять личную промашку. Погрузившись на глайдер, мы вылетели к вдове принца Фэя, которую я в глаза ни разу не видел и даже имени не знал, как-то не до того было. Я выяснил у барона Альбрехта её имя; мы прилетели на место и покинули борт. На взлётно-посадочной площадке нас встретил почётный караул из гвардейцев и вдова со своими детьми.

– Добрый день, ваше высочество.

– Добрый день, сир, – сделав придворный реверанс, отозвалась она и замерла в ожидании продолжения.

– Давайте пройдём в ваш кабинет и уладим сложившуюся коллизию. Поверьте, я не претендую ни на что, всё имущество движимое и недвижимое, а также интеллектуальные права принадлежат исключительно вам, и больше никому. Соблюдём эту формальность, и дело с концом. Убийцам вашего супруга я отомстил, а принц Меркво… Его ожидает публичный суд, в который я не вмешиваюсь, не имею права, как он решит, так и будет. Суд должен быть независимым, и по этой причине будет честное судебное состязание между сторонами обвинения и защиты, но, как мне думается, Мерко давно заслужил удавки на шею или пожизненное заключение где-нибудь в далёкой глуши, – проговорил я и увидел, как благожелательно сверкнули в ответ глаза вдовы.

– Простите, сир, аристократов не вешают, их казнят путём отрубания головы умелым палачом или гильотиной, – внесла она уточняющую поправку, жестом предлагая следовать за ней, что я и поспешил сделать.

– Мария, будь моя воля, я бы его, не задумываясь, повесил без суда и следствия, – шагая рядом с вдовой, предельно откровенно заметил я на её справедливое замечание.

– Так в чём же дело? – с любопытством посматривая на меня, задала она вопрос.

– Мы строим правовое государство, и людям необходима законность, а если власть будет поступать беззаконно, то ничего из этого хорошего не выйдет. Именно по этой причине я не могу поступать так, как мне самому хочется, я не самодур, в конце концов.

– Я очень рада, что вы это понимаете, – выдохнула она, и мы, прибыв в её кабинет, составили официальный документ об отказе от имущественных прав на наследство принца Фэя.

Посидев ещё с Марией некоторое время и поговорив, я попрощался с ней и вместе с бароном Альбрехтом вылетел обратно в особняк.

Пролетев минут десять, я взглянул на своего спутника и задал тому интересующий меня вопрос:

– Симеон, как там идёт подготовка судебного процесса над принцем Меркво?

– Ди Форне лично готовит обвинение, со всем тщанием, на которое только способен. Ведь принц попрал честь его дочери, а такое не прощается, но это личное и по этой причине оглашению не подлежит. С другой стороны, защита принца представлена сразу пятью лучшими королевскими адвокатами. Так что суд действительно обещает быть объективным в глазах всего народа, – отозвался барон с лёгкой улыбкой и, помолчав несколько мгновений, добавил: – Вообще, конечно, возложить на барона ди Форне подготовку обвинения было очень удачным ходом. Он воспринял это как подарок ему за заслуги.

– Это и есть подарок, – честно признал я, – тем более он этого действительно заслуживает, но не только. Людям надо показать, что мы стремимся к законности, а этот открытый судебный процесс и призван это всем слоям общества продемонстрировать.

– Я так и понял, сир, – с удовлетворением выдохнул барон и молчаливо продолжил без всякой цели смотреть в иллюминатор.

Прилетев обратно в особняк, я попрощался с Симеоном и пошёл в свой кабинет и на полпути столкнулся с дожидающимися моего появления портными. Пришлось мне со смирением отдать им свою тушку. Портные взялись за меня основательно, снимая мерки для парадного кителя, в котором я должен был быть на собственной свадьбе. Провозились они со мной почти два часа, так как всё делалось исключительно вручную с тканевыми линейками и прочими старомодными портняжными аксессуарами. Традиция тут такая местная, и ничего с этим не поделаешь, так что пришлось стоически терпеть все эти мытарства. Наконец-то сняв все мерки, они стали собираться.

– Простите, сир, тут у нас есть один вопрос: в каком звании нам вышить новые погоны? – поинтересовался глава артели, чуть склонив голову.

– Мне гвардии полковника, а Ржав… Майклу Квери – погоны генерал-майора, он ведь командующий нашими вооружёнными силами, – распорядился я после нескольких мгновений напряжённых размышлений.

Поклонившись, портные удалились, а я задумался, правильно ли я поступил, сам себя произведя в гвардии полковника, но с другой стороны, а кто вообще будет против?! Не выходить же, в самом деле, в кителе гвардии капитана Империи Орла! Лейрин – это ведь совсем другое государство, и люди такой поступок совершенно точно не поймут, а значит, непременно надо выходить в кителе местного образца, а звание полковника… Ну, пусть будет полковник, а то неформальному главе государства в капитанских погонах щеголять как-то не комильфо. Вот Ржавому генеральские погоны в самый раз будут, он же, в конце концов, командует армией, и это ему действительно очень важно.

Мысленно махнув рукой, я неспешной походкой вернулся в свой кабинет и, включив компьютер, взялся за просмотр поступающей оперативной информации, но настойчивый вызов личного секретаря заставил меня вновь оторваться от дел и включить соединение.

– Сир, к вам на приём рвётся полномочный посол Священного союза Артур Уго Шварцман. Что прикажете делать?

Cердце моё на одно мгновение ёкнуло. Нет, не от страха, а от неожиданности. Чего-чего, но такого я не ожидал, хотя, скорей всего, оно рано или поздно должно было произойти.

– Хорошо, пусть войдёт, – отдал я распоряжение, обдумывая, что ему от меня потребовалось, вернее не ему самому, а тем, кто за ним стоял.

Дверь открылась, и в кабинет вошёл посол, и мне пришлось подняться навстречу. Пожав руку, я предложил ему присесть и, вернувшись в своё кресло, внимательно стал его разглядывать. Человек он был импозантным, с ухоженной шкиперской бородкой, да и взгляд и все его манеры напоминали морского волка, разве что курительной трубки для завершения образа ему явно не хватало.

Поняв, что первым я не заговорю, посол, вздохнув, начал:

– Сир, должен вам сказать, вы немало попили крови Священного союза, возглавляя ферсианское подполье, но даже несмотря на это, вы официально являетесь полноценным гражданином Союза и почётным рыцарем клана Саакс.

– К чему этот разговор, господин Шварцман? – не выказывая удивления, задал я ему вопрос.

– Я уполномочен вам передать сообщение от верховного магистра Ордена крестоносцев, являющегося на данный момент временным диктатором, что все обвинения в ваш адрес полностью сняты. Мало того, верховный магистр выражает вам персональную благодарность за то, что избавили Союз от этого бремени. Ферси стала для нашего государства непосильной ношей, и теперь это головная боль Империи Орла. Все имущественные, интеллектуальные права и банковские счета разблокированы, и вы вольны ими распоряжаться по своему личному усмотрению, как и свободно посещать территорию нашего государства.

Достав из внутреннего кармана пиджака конверт, посол с благожелательным видом передал его мне. Я взял и, открыв его, извлёк из него два паспорта, один дипломатический, а другой общегражданский. На обоих красовались голографические изображения моей физиономии.

В задумчивости помолчав некоторое время, я взглянул на посла и негромко поинтересовался:

– И к чему это всё, господин Шварцман, неужели верховный магистр Гонориус от меня что-то хочет?

– Нет, это ни к чему вас не обязывает. Вы сделали то, что должны были, и избавили нас от избыточной нагрузки, в ответ верховный магистр избавил вас от лишних трудностей, вот, в сущности, и всё, – спокойно ответил полномочный посол, продолжая изучать мою физиономию.

– Что-нибудь кроме паспортов у вас для меня есть?

– Нет, сир.

– Хорошо, в таком случае считаю аудиенцию законченной.

Попрощавшись, посол удалился, а я продолжал сидеть и смотреть на лежавшие на столе документы и никак не мог взять в голову, что это было за послание и что им мне пытались донести, а в том, что это было именно послание, у меня не было и тени сомнений. Глупо было бы считать, что я когда-нибудь ими воспользуюсь, я ещё не выжил из ума. На территорию Священного союза я больше не ходок, и это, без всякого сомнения, знает и верховный магистр, так что же он мне этим своим посланием хотел сказать-то?!

Взяв в руки паспорта и рассмотрев их более внимательно, я ничего в них не нашёл, обычные документы стандартного образца без всяких вкладышей и дополнительных отметок. Отложив их в сторону, я взял в руки конверт и осмотрел его, и вот тут-то я и заметил еле просвечивающую надпись. Полностью раскрыв его по швам и посмотрев на свет, я увидел номер секретной связи Гонориуса. Подумав некоторое время, я взял и набрал этот номер. Первое время абонент не отвечал, но затем пошло соединение, открылся голографический экран, и с него на меня смотрел сам верховный Ордена крестоносцев.

– Здравствуйте, господин магистр, – без всякого выражения поприветствовал я его, совершенно не зная, что вообще можно было ожидать от нашего с ним разговора, слишком уж много неопределённостей присутствовало.

– Ну, здравствуй, Джокер, давненько не виделись, – ухмыльнувшись, отозвался он на моё приветствие, посматривая в мою сторону с лёгкой иронией.

– Есть такое дело, – согласился я, – вот только зачем потребовались такие сложности, чтобы со мной связаться?

– Слишком ты многим насолил, Тур, особенно президенту Чентаю и Гарнею Сааксу, да и не только им, но эти две ключевые фигуры пострадали в первую очередь, и теперь их положение очень шатко. Они готовы за любой случай ухватиться и раздуть скандал, чтобы только себя отмазать, вот и пришлось мне сделать такой финт, чтобы наш контакт остался неизвестен для всех. Это дело только между нами, и между нами двоими оно и должно остаться, – стерев ухмылку, ответил верховный магистр и, помолчав несколько мгновений, кашлянул в кулак и продолжил: – Тур, скажу честно, мои спецы выдвигали предположение, что именно ты являешься тем самым неуловимым Джокером, командующим ферсианским подпольем, но доказательств не было найдено ровным счётом никаких, пришлось посылать собственную дочь для выяснения. Должен сказать, ты очень умело всё провернул, прямо-таки виртуозно, она тебя хоть и подозревала, но тоже не смогла найти доказательств, зато на эту приманку клюнула крупная дичь, и теперь мои прямые конкуренты в ближайшее время вылетят со свистом из большой игры, и за это я тебе очень признателен.

– Что вы от меня хотите? – никак не отреагировав на его признательность, напрямую поинтересовался я, совершенно не веря в то, что верховый магистр позвонил мне только ради того, чтобы выразить свою личную благодарность.

Магистр, внимательно на меня посмотрев, качнул головой и чуть отвел в сторону взгляд.

– Тур, настоятельно тебе рекомендую не останавливаться на королевстве Лейрин, для тебя это слишком мелко, а пойти дальше. Забирай себе Ронду, Белую Пущу и халифат Азгар и строй, пока все заняты своими проблемами, единое государственное образование. Священный союз тебе в этом серьёзно мешать не будет, разве что по мелочи, так сказать для галочки. Империя Орла тоже палки в колёса вставлять не планирует.

– С чего такая благотворительность? – с подозрением посмотрел я на магистра.

Ухмыльнувшись, он предельно честно ответил:

– Нам это выгодно, мы ведь не зря разрушили государственные институты на этих планетах. Специально подожгли пламя гражданских войн, чтобы утилизировать сторонников этих государственных образований, а затем на их обломках создать новое, достаточно мощное государство. Мы даже готовы тебе в этом негласно помогать, передавая некоторые современные военные технологии и производственные линии.

– Ну, хорошо, допустим, я вам поверил, – выдохнул я, – только какая в этом вам выгода?

– Появление третьей силы – вот наша цель, что в конечном итоге положит конец затянувшейся войне между империей и Союзом. Слишком много ресурсов это противостояние пожирает, что не способствует поступательному развитию. В этом и заключается интерес тех сил, которые стоят за моей спиной. Ресурсы не бесконечны, и с каждым десятилетием для поддержания уровня жизни основной массы населения приходится ресурсы эти расходовать всё больше и больше. Гражданские войны на Ронде, Белой Пуще и халифате Азгар утилизируют значительное поголовье человеческих особей, и тем самым существенно снижается расход ресурсов и потребности значительного числа оставшихся людей. Так что всё предельно логично, хотя и цинично, но такова жизнь, мы заботимся о будущем всего человечества, а не отдельно взятых индивидуумов, многие из которых обыкновенное быдло, недостойное называться человеком.

– Хорошо, я согласен взять на себя это бремя, – спустя пару минут напряжённых размышлений, согласился я, хотя и сам именно к этому и стремился, вот только тяжело было осознавать то, что меня к этой мысли технично подводили совсем другие люди.

– Отлично, координировать связь друг с другом будем по этому каналу, и будь так добр, не разглашай никому про наши с тобой контакты, – дружелюбно улыбнувшись, отозвался верховный магистр и, попрощавшись, отключил связь.

Я сидел и размышлял. Я и раньше подозревал, что существуют некие могущественные силы и структуры наднационального характера, но только сейчас мне практически прямым текстом это дали понять. Радовало только одно, меня приняли в этот клуб. Нет, не на равных правах, а как достаточно крупную фигуру на шахматной доске мировой геополитики, а вот стану ли я когда-нибудь не фигурой, а самостоятельным игроком, очень большой вопрос. Вопрос со многими неизвестными, на который у меня нет ответа.

– Нестор, ты опять ничего не слышишь и не видишь вокруг себя?! – неожиданно послышался встревоженный голос Олии.

Обернувшись, я глубоко вздохнул и в который раз себя обругал – ушёл в себя так, что даже не услышал, как она вошла в кабинет.

– Я тебя зову-зову, а ты не отзываешься. Это всё из-за посла Священного союза. Что он, кстати говоря, хотел от тебя? – ещё более встревоженно вглядываясь в мои задумчивые глаза, спросила она.

– Ничего. Вот, паспорта на моё имя принёс. Гражданина Священного союза. Один из них даже дипломатический, мало того, они там с меня все обвинения сняли, и это очень странно, – покривил я душой любимому человеку, этот груз знаний ей был совершенно ни к чему, от многих знаний большие печали, а оно мне надо, чтобы она грузилась ещё и этим?

– Вот даже как… И к чему бы такая щедрость, интересно мне знать?! – опешила Олия, отчего у неё забавно округлились глаза и упала красивая чёлка.

– Вот и я сижу и думаю, к чему бы это, и ничего толкового в голову не приходит. Одни вопросы в голове, на которые нет ни одного сколько-нибудь разумного ответа.

– Надеюсь, ты не собираешься ими когда-нибудь воспользоваться? – с подозрением поинтересовалась она, приближаясь ко мне.

– Я не сумасшедший, – отрицательно покачал я головой и, сложив паспорта в нижний ящик рабочего стола, поднялся. – Как прошла процедура снятия мерок? – с лёгкой подначкой поинтересовался я, и, как ожидал, она смешно скривилась и сердито ответила:

– Забодали в конец со своей примеркой! Кто же знал, что традиция такая, снимать их вручную. Это не примерка, а самая настоящая пытка, два часа мучений. Повернитесь так, потом вот этак, а потом ещё и так… Больше я ни за что не соглашусь на такую утомительную процедуру! – с возмущением воскликнула Олия, передёргивая плечами.

– Что поделать, традиция, – выдохнул я, улыбнувшись одними губами, и, сделав короткую паузу, распорядился: – Олия, иди собирайся, я тебя приглашаю на заповедные водопады, где нас ожидает накрытый столик с прекрасными видами на чудо природы. Поверь мне на слово, тебе очень понравится, в конце концов, не всё же время нам работать как каторжникам, надо хоть иногда урывать время и для совместного отдыха.

Резко повеселев, Олия чмокнула меня в щёку и убежала переодеваться. Переоделся и я, хотя всё это время продолжал обдумывать наш разговор с верховным магистром. Смысл его никак не противоречил моему плану, но очень многое мне не понравилось, например, по поводу сокращения населения, это уже попахивало самым настоящим сатанинством.

Олия появилась через пятнадцать минут в полной боевой раскраске, и мы, покинув особняк, погрузились на глайдер и полетели провести прекрасный вечер вдвоём, что у нас в последнее время случалось всё реже и реже, слишком уж много работы было у обоих.