Глава 43

– Олия, будь предельно осторожна, охрана охраной, но всякое может случиться, так что особо не отсвечивай, – на прощанье предупредил я, провожая её до глайдера.

– Не тревожься, Нестор, главная мишень не я, а ты, так что сам будь осторожен, но ты мальчик опытный и хорошо знаешь, как поступать в критических ситуациях, – постаралась успокоить меня Олия и, чмокнув в правую щёку, взбежала по ступенькам в глайдер, и через минуту он взмыл в воздух и улетел в сторону предгорий. Постояв пару минут, провожая взглядом летательный аппарат, я вернулся в кабинет, где меня дожидался начальник личной службы безопасности.

– Ну как, у тебя всё готово к встрече? – войдя в кабинет, задал я ему вопрос.

– Так точно. Скрытно установили автоматические зенитные комплексы и в контрольных точках разместили засады и снайперские группы, на случай, если будет задействовано несколько независимых друг от друга команд киллеров.

– Хорошо, а что там с тем мутным типом, который Зубцу меня заказал?

– Держим его под плотным наблюдением, зафиксированы его контакты с двумя людьми, личности обоих установлены, это доверенные лица барона ди Хорста и графа Отто фон Крафта. Не самые влиятельные аристократы, оба входят в разные вертикали подчинения. ди Хорсты ходят под герцогом ди Канти, а Крафты несколько столетий находятся под рукой герцогов ди Грасси. Обе группировки примерно равны по возможностям и давно конкурируют друг с другом, кто из них вас заказал, установить пока не удалось, вполне допускаю, что какая-то другая группировка ими прикрывается. Хотя совместный сговор тоже исключать нельзя, – чётко доложил начальник службы безопасности и, помолчав несколько мгновений, задал вопрос: – Что будем делать, если в точности не удастся установить заказчика?

– Устроим образцово-показательную порку, – равнодушно пожал я плечами, – штурмом возьмём родовые замки герцогов и их вассалов. Церемониться не будем, всё должно пылать до горизонта и от замков остаться одни обломки фундаментов, чтобы остальным неповадно было. Ржавый готов поднять армию по полной боевой?

– Так точно. Все бойцы и командиры отозваны из отпусков и сейчас находятся в расположении частей на казарменном положении, – всё так же спокойным голосом отчеканил Енот, продолжая стоять по стойке смирно.

– Отлично, значит, ждём, когда противник проявит себя, и начинаем решительно действовать.

– Разрешите идти?

– Иди, Енот, да пребудут с тобой святые стихии.

Развернувшись через левое плечо, он удалился, а я, присев в кресло за своим рабочим столом, глубоко задумался. Тот, кто затеял всю эту интригу, определённо спешил, вполне обоснованно полагая, что если пройдёт ещё хотя бы два-три месяца, тогда меня уже сковырнуть не получится. От абсолютной анархии, царившей в первый месяц после ожесточённых боёв, не осталось и следа, жизнь налаживалась, стремительно выстраивалась и укреплялась властная вертикаль.

С разборов завалов рухнувших домов перешли на активное строительство, никто не голодал, хотя с продовольствием всё ещё была напряжёнка, но и эта проблема решалась. Решались вопросы досуга, медицинского обслуживания, образования и жилищно-коммунального хозяйства, много чего решалось. Люди всё это видели и одобряли в основной своей массе всё то, что делается, так что чем дольше заговорщики будут откладывать попытку моей ликвидации с последующим переворотом, тем у них меньше останется шансов получить поддержку, а значит, и на успех их комплота. Они находились в цейтноте, а это подстёгивало к активным действиям, а спешка, как всем давно известно, хороша лишь при ловле блох, особенно в таких скользких и смертельно опасных делах.

Взглянув на таймер обратного отчёта, я набрал номер Иволгина и, поздоровавшись с ним, задал вопрос:

– Флот продолжает идти в нашем направлении?

– Так точно, сир. Если они в ближайшие три часа не изменят курс, то это будет означать только одно – они идут к нам, подойдут к системе через шесть часов. На пути следования мы установили дрейфующие мины-ловушки и базовые станции гончих торпед, если решатся сунуться, то им совершенно точно не поздоровится, – бодро отрапортовал Иволгин, находясь в предвкушении боя, для которого он, в сущности, и был рождён, бой – вот его стихия и его стезя, а не какие-то там аппаратные игрища, от которых его воротило и выворачивало наизнанку.

– Каков состав флота предполагаемого противника?

– Два стареньких авианосца, девять крейсеров различных серий, один из которых тяжёлый артиллерийский равелин, шестнадцать эсминцев и всего шесть торпедоносцев. Также с ними идут два крупных пассажирских лайнера и десяток тяжёлых грузовых лихтеров. Для флота вторжения как-то не слишком, похоже, никто в такие рейды с пассажирскими лайнерами и грузовыми лайбами не ходит. По крайней мере, о такой тактике мне прежде слышать не доводилось, – ответил адмирал Иволгин и, нахмурив брови, заговорил вновь: – Как-то оно неправильно всё идёт, определённо что-то не то с этим флотом. Наверное, я попытаюсь выйти на связь с их командующим и поговорить.

– Попытайтесь, адмирал, вдруг прислушаются и отвернут в сторону, нам сейчас принимать бой не с руки, и без этого проблем более чем с избытком.

– Хорошо, сир, я сейчас попытаюсь с ними связаться, – скороговоркой выпалил Иволгин и, козырнув, отключил связь.

Прошло чуть больше полчаса, и адмирал вновь вышел на связь и с глубоким разочарованием доложил: на постоянные вызовы командование приближающегося флота не отвечает, двигаясь в полном радиомолчании, но при этом до максимума усилив защитные поля.

– Значит, придётся принимать бой, – вздохнув, проронил я и, пожелав адмиралу и его флоту воинской удачи, отключился.

Пройдясь по кабинету, я вдруг на достаточном удалении от особняка услышал гулкий разрыв, отчего стёкла в окнах противно задребезжали, а чуть погодя один за другим сильно бахнуло ещё три раза. Осторожно приблизившись к окну и взглянув в него, я увидел с десяток дымных шлейфов противовоздушных ракет, устремившихся в небо. Целей видно не было, но скорей всего, это были тактические ракеты класса «земля-земля». За десятком ракет сорвались со стартовых позиций ещё десятка полтора дымных шлейфов. В небе загрохотало, как будто разразился самый настоящий ад, очень уж было на то похоже. Яркие вспышки и разлетающиеся в разные стороны горящие обломки были тому наглядным подтверждением.

Обстрел стал усиливаться, и всё новые и новые противоракеты взлетали на их перехват, не переставая гремели взрывы, и наконец, не выдержав очередной мощной взрывной волны, оконные стёкла со страшным звоном посыпались на мозаичный паркет. Пришлось мне рвануть в свою оружейку и быстро облачиться в защитную снарягу и вооружиться, хотя в этом особой необходимости не было, но инстинкт самосохранения и многолетний опыт заставляли поступить именно таким образом.

– Командир, надо срочно спуститься в убежище, – настоятельно потребовал появившийся Енот в сопровождении пятерых бойцов из моей личной охраны. Пришлось подчиниться, мало ли какая-нибудь шальная ракета прорвётся через противоракетные заслоны и саданёт по особняку, мало не покажется никому, но прежде чем идти, пришлось захватить с собой коммутатор и блок памяти, и только тогда я спустился в подземное убежище.

Устроившись поудобнее на комфортабельном диване, я вывел на тактический планшет изображения с трёх десятков камер и стал внимательно наблюдать за происходящим наверху. Ракеты запускали с разных точек Центрального округа, причём установки были замаскированы в кузовах гражданских грузовиков, многие из которых имели логотипы городских коммунальных служб. Ржавый и его штаб среагировали мгновенно, подразделения окружали ракетные установки, но каждая из них имела передовое охранение, с которым завязались ожесточённые бои. Пришлось вызвать на связь своего заместителя.

– Ржавый, ты почему не задействовал штурмовую авиацию? – потребовал я у него разъяснений по его нестандартной тактике.

– Не время ещё, командир, – отозвался он, – насколько я вижу ситуацию, противник задействовал далеко не все свои наличные силы, явно чего-то выжидая, так что я пока авиацию придерживаю в резерве.

– Я тебя понял, действуй по своему усмотрению.

Отключив связь, я поднял голову и, внимательно посмотрев на Енота, задал тому вопрос:

– Что вы с Ржавым задумали?

В задумчивости покачав головой, начальник службы безопасности отвёл чуть в сторону взгляд и негромко стал отвечать:

– Командир, мы не вводили тебя в курс дела, стараясь не отвлекать от дел насущных, не всё же тебе с лучемётом наперевес бегать, это для тебя уже в безвозвратном прошлом. Ты наш командир, и ты ставишь стратегические цели и решаешь их, а тактику оставь нам. На совете командиров мы приняли решение выманить всех тех, кто ещё готов с оружием в руках бросить нам вызов, и разом уничтожить их, был проработан план, по которому мы и действуем. Сейчас идёт завершающий финал реализации этого плана, в котором и будет поставлена жирная точка во всей этой истории. Ловушка расставлена добротно, и в неё влезла значительная часть высших аристократических кланов со своими вассалами. Осталось дело за малым, выманить основные их силы и разом уничтожить, войска полностью к этому готовы и ждут условленного сигнала.

Вот так-так, подумалось мне с налётом грусти, окружение моё ближнее уже само стало играть короля. За моей спиной, значит, собираются и решают, как им поступить, меня при этом совершенно не ставя в известность. С этим надо было что-то делать, но не сейчас, с кондачка такие вопросы не решаются, тут с большим умом подходить надо, чтобы дров не наломать, иначе дороже выйдет, как-никак это ближний круг.

– Я тебя понял, но всё же, что вы этакое хитроумное задумали там на своём совете командиров?

Енот заговорил далеко не сразу. Помолчал в задумчивости некоторое время, но ответил на поставленный ребром вопрос:

– Командир, мы давно создали несколько подконтрольных нам повстанческих отрядов, в которые влилось почти семь тысяч всякой разной гнуси. Как изначально и предполагалось, аристократические кланы подмяли под себя руководство этими отрядами и пополнили их наёмниками, а также дружинами своих вассалов, что увеличило общее число до двадцати тысяч активных штыков. Мы им кое-какое тяжёлое вооружение подбросили с чипами контроля и в любой момент можем его вывести из строя, но пока время ещё не пришло. Надо создать для противника иллюзию его победы, чтобы вся эта публика полностью раскрыла себя, повылезав со всех щелей, и тогда ударить в полную силу. Ждать осталось совсем немного.

Вот же… поднаторели, как я погляжу, интриги мутят в лучших традициях спецслужб, и, что самое интересное, придраться не к чему, всё правильно спланировали и план свой реализуют красиво.

– Хорошо, я принципиальных возражений не имею, – заметил я, – но хочу уточнить, что послужит сигналом для начала активных действий противника?

Взглянув на наручные часы, Енот, глубоко вздохнув, стал подробно отвечать:

– Через десять минут состоится инсценировка эвакуации командующего из особняка на глайдере, и тот будет сбит заговорщиками, причём это будет сделано на глазах всего Центрального округа. Одновременно наши группы психологических операций запустят слух о вашей гибели, что и послужит сигналом к активным действиям. Мы позволим им потеснить наши части и втянуться поглубже в Центральный округ и замкнём кольцо окружения, и тогда за них возьмёмся всерьёз. Никто не уйдёт, гарантирую. Одновременно с зачисткой мы блокируем родовые гнёзда старой аристократии и их вассалов и приступим к их ликвидации. Со старой аристократией вместе на Лейрин мы не уживемся, нам просто тесно на одной поляне. Они постоянно будут нам палки в колёса вставлять и служить дестабилизирующим фактором, так что надо эту проблему решить раз и навсегда путём утилизации основных кланов.

Отрицать очевидное было бессмысленно, нам действительно было тесно друг с другом на одной поляне, делить которую совершенно не хотелось, да и нецелесообразно это было по многим причинам. Не моим обормотам в интригах, рассчитанных на многие года, а то и десятилетия вперёд, тягаться со старой аристократией, которая за многие поколения на этом не одну собаку съела. В долгой игре они рано или поздно моих обормотов, какие бы они лихие ни были, как пить дать переиграют.

Сейчас они воинственные волки, готовые вцепиться любому в глотку и перегрызть её, но со временем переженятся на местных красавицах и станут состоятельными людьми, многое изменится, в том числе и они сами. Им захочется застолбить для своих детей наследственный высокий статус в обществе, а этому будет противодействовать старая королевская аристократия. Именно они и хотят это препятствие уничтожить сразу и заодно неслабо на этом поживиться, ведь трофеев ожидается неслыханно много, достанется всем, да и бюджет на национализации неплохо пополнится, что позволит решить множество проблем с восстановлением Лейрин. Ничего личного, естественный, пусть и жестокий внутривидовой отбор, но ведь среди всех живых существ занимается им только человек. Внутривидовая конкуренция за ресурсы, размножение и доминантность, и не более того.

– Действуйте, ваш генеральный план я целиком и полностью поддерживаю, неплохо задумано, но как он будет воплощён в реальность, посмотрим на деле. По результатам каждый получит заслуженную награду или взыскание, – с грудным выдохом проговорил я, внимательно наблюдая краем глаза за начальником личной службы безопасности, уже сейчас выходящим в ранг серого кардинала. К добру ли это или к худу, не знаю, но, по сути, так оно и есть. Многое уже было не в моей власти, за меня начинала играть спаянная команда, и я был её официальным вождём или лидером. Вполне возможно, за моей спиной команда моя уже разделилась на фракции, или же в ближайшем будущем это произойдёт, не столь важно, главное, мне придётся играть роль арбитра между различными группировками, что на самом деле очень непросто. Готов ли я к этому? Возможно, да, а возможно, что и нет, но с лодки мне уже никуда не сойти, я сам выбрал этот путь и по нему иду вперёд, и пока не нашёлся тот, кто меня смог бы остановить.

– Командир, глайдер пошёл, – послышался сосредоточенный голос Енота, отвлёкший меня от раздумий и неуместных в данный момент философствований. Взглянув на экран его тактического планшета, я увидел, как мой хорошо бронированный глайдер резко взмыл в небо и, пролетев где-то пять километров, был сбит сразу пятью ракетами, и огненным шаром устремился к земле, где и взорвался спустя несколько мгновений.

– Надеюсь, на его борту никого живого не было? – с подозрением посмотрев на Енота, негромко поинтересовался я, прекрасно отдавая себе отчёт в том, что он ради необходимой достоверности с лёгкостью может послать людей на верную смерть.

– Нет, конечно, в этом нет ровным счётом никакой необходимости, на борту андроиды, и всё управлялось дистанционно, – не отрываясь от просмотра трансляции, отозвался он, продолжая сидеть на диване и время от времени кому-то посылая кодированные сообщения. Я ему не мешал, в конце концов, каждый должен заниматься своим делом, это была его личная война и война Ржавого, а моё дело наступит потом, когда всё это дерьмо разгребать придётся. Вся проблема даже не в том, что на мне вся ответственность лежит, а в том, что если не предпринять превентивных мер, то они из меня рано или поздно сделают лишь декоративную фигуру, взяв в свои руки всю реальную власть, а это никуда не годится. Надо было что-то такое измыслить, чтобы этого избежать и при этом ни одна живая душа даже заподозрить ничего не смогла… Вот только в голову что-то ничего путного не приходило, но у меня в запасе было время, и это радовало.

– Командир, аристократы клюнули, и в Центральный округ с разных направлений малыми группами двинулись все девять отрядов, а десятый скрытно пытается окружить авиабазу и её заблокировать. Наивные, там всё заминировано и находится под плотным контролем снайперских групп. Да, в сущности, нам штурмовая авиация и не нужна вовсе, как окончательно втянутся в город, так мы их из засад всех перебьём и за родовые гнёзда герцогов и их вассалов возьмёмся, – со злорадной усмешкой выдохнул Енот, продолжая внимательно изучать поступающее видео с многочисленных камер наблюдений.

Пришлось самому вывести на свой тактический планшет то, что просматривал Енот, и внимательным образом вглядеться, а там действительно было на что посмотреть. Малыми группами по десять-пятнадцать человек на бронетехнике с эмблемами ферсианского подполья в Центральный округ двигались отряды со всех сторон. Они особо не скрывались, маскируясь под наши патрули, вот только амуниция выдавала их с головой, у нас в основной массе использовался стандарт Священного союза, правда значительно модифицированный, а они были облачены в защиту местного производства, серьёзно уступающую по тактико-техническим характеристикам. Эта защита отставала как минимум на поколение, а то и на два. Нет, конечно, они с этим вооружением способны были нанести серьёзный ущерб, но победить – определённо нет.

Неожиданно на планшете сработал сигнал оповещения, Иволгин срочно меня вызывал.

– Я вас слушаю, адмирал.

– Сир, спешу доложить, приближающийся флот оставил под охраной одного старенького крейсера два пассажирских лайнера и грузовые лихтеры и прямиком устремился к нашей системе, готовясь к бою. В зону действия минных полей и гончих торпед они войдут через сорок минут, а в зону прямого огневого контакта – примерно через час. Более точно сказать не могу, так как неизвестно, сколько времени им потребуется, чтобы преодолеть минные заграждения, – по-военному чётко доложил Иволгин и, с выжиданием посмотрев на меня, замер.

– Я жду от вас только победы, адмирал, – отозвался я и, пожелав ему успеха в бою, отключил связь и продолжил наблюдать за тем, как входят в Центральный округ отряды заговорщиков. Они продолжали входить и где-то через полчаса все втянулись в город и направились на стратегически важные объекты. Препятствий им никто не чинил, но наши отряды их скрытно сопровождали, находясь в некотором отделении, готовые в любой момент вступить с заговорщиками в прямой огневой контакт.

Так продолжалось ещё примерно пятнадцать минут, и тот отряд, который имел задачу блокировать нашу авиабазу, стал занимать позиции, готовясь открыть массированный ракетный обстрел взлётно-посадочной площадки. Наблюдая, как заговорщики подготавливают позиции, я краем глаза посматривал на Енота, ожидая, когда он отдаст команду на уничтожение, но он всё никак её не отдавал.

Прошло ещё пять минут, и противник открыл массированный огонь по взлётно-посадочной полосе, где стояли штурмовые глайдеры, и только после того, как некоторые ракеты попали по ним, я сообразил, что это муляжи, а не реальная боевая техника. Минуты три продолжался мощный обстрел, и наконец, Енот отдал команду, и среди вражеских позиций стали одни за другим взрываться заложенные заряды, и тут же заработали снайперские группы, точным огнём буквально выкашивая противника. Тот не выдержал, и началось паническое бегство, а следом за этим во всех частях Центрального округа начались боестолкновения, малые отряды, сгруппировавшиеся в четыре больших, попали в засады, и началось побоище. Бронетехника и самоходная артиллерия замерла, превратившись в груду бесполезного хлама, и пехота в панике заметалась, не зная, куда бежать, со всех сторон по ним вёлся прицельный огонь, от которого не было спасения.

– Енот, что там с тем типом, который заказал меня Зубцу? – как бы вскользь поинтересовался я, все так же продолжая безучастно смотреть побоище и одновременно краем глаза посматривая на своего начальника службы безопасности.

– Взяли его только что, да не одного, а с целым десятком очень даже любопытных типов, сейчас с ними разбираются, кто это такие, но судя по всему, довольно значимые персоны из различных аристократических кланов, имеющие интерес в вашей ликвидации, – пробубнил он и, оторвав взгляд от тактического планшета, заговорил вновь: – Сейчас их допросят, и мы начнём переходить к следующему этапу операции. Родовые замки герцогов и их вассалов будут к вечеру полностью блокированы, а затем взяты штурмом, и начнётся зачистка всей этой высокопородистой публики. Остальным кланам, кто хоть как-то причастен к заговору, также достанется на орехи, никто от возмездия не уйдёт.

– Вот и отлично, – с удовлетворением выдохнул я и заметил сигнал с видеокамеры, установленной в командном пункте флагмана нашего флота. Я вывел её на весь экран, на котором увидел, как вражеский флот нарвался на эшелонированное минное поле, а затем в дело вступили торпедные блоки, выпустив на волю самонаводящуюся смерть. Защитное поле многих кораблей, не выдержав нагрузок, сжалось, и обшивки стали разрываться, словно это был картон. Идущие следом за передовым отрядом два небольших авианосца застопорили ход и стали разворачиваться, стараясь не нарваться на минное поле, но уйти им не удалось, в борта обеих авиаматок врезались десятки гончих торпед, и одна из них ярко полыхнула, не оставив после себя ровным счётом ничего. Вторая же авиаматка замерла на месте, паря, словно самовар, – из всех щелей и пробоин травил воздух.

Взорвалось ещё несколько крейсеров с эсминцами, и только тогда адмирал Иволгин ввёл в бой свой флот. Первыми отстрелялись торпедоносцы, а за ними следом пошли эсминцы, а крейсера их прикрывали. Выпустил штурмовики и истребители наш единственный авианосец, противник дрогнул окончательно и попытался рвануть в разные стороны, но флот не позволил ему удрать и продолжил методичное избиение. Когда от флота вторжения осталось меньше половины, адмирал потребовал незамедлительной капитуляции, пригрозив, что в противном случае все корабли будут уничтожены.

Они сдались на милость победителя. Адмирал Иволгин в очередной раз продемонстрировал свой выдающийся талант флотоводца и выпустил абордажные партии, держа на постоянном прицеле оставшиеся в строю боевые корабли, большинство из которых были сильно повреждены. Не оставил он без внимания и два пассажирских лайнера с десятком грузовых лихтеров, послав за ними восемь эсминцев и один крейсер. Бой в космосе был фактически окончен, да и на земле подходил к логическому финалу.

Большинство комбатантов было уничтожено, а оставшиеся в живых бросали оружие и поднимали руки, сдаваясь нашим боевым отрядам. Ещё немного, и можно было приступать к зачистке территории от спрятавшихся и к сбору богатых трофеев, бронетехника и самоходная артиллерия нам пригодятся, да и снарягу куда-нибудь да используем по её прямому назначению. Нам всё пригодится, любая мелочь, когда ещё наладим полноценное военное производство…

– Что и требовалось доказать, – с полным удовлетворением проронил Енот, снимая нервное напряжение потиранием рук, и, помолчав несколько мгновений, произнёс: – Ржавый поднял в воздух нашу штурмовую авиацию и выдвинул главные наши силы на блокировку родовых замков герцогов и их вассалов. Где-то под утро выдвинем требование немедленно сложить оружие, которое они, разумеется, не сложат, и приступим к массированному обстрелу и бомбардировке, а потом пойдём на штурм.

– Отлично сработано, – выдохнул я с немалым облегчением, – надеюсь, уже можно покидать убежище?

– Не стоит, командир, этого делать до утра, во избежание непредвиденных эксцессов. Пусть наши парни зачистят Центральный округ, как раз к утру и управятся, вот тогда и выйдем, – отрицательно покачал он головой, внимательно посмотрев в мои глаза.

– Ладно, согласен, – вынужденно признал я его правоту, – пусть работают, а я тогда пойду посплю, а то сегодня ночью почти не спал, всё с отчётами работал, глаза сами уже закрываются.

Поднявшись, я прошёл в спальню и, скинув снарягу вместе с армейским комбинезоном, завалился на кровать и мгновенно уснул.