Глава 41
– Нестор, ты почему свой парадный военный мундир не надел? Ты ведь в нём отлично смотришься! – с укором глядя мне в глаза, поинтересовалась Олия, пристраиваясь с правой стороны от меня, перед тем как покинуть борт орбитального челнока и спуститься на землю столичного округа королевства Лейрин.
– Во-первых, мы не в империи, а во-вторых, это людям и местной аристократии совершенно точно не понравится. Из-за такого пустяка не стоит гусей дразнить, и без этого проблем выше крыши, – совсем тихо ответил я и, подмигнув ей, направился на выход. При спуске с трапа нас встретил почётный караул из двух комендантских рот, а также Ржавый вместе с бароном Альбрехтом. Заиграл оркестр, и оба моих заместителя подошли ко мне и, с любопытством посматривая на Олию, поздоровались. Ржавый её знал, а вот Симеону пришлось представить мою спутницу, после чего мы погрузились в глайдер и полетели в особняк, где я обитал после того, как дворец серьёзно пострадал во время штурма. Его, конечно, приводили в порядок, но это должно было занять довольно продолжительное время, а жить на стройке мне как-то не улыбалось, вот и пришлось переселиться.
– И зачем меня надо было столь помпезно встречать? – спросил я, с любопытством рассматривая бывшего уличного громилу и потомственного аристократа, быстро нашедших общий язык, несмотря на колоссальную разницу социального происхождения.
– Э, нет, командир, так положено. Мы не просто тебя встретили надлежащим образом, но и по местным голоканалам трансляцию устроили, для того чтобы люди знали, что их военный вождь вернулся с победой. Эх, жаль, меня не было на параде! – проговорил Ржавый и, помолчав несколько мгновений, продолжил: – Красиво ты маршировал во главе армии ферсианского подполья, прямо загляденье, под звуки оркестра и барабанную дробь, да и Лось показал себя во всей красе. Он, кстати, скоро собирается в королевство вылететь?
– Не будет Лося, – выдохнул я с разочарованием, – он иную дорогу выбрал. Ему направление выдали на обучение в Академии государственной службы, и месяца через два он в столицу Империи Орла вылетит. Кстати говоря, многие предписания получили и разлетятся кто куда, одних на учёбу направили, а имеющих образование назначили на различные должности, распределив по всей империи. В общем, нет больше нашей армии, но через несколько дней около шести тысяч добровольцев, отказавшихся от всяких предложений, прибудут на Лейрин. Помимо них в одном караване идут тридцать два грузовых карго с трофейным оружием и боеприпасами, а также строительная техника и продовольствие.
– Это очень кстати, – обрадованно потирая руки, вмешался барон, – если с продовольствием более или менее разобрались, то вот строительной техники у нас катастрофически не хватает, да и оружие уж точно лишним не будет, военные заводы пока ещё не восстановили, до них всё никак руки не доходят.
– А у вас тут как дела продвинулись за время моего вынужденного отсутствия?
– Работаем, командир, в поте лица, дел полно, бывают такие дни, что даже не знаешь, за что хвататься в первую очередь, но ничего, справляемся, главное, процесс сдвинулся с мёртвой точки, – тяжело вздыхая, поделился Ржавый и, ещё раз вздохнув, заговорил вновь: – Неделю назад Леонид Рашпиль привёз с Новой Москвы целую делегацию учёных, порядка двухсот человек, и сейчас они на особо секретном объекте разбираются, что там такого интересного местные умельцы сварганили. Всё тебя ждёт не дождется, чтобы поговорить, вроде как у него послание от Совета старейшин при себе имеется.
– Вызывай его, мне тоже с ним пообщаться надо, – дал я распоряжение, и пока мы ехали, устроил почти допрос с пристрастием на тему, как они провели время в моё отсутствие и чего добились. Добились они, надо признать многого, запустили повреждённую взрывом во время нападения наёмников электростанцию, полностью очистили дороги в Центральном округе и запустили транспортные пути и метро. Заработали сразу несколько госпиталей и даже детские сады, правда с восстановлением школ было далеко не так гладко, но хоть так, чем вообще никак, и всё из-за недостатка строительных роботов. Кстати о роботах… а что произойдёт с людьми, если всю работу за них будут делать только роботы? На эту тему надо хорошенько с учёным людом переговорить, чтобы невзначай дров не наломать.
Наконец добравшись до особняка и поприветствовав охрану, я вошёл в дом и удивился: меня встречали сразу несколько горничных и, наверное, повариха с садовником, хотя раньше здесь ничего такого не было и в помине, обходился сам, питаясь армейскими пайками или тем, что на скорую руку сварганил на электрической плите. Поздоровавшись, я вместе с Олией, бароном и Ржавым прошел в общий зал, стол оказался накрыт по всем правилам ресторанной науки, и мы, присев, приступили к обеду.
– Сир, я не хотел говорить раньше времени, – насытившись, обратился ко мне барон Альбрехт, – тут вот какое дело… Старая аристократия и бизнес-элита не давали о себе знать ровно до того дня, пока не прошла трансляция военного парада с вами во главе на Ферси. Они как вымерли, но тут их словно прорвало, меня уже вконец достали предложениями организовать с вами встречу, таких предложений более десятка на дню поступает. Что со всем этим делать, я ума не приложу.
Подумав некоторое время, я взглянул на барона.
– Хорошо, Симеон, договоритесь с ними таким образом. Через пять дней я проведу встречу с представителями старой аристократии и с ними переговорю, а на следующий день буду общаться с бизнес-элитой, думаю, нам есть о чём потолковать друг с другом.
– Я обязательно передам, сир, и обеспечу эти встречи, – отозвался барон и, помолчав некоторое время поднялся и подал сигнал Ржавому. – Сир, пожалуй, пойду я, вам после дальней дороги надо хорошо отдохнуть.
– Пожалуй, и я пойду тоже, – выдохнул мой заместитель, с некоторой неудовлетворённостью посматривая на сервированный стол.
Проводив их до ворот, мы с Олией возвращались в дом, но в этот момент прямо на лужайке приземлился одноместный спортивный глайдер, кабина открылась, и из салона вышел улыбающийся штаб-майор Рашпиль.
– Ну, здравствуй, герой! – крепко пожимая протянутую руку, воскликнул он и, переведя взгляд на девушку, совсем другим тоном произнёс: – Будь добр, представь мне свою спутницу.
– Это Олия, прошу любить и жаловать, моя боевая подруга с Ферси.
– Очень приятно, сударыня, я штаб-майор Леонид Рашпиль.
Пожав протянутую руку, Олия чуть смутилась и предложила всем войти в дом, и мы уселись за стол, только с уже обновлёнными блюдами. Неспешно ковыряясь вилкой в салате, Леонид расспрашивал нас о параде и о ферсианском подполье, при этом не забывая шутить, чем время от времени вызывал заразительный смех девушки. Было весело, но будучи умной, она, посидев некоторое время за столом, чмокнула меня в щёку и, сославшись на то, что ей надо отдохнуть, удалилась.
– Хорошая девушка, сразу видно, настоящая спутница воина, – произнёс штаб-майор, когда за Олией закрылась дверь.
– Хорошая, – согласился я, – даже не так: она лучшая.
– Ладно, теперь пришло время и о делах наших поговорить, – отставляя тарелку с недоеденным салатом, проворчал штаб-майор и, помолчав несколько мгновений, заговорил: – Совет старейшин с Новой Москвы перечислил в бюджет королевства пятьдесят миллиардов рублей золотом. Это первый транш, через два месяца поступят ещё десять. Отдельно стоит сказать, что Новая Москва отправляет роботизированные заводы полного цикла для производства строительных роботов, а также самый современный цех по изготовлению радиоэлектронной компоненты, в том числе для широкого спектра вооружений вплоть до космических кораблей. Инженерный состав также послан, будут заниматься монтажом и отладкой производственной цепочки. Здесь они и останутся надолго, займутся обучением местных специалистов.
– Прекрасная новость, но что Совет старейшин требует от меня взамен, ведь не просто так мне они такой щедрый подарок делают? – с любопытством поинтересовался я, прекрасно отдавая себе отчет, что за всё в этой жизни приходится платить, вопрос лишь в цене, а тут явно от меня потребуют нечто такое, от чего у меня и пупок развязаться может.
– Да, в общем, ничего, продолжай обустраиваться и укрепляй свою власть, налаживай производство и поднимай уровень жизни населения, не забывая при этом всеми силами укреплять оборонную компоненту. Тебе надо выиграть время, пока основным игрокам не до тебя, а когда обратят внимание, то уже никто тебя отсюда не выковыряет. По сути, ты строишь передовой форпост Новой Москвы, и в этой плоскости и находится главный интерес Совета старейшин, – предельно откровенно ответил штаб-майор, смотря на меня немигающим взглядом.
Передовой форпост, говоришь, подумалось мне, а это значит, первому встречать противника, вот только кто этот противник, большой вопрос.
– Форпост так форпост. Надо – значит, будем строить неприступную крепость, тем более в этом есть прямая необходимость, и всё главным образом из-за особо секретного объекта по производству антиматерии. Кстати, о заводе, что там такое обнаружилось, Лёня, случаем, не подскажешь?
Штаб-майор, нахмурившись, молчал довольно долго, а затем поднял голову и, вперив в меня тяжёлый взгляд, задал вопрос:
– Нестор, ты знаешь, что такое международные венчурные фонды и бизнес-ангелы? Хотя куда вернее их назвать демонами или шакалами в овечьей шкуре.
– Как-то я сам с держателями венчурного капитала не сталкивался, но кое-какое представление имею, – удивлённо приподняв правую бровь, ответил я, не совсем понимая, к чему клонит штаб-майор, вернее даже вообще не понимая, чего он от меня добивается, но отвечать вопросом на вопрос не хотелось, пришлось ответить более развёрнуто: – Насколько я понимаю, венчурный фонд – рискованное предприятие, специализирующееся на работе с инновационными проектами или стартапами. Как правило, до восьмидесяти процентов не приносят прибыли, а остальные двадцать с лихвой покрывают убытки и приносят сумасшедшую прибыль. Это своего рода рискованные инвестиции в ценные бумаги и доли стартапов, а бизнес-ангелы – это частные венчурные инвесторы, обеспечивающие финансовую и экспертную поддержку стартапов на ранних стадиях развития. В общем, где-то так, особых подробностей этого рода бизнеса я не знаю, так как никогда этим направлением не интересовался, хотя, наверное, это очень перспективно, но существует серьёзный риск потерять инвестиции.
Кивнув каким-то своим мыслям, штаб-майор, взглянув в окно, негромко заговорил:
– Ты, конечно, прав, это всё так, за исключением того, что все эти международные венчурные фонды и бизнес-ангелы на самом деле представляют интересы самых крупных мегакорпораций и занимаются контролем и направлением технического развития в нужном им русле. По сути, это инструмент подавления научно-технического прогресса. Какие-то идеи они отжимают у их авторов, становясь сначала совладельцами, а затем единоличными собственниками. Многие из толковых идей они целенаправленно хоронят, а некоторым позволяют занять долю рынка, и так продолжается очень давно. Это работа мегакорпораций на опережение, чтобы обезопасить от непредсказуемости человеческого гения своё доминирующее положение на рынке. Вот такие дела, Нестор Иванович.
– К чему ты клонишь? – ощутив внутреннее беспокойство, прямо спросил я его, начиная, наконец, ухватывать мысль, которую он хотел донести до меня.
– Я говорю это к чему, – выдохнул штаб-майор, – любые исследования в области современных и уж тем более перспективных технологий находятся под бдительным присмотром и фактическим контролем, что не даёт совершить сколько-нибудь значимый технологический скачок. Любая, я подчеркиваю, любая прорывная технология неизбежно изменяет мир и человеческие взаимоотношения, именно по этой причине научно-технические исследования жёстко контролируются и направляются в то русло, которое выгодно, даже не государству как институту, а мегакорпорациями.
– Ну, в принципе, это не такой уж и секрет, многие об этом догадываются, в том числе и я, вот только какое это обстоятельство имеет отношение к нашему совершенно секретному объекту? – с тревогой поинтересовался я у него, начиная предчувствовать крупные неприятности, от которых неожиданно заныло под лопаткой.
– Этот объект по сути есть революционная технология, способная в корне изменить всё человечество. Короли Лейрина в глубокой тайне от венчурных фондов и бизнес-ангелов, обладая очень скромными финансовыми ресурсами, умудрились почти за восемьдесят лет напряжённого труда добиться невероятного успеха. Главное в нём – это минимальная энергетическая потребность в производстве антиматерии, а также в банках её хранения, себестоимость конечного продукта ниже даже не в разы, а исчисляется сотнями порядков. Если об этом прознают великие державы, нам всем конец, за обладание эксклюзивным правом на такую технологию они пойдут на всё, в том числе и на новую мировую войну, так как она в корне меняет соотношение сил в этом мире, и тот, кто ею овладеет, встанет во главе всего человечества. Это и дешёвое топливо для космических кораблей, и это мощнейшее энергетическое оружие и многое что ещё, в том числе минимальная себестоимость выпускаемой продукции на единицу товара, отчего все остальные производители окажутся не удел, так как не смогут конкурировать со столь низкой ценой. Все эти факторы неизбежно приведут к большой войне, так как это борьба за будущее и достойное место в этом будущем.
Штаб-майор умолк, продолжая в глубокой задумчивости смотреть в окно, думая о чём-то своём, и, похоже, мысли эти ему совсем не нравились. Не нравились мне и мои собственные выводы из того, что наговорил Леонид Рашпиль. Пахло тут очень скверными перспективами. Вернее, не так. Тут или на самую вершину взлетишь, или в бездну с концами провалишься, унеся за собой многие миллионы тех, кто пошёл за мной. Чего-то среднего в данной задачке со многими неизвестными не предусматривается, и это пугало до дрожи в коленках.
– И как же такое стало возможно, что на периферии человеческой цивилизации смогли создать такой объект и изобрести столь прорывные технологии? – чтобы прервать затянувшееся молчание, создающее гнетущую атмосферу, задал я вопрос, даже не представляя себе, как теперь быть со всем этим взрывоопасным наследством ушедшей в небытие королевской династии.
В задумчивости пожевав губы, штаб-майор, не меняя позы, стал негромко отвечать:
– Допустим, королевство Лейрин не такие уж задворки человеческой цивилизации, оно твёрдо входит в полуядро и обладает довольно значительным интеллектуальным и природным ресурсным потенциалом, что и позволило совершить в тайне от всех столь огромный рывок, правда не доведённый до логического конца. Начиная этот проект, короли Лейрин сознательно не воспользовались услугами венчурных фондов и бизнес-ангелов, что и привело к столь грандиозному результату. Вся проблема, что теперь нам со всем этим делать. На этот вопрос даже Совет старейшин на Новой Москве точного ответа не знает, ожесточённые споры продолжаются по сей день, и ещё неизвестно, сколько это вообще будет продолжаться.
Да уж, ничего не скажешь, приятная перспективка, подумалось мне, они до сих пор бодаются между собой, а ждать их окончательного решения я больше не могу, надо работать уже здесь и сейчас, иначе трындец.
– Значит, на внешнем рынке продавать полученную антиматерию никак нельзя? – на всякий случай задал я уточняющий вопрос, в общем уже предполагая ответ, но для уточнения позиций он обязательно должен быть задан, и уже исходя из этого планировать дальнейшие свои действия.
– Ни в коем случае! – резко дёрнувшись всем телом, воскликнул штаб-майор, бешено вращая глазными яблоками и нелепо взмахивая руками, что свидетельствовало о его крайне взвинченном состоянии. Помолчав несколько мгновений и чуть успокоившись, он заговорил вновь: – Продавать на внешних рынках антиматерию местного производства в том виде, в котором она есть сейчас, категорически нельзя, иначе нас довольно быстро вычислят, и тогда пиши пропало. От нас даже мокрого места не оставят. Для того чтобы избежать этого, надо переключиться на стандартную технологию производства банок хранения, а новые использовать только в военной сфере.
Вот же зараза, сварливо подумал я, опять самому предлагается выкручиваться. Мать, как же мне это надоело, кто бы только знал… Начальников вышестоящих хрен знает сколько, а решение принципиальное принимать некому. Ну вот что за невезуха такая, а?! Ай, да ладно, ну их на хрен, всех этих деятелей, не в первый раз на себя ответственность принимать приходиться.
– Собирайся, Лёня, немедленно вылетаем на секретный объект и там уже на месте будем думать, правда для начала надо с учёными поговорить, а уж затем решать, а то дров наломаем, а это недопустимо. Любая наша ошибка, даже самая крохотная, способна обернуться катастрофой, а я раньше времени на тот свет не тороплюсь и тебе не советую.
– Полетели, – согласился он, впрочем, без особого желания поднимаясь с кресла.
Поднявшись следом за ним, я вышел из зала и, поискав Олию, обнаружил её спящей в спальне. Не став её будить, вернулся и вместе со штаб-майором покинул особняк. Погрузившись в бронированный глайдер, мы полетели. Весь перелёт я молчал, напряжённо размышляя, что мне делать дальше, мыслей и идей всяких пришло в мою голову пруд пруди, вот только все они никак не подходили под наши реалии, так как у нас банально не было на это всё ресурсов. Вот с такими невесёлыми мыслями я долетел до секретного объекта.
Беспрепятственно пройдя через посты охраны, мы в сопровождении начальника службы безопасности объекта, Артёма Тойнби, оказались в приёмной кабинете Альфреда Ноэля. Его не было, он должен был появиться где-то через полчаса, так что пришлось присесть на диван и подождать. Секретарь услужливо заварил нам натуральный кофе, и мы с удовольствием его пили. Ни о чём серьёзном мы с Рашпилем не говорили, больше предпочитая молчать и обдумывать, как наилучшим и, самое главное, наименее затратным способом выкрутиться из создавшегося положения.
Прошло чуть больше получаса, и в приёмной появился страшно деловой профессор Ноэль. В спешке поприветствовав, он завел нас в свой рабочий кабинет. Присев в кресло, я, внимательно посмотрев на учёного мужа, задал ему вопрос:
– Скажите, господин Ноэль, насколько задействован ваш суперкомпьютер в разработке проекта?
– Максимум на тридцать процентов от пиковой нагрузки, а что? – с немалым удивлением взирая на меня, проговорил он, не совсем понимая, к чему я затеял этот разговор.
В задумчивости помолчав пару мгновений, я бросил мимолётный взгляд на штаб-майора и вкрадчиво поинтересовался:
– А скажите, уважаемый профессор, каковы перспективы вашего изобретения в военно-прикладной сфере?
Он пожал плечами.
– Самые широчайшие, сир. Практически любое энергетическое оружие, способное работать сотни лет без перезарядки, хотя, конечно, мы этот вопрос не разрабатывали, целиком и полностью сконцентрировавшись на гражданском направлении, в чём мы, смею вас уверить, добились небывалых результатов.
Вот что значит человек, увлечённый наукой! Придётся осадить немного и направить в нужное русло, а то это никуда не годится.
– Значит, так, профессор, требую немедленно приступить к разработке модульных автоматических платформ с энергетическим оружием, построенным на базе вашего изобретения. Они должны быть просты в производстве и безотказны в космическом пространстве. Что ещё важно, они должны быть объедены в единую сеть и управляться из единого пункта. Вернее, даже не так. Надо создать единую военную сеть, к которой будут подключены все вооружённые юниты, от рядового пехотинца до авианосца, все камеры наблюдения и телескопы с пунктом объективного контроля космического пространства, и всё это вывести на суперкомпьютер. Мало того, надо подключить все гаджеты и компьютеры королевства к суперкомпьютеру, который будет анализировать поступающую информацию в режиме онлайн и выдавать рекомендации. Сделать это необходимо в самые сжатые сроки, чтобы превратить королевство в неприступную крепость, зубы о которую обломает любой потенциальный противник. Надо спешить, времени на раскачку у нас нет. Да, и вот ещё что, необходимо проработать технологию производства банок хранения антиматерии старого образца для продажи на внешних рынках.
Профессор от изумления хрюкнул и, в задумчивости покрутив головой, проворчал:
– Однако у вас и запросы, сир… Таких систем нет ни у кого, разве что отдельные элементы имеют место быть, и то они создавались многими десятилетиями. Фактически вы требуете невозможного, хотя, если вдуматься, то ничего принципиально невозможного в этом нет. Чисто отдельную военную сеть создавать на данном этапе нет никакого смысла, надо на платформе гражданской сети и её «Больших данных» выстраивать несколько независимых друг от друга сетей с контролируемыми точками соприкосновения. Каждый круг будет иметь свой персональный иерархический статус и свою структуру защиты от несанкционированного доступа, кроме верховного администратора в виде нашего суперкомпьютера, собирающего и перерабатывающего огромный массив поступающей инфы со всех уровней. Всё это возможно, главная трудность в том, что придётся создавать с нуля программное обеспечение в невероятном объёме. Что касается банок, то с этим особых проблем нет, технология давно отработана.
Поднявшись с удобного дивана, я в глубокой задумчивости прошёлся по кабинету и наконец остановился возле профессора.
– В этом вы разбираетесь куда лучше меня, вот вам и карты в руки, работайте, меня сейчас интересует оружие, способное полностью перекрыть доступ вероятного противника в королевство Лейрин. Как вы собираетесь его разрабатывать?
– На суперкомпьютере, разумеется, – выдохнул профессор и, поднявшись со своего рабочего кресла, продолжил: – Разработать автоматические платформы с энергетическим оружием, минными заградителями и противокорабельными ракетами – самая меньшая из трудностей, наш суперкомпьютер с этим справится без проблем, да там, в сущности, особо и переделывать ничего не надо, только перенастроить существующие проги. Самая большая проблема – это единая сеть, и вот тут-то нам придётся изрядно голову поломать, как это сделать наиболее рациональным образом.
Внимательно прислушивавшийся к нашему разговору штаб-майор, также поднявшись и в задумчивости почесав затылок, обратился к Ноэлю:
– Господин профессор, вы смело можете задействовать в своей работе весь личный состав научной делегации из Новой Москвы. Если потребуется ещё, я немедленно затребую дополнительную партию специалистов в требуемых вами количествах и надлежащей компетенции.
– Непременно ими воспользуюсь, можете даже не сомневаться, – с немалым облегчением выдохнул Ноэль, – и ещё дополнительно затребую, так как поставленная задача слишком грандиозна.
– Хорошо, профессор, составьте список необходимых вам в работе специалистов, и, как он будет готов, я сразу же его отправлю на рассмотрение в Совет старейшин. Попросил бы вас сделать его как можно скорее.
– Завтра к обеду он непременно будет готов, – с улыбкой отозвался Ноэль, пребывая в прекрасном расположении духа. Его детище будет жить и приносить пользу людям, новый шаг в научно-техническом прогрессе будет доведён до ума, хотя профессору уже начинало казаться, что это в принципе невозможно. Очень приятно ошибаться в своих пессимистических прогнозах.
– Желаю вам успехов в столь трудном деле, – проговорил я и, попрощавшись с профессором, направился на выход вместе со штаб-майором. Молчаливо преодолев весь обратный путь, мы погрузились в глайдер и полетели обратно в особняк. Где-то через десять минут полёта штаб-майор, пребывающий в глубокой задумчивости, сложил руки на груди и негромко заговорил:
– Задуманное тобою дело, по большому счёту, можно смело назвать очередным революционным шагом в сфере информационных технологий, на который у Новой Москвы нет ресурсов, главным образом финансовых. Ещё, конечно, Совет старейшин выделит десятка два или три миллиардов рублей золотом, но это всё, что мы можем. Нужно искать дополнительные ресурсы, а где их взять, большой вопрос.
Да уж, финансы – больная тема, и то надо, и это надо, и вообще всё надо, а денег нет, подумалось мне, не к хозяевам же денег за помощью обращаться… При отсутствии денежных ресурсов есть только два пути, как возможно резко совершить цивилизационный прыжок. Грубо говоря, первый путь – на костях народа, как это сделал Пётр I. После его реформ Россия потеряла до четверти своего населения, часть умерла от непосильных тягот, а другая разбежалась кто куда, в основном в Сибирь и на Дон, основательно пополнив донское казачество. Потребовалось целых пятьдесят лет, чтобы численность народа после петровских реформ восстановилась. Он создал первых российских олигархов европейского типа, которые без зазрения совести обирали казну и народ, ввергая его в нищету и безысходность. Наверное, именно из-за этого он так любим элитой…
Был и второй путь. На костях элиты, как это сделал в своё время товарищ Сталин. Получив в свои руки страну с разрушенной промышленностью и элитой, переполненной иностранными агентами и агентами влияния мировых финансистов, он главным образом на костях элиты восстановил статус великой державы, привёл народ к победе в Великой Отечественной войне, создал ядерное оружие и заложил основу для полёта первого человека в космос. Оттого этого человека так не любит элита, небезосновательно опасаясь, как бы не появился некто, кто их бросит в топку нового цивилизационного рывка в будущее.
М-да, нелёгкий выбор мне предстоит сделать. Полумерами здесь ограничиться никак не удастся, не тот случай. Выбор предстоит нелёгкий, и самое паршивое во всей этой истории, что времени для окончательного решения практически не осталось.
– Нестор, ты слышишь меня? – неожиданно послышался встревоженный голос штаб-майора над моей головой.
– Да слышу я тебя, слышу, – выдохнул я, выходя из глубокой задумчивости.
– Я тебя уже три минуты зову, а ты никак не реагируешь, словно в нирвану вошёл и не обещал вернуться.
– Прости, задумался маленько.
Присев возле меня, штаб-майор, сильно потерев виски, заговорил:
– Нестор, я тут подумал и решил сюда свою дальнюю родственницу вызвать. Зовут её Биталина, специализируется на психологических операциях, главным образом военно-политического характера. Для того чтобы королевство Лейрин превратить в осаждённый военный лагерь, требуется подготовка населения к таким радикальным изменениям, а это далеко не просто. Наши тактические группы психологических операций хоть и хороши, но их, во-первых, мало, а во-вторых, это не совсем тот уровень, который нам сейчас требуется. Сам понимаешь, старую аристократическую и финансовую элиту королевства придётся зачищать, и делать это придётся жёстко, так как они непременно будут сопротивляться. Надо подготовить общественное мнение, чтобы основная масса народа была на нашей стороне.
– Вызывай, – согласился я, только сейчас сделав окончательный выбор для цивилизационного рывка. Старую элиту предстояло пусть в топку прогресса, но для того чтобы приступить к этому делу, следовало основательно укрепить армию и другие силовые структуры, иначе старая элита меня самого в топку отправит.
Психологические операции. М-да, наверное, только сейчас я в полной мере осознал, насколько то время, откуда я появился, отличается от того, где пребываю сейчас. Информационные потоки супербыстры, и время от какого-либо события до принятия решения, как на него реагировать, измеряется минутами и секундами, причём информационные потоки переполнены откровенной ложью, провокациями и постановочными фейками. Если ориентироваться только на поступающую информацию, ты обречён только реагировать на происходящие события, а это значит находиться в кем-то для тебя сконструированной матрице без всякой возможности вырваться за её границы. Жить в чужой проектной матрице равносильно тому, что быть куклой-марионеткой в руках неведомых кукловодов, при этом ничего не зная о существовании тех нитей, за которые тебя дёргают и ведут по жизни. Для того чтобы вырваться из этого порочного круга и разломать чужую матрицу, надо самому конструировать события, создавать здесь и сейчас будущее для себя, своих детей и своего народа. Пусть другие реагируют на те или иные события и принимают решения, причём сами себе не отдавая отчёта в том, что делают они это не в своих интересах, а в интересах кукловода.
Впереди меня ждала битва конструируемых матриц в мире свободных воль, битва или даже битвы идеологий, культуры и науки с экономикой, спорта, а также медицины, в конце концов, а это совсем не одно и то же, что горячая война, она как раз проще всего. Когда говорят пушки, то это значит, что ты все эти битвы уже проиграл. Горячая фаза войны лишь последний этап большого сражения за выживание тебя самого и твоего народа.
Всё стало вдруг очень сложно, если мне раньше казалось главным физически уничтожить оккупанта, то по прошествии многих лет я на мир и войну стал смотреть совсем иначе. Моя главная борьба как-то незаметно переместилась на уровень миллионов и даже миллиардов свободных воль, за их чувства, чаяния, надежды и мечты. Справлюсь ли я с этим. Честно, не знаю, слишком всё сложно и противоречиво, но я сделаю всё что в моих силах и даже больше, чтобы одержать победу в этой борьбе. Хотя на этом поле боя нет и быть не может окончательной победы или поражения, он нескончаемо продолжается с того самого момента, как появилось само человечество. Сегодняшняя победа через некоторое время может обернуться стратегическим поражением, и наоборот – страшное поражение сегодня может при определённых конструируемых событиях обернуться против победившего тебя на поле боя.
Всё сложно, всё невыносимо зыбко и неоднозначно в этом непредсказуемом мире, сегодняшний враг в будущем может стать верным союзником, и наоборот. Всё может быть, и ничего исключать нельзя, как говорится, дьявол кроется в деталях, и тот, кто это заметил, без всяких сомнений был гением. Вся наша жизнь и бытие состоит из этих самых проклятых деталей, способных в один миг перевернуть всю жизнь, вывернуть её наизнанку и выбросить на помойку, как никому не нужную вещь.
Всё вдруг стало таким сложным, и как такое могло со мной произойти, я даже сам не заметил, как мой чёрно-белый взгляд на жизнь вдруг запестрел множеством красок, игрой бесчисленных оттенков и полутонов. Это не мир, окружающий меня, изменился, он каким был, таким и остался, изменился я сам, изменилось моё восприятие. Нравится мне это или нет, но я стал совершенно другим, но всё же что-то от меня прежнего осталось, и этим я стал дорожить как чем-то необычайно ценным и от чего никогда не откажусь, чего бы мне это ни стоило. Сознательный отказ от того, что ещё осталось от меня прежнего, скорей всего, сделал бы из меня бездушного монстра, а я этого не хотел категорически. Власть – штука страшная, а бездушный монстр во власти страшней в разы.
– Всё, Нестор, мы прилетели, – как-то уж больно приглушённо проговорил штаб-майор, не отрывая от меня пронзительного взгляда, в котором читался глубокий ум и искреннее сочувствие.
Покинув борт глайдера, я проводил Леонида Рашпиля до его спортивного кара и, попрощавшись с ним, направился в особняк. Где меня ждала любящая женщина. И на душе вдруг от этой простой, в сущности, мысли потеплело, и я ускорил шаг, желая окунуться в её горячие объятия. Да, я изменился, но многое осталось прежним, и это наполняло мою буйнопомешанную душу огромным счастьем, которым я хотел как можно скорее поделиться с любимым человеком.
