Глава 36

С некоторым пафосом произнеся последнее, заученное на память предложение из текста обращения к народу, я с огромным облегчением выдохнул. Свет софитов погас, трансляция в режиме реального времени была завершена, что позволило мне наконец хоть немного расслабиться. Расстегнув верхнюю пуговицу парадного кителя и пройдя в комнату отдыха, я устало рухнул на диван и, прикрыв глаза, припомнил последние четыре дня, вконец измотавшие меня. Все эти дни я находился во власти опытных стилистов, спичрайтеров и имиджмейкеров и только и делал, что выполнял их настоятельные требования. Это было что-то с чем-то, повернитесь так, обернитесь вот эдак, здесь подправьте интонацию, и тому подобные хитроумные загогулины, влияющие на подсознание рядовых обывателей. Меня разве что в позу зю не ставили, иначе бы я не выдержал и, сорвавшись, набил от щедрот своих такому деятелю физиономию. В общем, все эти многочисленные специалисты загоняли меня в край. Одно мне было непонятно, как это всё сносят профессиональные поликаны, это же сущий ад, а некоторые прямо из кожи вон лезут, чтобы в него попасть или хоть коготком зацепиться. М-да, вот странные же люди, честное слово.

– Командир, что-то на тебе лица нет, – неожиданно послышался ухмыляющийся голос Ржавого. Как он вошёл в комнату, я и не заметил, всецело погружённый в свои невесёлые размышления. Это было опасно, зацикливаться на себе любимом и уходить в себя не следовало. Слишком опасно, невзирая даже на наличие надёжной личной охраны, а то ведь может нечаянно явиться писец лохматый и сказать последнее прости-прощай и выстрелить прямо между глаз.

– Ржавый, у тебя выпить есть? – вяло поинтересовался я, желая как можно скорее снять напряжение последних дней.

– Есть коллекционный коньяк во фляжке из винных подвалов принца Меркво, – продолжая ухмыляться, ответил он и, достав из внутреннего кармана серебряную фляжку, с сочувствующим видом протянул её мне. Схватившись за неё и открутив крышку, я приложился к горлышку и одним махом влил в себя граммов так двести коньяка. Прислушавшись к своим ощущениям, я медленно закрутил крышку и вернул фляжку Ржавому.

– Ну как, командир, полегчало?

– Есть такое дело, – признал я и, помолчав несколько мгновений, поинтересовался: – Как обращение? Надеюсь, я не облажался?

– Не то слово, командир, – с чувством выпалил он, – прямо-таки заботливый отец нации и суровый командир в одном флаконе, ни убавить, ни прибавить, истинный вождь краснокожих. Не знаю, как тебе это удалось, но выглядел ты действительно потрясающе, думаю, народу очень понравится.

– Случаем, со мной местами поменяться не хочешь? – с кислой миной на лице спросил я его.

– Упаси боже, не дай бог жена, брошенная с детишками, прознает, где их непутёвый папаша пропадает, заявятся и предъявят длинный счёт. Нет уж, командир, я мышь половая и не горю желанием из себя делать публичную фигуру, не моё это, и точка.

– Ты это серьёзно? – немало удивился я откровениям Ржавого, впрочем, без особого желания узнать правду о своём заместителе, давно ставшем настоящим другом.

– Шучу я, командир, шучу, – замахав руками, отозвался он с ехидной усмешкой, – нет у меня жены и не было никогда, я как перст один на этом свете божием. Родителей давно нет в живых, правда есть родная тётка, только где она, я понятия не имею, детишки, может, где и бегают, но мне об этом ничего не ведомо, мало ли где я нашкодил, поди всех упомни…

Хохотнув, я с уже куда лучшим настроением поднялся и, поблагодарив Ржавого за отличный коньяк, покинул комнату отдыха дворцовой студии и направился в рабочий кабинет, но на полпути неожиданно в коридоре объявилась смазливая девица, что-то типа местной гламурной львицы, и, чётко виляя бёдрами, направилась в мою сторону. Остановившись метрах в полутора от меня, она сделала классический реверанс и, как бы случайно поскользнувшись, рухнула в мои объятия. Осторожно поставив девицу на ноги и внимательно посмотрев на неё, я уловил тонкий запашок женских духов с примесью феромонов, действующих на либидо самцов.

– Простите за мою неуклюжесть, сир, – залепетала она, очень убедительно хлопая глазками и строя из себя саму невинность, разве что для полной картины ножкой по полу туда-сюда не водила.

– С кем имею честь?

– Мисс Элизабет ди Клари к вашим услугам, сир, – продолжая невинно хлопать глазками, представилась она и вновь сделала отточенный многими годами практики элегантный реверанс, способный завести с пол-оборота очень многих мужчин.

– Больше не оступайтесь, мисс Элизабет, а то ведь в следующий раз могут и не поймать, а падать, знаете ли, бывает очень больно, тем более если не знаешь, как, – предупредил я и, обойдя стороной замершую девицу, неспешной походкой продолжил свой путь. Встреченная как бы случайно в коридоре смазливая девица была как пить дать профессиональной куртизанкой, а это значит, меня решили проверить на слабости и начали с самого примитивного, с клубнички. Мои парни этого сделать не могли, они и так меня знали как облупленного, это сделали местные, вот только кто, большой вопрос, хотя, если вдуматься, не такой он уж и заковыристый.

Войдя в кабинет и дав возможность своей охране проверить помещение на наличие различной шпионской аппаратуры и убедившись в её отсутствии, я отдал команду:

– Парни, выясните всё об этой мисс ди Клари, особенно меня интересует, как эта особа попала во дворец и кто её направил по мою душу. Тот, кто это сделал, знал в точности время и место моего появления, а таких наберётся не так уж много. Только сделайте всё крайне деликатно, без задержаний и допросов в тюремных казематах. Пока меня интересует только имя заказчика.

– Будет исполнено, командир! – отчеканил начальник дежурного наряда и, забрав своих подчинённых, покинул рабочий кабинет.

Устроившись поудобнее в кресле, я включил голоэкран и стал просматривать информационные каналы. Новостей было много, но сосредоточившись на интересующих меня темах, я нашёл то, что искал. Заполыхала Ронда, там искусственно созданный гражданский конфликт перерос в полноценную гражданскую войну, правда интенсивность её была пока ещё не высока, но всё шло к тому, что ожесточённость противостояния будет в ближайшее время возрастать в прогрессии. Несколько иначе дела обстояли на Белой Пуще, пока там шли массовые манифестации и акции протеста с участием так называемой творческой интеллигенции, но среди этих толп протестующих то и дело появлялись провокаторы и откровенные боевики. На данном этапе раскачивания внутренней обстановки они себя никак не проявляли, но в достаточно скором времени они перейдут к иной тактике, и тогда всё радикальным образом изменится.

Ситуация обострялась и в халифате Азгар, состоящем из двух частей, отличающихся главным образом вероисповеданием. Здесь противостояние приобретало явно религиозный окрас и сопровождалось многочисленными террористическими актами и акциями устрашения. Под дикие вопли о неверных они друг друга фанатично уничтожали, и ожесточение это росло день ото дня. Все готовились отчаянно воевать со всеми, как будто мир сошёл с ума или готовился к Армагеддону.

Кое-как переварив полученную информацию, я переключился на мировые новости из королевства Лейрин. На голоканалах активно транслировали руины Центрального округа, длинные очереди на пунктах раздачи пищи, а также то, как люди вручную разбирают завалы и на носилках выносят битый щебень. Исправной техники не хватало, а имеющаяся работала в круглосуточном режиме, но тем не менее транспортные пути и дороги, хоть и медленно, но восстанавливались. Появились электроснабжение и питьевая вода, с отоплением, правда, были проблемы, но и оно должно было быть восстановлено в ближайшее время. В общем, если можно так сказать, жизнь потихоньку налаживалась. Вот только все мои старания пресса не оценила, меня обливали помоями со всех сторон, называя узурпатором и кровавым деспотом, заставляющим людей заниматься непосильным физическим трудом на разборе развалин. Мало того, во всех разрушениях огульно обвинили меня и моё маниакальное стремление к власти. Какие-то приглашённые в студию эксперты, то ли психологи, то ли политолухи, или даже недоучившиеся психиатры, на мой счёт несли такую откровенную ахинею, что в пору было рвать на своей голове коротко стриженные волосы, но я не рвал, а продолжал с болезненным любопытством смотреть всевозможные россказни о себе любимом.

Складывалось такое ощущение, как будто мне целенаправленно создавали имидж с крайне негативным уклоном, обвиняя во всех смертных грехах. Весь вопрос, для чего это делалось, и, главное, кому хотели внедрить в сознание мой отрицательный образ, ну уж точно не жителям королевства Лейрин, они-то как раз были в курсе реально происходящего. Вопросом, кто дал именно такую установку, я даже не задавался, вполне обоснованно полагая, что это сделали в Священном союзе, но для чего и с какой целью, вопрос оставался открытым.

Выключив экран и посидев в задумчивости какое-то время, я взялся за работу. Отчёты о проделанной работе и запросы на дополнительные ресурсы шли сплошным потоком, вот только единого образца не было, приходилось пользоваться стандартом, принятым в королевстве, а он меня ну никак не устраивал. Пришлось озаботиться ещё и этим, озадачив своих программистов, жаль только, это дело не быстрое и займёт довольно продолжительное время, но ведь с чего-то надо начинать, чтобы поставить толковое делопроизводство, иначе медный грош мне цена как управленцу.

Неожиданно тревожно раздался сигнал вызова, прервавший плавный поток моих мыслей, пришлось нехотя отвлечься и включить связь.

– Что случилось, Ржавый? – предчувствуя неприятности, несколько резче обычного поинтересовался я у него.

– Беда, командир, на королевский оружейный склад напали порядка тысячи отлично вооружённых и экипированных вояк при поддержке штурмовых роботов, а наших ребят там всего семьдесят четыре человека, срочно нужна поддержка. Как сообщает Михей, они продержатся от силы час, так что надо спешить, иначе они там все полягут, – со звериным оскалом выпалил он, крепко сжимая в руках тяжёлый лучемёт.

– Откуда они взялись?!

– А хрен его знает, на месте разберёмся!

– Хорошо, – после нескольких мгновений отозвался я, – поднимай две сотни с авиацией и дуй на всех парах туда, парней наших надо выручать. Главное, толковых языков возьми, надо выяснить, кто это такие и кто организовал этот налёт.

– Будут тебе пленные, командир! – дико вращая глазами, выпалил Ржавый и отключил связь.

Только я поднялся с кресла, вновь прозвучал настойчивый сигнал вызова. Чертыхнувшись про себя, я нажал кнопку соединения, и на экране появилось взволнованное лицо барона Альбрехта, и он скороговоркой заговорил:

– Сир, на энергостанции диверсия, она вышла из строя, и ещё на продовольственные склады госрезерва совершено нападение. Примерное количество нападающих что-то порядка трёхсот человек, все хорошо вооружены и имеют в наличии самоходную артиллерию.

– Я вас понял, барон, немедленно собирайте отряд и выдвигайтесь на выручку. Имейте в виду, мне нужны знающие пленные, – отчеканил я, отчётливо понимая, что одновременное нападение на два стратегически важных объекта не могло быть простой случайностью.

– Будет исполнено, сир!

Я как в воду глядел, за десять минут поступило ещё три сообщения о вооружённых нападениях, так что пришлось в экстренном порядке отзывать бойцов с других объектов. Дело начинало принимать скверный оборот, резервов больше не было, а если снять с других объектов, то они непременно подвергнутся разорению, что чревато крупными неприятностями. Подумав некоторое время, я связался с адмиралом Иволгиным и потребовал поскрести по сусекам и найти из числа личного состава корабельной группировки хотя бы сотню бойцов и прислать их в королевский дворец на усиление. Понимая сложившуюся обстановку, адмирал согласился и попросил полтора часа на сборы. Все возможные резервы были вычерпаны до донышка, оставалась только надежда, что более нападений не случится.

Выведя на карту объекты, подвергшиеся атаке неизвестных воинских формирований, я сразу сообразил, что все они находятся в Центральном округе. Постояв возле карты в глубокой задумчивости пару минут, я решительно подошёл к коммутатору и, вызвав начальника личной охраны, распорядился:

– Енот, поднимай всех в ружьё, в том числе министров и их замов, а также дворцовую челядь. Вооружи их и снарягу хоть какую-нибудь выдай, чует моя задница, одновременное нападение на пять объектов такими крупными силами может быть отвлечением от чего-то более важного.

– Я понял, командир, сейчас сделаю.

Отключив связь, я, словно тигр, загнанный в клетку, метался по кабинету, не находя себе места. На всех пяти объектах шли ожесточённые бои, нападавшие явно были профессионалами, вот только откуда они взялись, понять было решительно невозможно, не с неба же свалились, в конце-то концов.

Прошёл час с момента поступления первого сообщения, и в этот момент вновь сработал коммутатор. Взглянув на номер, я сразу же нажал кнопку соединения. Внимательно посмотрев на хмурое лицо Иволгина, я вкрадчиво поинтересовался:

– У вас что-то случилось, адмирал?

– Случилось – это мягко сказано, сир, – выдохнул он, словно бросаясь в ледяную воду, – боюсь, я не в состоянии выполнить ваш приказ и прислать вовремя подкрепление во дворец. Собранные по нитке со всех экипажей в количестве ста двадцати человек были вооружены и доставлены на орбитальную станцию, где ожидали десантные глайдеры для переправки на поверхность планеты, но случилось непредвиденное. Произошла атака неустановленными вооружёнными лицами на центр управления орбитальной станцией, и сейчас мои бойцы отбивают эту атаку. Работают профессионалы, так что мне в экстренном порядке придётся ещё собрать людей, чтобы отбить атаку и затем уничтожить противника.

– Действуйте, адмирал, – распорядился я, хотя в этом не было ровным счётом никакой необходимости, Иволгин и так действовал, как это было необходимо в сложившихся обстоятельствах, но формальность должна быть соблюдена, иначе какой я, к лешему, командир.

Отключив связь, я присел и глубоко задумался. Это была, без всяких сомнений, хорошо продуманная и спланированная операция, правда реализация её захромала в самом начале, слишком мои бойцы хорошо себя в бою показали, и атакующим не удалось осуществить задуманное, но ещё не вечер, как говорится. Всё зависло в точке неопределённости, куда качнут весы, тот в конечном итоге и одержит верх.

Неожиданно в дверь настойчиво постучали кулаком, и послышался взволнованный возглас начальника моей личной охраны:

– Командир, открывай, у нас большие проблемы!

Мысленно дав команду, я открыл замок, и в кабинет ворвался Енот. Остановившись в паре шагов от меня, охрипшим голосом он заговорил:

– Командир, дворец окружают порядка двух тысяч хорошо вооружённых бойцов в сопровождении трёх десятков штурмовых роботов и восьми единиц самоходной артиллерии. Отступить нет никакой возможности, разве что через туннель, ведущий в королевские тюремные казематы, но думается мне, те, кто затеял эту атаку, о нём прекрасно осведомлены и подготовили засаду.

Глубоко вздохнув и размяв шею, я спокойно произнёс:

– Значит, принимаем бой, и будь что будет. Возможно, он будет последним, но мы уйдём несломленными с гордо поднятой головой, и нас запомнят надолго как сильных воинов.

– Я с тобой до самого конца, командир, – без всякой неуместной напыщенности и пафоса отозвался Енот, прикладывая правую раскрытую ладонь к сердцу.

– К бою, и да прибудут с нами святые стихии, – выдохнул я в ответ и стал надевать боевое снаряжение. После того как в него облачился, зарядил штурмовой лучемёт и вместе с начальником своей личной охраны покинул кабинет, особо даже не рассчитывая вернуться, слишком уж нападающих было много, а ждать помощи не приходится, оставалось только надеяться на себя и боевых товарищей.

Пройдя через коридоры и подойдя к окну, я посмотрел на окружающую площадь и, достав бинокль, стал внимательно наблюдать за противником. Действовали они достаточно слаженно, подготавливаясь к решительной атаке, хотя на саму площадь не заходили. Шевронов или каких-либо знаков отличия и принадлежности у них не было, за исключением тактических жёлтых лент на обеих руках для идентификации в бою свой-чужой.

– Что думаешь, Енот?

Помолчав несколько мгновений, он, продолжая наблюдать за действиями противника, стал обстоятельно отвечать:

– Это наёмники, скорей всего не из местных, какая-нибудь частная военная компания или даже корпорация. План операции продуман практически без огрехов, просто не рассчитывали встретиться с таким сильным противником, как мы, а для местного воинства этого хватило бы с избытком. Примерно через десять минут завершат свои приготовления и начнут расстреливать замок из самоходной артиллерии, а затем под её прикрытием пустят в атаку штурмовых роботов, и только тогда пойдёт пехота. В общем, стандартная, без всяких изысков схема атаки, но нам и этого за глаза хватит.

– Сколько нас?

– Наших сто десять человек, тридцать два полицейских, остальные двести сорок три – гражданские. Они скорее пушечное мясо, но какое-то количество нападающих на себя непременно отвлекут. В общем, кот наплакал, но мы ещё поборемся и покажем им, что такое настоящее боевое ферсианское подполье в реальном бою, – ответил Енот и решительно потребовал: – Командир, отсюда надо немедленно уходить вглубь, так как по этому этажу арта в первую очередь отработает.

– Пошли, – согласился я без всякого начальственного выпендрежа, – теперь ты командуешь обороной, а я тебе всецело подчиняюсь, так как каждый делать должен то, что он умеет лучше всего, так сказать, на благо общего дела. Рассчитывай на меня как на рядового бойца, хотя мы сейчас все рядовые, невзирая на наши звания и должности. Мы все в одной лодке, или все выгребем, или все до одного погибнем, иного не дано, так как на пощаду рассчитывать глупо.

Шагая следом за Енотом, я вдруг поймал себя на мысли, а действительно, какое наше общее дело и что оно собой представляет? Ответ, казалось бы, на такой простой вопрос что-то не вырисовывался. Одно дело, организация ферсианского подполья против оккупантов, и совсем иное – то, что мы делаем сейчас. Нет у нас чётко сформулированной идеологической платформы, ясной и понятной для большинства, и в этом наша ущербность, от которой надо как можно скорее избавляться. Пока мы спаяны совместным прошлым и оно нас всех держит вместе, но как только это прошлое растает под воздействием внешних факторов, таких, как значительное пополнение, из числа местных и противоречий шкурных интересов, оно, это самое единство, рассыплется как карточный домик. Эх, кто бы подсказал, что ли, что-нибудь толковое, а то у меня уже от этих философских мыслей шарики за ролики начинают заходить, того и гляди крыша плавненько поедет.

Не успел я додумать свою мысль, как за нашими спинами сильно громыхнуло, начался обстрел точно с того самого места, где мы были и вели наблюдение за действиями противника, а затем взрывы слились в один, заработали все восемь артиллерийских самоходок, и уже стало не до философствований. Не то время было и не то место, тут бы выжить и, если улыбнётся хоть немного удача, победить в неравной схватке.

Вот уже сорок минут продолжался интенсивный обстрел королевского дворца, мы не отвечали, занимаясь организацией засад, минированием и нагромождением баррикад из дорогущей антикварной мебели. Сущий вандализм, но иной мебели во дворце не имелось, стулья, столы и шкафы – всё пошло в дело. Баррикады на скорую руку, в общем, получились, правда, они надолго не задержат, но лучше так, чем вообще никак. Ещё был у нас немалый плюс, это наличие многочисленных камер скрытого наблюдения во всех коридорах и дворцовых кабинетах. Система была дублированной и хорошо защищённой от обнаружения портативными сканерами, что существенно должно было нам помочь в обороне. Мы готовились к бою, хотя весь дворец сотрясался от разрывов артиллерийских снарядов, с потолков сыпалась штукатурка и пыль, но пожара не было, разве кое-где горела мебель, но не более того, так как здание было построено из негорючих строительных материалов, иначе бы нам пришлось совсем уж несладко.

Артиллерийский огонь стал стихать, и Енот незамедлительно отдал команду выдвинуться гранатометным расчётам на боевые позиции, что они и сделали, а спустя две минуты открыли огонь по наступающим штурмовым роботам. Видимо, они нанесли достаточно серьёзный урон, так как вновь заработали самоходные артустановки, и гранатомётчики были вынуждены отступить в глубь королевского дворца. Артиллерия отработала ещё минут десять, и опять пошли в атаку штурмовые роботы. Отбили мы без потерь и эту атаку, но так долго продолжаться не могло, и командование противника пустили в дело своё главное оружие – дроны с бомбовой начинкой, и вот тут-то нам пришлось попотеть, да к тому же мы понесли первые потери. Погибло около пятнадцати человек из числа дворцовой челяди, главным образом из-за своей халатности и неумелости.

Снова активно заработала артиллерия, и через некоторое время вновь пошли штурмовые роботы, только на этот раз в сопровождении пехоты. Вот тут-то и пришлось задействовать все наши наличные силы для отражения штурма. Бой был скоротечный, но очень яростный, противник тактически грамотно всеми силами стремился прорваться во дворец, но и мы были не промах, били агрессивно и зло, что и позволило нам отбить и эту атаку, враг был вынужден откатиться на исходные позиции.

На некоторое время наступило затишье, противник не стрелял, но усиленно занимался перегруппировкой тактических штурмовых групп и готовился вновь пойти на штурм. Не теряли зря время и мы, подготавливали всё новые и новые ловушки, работали все, прекрасно понимая, что удержать противника наличными силами на площади нам долго не удастся, слишком их много было для нашей отчаянной горстки. В конечном итоге так оно и получилось. Начался обстрел, проводившийся на пределе технической возможности артустановок, и под его прикрытием вновь пошла атакующая волна. Командование противника было вынуждено пойти на риск, так как атакующие рисковали попасть под огонь собственной самоходной артиллерии, но риск этот был вынужденным и оправданным с их стороны, они спешили, опасаясь появления подкрепления у обороняющих королевский замок.

Сделав несколько десятков выстрелов из гранатомётов, мы были вынуждены отступить, чтобы избежать преждевременных потерь. Заняв второй эшелон обороны, мы приготовились к бою, и он не заставил себя долго ждать. Первая линия под прикрытием основательно потрёпанных штурмовых роботов ворвалась на первый этаж и, заняв оборону, дождалась вторую волну и двинулась вперёд по коридорам, но в этот момент сработали мины-ловушки, и от двух волн практически ничего не осталось. Полыхнуло знатно, взрывной волной завалило практически все коридоры с внешней стороны, да так, что без специальной техники пробраться стало практически невозможно, из-за чего очередное наступление захлебнулось.

Устало присев на запыленное битой штукатуркой кресло, я со стоном стянул с себя защитный шлем и, прикрыв глаза, задумался. Вроде и короткий бой, а два полных боекомплекта как с куста. Прошло каких-то полтора часа, а меня уже хоть выжимай, благо армейское термобельё спасает, иначе от пота в снаряге хлюпало бы – мама не горюй. Давненько мне так выкладываться не доводилось, военный фитнес, мать его так…

– Что, устал, командир? – неожиданно послышался бодрый голос Енота над моей головой. Медленно открыв глаза, я посмотрел на него и, кивнув, заговорил:

– Задали мы им трёпку будь здоров, не ожидали они такого яростного сопротивления, теперь будут каждой тени бояться. Кстати, а как там дела обстоят на других объектах?

Енот глубоко вздохнул и потер подбородок.

– Ни один объект противнику захватить не удалось. На двух в ближайший час враг будет ликвидирован, ещё на двух для этого потребуется примерно часа три. Самая тяжёлая ситуация на армейском военном складе, противник там имеет значительный перевес в живой силе, и к тому же на вооружении у него имеются современные зенитные переносные комплексы, предположительно производства Священного союза. Авиации приходится, не входя в зону поражения, вести огонь, из-за чего её эффективность довольно низка. Ржавый крутится как уж на сковородке, тяжело ему, но он справляется, скорей всего к ночи эта группировка непременно прекратит своё существование.

– Значит, нам до получения подкрепления ещё часа полтора, а то и все два продержаться надо, – в задумчивости проворчал я под нос и, помолчав несколько мгновений, поинтересовался: – А как дела на орбитальной станции обстоят?

– Там патовая ситуация, – выдохнул Енот, – летуны ведь не пехотинцы, но тем не менее смогли забаррикадировать подступы к командному пункту энергетической установки с причальными пирсами и не позволяют противнику прорвать оборону, на большее у них сил нет. Для ликвидации противника потребуется порядка пяти сотен десантников, а их у нас пока в наличии нет.

– Что ж, похоже, у нас получается, – промолвил я и вдруг услышал звук инженерной машины, начинающей разбирать завалы.

– Похоже, опять начинается, – проворчал Енот и, схватив лучемёт, бросился к бойцам первой линии обороны.

Тяжело вздохнув, я взялся за тактический планшет и вывел на экран изображения со шлемов бойцов под командованием Ржавого и внимательно всмотрелся. Бой действительно шёл тяжёлый, противник всё ещё пытался прорваться на военные склады, но так и не мог этого сделать. Отряд, охранявший стратегический объект, работал в обороне чётко, без нареканий. Бойцы Ржавого, разбившись на мелкие тактические группы, со всех сторон болезненно покусывали нападавших точным снайперским огнём, от чего он постоянно нёс существенные потери. Ржавый, не имея как такового военного образования, действовал прямо-таки как выпускник Академии Генерального штаба, с лихвой компенсируя значительный численный перевес противника, своим тактическим мастерством, полностью полагаясь на опытных бойцов ферсианского подполья. Ряды атакующих редели, но вражеский командир так до сих пор и не смог ничего противопоставить тактике пчелиного улья, и это радовало.

Посидев некоторое время в задумчивости, я вошёл в сеть и, найдя папку с информационными каналами, стал их внимательно пересматривать, особо уделяя внимание сообщениям из королевства Лейрин. Информация была, вот только совсем не той она оказалась, какой я ожидал. Буквально все голоканалы пестрели экстренными сообщениями из королевства, где сообщалось, что народ поднял восстание против тирании бывшего театрального деятеля Нестора Махно, ущемляющего демократические нормы и права человека. Больше всего умилило интервью какого-то хмыря, представляющегося как председатель Комитета спасения родины. Он нёс такой словесный понос, от которого хотелось ржать во всё горло, вот только мне было совсем не до смеха. Ведь не просто так на меня набросились, словно бешеные псы, спущенные с цепи неведомыми хозяевами. Тут только два варианта на ум приходило: или некто хочет, чтобы я что-то такое не сделал, и тем самым ограничивает мои возможности, или, наоборот, хочет из меня что-то сделать. Уж не пугало ли мирового масштаба в глазах общественности? Но опять же возникает всё тот же окаянный вопрос: а для чего и с какой целью это делается? Вот кто бы мне на него ответил, а?

Вновь загремели взрывы, и послышалась частая стрельба, пришлось спрятать планшет и взяться за лучемёт. Быстро прибежав на свой боевой пост на баррикаде и встав наизготовку, я стал ждать, когда инженерная машина разберёт завал на нашем участке обороны. Ждать пришлось минуты три. Рухнувшие межэтажные перекрытия отошли в сторону, и в образовавшийся проход стал въезжать штурмовой робот, но наши гранатомётчики сработали чётко, одновременно выстрелив из шести тубусов, и смертоносная машина замерла на месте и стала дымиться, а потом её в один момент охватило пламя, и она взорвалась. Сила взрыва была такой, что меня буквально приподняло и швырнуло метров на пять. Всей своей немаленькой тушкой я рухнул на мозаичный пол, отчего он покрылся многочисленными трещинами. Со скрипом во всём теле я с трудом поднялся и, оглядевшись, бросился на помощь остальным бойцам, пострадавшим куда сильнее моего, так как они не имели такой снаряги, как у меня. Быстро оказав помощь, я вновь подошёл к баррикаде, но сработал сигнал вызова. Включив связь, я услышал взволнованный голос Енота:

– Командир, быстро минируйте позиции и уносите оттуда ноги на запасную позицию, прорыв этажом выше с правого фланга от тебя, ещё четыре минуты, и вы окажетесь в окружении.

– Я понял.

Отключив связь, я отдал команду быстро всё тут заминировать и отступать. Парни, ловко установив заряды, подхватили под руки пострадавших товарищей и перебежали на следующую позицию, где мы и заняли оборону. Пристроившись за колонной, я внимательно прислушался. Бой кипел везде: и сверху, и с обоих флангов, и даже под нами постоянно что-то бухало. Противник, не считаясь с потерями, продолжал активно наступать, вот только движение это давалось ему с огромным трудом, мины и гранатомётчики с засадами отлично делали своё дело, что лишь подтверждало изначальную правильность выбранной нами тактики сражения.

Неожиданно за нашими спинами метрах в пятнадцати рвануло, и плита межэтажного перекрытия со страшным грохотом рухнула. Быстро натянув маску на лицо, я развернулся и прицелился, в образовавшуюся дыру спрыгнули сразу несколько противников. Пришлось открыть прицельный огонь, и они как подкошенные рухнули на пол. Мгновенно переведя прицел в дыру, я выпустил заряд из подствольного гранатомёта, и там, наверху, сразу после прогремевшего взрыва раздались дикие вопли раненых противников. Мои парни, очухавшись, также выпустили несколько зарядов из подствольников, и мы, не тратя лишней секунды, бросились наутёк к следующей оборонительной позиции. Сделали мы это вовремя, так как через минуту там, где была наша баррикада, прогремел сильный взрыв, и рухнувшее перекрытие подгребло под собой нашу импровизированную крепость. Если бы мы хоть немного задержались, нас бы сейчас раскатало в тонкий блин.

Пока перебегали на новую позицию, я на бегу сообщил Еноту о применении противником нового тактического приёма. Устроившись на новом месте, мы уже более внимательно прислушивались, что происходит по сторонам, но бои шли дальше впереди нашей группы. Получалось, только нас противник вынудил отступить в глубь королевского замка дальше всех.

Сработала гарнитура тактической связи, и вновь послышался спокойный голос Енота:

– Командир, ставьте мины ловушки и сваливайте к бальному залу, противник на вашем направлении концентрирует все наличные силы, чтобы развить успех. Пойдут в атаку буквально с минуты на минуту. Пусть наступают, мы препятствовать особо не будем, и, когда они углубятся, я одновременно активирую все минные заряды, и тогда мы их обложим со всех сторон малыми тактическими группами, а все возможные пути отхода заминируем. Не уйдёт никто, гарантирую.

– Я тебя понял, Енот, сейчас сделаем, – выдохнул я и, продублировав полученную команду, занялся установкой минных заграждений, а спустя три минуты, ориентируясь по карте, повёл бойцов в сторону большого бального зала. Прибыв на указанное место, мы застали несколько баррикад уже занятыми бойцами из других тактических групп. Выяснив, где наш участок обороны, направился туда и вместе с бойцами приступил к обустройству огневых позиций, всё время внимательно вслушиваясь в отголоски боя, который к нам медленно, но верно приближался. В какой-то момент произошло короткое, но жаркое боестолкновение буквально в нескольких десятках метров от нашей баррикады, и тогда оглушительно рвануло. От слитного взрыва многочисленных мин содрогнулся весь замок, попадали многие межэтажные перекрытия, и неожиданно наступила оглушительная тишина, иногда нарушаемая противным скрипом повисших на арматурных струнах бетонных обломков.

Сбросив с себя откуда-то упавшую на меня столешницу, я, опираясь на лучемёт, поднялся и, отряхнувшись от вездесущей пыли, вызвал начальника личной охраны:

– Как наши дела, Енот?

– Отлично, командир, противник по самые уши влез в расставленную нами ловушку, каковы его реальные потери, судить не берусь, но никак не меньше половины от общего числа атакующих. Сейчас наши парни завершают его окружение на всех этажах и начнут расстреливать снайперским огнём, а где-то через полчаса подойдёт к нам на помощь отряд барона Альбрехта, и мы начнём планомерно производить зачистку дворца.

– Отлично сработано, Енот, продолжай в том же духе, и ты у меня генералом непременно станешь, – похвалил я его. Помолчав несколько мгновений, поинтересовался: – Каковы наши фактические потери?

– На текущий момент семьдесят восемь человек погибло, все гражданские. Из наших бойцов имеют ранения различной степени тяжести сорок два человека, из них девять находятся в реанимационных камерах. Среди гражданских имеют ранения порядка сотни человек, из них четверо министров и шесть их заместителей, – по-военному чётко доложил он и, испросив разрешения, отключил связь, ему надо было работать, сражение хоть и подходило к логическому завершению, но тем не менее завершённым ещё не было.

Постояв в задумчивости, несколько минут краем уха прислушиваясь к отдалённым выстрелам, я глубоко вздохнул, присел на стул и, достав тактический планшет, вошёл в сеть и стал просматривать международные информационные каналы, касающиеся происходящего в королевстве Лейрин. Пересмотрев несколько десятков каналов, я в конечном итоге забросил это бесперспективное занятие, так как выдаваемая информационная картинка была прежней: народ восстал против самозванца и кровавого деспота и сражался за демократию и всеобъемлющие права человека. Всё тот же председатель Комитета спасения родины на все лады верещал, обращаясь ко всем цивилизованным странам и народам с просьбой помочь повстанцам и чуть ли не прямым текстом призывая к немедленной иностранной интервенции ради защиты демократических свобод.

Отключив планшет, я глубоко задумался. Надо было создавать свой информационный канал, а лучше сразу два, иначе это не дело. Меня с головы до ног все кому не лень помоями поливают, а я сделать ничего не могу, нет у меня информационного обеспечения для проводимой политики, а это никуда не годится. Одна проблема – деньги, вернее их практически полное отсутствие, но ради такого дела придётся подтянуть пояса на несколько дырочек и что-нибудь оригинальное да придумать.