Глава 8
«15 февраля 1848 года
Дражайшая Мэри,
пожалуйста, прости меня за то, что не писала раньше. Я была больна, и мне не хватало сил сидеть за письменным столом. Я попросила мистера Локхарта передать сообщение, но он сказал, что не стоит без нужды беспокоить тебя, так как мне становится лучше с каждым часом. Признаюсь, я не чувствовала этого, но он оказался прав! И вот теперь я сижу в постели и чувствую себя достаточно хорошо, чтобы не испачкать чернилами постельное белье. Это было неприличное расстройство, и я не буду останавливаться на его описании; достаточно сказать, что я съела нечто, всячески отвергнутое моим организмом.
Мистер Локхарт был очень внимателен ко мне. Мое нездоровье казалось едва ли не приятным из-за того внимания, которое он мне уделял. В первую ночь он сидел рядом и постоянно держал меня за руку. По крайней мере, я так думаю, потому что он каждый раз оказывался рядом, когда я просыпалась. Он все записывал в своей маленькой книжке, отчего я чувствовала себя важной персоной. Обычно он заносит в эту книжку только важные результаты своей работы.
Другим удачным следствием этой неприятной болезни было ее воздействие на душевное состояние моего мужа. В последнее время он чрезвычайно переживал и находился в подавленном настроении. Он потерял свою университетскую должность, перешедшую к Дж. Я. Симпсону, поэтому целыми днями пребывал в унынии. Он был настолько мрачным, что со стороны могло показаться, будто он потерял близкого родственника. Теперь он вполне оправился. Его глаза снова сияют, и сегодня утром перед уходом на работу он взял меня за руку и назвал „дорогой голубкой“.
Теперь, когда я выздоровела, то хочу снова ездить верхом. Мистер Локхарт пообещал мне поездку к нему домой в Хаддингтон, когда погода станет достаточно теплой. Надеюсь, на этот раз мне ничего не будет угрожать. Тебе известно, что я стараюсь не проклинать свое хрупкое здоровье, но я очень скучаю по тебе, Мэри. Теперь, когда мы обе стали респектабельными замужними дамами (до сих пор кажется необычным находиться в таком положении), ты очень занята с детьми и работой по дому, но мне нравится мечтать о наших совместных прогулках на лошадях из отцовской конюшни. Солоноватый воздух был таким чистым и холодным, что казался лекарством, а море состояло из тысяч серебристых солнечных зайчиков. Когда мы выводили лошадей на берег и волны прибоя омывали их ноги, мы беззаботно смеялись, а ветер подхватывал каждый звук и уносил его прочь. Видишь, как я перебираю струны наших сердечных устремлений!
Мне пора заканчивать это письмо, пока мой почерк не стал совсем неразборчивым, но у меня еще остались силы обратиться к тебе с просьбой убедить дорогого Кэллама, чтобы он принял предложение, направленное мистером Локхартом. Я побеседовала с миссис Бакстер, очень благоразумной женщиной, и расписала ей замечательные достоинства обуви от твоего мужа, так что она пообещала заказать не менее одной пары. Признаюсь, что мой план совершенно эгоистичен: если Кэллам получит заказы в Эдинбурге, то, возможно, он снарядит экипаж для доставки готовых заказов, и тогда я смогу увидеть твои чудесные карие глаза и спокойное лицо.
Твоя бедная маленькая Джесси».
* * *
Стелле снилось, что она находится в прохладной серой ванной комнате в особняке Манро. Огромная ванна на когтистых чугунных ножках была наполнена льдом, но ее кожа горела как в огне. Она открыла рот, собираясь сказать Джейми, что ей это не нравится, и внезапно он появился там, глядя на нее как на лабораторное животное. «Еще четыре минуты», – произнес Джейми из сновидения, едва шевеля губами.
Стелле хотелось закричать, но она не могла издать ни звука или пошевелиться. Джейми из сновидения наклонился с высоты своего огромного роста и положил руки ей на плечи. Потом он надавил сверху, пока она не ушла под воду, где его лицо превратилось в размытое пятно. Легкие Стеллы наполнились жидкостью, и она больше не могла дышать. Она испытала знакомое ощущение тонущего человека и ударилась в панику, хотя часть ее мозга – та, которая сознавала, что все происходит во сне, – велела ей проснуться и твердила, что звон в ушах нереален, что все это лишь…
Звук звонка был громким и вполне реальным, но каким-то незнакомым. Стелла открыла глаза и поняла, что это звучит дверной звонок ее маленького коттеджа. Кто-то стоял у двери. Она надела халат и спустилась вниз. Стелла ожидала увидеть Джейми или Эсме, поэтому она удивилась, когда обнаружила Дуга, стоявшего на пороге. На нем была ярко-красная флисовая куртка и длинные бриджи.
– Прошу прощения, я не хотел вас будить, – произнес он.
– Не беспокойтесь, – ответила Стелла и плотнее запахнула халат. – Все в порядке?
– Это моя реплика, – с улыбкой произнес Дуг.
– В каком смысле?
– Роб попросил меня проверить, как ваши дела, – пояснил Дуг. – Убедиться в том, что у вас все порядке.
– Ох, – Стелла огляделась по сторонам, пытаясь понять, как следует поступить. – Я бы пригласила вас в дом, но у меня нет разрешения принимать гостей. Если Джейми увидит вас здесь…
– Я почтальон, – добродушно сказал Дуг. – Так что это что-то вроде делового визита.
Стелла посмотрела на дорожку и увидела красный почтовый фургон, стоявший за воротами. Она ожидала увидеть Джейми или Эсме, выбегающих из особняка и громогласно выражающих свое возмущение.
– Значит, у вас все в порядке? – Дуг немного наклонил голову вбок. – И я могу передать Робу, чтобы он не беспокоился?
– Да, – ответила Стелла. – Все замечательно.
– Вот и хорошо. – Дуг повернулся, собираясь уйти. – Дайте знать, если вам что-то понадобится.
– Все замечательно, – повторила Стелла. Ветер холодил ей ноги, неприятно напоминая ледяную воду из сна. Она стиснула челюсти, чтобы не стучать зубами.
– Тогда до свидания. – Дуг пошел по дорожке. Он поднял руку прощальным жестом, и Стелла закрыла дверь, перед этим заметив человеческую фигуру у заднего выхода. Это была Эсме. Она стояла неподвижно и наблюдала за происходящим. Стелла видела только розовый овал ее лица, но не его выражение.
* * *
Стелла возвращалась из кухни с третьей чашкой кофе за день, когда услышала собачий лай. Она остановилась, ожидая услышать звонок или стук в дверь – любое событие, которое могло потревожить этих сторожей. Хотя она не особенно любила больших и шумных собак, но и не особенно встревожилась. Эсме держала их под строгим контролем, и каким бы неприязненным порой ни казалось поведение домохозяйки, Стелла не верила, что Эсме может спустить собак на нее.
Однако лай продолжался, и за ним не последовало отрывистых, но властных команд Эсме. Разнервничавшись, Стелла замедлила шаг. Лай стал громче, и в нем появились маниакальные нотки; это подталкивало к мысли о том, что собаки заперты где-то в доме либо попали в беду. Если она не обратит внимания на лай, это не улучшит отношения с Эсме, зато собаки могут от страха и ярости наброситься на нее. Она расправила плечи и открыла дверь.
Джейми лежал на полу, а громадный черный лабрадор возвышался над ним. Казалось, что они обнимаются, и лабрадор, распахнувший устрашающую пасть, высунул розовый язык и облизывал лицо человека. Колли скакала вокруг этой безмятежной сцены, энергично подпрыгивая, словно ее держали на амфетаминах, и заливаясь самозабвенным лаем. При звуке открывшейся двери шотландская овчарка повернулась и бросилась на Стеллу, щелкая зубами. Джейми сел, оттолкнув лабрадора:
– Лежать, Энгус!
Кобель шотландской овчарки послушно улегся на пол. Он мгновенно превратился из разъяренного зверя в бдительного сторожа, положив голову на лапы и неотрывно глядя на Стеллу.
– Мне правда жаль, – сказал Джейми, поднимаясь на ноги. – Энгус – сторожевой пес. – Он ласково потрепал лабрадора. – И это хорошо, потому что Табита очень ласковая. Она бы впустила в дом чужого человека, – правда, моя хорошая?
– Эсме говорила, чтобы я была осторожна с собаками, – сказала Стелла, пытаясь объяснить свой ужас и нежелание гладить псов.
– Она всего лишь подтрунивала над вами. Это ее обычная уловка для посетителей, чтобы они хорошо себя вели.
– Ну, конечно. – Стелла отступила на шаг, а Энгус обнажил клыки и глухо зарычал.
– Энгус! – резко произнес Джейми, и рычание прекратилось. Он хмуро посмотрел на пса: – Энгус, это Стелла. Будь с ней ласковым.
Табита принюхалась и дернулась вперед, но Джейми осадил ее.
– Вам нравятся собаки?
– Я не часто встречалась с ними, – дипломатично ответила Стелла. Она старалась не показывать свой испуг, но Энгус наблюдал за ней, как ястреб за мышкой. Судя по его виду, ему хотелось отхватить сочный кусок от ее ноги.
– Эти две совсем чокнутые, но хорошие. Обещаю, они вас не тронут. – Джейми улыбнулся. – Энгус! Замри!
Пес перекатился на спину, задрал лапы и вывалил язык наружу. Его поза выглядела комичной и одновременно слегка непристойной.
– Хороший мальчик, – сказал Джейми, и пес вернулся в прежнее положение, а потом уселся перед хозяином и энергично завилял хвостом. Джейми что-то достал из кармана и скормил Энгусу.
– Вам нужно носить с собой какое-нибудь лакомство, – сказал он. – Путь к сердцу собаки определенно лежит через ее желудок. Но не кормите их каждый раз, когда они слушаются команды. Подчинение ожидается как должное, а награда выдается лишь время от времени.
Стелла отвлеклась на Табиту, которая явно сочла ее дружественным существом и теперь пыталась сунуть нос ей между ног. Стелла плотно сдвинула ноги и оттолкнула голову собаки.
– Нет уж, спасибо, – сказала она.
– Видите, вы ей нравитесь, – заметил Джейми.
Стелла с подозрением покосилась на него, но он не смеялся над ней, а казался искренним.
– Табита бывает застенчивой, так что это большая честь.
Стелла снова отпихнула любопытный нос Табиты, изогнувшись назад, чтобы освободиться от собаки, решительно желавшей познакомиться с интимной частью ее анатомии. Она распознала вызов, брошенный ей в лицо, и будь она проклята, если позволит Эсме одержать победу. За последние несколько лет Стелла имела дело со многими управляющими недвижимым имуществом и знала, как ведутся эти игры.
* * *
Цвет неба опять изменился, и из окон кухни открылись виды на темные горные хребты в отдалении, которые выглядели мрачно и угрожающе, в то время как море превратилось в тысячи серебристых осколков света. Стелла сама удивилась желанию находиться под открытым небом, прохаживаться по галечному пляжу, карабкаться на зубчатые скалы и пробираться по старинному лесу, заросшему влажным мхом. Она никогда не считала себя любительницей дикой природы, но, с другой стороны, у нее никогда не было особых возможностей для этого.
Разумеется, нехарактерные побуждения могли быть вызваны замкнутой обстановкой в особняке Манро. Запретные двери, зачехленная мебель и ощущение того, что она впустую тратит силы.
Стелла вернулась в свой кабинет, настроенная на продвижение уже начатых дел. Через несколько недель на любой временной работе, за которую она бралась, ее называли «лучшим ассистентом, который у нас когда-либо работал», и она не собиралась прерывать эту традицию. Возможно, Джеймс Манро был более необычным человеком, чем корпоративные менеджеры, с которыми она привыкла работать, но ей нравились профессиональные испытания. Дверь Джейми была закрыта, внутри царила тишина, и Стелла устроилась перед своим новеньким компьютером.
Появилось уведомление. Прошу немедленно сообщить новую информацию. К счастью, Натан Шварц теперь пользовался не телефоном, а своим вторым любимым средством общения: мгновенными сообщениями по скайпу.
Он работает, написала Стелла.
Над чем?
Несколько мгновений Стелла смотрела на мигающий курсор. По прошлому опыту она знала, что он не отстанет от нее, если ответ окажется неудовлетворительным для него. Он позвонит и будет орать в трубку. Сейчас проверю, напечатала она и встала, вытянув руки над головой.
Джейми находился в кабинете за своей рабочей конторкой. Перед ним лежал раскрытый том со страницами, проложенными цветными бумажными полосками, а рядом лежал желтый блокнот.
– Извините за вторжение, – произнесла Стелла.
Джейми с улыбкой поднял голову:
– Без проблем. Что вам нужно?
– Натану нужна срочная информация.
– Отклоните вызов, – сказал Джейми и вернулся к книге, давая понять, что отпускает ее.
Вернувшись в свой небольшой офис, Стелла посмотрела на красивые обои, чтобы обрести душевное равновесие, и вернулась к мигающему курсору. Секунду спустя она напечатала Исследования и кликнула мышью для завершения связи.
Во второй половине дня она постучала в дверь кабинета Джейми и вошла внутрь, готовая предложить кофе и попросить его дать ответ на ряд срочных вопросов, собранных на основе полученных сообщений. Джейми сидел в окружении архивных коробок и книжных развалов; он со своей фирменной сосредоточенностью смотрел на развернутую бумажную карту.
– Натан хочет, чтобы вы это прекратили, – сказала Стелла и постучала по архивной коробке. – Он говорит, что вы одержимы прошлым и что я обязана напомнить вам о более насущных деловых потребностях.
Джейми посмотрел на нее:
– Вы знаете, что путь от Арисега до Форт-Уильяма на конном экипаже занимал три дня? За такое время мы могли бы доехать до Барселоны.
– Вы меня слышите? – Стелла изо всех сил излучала ощущение жизнерадостности и работоспособности. Она не имела представления, что творится у нее в голове, но хотела сохранить эту работу. А Натан ясно давал понять, что он сделает все возможное, чтобы избавиться от нее, если она не добьется конкретных результатов.
– Я слышал о беспокойстве Натана.
– Что мне ему сказать?
Джейми отмахнулся:
– Все, что угодно. Скажите, что я работаю над книгой.
– Вы мой босс, – нейтральным тоном произнесла Стелла. Это был акт равновесия. Она не знала, какое влияние Натан оказывал на Джейми, но все, что ей было известно о семье Манро, указывало на то, что Джейми не станет задумываться о ее увольнении, если она будет досаждать ему.
Джейми посмотрел на нее:
– Думаете, я одержимый?
Стелла не смогла удержаться от улыбки, глядя на лавину книг по истории, карт и документов.
– Думаю, вы можете делать все, что вам заблагорассудится.
– Генетика имеет важное значение. Чем больше мы разбираемся в человеческом здоровье, тем больше убеждаемся, что оно закодировано с рождения. Оно передается через поколения.
– Тогда у нее мало шансов, – сказала Стелла, подумав о книге Джейми. Название «Все дело в генетике: остальное обман» звучало не слишком вдохновенно.
– Ничего подобного. – Джейми встал и принялся расхаживать по комнате, регулярно вытягивая руки над головой и делая странные мелкие приседания. – Известно, что некоторые гены активируются при определенных условиях, но есть и другие, указывающие на повышенную вероятность того или иного состояния. Допустим, я провел генное картирование и обнаружил у себя ген болезни Паркинсона. Зная об этом, я мог бы сделать лучший выбор относительно клинической терапии и изменений в образе жизни. Чем более индивидуальна и подробна информация о человеке, тем более конкретным и приспособленным к нуждам каждого человека становится наше здравоохранение.
– Наверное, – отозвалась Стелла. – Но вам не кажется, что иногда незнание бывает предпочтительным? Особенно если у вас есть повышенный риск какой-то ужасной болезни.
Она специально отвернулась, чтобы он не мог видеть выражение ее лица.
– Если я собираюсь обнаружить что-то действительно полезное по поводу продолжения здоровой жизни, то мне нужно заглянуть в прошлое.
– Об этом пойдет речь в вашей новой книге? – спросила Стелла, стараясь вернуть его к первоначальной теме.
– «Здоровая жизнь навсегда», – сказал Джейми. – Это рабочее название.
Стелла думала, что ей хорошо удалось изобразить бесстрастное выражение лица, но, должно быть, ошибалась, потому что Джейми рассмеялся:
– Не нужно так смотреть на меня, мисс Скептицизм. Надеюсь, вы играете на моей стороне.
– Так и есть. – Стелла хотела бы думать, что ее улыбка выглядит вполне уверенно. – Но название книги кажется провокационным…
Он немного помрачнел.
– Это не рекламный трюк. Люди говорили, что последняя книга была маркетинговой уловкой…
– Выходит, и впрямь можно продлить срок человеческой жизни? – поспешно спросила Стелла.
– В 1930-х годах проводили исследования на крысах, показавшие, что жесткое ограничение калорийности питания приводит к увеличению жизненного срока на сорок процентов.
– Это очень много.
– Исследования не получили реального продолжения, – возможно, из-за войны и других обстоятельств, – но недавно они возобновились.
– Поэтому вы голодаете?
– Да, отчасти. Но ответы могут находиться и в нашем генетическом наследии. Речь идет не о выяснении причин генетических заболеваний, а о том, как оптимизировать наследуемые гены.
– И этим вы здесь занимаетесь? – Стелла обвела широким жестом книги, карты и фотографии. – Изучаете вашу генетику?
Он сокрушенно улыбнулся:
– Не совсем так. Я начал с этого, но потом увлекся другим. Понимаете, я никогда не хотел быть похожим на моего отца, но тут выяснилось, что его отец был ученым. Это удивительно. И теперь я думаю, что его отец, то есть мой прапрадед, мог иметь сходные интересы. Это наводит меня на размышления о генетической памяти. Что, если члены моей семьи просто запрограммированы для экспериментов? Разве это не интересно?
– Я предпочитаю думать, что у меня есть свобода воли, – сказала Стелла. – Мне становится плохо от слова «запрограммированный».
Он ненадолго прекратил расхаживать по комнате.
– Это хороший аргумент. Но как много свободы воли мы имеем, если столько черт личности записано в генетическом коде? – Он метнулся к столу и сделал несколько пометок в блокноте. – Я тоже не хочу рассматривать человеческое поведение с такой точки зрения. Но мне нравится чувство, что я стал продолжателем традиции. Возможно, я даже завершу некоторые исследования, начатые одним из моих предков. Я хочу сделать со своей жизнью нечто осмысленное, а не просто существовать. А это… – он обвел рукой заваленный стол, – это можно считать дорожным указателем.
– Хорошо сказано, – заметила Стелла, хотя она была не уверена в своей искренности. Казалось, что он отбирает фрагменты теории, которые ему нравятся, и игнорирует все остальное. Стелла никогда не собиралась придавать своей жизни какой-то особый смысл. Она надеялась родить детей и стать хорошей матерью: это будет ее наследием. Помимо этого, она надеялась быть достойным человеком. Не доставлять большого беспокойства своим родителям или друзьям. Любить и быть любимой. Радоваться времени, которое ей отпущено. Но это не всегда бывало легко; большую часть времени жизнь слишком сложна, чтобы ей радоваться.
– Я просто хочу убрать с пути то, что мне мешает. Мне кажется, я должен… не знаю, как сказать, – Джейми ненадолго замолчал и перевел дух. – Мне кажется, я должен совершить нечто действительно важное и хорошее. Я должен многое возместить. Мне известно, что люди говорят о моей семье…
Стелла сохраняла нейтральное выражение лица.
– Я ничего не могу поделать с отношением к моему отцу, но если мои предки занимались продвижением медицинской науки, этим можно гордиться. Мне просто нужен дополнительный импульс, и тогда я смогу сосредоточиться на окончательном варианте рукописи.
– Значит, книга уже написана, – сказала Стелла, ухватившись за последние слова немного бессвязной речи, имевшие прямое отношение к ее работе. Если существует готовый черновой вариант, то, возможно, Джейми разрешит ей отправить рукопись Натану, который наконец перестанет звонить и орать на нее.
– О да, – сказал Джейми, снова глядя на карту. Он потянулся к одному из журналов.
– Могу я послать ее Натану? Дать ему материал, чтобы он понял, что финал уже близок?
– Хмм…
– Первый черновой вариант, – снова попробовала Стелла. – Могу я отправить его Натану?
Джейми покачал головой:
– Он еще не готов. – Он отошел от конторки. – Наступает время для моей ванны. Вы сейчас свободны?
– Разумеется, – ответила Стелла. Ей понравилось, как он сформулировал вопрос, словно она не была всего лишь ассистенткой. Этот человек мог довести до белого каления, но у него был свой стиль.
* * *
Эсме вошла на кухню в тот момент, когда Стелла кормила Табиту кусочками холодной курицы со своего сандвича. Стелла решила, что вместо извинений на раздражительность Эсме лучше всего ответить проявлением силы воли. Она бесстрашно выдержала пронзительный взгляд пожилой женщины.
– Разве она не красавица? – поинтересовалась она.
К ее изумлению и облегчению, Эсме рассмеялась.
– Я заварила чай, – сказала Стелла.
– Спасибо. – Эсме обошла ее, мимоходом потрепав Табиту по голове.
Когда они наполнили чайные чашки и Стелла доела свой сандвич, она заметила, что Эсме пристально смотрит на нее с непроницаемым выражением лица.
– Что-то не так?
– Что привело вас в Арисейг? – спросила Эсме.
Стелла подумала о возможности солгать или уклониться от ответа, но в Эсме было что-то, требовавшее откровенности.
– Мое сердце было разбито, и я поняла, что нуждаюсь в перемене мест. Поэтому я вроде как убегаю от собственной жизни.
Эсме кивнула, как будто такой ответ показался ей совершенно разумным.
– А почему сюда?
– Старые друзья. Я приехала сюда погостить у них, а потом захотела остаться. – Тяжелая голова Табиты лежала у нее на ноге; собака закатила глаза и смотрела на нее то ли с обожанием, то ли выпрашивая еще одну порцию куриного мяса.
– Вы уже делали так раньше?
– Убегала от самой себя? Нет, никогда. – Стелла размышляла, не потому ли Эсме была такой недоверчивой, что считала новую ассистентку легкомысленной. – Как правило, я очень надежный человек. Но друзья уже давно приглашали к себе, а у меня закончился рабочий контракт. Как оказалось, это было хорошее время для побега.
– Лежать! – внезапно крикнула Эсме, заставив Стеллу вздрогнуть всем телом. Энгус, подкравшийся сзади, немедленно плюхнулся на пол. Табита тяжело вздохнула, а в следующую секунду вокруг стола распространился едкий запах.
– Ох, Табита, – сказала Эсме. – Прошу прощения. Она всегда так делает, когда я кричу.
Стелла подавила желание сказать, что в такой обстановке недержание мочи может случиться с кем угодно.
– Офисная работа, да? – спросила Эсме секунду спустя.
– Личный помощник, секретарь, офисный менеджер и прочее в этом духе, – ответила Стелла.
– Звучит не слишком солидно, – заметила Эсме, поджав губы. Стелла уже хотела спросить, что она имеет против секретарской работы, когда женщина добавила: – Частая смена работы, переход с места на место… Это не по мне.
– Я быстро устаю от монотонной работы, – объяснила Стелла. – Когда я налаживаю систему так, что дела идут гладко, и у меня пропадает инициатива.
– А что вы будете делать, когда устанете от Джейми?
– Не могу представить, что такое может случиться, – без раздумий ответила Стелла и тут же пожалела о своих словах.
Но Эсме просто кивнула.
– Он как провод под током. – Она допила чай и встала. – Ладно, я не могу сидеть тут и болтать все утро.
Остановившись у двери, она свистнула, и Табита подбежала к ней, оставив холодное пятно на ноге Стеллы, где лежала ее голова, и влажную лужицу накапавшей слюны.
– Кто ваши старые друзья? – поинтересовалась Эсме, ненадолго повернувшись к ней.
– Роб и Кэтлин Бэйрд.
Эсме застыла, так и не похлопав Табиту по голове. Потом она медленно кивнула.
– Я знаю Роба Бэйрда, – ровным тоном произнесла она.
* * *
Когда подошел очередной вечер пятницы, Стелла решила пораньше отправиться в поселок и немного расслабиться. Она приступила к работе в пять утра, когда провела беседу по скайпу с менеджером по маркетингу книг Джейми в Японии, поэтому со спокойной душой выключила компьютер в четыре часа дня и ушла в Арисейг.
Было приятно покинуть территорию поместья. Стелла никогда бы не поверила, что такое огромное место может показаться тесным, но ей нравилось смотреть на другие лица, сидеть на липковатом стуле в пабе и чувствовать, как мир вращается вокруг нее. К сожалению, ветер принес с собой горизонтальный дождь, поэтому немногие осмелились выйти на улицу для прогулки, но в пабе было полно людей, и Стелла полагала, что рано или поздно один из них заведет с ней беседу. Здесь всегда так происходило. В Лондоне ты можешь сидеть в пабе и рыдать над кружкой пива, но никто даже не предложит тебе носовой платок.
После двух-трех коротких разговоров о погоде с людьми, проходившими мимо ее столика в поисках свободного места, мужчина с красным носом, пинтовой кружкой пива в одной руке и стаканчиком виски в другой занял место напротив нее.
– Все нормально, девушка?
Стелла кивнула и улыбнулась. Разумеется, здесь должен быть местный пьяница.
– Я знаю, вы работаете в «большом доме», – с легкой запинкой продолжал мужчина. Вблизи он оказался моложе, чем она думала. Может быть, немного старше сорока лет, хотя было трудно судить.
– Все верно. – Стелла ничуть не удивилась. За последние несколько недель она поняла, что в Арисеге нет никаких секретов. А может быть, и во всей Шотландии.
– А ведь такая милая девушка! – произнес он и сокрушенно покачал головой. Жест выглядел наигранным, и у Стеллы создалось впечатление, что он получает удовольствие от представления, разыгрываемого перед доверчивой милашкой.
– Мне нравится, – сказала Стелла. – Там очень красиво, – добавила она в надежде подтолкнуть его. Сильно пьяный человек может мгновенно протрезветь; это была общая истина, независимо от места проживания.
Словно получив подсказку от суфлера, тот подался вперед, а его взгляд стал сосредоточенным.
– Я не разыгрываю вас, милочка, но есть вещи, которым вы не поверите.
Он говорил, брызгая слюной, и Стелла немного отклонилась назад.
– Он заставит вас помогать в его экспериментах. – Слово «эксперименты» было заключено в неуклюжие эмоциональные кавычки. – Последняя, кто этим занимался, умерла.
– Последняя?
– Девушка из Моллэйга. Она упала со скалы и разбила голову.
– Какой ужас, – сочувственно произнесла Стелла.
– По крайней мере, он так говорил. Это он рассказал полицейским.
– Почему вы думаете, что это неправда?
– Он такой же, как и его отец, – сказал мужчина, возвращаясь к прежнему расслабленному состоянию. – Да, точно такой же. – Он покачал головой. – Знаете, я ведь был там. Я видел его.
– Вы видели, как Джейми это сделал?
– Нет… не сын. Его отец. Я видывал его в прежние дни. Он запускал руку ей под юбку, и вряд ли она сильно радовалась этому… да.
Стелла почувствовала, что собеседник готов к жутким откровениям; она испытывала любопытство, смешанное с отвращением. И была немного разочарована своим любопытством. Еще две-три недели, и она тоже превратится в предмет для местных сплетен. Она попыталась вернуть разговор к недавнему происшествию:
– Если девушка погибла, то полиция должна была провести расследование.
– Папаша Джейми трахал все, что двигалось, – продолжал мужчина, упорно не желая отказываться от любимой темы. – Никто не хотел, чтобы их дочери работали в том доме. Если только они не были обучены карате и прочему…
– Это серьезное обвинение.
Он откинулся на спинку стула и заморгал с неуместным изумлением.
– Ну да. И кто меня засудит? Он умер, крошка. Нельзя оклеветать мертвеца.
– А вы можете?
– Нет, если его родственники начнут вонять. Тогда дело может обернуться паршиво. – Он поднял руку и неопределенно помахал пальцами. – Двадцать лет в «Пост».
– В «Пост»?
– Газета, если вы еще помните, что это такое, – неожиданно трезвым голосом сказал он. – До того как мы познали чудеса Интернета.
– Вы были журналистом?
– Я бы не докатился до такого, если бы пел в церковном хоре, – он широким жестом указал на себя, включая потрепанную одежду, пятна от пота на рубашке и плохо выбритый подбородок. – Я собирался написать хороший сюжет о нем, но до этого так и не дошло. Я не смог добраться до источников. Никто не желал плохо отзываться о нем.
– А я слышала о нем много нехорошего, – возразила Стелла.
– Ну да, – он кивнул, признавая ее правоту. – Но никто не станет это повторять под запись.
– Вам не кажется, что это может быть свидетельством?
– Свидетельством чего?
– Его невиновности.
Мужчина смеялся так долго, а потом закашлялся с такой силой, что Стелла за него испугалась. Наконец он вытер глаза и произнес:
– Вы бы ни за что не стали так говорить, если бы знали его.
– Я могу понять, почему никто не любит мистера Манро, но почему все так сурово относятся к Джейми? Насколько мне известно, он почти не виделся со своими родителями.
– Закрытая частная школа. – Мужчина кивнул: – Куда отец, туда и сын.
– Чепуха, – сказала Стелла. – Он совершенно нормальный человек и не совершил ничего дурного.
– Ох, боже ты мой, – пробубнил мужчина. – Вот так, да? Вам лучше быть начеку. И спросить его насчет Элли Макдональд.
Стелла проигнорировала его слова. Она не верила пьянице, был ли он журналистом или нет. Безусловно, некий трагический инцидент произошел на побережье возле Манро-Хаус несколько месяцев назад. Девятнадцатилетняя девушка поскользнулась на скалах, сильно расшиблась и проломила голову; впоследствии она умерла в больнице. По спине у Стеллы пробежал холодок. Заметка об этом происшествии была подписана именем Шоны Маккуин. Стало быть, это не ее собеседник в пабе.
Статья о трагедии была опубликована и в местной газете. Стелле стало тошно, когда она поняла, что Кэтлин и Роб должны были знать про Элли Макдональд, но решили не рассказывать ей. Скорее всего, они это сделали ради того, чтобы уберечь ее от ненужного беспокойства, но Кэтлин знала, как Стелла относится к риску. Как она могла умолчать о таком происшествии? И о чем еще Кэтлин предпочла не рассказывать своей подруге? Даже не задумавшись о том, зачем она это делает, Стелла набрала в поисковой строке запрос «Джеймс Манро». Статья Википедии возглавляла список, далее следовал личный сайт Джейми, сайт его издателя и целый ряд ссылок на интервью, но на второй странице появились упоминания о его отце.
В информации упоминалось об инциденте на лодочной прогулке – десять лет назад, когда двадцатилетний Джейми учился в университете. Тела так и не были обнаружены. Сюжет был проиллюстрирован фотографией Джеймса Манро, Элен Манро и еще одного человека на борту небольшой яхты. Стелла абсолютно не разбиралась в яхтах, но эта выглядела довольно дорогой. Дальше на странице присутствовал маленький снимок лица Джейми, – судя по стилю, школьная фотография. В статье ничего не говорилось о Джейми, но Стелла знала, что журналисты расспрашивали его о чувствах в связи с гибелью родителей. Стелла ощутила прилив симпатии и понимания; без сомнения, потребность Джейми в охране своей личной жизни и его отвращение к прессе имели давнюю историю.
Была и другая статья, опубликованная двумя месяцами позже под заголовком «Трагедия Манро окутана тайной». Там повторялись скудные подробности первоначального новостного сюжета, дополненные измышлениями о причине, заставившей Элен Манро в тот день присоединиться к своему партнеру.
Близкие друзья миссис Манро утверждают, что она ненавидела открытую воду и никогда не пользовалась семейной яхтой.
Внизу имелись ссылки на сопроводительные статьи, одна из которых называлась «Скрытое сокровище». Это казалось нелепостью, но Стелла все равно кликнула по ссылке. Там сообщалось о количестве кораблекрушений в водах вокруг Малых островов, Эйга и Рама, который находился ближе всего к Арисегу. Галеоны со старинным золотом, подводные лодки времен Второй мировой войны, рыболовные суда и каноэ, – судя по всему, морское дно было усеяно их остатками. И останками утонувших людей. Моряков и пассажиров, ушедших на дно, больше никто не видел.
