10

ОНИ ВСТРЕТИЛИСЬ В ОРАНЖЕРЕЕ. ДЭКЕРТУ НЕ НРАВИЛАСЬ формальная атмосфера ЦЕНТРа, где они обычно проводили собрания команды, а теперь ему еще и не хотелось рисковать тем, что их услышат чужие. Почти что встретиться вне станции – настолько отдельно ото всего остального располагалась оранжерея. Они уселись в кружок посреди идеально ухоженных параллельных грядок с овощами в вибрационном блоке; этот блок служил опыляющим устройством для помидоров, тыкв и других разнополых растений, которые с трудом могли давать плоды в условиях пониженной гравитации. Кворлз убрал яркость у световых панелей, тихое гудение вентиляторов приглушало их голоса, создавая в помещении гипнотическое ощущение. Интересно, подумал Дэкерт, где Кворлз спрятал свои кусты марихуаны. Когда Стэндэрд и его спутники прибыли, растения волшебным образом куда-то исчезли из угла оранжереи, а у Кворлза был совершенно несчастный вид. Он перебирал пальцами и постукивал ногами по полу, сидя на перевернутой кадке.

У всех у них вид был безрадостный. Дэкерт рассказал Тэтчу, Уотерсу и Кворлзу о разговоре со Стэндэрдом в кают-компании, о последствиях смерти их друга и о милитаризации Луны. Все медленно осознавали ситуацию.

– Для Моря Ясности это уж слишком, – сказал Кворлз. – Может, теперь его следует называть Морем Неизбежного Рока?

– Без дураков, – сказал Уотерс. – Вы уверены, босс, что мы должны с этим согласиться? Нам никто ничего не говорил насчет того, что придется вести чертову войну, когда мы горняцкие контракты подписывали. Я вообще не читал свой контракт с Гильдией. Эта хреновая штука потолще Ветхого Завета будет.

– Аминь, – сказал Кворлз.

Тэтч хмыкнул. Сидя на складном стуле между двух грядок с прорастающей тыквой Хаббард, он оперся мясистыми предплечьями на колени. Из фильтра над головой ему на плечо падали капли конденсата. Дэкерт глядел, как капли одна за другой набухали, достигая предельного размера, а потом отрывались и падали. Тэтч на них не реагировал, и на его утяжеляющем костюме расплывалось темно-синее пятно от плеча и до груди. Дэкерта с самого их разговора в обсерватории больше всего интересовала его реакция и то, что творится у него в голове. С тех пор Тэтч ходил по станции молча, практически незаметно, но от него исходила аура холодной ярости.

– И это все, что вас беспокоит? – наконец спросил Тэтч. Его зубы были стиснуты настолько сильно, что казалось удивительным, как он вообще может говорить. – Эти сукины дети убили Коула. Никогда не думал, что скажу такое, но я с радостью спущу курок, если нам прикажут. Долбаного доллара с них за это не возьму.

Дэкерт кивнул, но промолчал. Здоровяк провел пальцами сквозь кудрявые волосы и резко выдохнул. Небритый (но в этом ничего необычного не было), глаза красные от усталости, утяжеляющий костюм в обтяжку, как будто мал ему. Словно золотоискатель времен «золотой лихорадки», прибывший на Луну, чтобы найти богатую жилу, и потерявший посреди лунного моря напарника. «Трудно его винить в том, что он хочет отмщения», – подумал Дэкерт.

Лэйн похлопала Тэтча по широкому колену. Все то время, что прошло после совещания, ее глаза были задумчиво прищурены, и теперь она заговорила, тихо и спокойно:

– Мы все разозлились из-за Коула, и я не меньше тебя буду рада убить тех ублюдков, которые это сделали, но сначала давай убедимся в том, что мы не ударим по невинному ребенку, оказавшемуся рядом с хулиганом.

Она оглядела всех сидящих.

– Неужели кто-то действительно думает, что это сделали китайцы? Это против всякой логики: они работают изо всех сил и освоили лишь малую часть своих месторождений гелия-3. Могут работать к западу от Апеннин еще лет пятнадцать.

Она повернулась к Дэкерту:

– Даже если их правители с ума сошли, какое нам до этого дело, здесь, посреди всего этого? Я-то читала свой контракт с Гильдией. В нем сказано, что мы можем быть мобилизованы в случае чрезвычайной ситуации на добыче или в случае природного бедствия. Но там ни слова о том, что мы должны воевать.

– Уверен, юристы УКД найдут лазейку, – сказал Дэкерт. – Не в первый раз в истории гражданские попадают под перекрестный огонь, Лэйн, а если посмотреть в наши платежные ведомости, формально мы подчиняемся правительству.

– На хрен формальности.

– Хорошо бы. Но я не думаю, что нам удастся из этого вылезти. И, по крайней мере с тактической точки зрения, Стэндэрд прав, говоря, что добыча не должна прекращаться. Как только мы все выключим и смоемся, китайцы в течение шести часов об этом узнают.

Сидя со скрещенными ногами и заткнув пальцы за ворот утяжеляющего костюма, он поскреб подбородок указательным пальцем.

– У меня скверное предчувствие насчет наших товарищей на «НП-2», почти не меньше, чем насчет нас самих. И я приложу все силы, чтобы вытащить нас из этой ситуации, однако нам нельзя терять сосредоточенности. Нам предстоит решать серьезные проблемы, прямо сейчас и прямо здесь. Если все это выйдет из-под контроля, то пределов хаосу не будет, и наша первая задача – обеспечить безопасность станции. Нам надо оценить уязвимые места.

– Уязвимые места? – переспросил Кворлз. – Как насчет того, что мы на долбаной Луне? Иисусе, если кто-то начнет по нам стрелять, мы здесь – что младенец на вершине холма. Мы с трудом справляемся со вспышками на Солнце. Если по нам долбанут направленным ЭМИ, нам тут пиццу не разогреть в СВЧ. У нас вылетит все. Связь. Системы жизнеобеспечения. Транспорт. Все.

– Малыш прав, – сказал Вернон. – Наша защита спроектирована, чтобы противостоять естественной радиации. Никто не знал, что на Луне окажется оружие, черт его дери. Мощный ЭМИ может даже реактор вырубить, несмотря на то что у него собственный щит. А ракета или лазер и подавно. Есть десяток разных способов нас уничтожить.

Дэкерт мрачно улыбнулся:

– Уверен, десантники подумают об этом за нас – возможно, притащат с собой какие-то системы защиты с «Кратера Пири», но я сомневаюсь, что их оценка допустимых потерь совпадет с нашей. Так что говорите, кто что думает.

Все поежились.

– Очевидно, нам нужен план эвакуации, – сказала Лэйн. – Не более пяти минут от сигнала тревоги и до момента, когда мы смоемся, и желательно на транспортере. Пешком нам отсюда не уйти.

– А если по нам вдарят ЭМИ с низкой орбиты? – спросил Тэтч. – Тут и никакого предупреждения не будет. Вышибет нам все, в том числе транспорт, на день, если не больше. А мы можем столько и не протянуть. Все системы ЦЕНТРа накроются, и аппаратура жизнеобеспечения тоже.

Дэкерт задумчиво кивнул. Вероятно, Тэтч прав. Даже если термоядерный реактор каким-то образом уцелеет после импульса, он будет сердцем, качающим кровь сквозь мертвое тело. Все электронные контуры сгорят. Может получиться так, что они даже люк будут не в состоянии открыть без немыслимых усилий. И это в том случае, если китайцы ударят по ним всего лишь с помощью ЭМИ. Если ударят ракетой или лазером, то вообще говорить не о чем.

– Хорошо, – сказал он, оглядев остальных, – вот что мне в голову пришло. Завтра выводим «Аэросмит» по Дороге Менелая и оставляем в стороне от станции, внутри кратера, в качестве спасательной шлюпки. Ему, конечно, капремонт нужен, но, похоже, в ближайшее время нам не придется использовать его для горных работ. Стена кратера защитит его от электромагнитного импульса или чего-либо еще, что может прилететь сюда со стороны Моря Дождей или Южного полюса. Я уверен, что смогу уговорить Хейла, а уже он убедит Стэндэрда, что это умный ход. Идея запасного варианта ему должна понравиться.

«Аэросмит», как и «Молли Хэтчет», получил свое имя от Кворлза, который божился, что музыку моложе 2020 года и слушать нечего. В Управлении с неудовольствием согласились с нарушением протокола по отношению к горнодобывающим транспортерам, но это было в старые добрые времена, и сам «Аэросмит» тогда был куда в лучшем состоянии. Его не выкатывали на поверхность Луны уже месяцев шесть, и этот факт пугал всех, как понял Дэкерт. Одному Богу известно, сколько лунной пыли уже пролезло в его внутренности, как повлияло длительное пребывание на холоде в «Бычьем загоне» на сохранность всех его узлов, начиная с проводов и заканчивая полугусеничным шасси. Стоящие без дела механизмы на Луне выживали плохо.

Должно быть, Лэйн подумала о том же.

– Даже если мы сможем запустить «Аэросмит» и перегнать его в кратер Менелай, а это большое «если», – сказала она, сверкнув глазами на Кворлза, чтобы подчеркнуть свое сомнение в его способности сделать это, – как мы до него доберемся, если на нас нападут? Очевидно, роверы выйдут из строя, а еще ЭМИ спалит компьютеры в скафандрах, и мы не сможем выстроить маршруты.

– А мы не можем запустить системы скафандров в ручном режиме, в обход компьютеров? – спросил Дэкерт. – Я, конечно, понимаю, что речь идет о работе в стиле двадцатого века – ручное управление, базовые функции жизнеобеспечения безо всякого автоматического регулирования и навигации… и туда, конечно, четыре часа идти… однако это выполнимо при наличии карты и компаса.

Кворлз задумался на пару секунд.

– Я, наверное, смогу переключить регенераторы скафандров на ручное управление, но надо быть поосторожнее в регулировке газовой смеси. И надо будет присматривать друг за другом, там, снаружи.

Он посмотрел на Лэйн.

– И не могу обещать, что ее скафандр будет работать, если она и дальше продолжит преуменьшать мои умения. Это нарушает мою концентрацию.

– Хорошо, с этим все ясно, – быстро сказал Дэкерт, не давая Кворлзу и Лэйн снова начать пререкаться. – Лэйн, составляешь план эвакуации. Кворлз займется скафандрами и поможет Вернону с починкой «Аэросмита». Тэтч, ты займешься маршрутом в кратер Менелай. Посмотри карты и выбери безопасное место, куда поставить транспортер; а еще проверь последние снимки с низкоорбитальных спутников, убедись, что с дорогой все нормально. Я выясню у Стэндэрда и Хейла, какие меры противодействия собираются предпринимать десантники – на тот случай, если все пойдет еще хуже, чем уже есть.

– Наверное, будут петь «Боже, храни Америку», пока на них будут падать эти долбаные ракеты, – сказал Тэтч. Бюрократов и военных он не любил еще сильнее, чем Лэйн, и у него ушло больше года, чтобы наладить отношения с Дэкертом, с того момента, как он узнал, что босс служил. А началось все с какой-то там драки в баре в Портленде, много лет назад, за которую его на выходные в тюрьму посадили. Тэтч пошевелил своим огромным телом, вставая, и было такое впечатление, что кресло к нему приклеилось.

– Сколько у нас будет времени, если они по нам пальнут? – спросил он.

– Ты имеешь в виду ракетами? – вопросом на вопрос ответил Вернон. – Семь тысяч километров в час, дальность шестьсот кило… Думаю, минуты четыре – с того момента, как мы их засечем. Вполне достаточно, чтобы наделать в штаны, но маловато, чтобы почиститься. Не знаю, успеем ли мы смыться. Скафандры, конечно, наденем, но вот успеем ли уйти достаточно далеко от станции – другой вопрос.

Он улыбнулся своей широкой улыбкой Вернона Уотерса.

– Думаю, я лучше просто пойду в мастерскую Джонатана в Дыре, чтобы напоследок дунуть немного его жидкого зелья.

– Я приготовлю вэйп и прогрею заранее, брат мой, – сказал Кворлз. – Умрем на приходе, воскреснем с богами.

Дэкерт скривился:

– Вот это да, Джонатан. У «Лед Зеппелин» спер?

Все рассмеялись, но как-то неискренне, совсем не так, как бывало у них в прошлом.

– О’кей. Давайте сосредоточимся на плане эвакуации, чтобы все было четко, – сказал Дэкерт. – Вернон, просчитай все, выясни, какое у нас поле допуска, плюс-минус десять секунд. Чтобы все было ясно.

Он встал и повернулся к Тэтчу:

– А ты займись одним из роверов, прицепи к нему плуг, на случай, если придется чистить дорогу к кратеру, и погрузи на него «Кайнекса» и несколько взрывателей. Ты и Вернон поедете на нем впереди «Аэросмита».

Оглядев экипаж станции, он кивнул. Все кивнули в ответ, но никто не заговорил. Уотерс хлопнул Тэтча по спине, и они развернулись.

– Лэйн, Джонатан, задержитесь ненадолго, – сказал Дэкерт. – Сделайте так, чтобы аппаратура связи на «Аэросмите» была отключена от центрального поста связи на «Кратере Пири». И у меня есть еще пара идей для вас.

Дождавшись, пока они останутся втроем, он махнул рукой Бриггс и Кворлзу, чтобы они шли за ним. Это было нелегко, и не только потому, что это попахивало заговором. Дэкерту уже приходилось принимать трудные решения. Он потерял четверых солдат в попытке спасти одного раненого, истекавшего кровью, в развороченной бомбой хижине в Анжаре, во время одного из самых жестоких ливанских восстаний, но не приказал им уходить, поскольку в бою своих не бросают. Он игнорировал глупые приказы – или, по крайней мере, делал вид, что не получил их, – пока они уже не теряли актуальность. Как минимум ему нужна помощь Лэйн и Джонатана, а с ценой он разберется позже, даже если она будет очень высока.

Он отвел их в карантинный модуль, туда, где отдельно ото всей остальной оранжереи содержались зараженные растения. Они втиснулись внутрь белого шара и закрыли люк. Здесь едва можно было встать во весь рост, не прижимаясь друг к другу. Деревце нектарина, ствол которого был поражен некрозом цитрусовых, уперлось в ногу Лэйн, и им пришлось пригнуться, чтобы не утыкаться головами в округлый потолок.

– Это чудесно, – сказал Кворлз. – Лэйн, может, попробуем так еще раз, когда коммандера рядом не будет?..

Лэйн ухмыльнулась, но ничего не сказала. Выжидающе поглядела на Дэкерта, будто уже знала, что этот разговор случится, но не хотела заводить его сама. Дэкерт всегда отмахивался от ее безумных теорий насчет правительственных заговоров в стиле Макиавелли, а теперь сам отвел их в карантин для растений, чтобы начальники из УКД и правительства не могли их подслушать. Сжав зубы, Дэкерт заговорил:

– Я не собираюсь ничего приукрашивать и буду говорить прямо. Если дело так дальше пойдет, мы потеряем Луну.

Он сделал паузу, поглядев обоим в глаза.

– Если это случится, я хочу, чтобы вы подумали о последствиях. Они куда важнее, чем наша скромная станция в Море Ясности.

Он сделал глубокий вдох, не поднимая головы. Никогда не умел толкать речи, эти дела он оставлял на откуп сержантам, там, в Пекле.

– Вы меня понимаете? Колонизация Луны была одним из немногих реальных достижений нашей дурацкой расы за последние три десятка лет. И она была проведена правильно. Может, и неидеально, но по большей части это было общим делом для всех. Если мы позволим случиться тому, что сейчас начинается, то мы будем строить форты и вооружаться. Китайцы сделают то же самое, и тогда Луна и вся Солнечная система, от пояса астероидов и до Европы, станет тем же самым, что и Земля. Играющие в войну там, на Земле, не просто планируют нечто, подобное «Гонконгскому варианту» или «Европейским тяжелым снайперам». Битвы будут идти в космосе. В единственном месте, где превыше всего всегда со времен «Востока» и «Меркурия» ставился вопрос выживания человека. Этого больше не будет. Сотня лет мирного космоса закончится. И больше никогда не вернется.

Они уставились на него, слишком удивленные, чтобы что-то сказать. Не то чтобы Дэкерт прежде не проявлял чувств в таких делах, как взорвать лавовые наслоения, чтобы добраться до залежей льда или пролететь на шаттле по тесным ущельям, однако по поводу человечества его эмоции обычно ограничивались легким цинизмом, а политику он вообще никогда не обсуждал. За это они его уважали, приняв как данность, что он до невозможности дотошен в исполнении своих обязанностей командира, но совершенно отстраненно относится ко всему остальному и полностью аполитичен. А сейчас он говорил, подобно борцу за мир прошлого века, сказав за раз больше слов, чем когда-либо в их присутствии.

– Возможно, уже поздно что-либо делать, – продолжил он, уже начиная стесняться того, что говорит лишь он один. – Черт, наверное, поздно было что-то делать уже в 2051 году, когда они объявили Луну коммерческой зоной, еще до Максимума. Стэндэрд вполне может быть прав, говоря, что китайцы начали то, что невозможно остановить, но я должен точно знать, в чем здесь дело. Если мы начинаем вести себя здесь так же, как на Земле, я хочу знать, черт подери, почему это произошло и кто, черт подери, это сделал.

– Так что вы от нас хотите, босс? – спросил Кворлз. Поглядел на Лэйн, приподняв брови. – В смысле я на вашей стороне, но вряд ли мы можем сесть в шаттл и полететь в Гильдию горняков, чтобы потребовать независимого расследования.

Дэкерт осторожно выпрямился, поглядев вверх, чтобы не удариться головой в потолок.

– Нет… я хочу начать собственное расследование. Нам нужна информация, и мы не сможем получить ее официальными путями. Мне нужна помощь от вас обоих, однако я хочу, чтобы вы понимали: если вы мне поможете, то рискуете как минимум своей карьерой, а возможно – куда большим. Наверное, в ваших интересах было бы отказаться, и, если вы это сделаете, я не буду на вас в обиде.

– Вы хорошо знаете, что я обо всем этом думаю, – сказала Лэйн. – Мне плевать, их тупорылые бюрократы это затеяли или наши. Я просто хочу прекратить это. Не для того я сюда прилетела, чтобы просто три года проторчать на тесной станции в компании небритых мужиков. Для меня это нечто большее.

Дэкерт поглядел на нее и кивнул, слегка улыбнувшись. Ему хотелось взять ее за руку, но он сдержался. Посмотрел на Кворлза:

– Джонатан, ты можешь отказаться прямо сейчас, никаких обид.

Кворлз посмотрел на Лэйн, а потом на Дэкерта. Сорвал листок с нектарина и начал аккуратно складывать пополам, потом еще раз, сосредоточенно опустив взгляд.

– Что ж, самосохранение превыше всего, но мне противна сама мысль, что эти придурки собираются спалить все мои игрушки только ради того, чтобы побыстрее заработать. У меня тут патенты есть.

Он бросил сложенный листок в кадку, не подымая взгляда.

– В любом случае Землю я терпеть не могу, если не считать немногих вакхических удовольствий, оттуда происходящих.

Дэкерт кивнул. Кворлз мало рассказывал о своей прежней жизни на Земле. Его родные умерли во время пандемии гриппа после Термического максимума, и Дэкерт всегда чувствовал, что за деланым подростковым поведением скрывается жгучая злоба. Кворлз винил Землю в том, что она сделала с ним, винил людей, живущих на ней, за их глупость и близорукость, которые помешали это предотвратить. Для него невежество было самым худшим из смертных грехов.

– Бога ради, Джонатан, это значит «да» или «нет»? – спросила Лэйн.

Подняв взгляд, Кворлз улыбнулся:

– Это значит «да», о моя вспыльчивая Артемида. Я рискну даже возможностью безвременной смерти, если это позволит мне греться в лучах твоей божественности еще пару недель.

Дэкерт скрестил руки на груди, все еще не уверенный в правильности того, что он делает. А потом кивнул:

– Хорошо. Мне нужен канал связи. Не под колпаком, а так, чтобы ни один шпион из «Кратера Пири» или Лас-Крусес не подслушал. И мне нужна информация с Земли, из Управления. Нам придется разузнать все, что знают они, о «Молли Хэтчет» и о диверсии на «БС-7», если вдруг они о ней знают, но Стэндэрд не удосужился поделиться со мной этой информацией.

Джонатан на мгновение задумался. Никто лучше его не знал потоковые каналы связи – ни на Луне, ни на Земле.

– Если вы имеете в виду использование потока, у меня есть идея. Я могу запустить сцепленную программу и отправить сообщение на Землю по ПДМ, но мне надо немного времени и полное одиночество.

Лэйн стиснула зубы и закрыла глаза.

– А теперь на человеческом языке, пожалуйста.

– Сцепленная программа – это нечто вроде червя, который позволяет помещать информацию в отдельный кластер обычного сообщения электронной почты и извлекать ее оттуда без необходимости встраивать туда исполняемый файл. Будто потайной карман в чемодане. Как только чемодан попадает на серверы на Земле, сцепленная программа соединяется с программой динамической маршрутизации, ПДМ. Можно посылать зашифрованные сообщения кому угодно, и никто не узнает, что они отправлены с Луны. Можно даже проводить простейшие запросы, снимая информацию прямо из потока. Проблема только в том, что ты можешь выходить на связь с серверами лишь тогда, когда пересылаются легитимные сообщения, другими словами, ты ничего не получишь, пока по каналу не пойдет реальное сообщение из другого легитимного источника.

– Но неужели это совершенно невозможно отследить? – спросила Лэйн. – Даже если кто-то специально будет обращать на это внимание?

– Ага, вполне. Я уже некоторое время не общался с правительственными системами слежения, но в последний раз, когда я это пробовал, они отставали от всех года на два. Все ищейки из АНБ – из тех, кто не прошел по конкурсу в Массачусетский технологический. – Он улыбнулся. – Сама знаешь, правительственные технари – второй сорт.

Дэкерт задумался. Ему не нравилась мысль пересылать сообщения через неизвестные облачные серверы на Земле, однако придется рискнуть.

– Хорошо, однако есть ли возможность перенаправить сообщение через Землю на другую станцию на Луне?

Джонатан посмотрел на Дэкерта, потом на Лэйн и дернул себя за ухо.

– Наверное. Черт, сейчас никто не пользуется традиционными имейлами, только такие динозавры, как вы, так что, вероятно, за этим следят не так пристально, как за голограммами и виртуалами. И с кем вы собираетесь пообщаться? С тайным союзником в «Кратере Пири»?

– Нет. В «Новом Пекине-2».

У Кворлза и Лэйн расширились глаза.

– Иисусе. С Лин Цзы? – спросил Кворлз. – В смысле а вас за такое не повесят?

– Сомневаюсь, что на «Кратере Пири» есть виселица, – ответил Дэкерт. – Но да, будет не слишком здорово, если они об этом узнают.

Он положил руку на плечо Кворлзу:

– Слушай, я не собираюсь говорить с Лин Цзы, до того как история с Коулом не будет обнародована, и не собираюсь выдавать государственные тайны. Но мы должны знать, что он знает, и я достаточно ему доверяю, чтобы выходить с ним на связь. Он любит свое правительство ничуть не больше, чем мы – наше. Что важнее, он ценит Луну много больше, чем все те, кто сидит на Земле.

Лэйн с тревогой посмотрела на него:

– Но что насчет его начальства на Южном полюсе? Вы не думаете, что они отслеживают его сообщения?

– Уверен, что отслеживают, но мы уже выработали некий условный код для экстремальных ситуаций, чтобы обходить это. Думаю, мы сумеем не вызывать подозрений у шпионов с обеих сторон – по крайней мере некоторое время, пока не установим другой канал связи.

Лэйн и Кворлз переглянулись, снова удивляясь заговорщическим хитростям, которых никогда не замечали у своего босса.

– Хорошо, – сказала Лэйн. – А что насчет дополнительной информации?

Дэкерт замешкался, понимая, что сейчас сильно разозлит ее. Лэйн как женщина всегда требовала от окружающих ее мужчин одного – не лезть в ее личную жизнь. Сложно на нее обижаться за такое. Жить в тесной подземной базе с несколькими альфа-самцами больше трех лет… Проблема лишь в том, что неприкосновенность личной жизни никак не касалась ее как человека, работающего на Управление космической добычи.

– Я буду искать информацию по поводу «Молли Хэтчет», а ты займись теми отпечатками ботинок с «БС-7», – сказал Дэкерт. – Отыщи мне каждую пару этих треклятых грумбриджских ботинок, которые присылали на Луну за последние десять лет, посмотри, не сможешь ли ты залезть в их корпоративные файлы, чтобы выяснить, что они продавали нам, китайцам, еще кому-нибудь. И…

Он умолк. Сейчас он может потерять ее, после единственной фразы.

– Мне нужно, чтобы ты связалась с твоим другом из пресс-службы Управления в Нью-Мексико.

Лэйн непонимающе поглядела на него, а затем покраснела. Стиснула зубы, и Дэкерт увидел, как у нее на скулах проступили мускулы, а затем пропали. Одна из ее рук скользнула по округлой стене модуля и коснулась ее бедра.

– Каким другом?

– Шелдоном Старксом.

Она открыла рот, потом закрыла. Дэкерту казалось, что она готова влепить ему пощечину. Кворлз с интересом поглядел на них – возможно, в надежде, что пощечина достанется ему.

Она ничего не сказала, и Дэкерт заговорил снова:

– Управление тщательно проверяет всех, кто прибывает на Луну на долгий срок, Лэйн, и ты это знаешь. Мне было приказано прочесть личные дела всех вас, прежде чем вам разрешали работать на «Ясности». Извини.

Если бы он не прочел ее личное дело, он бы не смог в точности сказать, нравятся ли Лэйн мужчины вообще, или женщины, если уж на то пошло. Она не говорила о своей личной жизни ни слова. Однако досье Лэйн придало красок ее сексуальности, которую она тщательно скрывала соблюдением регламента, в деталях поведав о ее недолгом и бурном романе со Старксом, начальником пресс-службы Управления в Лас-Крусес. Она познакомилась с ним на пересадке, после того как прошла обучение в Аризоне по курсу внеземной добычи полезных ископаемых. Согласно досье, они встречались не менее четырех месяцев на момент, когда она отправилась на «Ясность-1». В личном деле было написано, что инициатором разрыва была она – видимо, не согласилась с ультиматумом, который поставил ей молодой перспективный начальник. Они обменивались письмами и сообщениями по виртуалу еще пару месяцев – как это обычно бывает с бывшими любовниками, пока они не осознают, что все кончено, – но она никогда не упоминала о Старксе в разговорах с товарищами по команде.

– Проклятье, – сказала Лэйн, опустив голову, видимо, слишком злая, чтобы даже смотреть на Дэкерта. – Я знала, что они дотошные ублюдки, но не знала, что они, мать их, следят за нами даже вне работы.

Некоторое время она молчала, вцепившись пальцами себе в бедра, а когда, наконец, подняла взгляд, Дэкерт увидел в ее глазах холод стекла и отсутствие доверия. Для нее он стал частью системы. Меньшее зло, чем само УКД, но все равно – часть его.

– Хорошо. Я могу послать ему сообщение на его личный аккаунт. Но не могу сказать, захочет ли он ответить. Вы просите меня, чтобы и он рискнул собой, – а он, по крайней мере, никогда меня не предавал.

Дэкерт выдохнул сквозь сжатые губы. Ощутил холод внутри и быстро заговорил:

– Понимаю. Просто сделай вид, что ты испугалась и хочешь знать, что там происходит. Это должно выглядеть максимально невинно и непреднамеренно, чтобы Старкс всегда мог сказать, что его никто не провоцировал, если вдруг кто-то его прослушивает. А уже по ответу мы сможем судить, как далеко он готов зайти.

– Я не уверена, насколько далеко я готова зайти, – ответила Лэйн, мгновенно становясь холоднее арктического льда. Казалось, тепло исчезло отовсюду, будто кровь отлила вниз, до самого пола. Даже Кворлз не поднимал взгляда и молчал.

– Я начинаю думать, что вообще никому не могу доверять.

«Мне ты можешь доверять, – очень хотелось сказать Дэкерту. – Ты прекрасно знаешь, что я бы не полез в твою личную жизнь, если бы эти психованные придурки из Нью-Мексико и «Кратера Пири» не заставляли командиров станций разглядывать личные дела и психологические профили будущих членов экипажей, будто мух в баночках. Ты знаешь, что я никогда бы ничего не сделал во вред тебе».

– Ты права, Лэйн, – только и смог он сказать вслух, уже ей в спину, поскольку она взялась рукой за ручку люка. – Вероятно, здесь ты не можешь доверять никому.