Глава 8
Рид, маркиз Торнейский
Самочувствие – хм… паршивое.
Настроение, перспективы и вид на жизнь – все на ту же букву «хэ».
Но идти надо.
Даже больше того, командир не просто должен идти, он должен идти первым. И всем видом показывать, что мы тут сейчас все разнесем к шервулям!
Так Рид и поступал.
Тяжело это – двигаться по бездорожью, с телегами, с обозом, с баллистами, с ранеными, следить, чтобы никто не отстал… Рида хватало ровно на одну мысль: «Вперед!!!»
С руганью, с шипением сквозь зубы, со стоном, с кровью – отряд двигался к Дорану.
Пропажу Романа Ифринского со товарищи заметили далеко не сразу, примерно на третьем часу, когда уже начало светлеть. Заметил Стивен Варраст и подошел с этим докладом к командиру.
Рид выслушал, задумался на пару минут – и махнул рукой.
– Ну и… шервуль с ним, с Ифринским!
А что еще он мог сказать?
Что может сделать горстка дезертиров? Да тупо попасться в лапы степнякам, вот в этом Рид даже ни минуты не сомневался. Он все отлично просчитывал.
Они ушли около трех часов ночи, может, чуть раньше. На рассвете степняки проснутся и начнут атаку. Отряда Торнейского на месте не обнаружится – что дальше?
Дальше они пустятся по следу.
И не надо тешить себя неоправданными надеждами. Выдадут им направление движения Рида, не выдадут… три сотни человек с обозом оставляют за собой такой след, по которому их не найдет только слепоглухонемой кретин. Степняков пять тысяч, стало быть, десяток умных там найдется, и выследят Рида достаточно быстро.
И, горя жаждой мести, пустятся по следам аллодийцев.
Ну и…
Хенрик Эльтц отрядил два десятка человек на устройство ловушек. Пусть преследователи получат удовольствие, добивая раненых лошадей и теряя людей. Колышки, заостренные с двух концов, ежи, еще в Равеле склепанные чуть не на коленке из четырех гвоздей, веревки… И богатая фантазия людей, которые очень хотят жить.
Еще в плюс Риду пойдет количество степняков.
Пять тысяч нерегулярной армии, из которых кто-то вырвется вперед, кто-то отстанет, и в любом случае быстро они не соберутся. Так что баллисты везли позади и ждали момента. Равно как и арбалетчики поделились на две части – одна впереди, вторая позади отряда.
Шаг.
И еще один шаг.
Усталость сводит мышцы чуть ли не судорогой, в глаза словно песка насыпали, Рид не высыпался нормально с Равеля, перспективы самые веселые – отыграть хотя бы еще дня три и помереть красиво…
Что-то подсказывало маркизу, что к моменту умирания ему будет горячо и глубоко плевать на всех степняков мира. Вполне возможно, что его даже на казнь не добудятся, или он заснет на виселице.
Уж точно – на том свете выспится.
И еще шаг…
– Не спать, тетери! Чего пригорюнились? Мы еще живы!!!
Да.
Пока мы еще живы.
* * *
На шестом часу марша отряд маркиза дошел до такой степени отупения, что на выскочивший из-за кустов разъезд степняков даже не сильно прореагировал.
Вылетели тут с десяток дураков!
Степняки даже сделать ничего не успели. Ни удрать, ни напасть…
Судя по всему, они ехали, переговаривались, шумели и совершенно не ожидали наткнуться здесь и сейчас на чужой вражеский авангард.
Арбалетчики просто сделали из них ежиков.
Последний степняк, который пытался удрать, унесся в неизвестность, забрав с собой три стрелы – две в грудь, одна в голову. Жаль, конечно, стрелы…
Рид смотрел на степняков, которые остались лежать на земле.
Мальчишки.
Лет по пятнадцать-шестнадцать, из тех, кого берут с собой в набег старшие, чтобы сын или брат попробовал крови. Чтобы научился убивать, показал свою удаль, чтобы…
Этим соплякам уже не стать воинами.
Риду их даже не было жалко. Плевать! Маркиза волновало другое.
– Станс!
Грейвс примчался немедленно, насколько раны позволяли.
– Распорядись, пусть твои люди идут впереди. В бой не вступать, при обнаружении степняков – отступать и докладывать. Нас и так мало…
Станс кивнул.
Ну да, кому, как не разведчикам, этим заниматься.
* * *
Кал-ран Мурсун ругался. А что ему еще оставалось?
Время перевалило за полдень, а все, что ему пока удалось, – это отправить по следам Торнейского несколько сотен всадников. Остальные же…
Они, конечно, собирались. Но сперва молитва, потом кони, потом завтрак, да и собраться время нужно, так что негодяй маркиз отыграл себе уже часов восемь, как бы не больше.
Знай Мурсун, что примерно на это Рид и рассчитывал, ругался бы он втрое.
Письмо от кагана стало еще одной соломинкой на шею верблюда. Хурмах требовал задержать Торнейского до его прихода. Край – не упустить врага, а уж сам каган явится вслед за письмом и точно его добьет.
Мурсун расплылся в злорадной улыбке и поманил пальцем одного из кан-аров. Самого своевольного и наглого.
– Ты остаешься. Вместе с твоими людьми…
– Мой кал-ран?
– Скоро здесь будет каган, да воссияет над ним солнце, – Мурсун говорил нарочито громко и четко. – Ты доложишь ему, куда мы ушли, и проводишь за нами. Повелитель желает голову Торнейского на блюде, и наше дело – ее предоставить.
Кан-ару хватило ума поклониться – и отправиться к своим людям. Сборы значительно ускорились.
«Податели головы» отлично понимали, что оную голову для начала надо догнать и предъявить кагану. Иначе будет вопрос – чем вы думали и смотрели? У вас из-под носа триста человек удрали… у вас вообще глаза есть? И для чего вам эти бесполезные лупешки, если вы ими не пользуетесь? Отсечь их вместе с головой!
Тут даже пленники не спасут, их просто на всех не хватит.
К вечеру отряд кал-рана Мурсуна наконец-то двинулся по следам негодяя Торнейского.
* * *
Отряд маркиза Торнейского не стал продолжать движение ночью. Себе дороже выйдет – по пересеченной местности впотьмах гулять.
Устроили наскоро привал, выставили повозки квадратом, развели костры, кое-как поели – и попадали, где стояли.
Едва часовых выставить успели.
Завтра день будет не лучше, а то и похуже. Впереди – крепость Доран.
Аланея, Аллодия
– Ничего?
Барист едва не с отчаянием смотрел на друга. Варсон покачал головой.
– Рист, ты сам понимаешь, наша работа времени требует. Равно как и твоя…
Да все Барист понимал, но ему-то как быть?
Король слег!
Пока еще его величество в здравом уме и твердой памяти, а потом как будет? Как-как… Паршиво будет. Очень!
Варсон проникся.
– Яд? Точно?
– Мальчишка всеми богами клянется, которых знает.
Варсон злобно зашипел.
– Принц-с-с-с-с-с…
– Не пустить его – невозможно. Сегодня уже отирался, отцу сочувствовал. Сказать такое королю… тут его и хоронить придется, сам понимаешь. А приберет Найджел власть – чего хочешь ждать можно. Я первым лягу, а вы за мной пойдете…
Варсон молча кивнул.
«Симпатия» принца к департаменту Дознания и лично к его главе давно вошла в столичные сплетни и байки. Граф Трион платил принцу такой же любовью. Но рассказывать о чем-то главе департамента Дознания не собирались ни Барист, ни Варсон. За такие слова головой отвечают.
– Мне пока похвастать нечем, Рист. Я только начал копать…
– И?
– Знаешь… воняет. Сильно воняет целым заговором.
– Догадался уже.
– Отправь жену с детьми прочь из города. И побыстрее.
Барист и сам о таком думал. И из города, и из страны, и побыстрее, и подальше. Куда угодно – Шемаль, Данза… что угодно, лишь бы не остались здесь, когда Найджел займет трон.
– Меня другое пугает, – честно высказался Барист.
– Что именно?
– Кто наследует его величеству, если?..
Барист не договорил, но Варсон и сам все понял. Если принц действительно пытается побыстрее стать королем, если им удастся размотать клубок – Найджелу конец. Такого не прощают ни боги, ни люди. Хуже отцеубийства ничего нет…
А кто сядет на трон? Барист искренне сомневался, что его величество сможет зачать еще одно дитя и, более того, вырастить. В любом случае это будет новая королева, новый расклад сил… и обязательно начнется бунт.
До совершеннолетия короля, а то и позже, если он не покажет себя достойным, править придется его матери. Может быть, с помощниками, но – матери. Ее клану, ее роду, ее семье… где гарантия, что они не начнут действовать в своих интересах?
Маркиз Торнейский? В нем ведь тоже королевская кровь?
Если он еще выживет.
Перспективы были нерадостными. Барист обговорил с другом кое-какие моменты, вернулся домой и приказал позвать к себе жену. Жанетта себя ждать не заставила.
Муж и жена проговорили больше часа. Симпатичной Жанетту назвать было сложно, но она была умна и мужа поняла быстро. Согласилась, что лучше бы ей с детьми поехать в Грат, на воды, дня через два… да, дорогой?
Да, дорогая.
На том и порешили.
Матильда Домашкина
На работу Матильда пришла в том же платье, в котором и была вчера в театре. Из принципа!
Антон посмотрел хмуро, но вязаться не стал. Скрылся за дверью кабинета и подавал оттуда команды.
Кофе!
Документы!
Бутерброд!
Документы!
Еще кофе!!!
Малена молча выполняла все приказания, не обращая внимания на хмурые гримасы. Ее это НЕ КАСАЕТСЯ!!!
Именно так, большими буквами и доходчиво! Антон Владимирович может делать что угодно, с кем угодно и когда угодно. Всё.
Пилюлю чуть подсластил Давид Асатиани, который заехал в обед. С большим букетом роз.
– Малена, пошли пообедаем?
Взгляд на дверь кабинета был весьма выразительным. Давид махнул рукой.
– Сейчас я тебя отпрошу! Давай собирайся…
Давид скрылся за дверью кабинета, а Малена перевела грустный взгляд на селектор. Включить бы, но Антон сразу же заметит огонек…
Давид оставался в кабинете недолго. Потом они вышли вместе с недовольным Антоном, и шеф кивнул:
– Иди. Чтобы через час была на работе.
Малена поблагодарила – и удрала.
Кафе было тем же самым. Дорогим и пафосным. И официант – тоже. Он получил улыбку от Малены, заказ на кофе и сладкое от Давида и упорхнул на кухню. Полноценный обед решили не заказывать.
Несколько минут они поддерживали ленивую беседу ни о чем, потом Давид начал серьезный разговор.
– Говорят, ты вчера была в театре?
– Да, ребята пригласили.
Малена вины за собой не чувствовала, поэтому отвечала спокойно. Да и Давид не злился, это было заметно.
– Ребята?
– Музыканты. Наши, из консерватории, мы знакомы, а их бесплатно пропускают на галерку.
Давид расслабился окончательно. Студенческие гулянки, шкоды, приключения… все в пределах нормы.
– Ты могла бы мне позвонить. Я мог сводить тебя на спектакль.
Малена пожала плечами, погружая ложку в принесенный десерт. Облизнула крем и зажмурилась от удовольствия. Умммм…
– Я понимаю, но я и так вам обязана. Не хочу увеличивать свой долг еще сильнее.
Давид тряхнул головой, отбрасывая челку с глаз.
– Ты – моя девушка. Это несложно…
– И оперетта не была бы в тягость? – уточнила Малена.
– Только чтобы не опера. Не люблю я ее…
Малена кивнула. Учтем на будущее.
– Ладно. В следующий раз я так и поступлю, обещаю. Надеюсь, мой поступок ничем не повредил… нашей легенде?
Давид покачал головой.
– Нет. Что страшного в походе группы студентов в театр?
Малена чуть расслабилась… рано!
– На выходные нас приглашают в гости.
– Кто?
– Ната. Моя сестра.
Малена вздохнула. Отказ явно не предусматривался.
– Мероприятие и форма одежды?
– В том-то и дело. Подозреваю, что меня будут знакомить с очередной «хорошей девушкой».
Малена сочувственно кивнула, отпивая глоток кофе. Как и прежде – выше всяких похвал.
– Мои соболезнования.
– Поэтому семейный обед с сестричкой и ее семьей. Форма одежды – любая. Воскресенье, в районе двенадцати. Я за тобой заеду.
Малена кивнула.
– Хорошо. Я буду готова. – И не удержалась: – А откуда вы знаете про театр?
Давид фыркнул.
– Юлька разнесла всем, кому могла, что моя девушка по театрам со студентами ходит. Я ответил, что ты и есть студентка, ничего страшного. Пришлось ей прикусить язык.
– Мало ей Маргарита отсыпала.
– Добавишь при встрече?
– Посмотрим. Если только морально…
Давид усмехнулся и потребовал счет. Малена поблагодарила официанта и вновь попросила передать благодарность шеф-повару.
И почему Антон был так недоволен, когда она вернулась?
Впрочем, Марию-Элену это мало интересовало. Они с Матильдой собирались сегодня удрать пораньше домой и посмотреть «Полицейскую академию». Хотя бы пару серий!
* * *
Покоя не получилось.
В почтовом ящике ждало извещение. Надо полагать, на почту пришла еще одна повестка. В суд.
Вот ведь…
Ладно. Завтра она сходит, получит ее, посмотрит, что там со временем-местом-составом участников, и пройдется по соседям. Надо доказывать свою самостоятельность.
А пока – да здравствует полицейская академия! И Беська под боком. И стакан чая с горстью сушеных подгрызательных яблок. Вкуснющая штука, кстати, яблоки режутся дольками, подсушиваются в духовке и идут в компот. Но и так их грызть можно…
Вместо конфет-чипсов-сухариков под фильм. Дешево, сердито, натурально, не потолстеешь, и вкусно ведь!
Грызи сколько хочешь!
Девушки и грызли, почесывая кошку и смеясь над веселыми полицейскими. Хотя блондинка-инструкторша Малене не понравилась. Слишком уж она напоминала Лорену.
А еще пара-тройка дней, и корабль, на котором плывет Мария-Элена, бросит якорь в Аланее. Вот где начнется настоящая свистопляска!
Так что надо наслаждаться минутами покоя, жизнь их и так редко дарит.
Кис-кис, иди сюда, солнышко, дай я тебе под подбородочком почешу, и за ушком, и…
Беська тыкалась мордашкой в руку Малены, мурчала трактором и пребывала наверху блаженства. Она полностью разделяла мнение хозяек насчет отдыха. И вот еще животик почеши… мур-р-р-рм!
А все остальное?
Подумаем об этом завтра! Не важно в каком мире! Пусть и тот, и другой подождут!
Рид, маркиз Торнейский
Подъем на рассвете.
Умыться ледяной водой из близко протекающего ручья, оправиться, съесть сухпай – и вперед. К Дорану.
Эльтц не подвел – в обозе оказалось достаточное количество вяленого мяса, жесткого, как подметка, и соленого, но его можно было жевать прямо на ходу, а силы оно давало.
Рид так и поступил. Видя, что командир не требует для себя привилегий и золоченых тарелок, подтянулись и остальные дворяне. А пехота и так не сомневалась. Молча топали вперед, жуя и меся сапогами полуболотистую почву.
Особую прыть придавало им осознание степняков за спиной. Фактически у Рида был только один выход – добраться до Дорана раньше, чем степняки Мурсуна их догонят. Сражения на два фронта они не выдержат.
Даже не так.
Сражение – выдержат, утрату надежды – нет. Людям нужны победы, хотя бы мелкие.
Рид приотстал, поговорить с Лансом.
– Скажи, наши баллисты с воротами справиться смогут?
Ланс задумался.
– Не уверен. Если бы они были помощнее, а то ведь эти не за силу взяты.
Рид кивнул.
Что есть – то есть, карробаллисты не отличались мощностью, но степняки от них уже поплакали, и не раз. Если заряжать чем-то вроде гравия и стрелять по площадям, получается душевно. Но вот с пробивной мощностью у них сложнее. Ворота в крепости не всяким тараном вынесешь.
– Что предложишь?
Ланс задумался.
– Таран мы сейчас просто не сделаем. Времени не хватит. Баллисты тоже не подойдут… Командир, а потайного хода там нет?
Рид фыркнул.
Есть, конечно, но кто сказал, что степняки его не разведали и не завалили?
– Я могу чуть-чуть подправить баллисты, чтобы они обстреливали врага через стену. Навесом. А если вы сможете найти потайной ход…
Рид задумался.
Сможет ли?
Он откровенно не помнил, как построен Доран, но когда-то проглядывал планы всех крепостей. Сам назначал комендантов, сам ездил по окрестностям… и в Доран заезжал, да…
Комендант показывал ему свое хозяйство, и подземный ход они проверяли, под Дораном, кстати, их целая сеть, крепость очень старая. Но куда они выходят? Это ж потайной ход, его маскируют и флажков не ставят. А вспомнить ту местность…
Ох-х-х…
Надо просто собраться с мыслями. Пять тысяч степняков на плечах и еще тридцать – в перспективе весьма способствуют оживлению дохлой памяти. Просто шикарно!
Рид хлопнул Ланса по плечу.
– Перенастраивай баллисты. Попробуем. Ох, Восьмилапый!
– Командир?
– Ходы-то есть, но там наверняка решетки с замками. А ключи…
Ланс замялся.
– Командир, вы не подумайте…
– Чего я должен не подумать?
– Да знаю я пару человек, которые с отмычками в ладах… Если такого с собой взять?
– Отлично! – искренне обрадовался Рид. – Думаешь, справятся?
– Справится, ваша светлость. Я с ним сейчас поговорю… Джок! Джок!!!
Явившийся пред очи Ланса и Рида громила был отлично знаком Торнейскому.
– Джок Грас?
Бородач расплылся в улыбке.
– Он самый, командир.
– Рад, что ты жив.
– Я тоже рад, командир, – хмыкнул Джок.
Ланс кашлянул, потупившись.
– Джок… тут такое дело… командир?
Рид махнул рукой, предоставляя слово инженеру. А чего объяснять? Есть подземный ход. Есть решетки с замками. Сможешь открыть?
Джок подумал пару минут.
– Да, смогу.
И Рид все же не удержался:
– Бурная молодость?
– Да всякое бывало… – Джок понял по взгляду Рида, что осуждать его никто не намерен, и махнул рукой. – Я ж из портового отребья. Воровал, потом боги меня с хорошим человеком свели. Он меня в лавку взял, доверился, с тех пор я и завязал. Но руки-то помнят.
Рид кивнул.
– Это хорошо. Готовься, на тебя вся надежда.
Джок хмыкнул.
Он давно не воровал. С тех пор, как стал подручным в лавке, женился, детей нарожал… семью он и так обеспечил. Оказалось, что к торговле у него тоже талант, ничуть не хуже, чем к воровству. Но вот… пригодилось.
Еще пригодится.
Безумный отряд направлялся к крепости Доран. И меньше всего их волновало, сколько там степняков. Да хоть бы и пять тысяч!
В той степени усталости, которой они достигли, Рида бы и пятьдесят тысяч не сильно взволновали. Отряд маркиза Торнейского двигался вперед и не признавал никаких преград.
Грязь. Пыль. Мухи. Жара. Усталость. И сколько-то тысяч степняков во врагах.
Тем хуже для степняков! А аллодийцам уже все было безразлично.
Они даже не сразу поверили, что на горизонте показался Доран. Но добрались они к крепости только вечером.
* * *
Рид не стал делать передышки, выстраиваться в боевые порядки или разбивать лагерь.
Вместо приветствия карробаллисты метнули во двор крепости несколько килограмм щебня. Получилось очень неплохо, во всяком случае вопли степняков были слышны даже за стенами.
На гребне над воротами появился степняк с красной полосой на шлеме.
– Вы кто?!
– Я – маркиз Торнейский! – загремел Рид. – Приказываю открыть ворота и сдаться. Обещаю жизнь. Даю вам на раздумье полчаса, потом возьму вашу крепость штурмом!
Ланс, повинуясь руке Рида, отправил во двор крепости еще немного щебня. И еще…
– Мы вас по земле размажем! – завопил степняк без особой уверенности.
– За мной пять тысяч войска идет! Это мы вас уничтожим! – рявкнул Рид, вызвав у Стивена нервный смешок. И не солгал ведь, просто не уточнил – чье там войско. – Полчаса на размышление! Время пошло!
Воплей было много, но Рида это больше не интересовало. Он сжал плечо Стивена.
– Если сдадутся – примешь капитуляцию.
– А ты?
– А я пошел искать потайной ход. Ворота надо открывать… не снаружи, так изнутри.
– Безумие…
– Плевать!
За спиной Рида медленно выстраивались те, кто покрепче. Шерс Астани, Симон Ларсон, пехотинцы… Появился откуда-то Джок Грас. Прихрамывал, кривился, но шел уверенно.
– Дядюшка Стив, если через полчаса ворота откроются – выпустить их всех к шервулям. Если нет – покажи им штурм, понял?
– Понял.
Стивен Варраст быстро осенил воспитанника святым ключом.
– Помоги вам боги.
– Аэссе, – отмахнулся Рид – и исчез в надвигающихся сумерках.
Стивен Варраст покачал головой.
Безумие? Отчаяние? Или что-то другое? Это уже не важно, удастся им взять Доран, или они здесь все полягут. Они уже – герои. И память о них переживет века.
* * *
В полчаса Рид не уложился.
Даже в час не уложился.
Оно и понятно, он здесь уже лет пять не был, местность поменялась, кусты выросли, деревья – часть порубили, часть не успели…
И все же его поиски увенчались успехом.
Стивен Варраст ожидаемо получил отрицательный ответ от степняков и принялся обстреливать их из баллист, так, чтобы никто не стал бегать по крепости и наблюдать за окрестностями.
Во время штурма место воина на стене, так уж повелось.
Нашлись у Хенрика в обозе и лестницы с крюками, и кошки с веревками, под прикрытием арбалетов и баллист люди Торнейского пытались хоть что-то забросить на стены… правда, не особо усердствовали, но кто там что заметит в темноте?
Главное – что?
Штурм идет, все при деле, а что нападающие не слишком усердствуют… может, устали? Или просто нервы мотают, ждут подхода основных сил?
Степняков в крепости было около тысячи, и силы аллодийцев казались им достаточно солидными.
Пять тысяч.
И – Торнейский.
Но сдаться?
Каган за такое четвертует! Конями разорвет!
Нет! Только сражаться!
* * *
Подземный ход вел круто вниз. Рид шел, шипел сквозь зубы, след в след за ним шли остальные. Маркиз помнил, что ловушек в этих ходах не предусматривали.
Мало ли что?
Решетки – обязательно. Замки…
Замки поддавались рукам Джока. Иногда быстро, иногда медленнее, но Рид не торопил. Три решетки, шесть замков… начни они срубать их или выламывать… да не справились бы просто. Или нашумели бы так, что половина степняков сюда сбежалась бы, наплевав на штурм.
Вот и деревянная дверь. Тут уже замков нет, тут надо просто повернуть рычаг.
Что Рид и сделал. И первым, готовясь тут же начать сражаться, вылетел в коридор, по счастью – пустой. Вслед за ним, в пыли, грязи и паутине, выбрались пехотинцы.
Рид дождался последнего, закрыл ход и оглядел свое воинство.
– К воротам. Мы должны их открыть. Вперед, вояки!
– За короля и Аллодию! – тихо-тихо, почти шепотом, отозвались люди.
И ринулись по ступенькам вверх.
Они вышли в подвале одной из башен. В нем хранилось зерно, масло, какое-то еще продовольствие, но Риду было не до того, чтобы осматривать запасы.
Три десятка человек прошли через подвал и вышли в кухню.
Здесь их впервые ждало сопротивление. С десяток степняков, которые не успели даже толком вытащить оружие. Рид первым прыгнул вперед, вслед за ним и остальные…
Тревогу поднять никто не успел.
– К воротам? – шепотом спросил Шерс Астани, стряхивая кровь с сабли.
Рид оглядел степняков.
Темнота, схожести силуэтов будет достаточно… если завяжется драка, их сомнут числом. Но если их примут за своих?
– Снимайте с них накидки!
И, подавая пример, первым принялся раздевать лежащего в луже крови степняка.
Плевать, что кожаная накидка в крови, что она с дырой от удара – в темноте могут не заметить. Может, это сбережет им пару минут – или пару жизней? Рид не собирался пренебрегать ни первым, ни вторым. И нацепил на себя накидку, морщась от запаха человеческого и конского пота.
Гадость…
Его примеру последовал еще десяток воинов, на сколько хватило накидок.
И – вперед.
Степняки носятся по двору, суетятся на стенах, Ланс ведет обстрел навесом, поэтому люди прячутся под щитами… Отлично!
Щиты нашлись там же, приставленные к стене.
Те, кто остался без накидок, сгрудились в середине, их прикрыли – и живая черепаха двинулась к воротам.
Шаг. И еще один, и еще, какой-то оклик, Рид махнул рукой, показывая на ворота, мол, надо туда, еще один крик, сердитее, он теряется в шуме и свисте летящих камней, те забарабанили по щитам.
И еще шаг. И еще десяток…
Вперед!
У ворот сгрудилось десятка три-четыре степняков. Готовятся встречать атаку? Или атаковать сами?
К чему они точно были не готовы, так это к удару в спину.
– Джок, к замку!!! – рявкнул Рид.
И снес голову первого степняка.
Вслед за командиром в бой вступили и остальные. Били в спины, пока степняки не опомнились, рубили, словно деревья, с оттяжкой… когда к ним обернулись, аллодийцы уже успели уполовинить врага. А Джок, размахивая здоровущим топором, как веточкой, пробрался-таки к воротам.
Рид стиснул зубы, чтобы не заорать, и срубил руку с мечом, направленную в спину Джока.
Несколько минут – или даже больше?
Но Джок себя защитить не сможет. Его надо прикрыть. А им – простоять, хоть бы сюда и все степняки из крепости сбежались.
Джок копался в замке, а степняки, привлеченные криками и шумом у ворот, бежали вниз, и их было много, слишком много…
Хотя бы десять минут!!!
– Сомкнуться!!! – заорал Рид так, что перекрыл даже шум битвы. К Восьмилапому маскировку, все равно уже попались! – Прикрывать друг друга!!!
Маленький отряд встретил врага с такой яростью, что степняки даже отшатнулись.
Просто продержаться. Хотя бы пять минут.
Джок колдовал над замком, потом что-то щелкнуло, и он потащил засов из пазов. Не ломать же, самим еще пригодится!
– Помогите!!!
Сразу трое обернулись к нему, потянули задвижки, потом вместе толкнули ворота, сильнее, еще сильнее…
И те – поддались!
– УР-Р-Р-А-А-А-А-А!!! – донеслось снаружи.
И отряд Торнейского, все, кто изображал штурм в ожидании момента, рванули к воротам. Да так, что за ними и лошадь бы не угналась.
Но степняки оказались там первыми.
Рид вертелся ужом.
Повезло хотя бы в малости. Степняки рванули вниз всей толпой, дуром, и изрядно мешали друг другу. Уж стрелять-то точно не решались, слишком сильно спрессовались люди у ворот…
Джок, ухая, орудовал рядом топором, как лесоруб.
Симона сбили с ног, он откатился куда-то вбок и от души орудовал кинжалами, стараясь, чтобы его не затоптали…
Кто-то рядом раскручивал «утреннюю звезду» – страшное оружие в умелых руках. В неумелых тоже – для своих. Но разило оно только врага – солдат оказался мастером.
Схватка была страшной, равно как и свалка, но пока людей Рида выручало умение и стесненность. Надолго ли?
Нет…
Вот кто-то умный криками принялся отгонять степняков назад. Сейчас лучники их просто превратят в ежат!
– Щиты! – рявкнул Рид.
Но, к счастью, было поздно. Ворота оттягивали уже несколько десятков рук, и внутрь крепости врывались аллодийцы. И бросались в бой.
Сразу, не раздумывая.
Их больше?
Плевать! Значит, сегодня придется убить – больше!
– За короля и Аллодию!!! – заорал Рид. И прыжком рванулся вперед.
Окровавленный, черный, грязный, он был по-настоящему страшен. И степняки дрогнули.
Шаг назад, другой, третий… кто побежал первым?
Не важно. Закон стаи действует везде. Все побежали!
Мы проиграли! Нас всех убьют! Надо – БЕЖАТЬ!!!
И вопли аллодийцев за спиной только придавали степнякам уверенности.
– СМЕРТЬ!!!
– ПЛЕННЫХ НЕ БРАТЬ!!!
И самый искренний. Из души, на одном выдохе:
– УР-Р-Р-Р-Р-А-А-А-А-А!!!
Какое там организованное сопротивление? Его очаги давили, как тараканов. Рид промчался по стене ураганом, сбрасывая слишком замешкавшихся степняков в ров, некоторых даже живыми… сами спрыгивали.
Часа хватило, чтобы более-менее очистить крепость от степняков.
Возиться с ними не стали. Приказали оставить оружие и доспехи, нагрузили трупами убитых степняков – и проводили напутственным пинком. В самых изысканных выражениях.
Старшим оказался кан-ар Сушар, всех остальных командиров просто перебили в горячке боя. Его Рид и попросил передать встреченным степнякам, что давил их, давит и давить будет.
Пока останется – кого давить.
Степняки были настолько деморализованы, что даже не пытались сопротивляться. Да и подкрепление… сейчас подойдет, тогда и уйти не удастся… всех перевешают. Поторопиться надо.
Ворота закрылись за последним степняком.
Рид лично проверил засовы, кивнул Джоку, чтобы тот опять закрыл замок, ключа-то нет, и принялся раздавать приказы.
Сотникам – проверить личный состав.
Эльтцу – запасы и госпиталь. Хоть как-то перевязать раненых.
Дарану – живо баллисты на стены. И проверить те, что там были.
Стансу – обследовать крепость, мало ли кого выпнуть за ворота забыли.
Стивену досталось самое простое. Перекличка среди гвардейцев и голубятня. Надо срочно отправить письмо, если получится. В Равель, к Симону.
Пусть знают, что происходит. И нечего тут командира отрывать, сам напишешь.
БЕГОМ!!
Рид торопился не зря. Они успели в последний момент, еще бы чуть протянули – и все.
Часа через три-четыре в ночи показались огни факелов.
А потом под стены крепости заявились первые разведчики кал-рана Мурсуна, сильно озабоченные исчезновением родного и любимого аллодийского отряда.
Матильда Домашкина
Следующее судебное заседание было назначено через неделю. На пятницу.
Матильда только выругалась.
Вот ведь зар-раза! Что этой мамаше надо? Или не мамаше, а Параше? Или обеим?
– Возможен и такой вариант, – согласилась с ней Малена. – Прости, сестренка, но ты очень вспыльчивая.
Матильда потупилась. Есть такое дело.
– И что с того?
– Если бы тебя довели… что бы ты сделала?
– Набила бы морду. Или одной, или второй.
– Или обеим сразу. Если я правильно понимаю, в вашем мире такое наказуемо.
– Ах, боже мой, как будет сложно призвать к ответу подлеца! – напела вместо ответа Матильда старую песню из трех мушкетеров.
– Очень сложно, – согласилась Малена. – Но и довели бы, и что-то потребовали…
– К примеру, деньги. Или квартиру, – задумчиво кивнула Матильда. – Могли и запросто.
– Сейчас им это не светит.
Матильда фыркнула.
– Нахваталась ты от меня, подруга.
– А ты – от меня.
Девушки сидели на работе, печатали договор и болтали. Одно совершенно не мешало другому. Потом зазвонил телефон.
– Да?
– Малена, привет!
– Сережа? День добрый!
– Ты как – придешь сегодня петь?
Малена подумала пару минут – и согласилась. Психологическая разрядка должна быть. Тем более что Антон второй день ходит мрачный и надутый… громоотвод, что ли, в конторе вкопать? Прямо в центре приемной?
– Лучше засунуть его конкретно шефу, – прикинула не простившая театра Матильда.
– Тильда!
– Ну что! В ухо засунуть, в ухо, а не туда, куда ты, пошло мыслящая девушка, подумала.
– Тильда!!!
– Подловила! – фыркнула Матильда. – В очередной раз!
Малена надула губы и принялась с удвоенной энергией печатать договор. Клавиатура плакала и стонала.
* * *
В этот раз в ход пошли «Три мушкетера». Те самые, Георгия Юнгвальд-Хилькевича, с шикарной музыкой и песнями, с Боярскиим и Старыгиным, Алисой Фрейндлих и Александром Трофимовым.
Малена с удовольствием подпевала Сергею и даже согласилась после маленького концерта отправиться с ним в кафешку.
Кофе был всего лишь неплохим, а вот пирожное выше всяких похвал. Свежее и со сливками, а не с заменителем.
– Вкусно.
– Ага, очень.
Несколько минут они просто болтали о разной ерунде, а потом Сергей решился на вопрос.
– Малена, а этот тип… ну, с той выдрой?
– В театре?
– Да.
– Это мой шеф. Антон Владимирович.
Сергей нахмурился.
– А что ему там было надо?
Малена не стала скрывать информацию.
– У него пропадал билет в театр. Я не пошла, поэтому он пригласил Юлию Павловну, а она не упустила шанса оттоптаться на моих косточках. Вы меня очень выручили тогда, и я благодарна за помощь.
Сергей покачал головой.
– Это не мы. Ксюшка принеслась, рявкнула и потащила Димку буквально за руку. Ну и мы тоже – следом.
– Ей я тоже благодарна, – согласилась Малена.
– Мы и подыграли.
Малена вспомнила лицо Антона и расплылась в улыбке. Ах, как же это было здорово!
– Вы меня очень выручили. Правда…
Сергей помялся пару минут, но в результате все же решился осторожно спросить:
– А твой шеф… он на тебя никаких видов не имеет?
Малена покачала головой.
– Имеет… те же, что и на все движущееся. Просто со мной сразу не получилось, вот и…
– Мне кажется, ты ему нравишься.
– Я же говорю – как и все, – отмахнулась Малена.
– Э, нет. Или он за всеми следит? – прищурился Сергей.
Малена только рот открыла. Матильда мигом перехватила управление.
– С этого места поподробнее, пожалуйста? Что за слежка и откуда ты о ней знаешь?
Сергей помялся пару минут, но потом принялся «колоться».
– Мы прошлый раз с тобой попрощались, а тут этот мужик и подваливает. Выпить пригласил, поболтать… допытывался, кстати, что у нас с тобой, как будто он тебе родной папочка.
Малена вовремя вернула себе контроль, а то Матильда готова была уже высказаться, кто тут кому папочка, а кто и тапочка.
– Он мне не папочка. Но волнуется, наверное…
«Как и за всех, с кем не переспал. Вдруг они другому дадут?» – злобно зашипела отстраненная от управления Матильда. Но вылезать со своим ценным мнением не торопилась, ни к чему.
– Так он все-таки?.. – решил уточнить Сергей.
– Нет, – решительно ответила Малена. – Но это уже наше с ним личное дело.
– Смотри. – Парень даже не обиделся. – Моя твоя предупредить.
– Я благодарна тебе за предупреждение, – кивнула Малена. – Когда мы встречаемся в следующий раз?
– Я тут буду через два дня, – расцвел Сергей, понимая, что подруга не обиделась и не разозлилась. То есть и то и другое, но не на него. – Придешь?
– Постараюсь…
* * *
Домой девушки не шли, а просто летели. Злые, как две осы.
Ладно еще – домогаться, без этого как-то и скучно. Но следить за ней?
Да что этот гад себе позволяет?!
Оказался б Антон рядом – точно бы сначала цапнули, а потом еще и повторили для надежности. Матильда кипела и шипела, словно сковородка с жиром, забытая на плите, Мария-Элена кое-как ее успокаивала, но и сама едва держалась. И неудивительно, что их жертвой стала тетя Параша, которая сидела на лавочке возле подъезда, лузгала семечки, сплевывая шелуху прямо на асфальт (все равно сама и уберет!), и встретила Малену едким:
– Нагулялась по мужикам?
Две сидящие рядом с ней тетки, такой же боеголовочной формы, плавно расширяющейся от головы книзу, дружно закивали. Как будто Малена целыми днями только и занималась, что по мужчинам ходила, а их звала свечку подержать.
Матильда бы ответила. Восьмиэтажно. Малена кое-как удержала ее и принялась выкапывать ключи. Как и обычно, они лежали в боковом кармашке сумочки. Как и обычно – выпали и затерялись в куче Самых Необходимых Вещей.
Тетки игнора не одобрили.
– Ишь ты, какая! Ни здрасте вам, ни до свидания…
– А молодежь сейчас вся такая. Как будто ее на помойке воспитывали!
– И бабка ее такая же была. Майка как пройдет, так…
Все. Терпение девушек кончилось.
Оскорблять единственного близкого Матильде человека не собиралась позволять ни она, ни герцогесса. И если предыдущие хамские высказывания можно было игнорировать – ибо безадресно, то вот это, конкретное – никак. Тут уже имя прозвучало.
Малена развернулась с грацией бешеной кобры.
– Любезнейшая, вы хотите сказать, что моя бабушка получила хорошее воспитание и высшее образование, а потому не находила с вами общих тем? Я с вами полностью согласна. Что до воспитания молодежи – и тут вы правы. Глядя на вашего сына, не стоит сомневаться, где он воспитывался – и кем.
Параша раздулась вдвое.
– Ты что себе позволяешь, хамка малолетняя?
– Отстаивать честное имя своей бабушки? Советую вам вспомнить, что о мертвых либо хорошо, либо ничего, кроме правды. А то ведь и о вас правду сказать можно. И вряд ли она вам понравится!
– Что это кому не понравится?
– Мне не нравится. Ходить по вашим оплевкам. Будьте любезны, уберите за собой, не разводите перед подъездом помойку.
Тетки уже вознамерились зашипеть, но тут из окна донесся глас народный:
– А правда, чего это ты, Пашка, тут расплевалась? То сынок твой пиво пьет и на угол мочится, то ты харкаешь…
Ключи скользнули в руку, но Параше уже было не до Малены.
– Ах ты…
– Права девчонка. А ну метлу в руки и убирать! Здесь дети ходят, а у тебя, может, сифилис какой…
Визг поднялся на весь двор.
Малена покинула поле боя незамеченной, но непобежденной. А добавлять не стала. Судя по всему, воплей им на весь вечер хватит. Так ее, паразитку! Вместе с ее группой поддержки. Ведь явно провоцировали на скандал и хамство…
– Стерва!
– Ничего, получит она у меня в суде! – шипела Малена.
А дальше – участковый – протокол – суд – свидетели… размечтались, гадины! Герцогессу так просто не проймешь, особенно после монастыря!
– Спасибо, Малечка.
– Не за что, сестренка.
* * *
– Сегодня пройдемся по соседям?
– Может, завтра?
– Ладно. Давай завтра.
Матильде и самой не хотелось ни с кем общаться. Лучше посидеть, посмотреть что-нибудь красивое, из старых фильмов, отдохнуть…
– Завтра надо в обеденный перерыв в банк сбегать, – решила она. – Бумаги взять.
– Какие?
– У меня там есть копии на эмансипацию.
– На что?
– Это когда человека признают совершеннолетним пораньше, – объяснила Матильда. – Бабуля очень боялась оставить меня одну и настояла. Я и прошла…
– Это как?
– Ну, я по закону не везде могла работать с шестнадцати лет. И договор ренты, опять же, оформить было сложнее, и с дарственной были бы проблемы – пусть мне и подарено, но я несовершеннолетняя, распоряжаться-то не могу, понимаешь?
– Примерно.
– Поэтому пришлось проходить эмансипацию. Как только мне шестнадцать исполнилось, бабушка меня тут же запинала. Дала разрешение как опекун…
Малена поняла главное – теперь в суде им будет намного проще.
– А у меня совершеннолетие должен подтвердить король.
– И что ему за это надо будет?
– То есть?
– Ну, бабуля точно взятки давала. А королю как? Натурой? Или борзыми щенками?
– А король взяток не берет, – мрачно вздохнула Малена. – Ему и так все королевство принадлежит.
– И что делать будем?
Малена вдохнула.
– Знать бы…
– Хм-м… там, где не предложишь деньги, всегда есть нечто более ценное.
– Да? – искренне удивилась Малена.
– Конечно! Информация, – даже удивилась такой непонятливости Матильда. – Наш мир больше продвинут технологически, вот и давай подумаем, что можно подарить вам, без ущерба для планеты.
– Это как?
– Ну… к примеру, шелк у вас есть?
– Бархат – есть. А шелка мало.
– А хлопок?
– Хлопок?
– Во-от… полезли, подруга, в Интернет. Читать теорию.
Малена с тоской посмотрела на телевизор, но в Интернет – полезла. Ведь и правда же! Вдруг откупаться придется? Тогда можно будет рассказать королю про технологию производства, к примеру… Или еще что-то придумать.
Матильда права. Знания – всегда пригодятся.
