Глава 7. Шахматы на троих

Вынырнув из «чёрной» струны, Командор первым делом отправил «Маниту» к звезде, одновременно запустив полный каскад сканирования на всех возможных режимах, что были доступны аппаратуре торпедоносца. Он был уверен, что крейсер «Андро-Анто» не рискнёт сразу и в одиночку последовать за ним, поэтому решил использовать тактическую паузу, чтобы разведать обстановку и оглядеться на новом поле боя.

Всплывающие перед глазами Командора данные пока ничем особо не впечатляли.

Звезда: желтый карлик

Масса: 1,083 от массы Солнца

Количество планет: 4, из них земного типа – 0

Количество астероидных поясов: 2

Суверенитет: не установлен

Помимо прочего первый цикл сканирования не зафиксировал никаких крупных искусственных сооружений, что значительно упрощало ситуацию и не могло не обрадовать, ведь Командор Индеец не был профессиональным космическим разведчиком или опытным первопроходцем.

После открытия технологии подпространственных перемещений все звёзды, связанные устойчивыми струнами, были разведаны достаточно быстро, в течение каких-то пятнадцати-двадцати лет. Многочисленные первооткрыватели без промедления нанесли на звёздные карты человечества все возможные маршруты, позволившие людям освоить большинство доступных миров этого рукава галактики. Исследование же систем, уходящих к центру Млечного Пути достаточно быстро упёрлось в технические возможности кораблей. Большинство струн в том направлении рано или поздно заканчивались системами, в центре которых вместо активных звёзд находились массивные черные дыры. Космические корабли человечества не могли преодолеть их чудовищное притяжение и противостоять столь значительному искажению пространства. Эти непроходимые системы образовали так называемый Рубеж Сверх-масс, ждущий своих покорителей на следующем витке научного прогресса, и обозначили естественную границу распространения человеческой цивилизации.

С тех пор несколько сотен лет люди существовали в малоизменяющемся мире, состоящем из семи сотен систем, большинство из которых были на данный момент обитаемы. Однако время от времени в силу неведомых пока законов мироздания, возникала новая струна. Обычно она вела в один из уже известных миров, значительно упрощая глобальную схему галактической логистики и одновременно заметно усложняя политическую карту звёздного содружества.

За последние полвека появилось всего три «чёрных» струны, ведущих в неизведанные ранее системы, в силу чего общеизвестного чёткого протокола по исследованию новых миров давно уже не существовало. Для храбрых космических разведчиков и первопроходцев не осталось академий или подробных инструкций, кроме собственной осторожности. И приключенческих муви.

Командор проработал в развлекательной индустрии много лет, и ему довелось побывать военным консультантом в нескольких муви о космических первопроходцах. Поэтому он решил взять на вооружение метод исследования таинственных звёздных систем, почёрпнутый им из мегакассового проекта «Инопланетная резня – 46», хотя сам он в инопланетян, конечно же, не верил.

Тем не менее, главный герой того муви всегда перво-наперво начинал дотошно обследовать планеты нового мира, подолгу зависая на стационарной орбите над каждой из них. А жуткие и могущественные инопланетяне всегда наносили свой подлый удар либо из пояса астероидов, либо с загадочного объекта на сверхудалённой орбите, вне плоскости эклиптики.

Поэтому, чтобы предупредить эксцессы, первым делом Командор направил торпедоносец к крайнему астероидному поясу, а основные сканеры нацелил на прочёсывание внешнего космоса в поисках подозрительных объектов на дальних орбитах.

«Маниту» уверенно скользил вдоль тонущего в темноте скопления льда и камня, высматривая своими армейскими радарами любые признаки чужого присутствия. В силу военного предназначения корабля на борту не имелось профессиональных гео-детекторов, отчего Командор при всём желании не мог оценить стоимость проносящихся под ним ресурсов. Возможно, здесь была лишь одна сплошная базальтовая каша, а может быть в глубине, или прямо на поверхности, лежали несметные богатства изотопных редкостей и кристаллических вкусняшек, способных свести с ума совет директоров любой добывающей корпорации.

В остальном и целом система не представляла из себя чего-то необычного. Наличие звезды земного типа, конечно же, здорово повышало её стоимость, но отсутствие каменистых планет на приемлемом расстоянии от солнца не позволяло претендовать ей на звание суперприза для «Галактик Пикчерз». Скорее всего руководство студии предпочтёт не осваивать её самостоятельно, а просто сдаст в аренду какой-нибудь дружественной корпорации.

Поскольку сканеры «Маниту» пока не нащупали других струн, кроме той, из которой он пришёл, эта система представляла собой тупик. К тому же предваряемый миром с самыми серьёзными мерами безопасности от цифрового шпионажа. Здесь мог бы вполне комфортно обосноваться какой-нибудь исследовательский концерн. Командор отлично представлял себе, как будут рады окопаться в этом тихом охраняемом месте всевозможные лаборатории по разработке чего-нибудь сверхсекретного и сверхприбыльного.

Перед тем как перейти к планетам, Командор-первопроходец добросовестно полетал над обоими астероидными поясами. Сначала он хотел установить в одном из них суверенный маяк, спрятав его где-нибудь среди ворочающихся глыб, но потом отказался от этой мысли. Если начнётся серьёзная заварушка, он не сможет одновременно контролировать вход в струну и удалённую точку астероидного пояса. А боевые действия рядом с зависшими, промороженными скалами могут серьёзно повредить маяк.

Но и рядом со струной оставлять маяк тоже было нельзя всё по тем же основаниям – в пылу возможного боя он мог быть запросто выведен из строя или уничтожен.

Решение подсказал очередной отчёт сканирования. Ближайшая к звезде планета из-за высокого содержания тяжёлых руд представляла собой практически металлический шар. С одной стороны, это означало, что сильнейшее магнитное поле может внести серьёзные помехи в сигнал устройства, из-за чего оно не сможет обеспечить регулярную передачу данных в Организацию Объединённых Планет. Но с другой стороны, такое поле способно было полностью замаскировать излучение маяка в случае крайней необходимости.

Внезапно вырисовавшийся в голове Командора план предполагал, что, поместив суверенный маяк на дрон, можно запустить его на орбиту планеты, и в случае опасности, тот сможет спрятаться на её поверхности под защитой магнитосферы. Тогда Командору не нужно будет разрываться между защитой маяка и контролем точки выхода из струны. Он даже решил сделать напоминание себе, чтобы использовать в дальнейшем эту идею для одного из будущих муви-проектов.

Покинув командный мостик Командор Индеец отправился в отсек, где хранился скромный набор дронов торпедоносца. Идти пришлось довольно долго, потому что дрон-бэй находился в самом дальнем углу одной из нижних палуб в кормовой части корабля. Капитан не заглядывал туда долгие годы. Ему даже пришлось воспользоваться комм-имплантом, чтобы не потеряться и найти нужный поворот.

Он вошёл в непримечательную дверь и на несколько секунд остановился в недоумении. Капитан «Маниту» ожидал увидеть большое помещение с десятками разнокалиберных дронов, которые он сможет окинуть быстрым взглядом и выбрать подходящую модель для своего плана. Раньше здесь на посту несли вахту парочка шустрых крепких техников в погрузочных экзоскелетах из подразделения радиоэлектронной борьбы. Сейчас же Командор очутился в крохотной каморке, почти упёршись грудью в огромный с пола до потолка автоматический подающий механизм, в котором застыли готовые к выстреливанию дроны. Только очутившись здесь, он вспомнил, что сам одобрил замену оснащения этого отсека во время последней модернизации. Для боевого ордена, состоящего из одного человека, это казалось тогда отличной идеей.

После получаса возни с неподдающимся огромным механизмом, изучения инструкций и колдовства над интерфейсом РЭБ, так и не сумев получить желаемое, Командор вынужден был сдаться. К счастью, на обратном пути ему в голову пришёл ещё один вариант раздобыть дрона для своей затеи, и он поднялся на три этажа выше в оружейный арсенал. Здесь другая автоматизированная, но более сговорчивая, система выдала ему наконец необходимый самоуправляемый механизм в заводской упаковке.

Командор остановил свой выбор на лёгком противоракетном дроне класса «Москит», оснащённом парочкой лазерных пушек. Он отказался от идеи воспользоваться тяжёлым ударным «Огром» – пятиметровая махина внушала, конечно, уважение, но была менее манёвренной и слишком заметной для радаров.

Теперь предстояло главное – соединить суверенный маяк с боевым аппаратом таким образом, чтобы он смог приземлиться на планету, если в этом появится необходимость.

С первого взгляда на устройство, призванное объявить притязания «Галактик Пикчерз Студио» на новый мир, было понятно, что его собирали люди причастные к шоу-бизнесу. Причём собирали из того, что было под рукой. Антигравная основа была взята от операторской мобильной установки для съемок в открытом космосе. Вместо камер на неё был водружён новейший и самый компактный ретранслятор для передачи развлекательного контента сквозь подпространство. А сверху всё это было украшено дорогущим голографическим проектором, выдающим переливающийся объёмный логотип студии в масштабах от одного метра до пяти километров. Из-за большого перегруза вся эта конструкция не могла активно маневрировать на операторской платформе даже в безвоздушном пространстве космоса, представляя собой идеальную цель. Недостаток мобильности и собирался сейчас исправить Командор с помощью дрона.

Когда-то он был инженером связи, поэтому ему не составило труда переподключить управление ретранслятором с операторской платформы на «Москита», а его самого через защищённый канал замкнуть на прямые команды со своего комм-импланта. Он синхронизировал протоколы и энергосеть всех устройств, соединив их в одно информационно-электронное целое. Гораздо сложнее оказалось объединить вместе физические корпуса столь разных приборов и механизмов. Робот-ремонтник долго не понимал, чего от него хочет Командор, отказываясь вносить несанкционированные изменения в идеальную конструкцию боевого дрона. В итоге Командору пришлось чуть ли не вручную намечать точки сварки будущей техно-химеры. Каким-то чудом, кроме ретранслятора, удалось пришпандорить к этой конструкции ещё и проектор. Если уж и заявлять о себе, подумал Командор, вспомнив эпатажного Грейси Фана, то без объёмных пятикилометровых голограмм не обойтись.

Затем будущему индейцу-колонизатору пришлось толкать нелепую механическую тушу на гравиплатформе по долгим длинным коридорам в грузовой трюм, одевать скафандр и выталкивать всё это хозяйство за борт. Не захотев возиться с привередливым интерфейсом робота-укладчика, Командор пристегнул к скафандру реактивный ранец и собственноручно вывел важный груз за пределы корабля. И только зависнув в безвоздушном пространстве в сотне метров от «Маниту», он наконец-то решился активировать своё творение.

Маяк ожил и послал свой первый сигнал с координатами системы и претензиями на право владения. Через струну сигнал должен был достичь системы Галактик Студио, а затем уже со стационарного инфо-узла устремиться дальше и дальше к штаб-квартире Организации Объединённых Планет.

По прикидкам Командора у него в запасе было ещё как минимум три часа. Фрегаты «Андро-Анто», в виду отсутствия подпространственных генераторов, не смогут пройти по струне, а крейсер не решится оставить их в системе Галактик Студио в том беспомощном состоянии, в которое их погрузил «Маниту». А значит военная корпорация сможет пожаловать к нему в гости только после восстановления боеспособности всей группировки. Командор выполнил все первоочередные задачи: обследовал систему, включил маяк и придумал план. Теперь оставалось ждать – просто продержаться каких-то двадцать четыре часа, или, если буквально следовать всегалактической конвенции, всего каких-то 86 400 космических секунд.

«Маниту» завис напротив точки выхода как раз на таком оптимальном расстоянии, чтобы успеть накрыть торпедами всю прилегающую область до того, как крейсер успеет набрать ускорение и уйти из зоны поражения.

Единственная загвоздка состояла в том, что теперь Командор не мог напасть первым.

Столкновение с «Андро-Анто» в системе Галактик Студио сопровождали два существенных обстоятельства: во-первых, Командор действовал на основании контракта и прямых указаний корпоративного владельца системы, а во-вторых, он не допустил человеческих жертв. Со всеми возможными последствиями инцидента в домашней системе Галактик Студио разберутся корпоративные юристы Грейси Фана. Командор не сомневался, что все его действия надёжно зафиксированы и запротоколированы десятками, если не сотнями камер, и на каждое из них юристы найдут законное обоснование.

Но совсем другое дело – нападение на космический корабль в нейтральном пространстве. Подобные действия были запрещены всеми галактическими конвенциями. Если Командор откроет огонь по крейсеру «Андро-Анто», когда тот появится из струны, то поставит себя вне закона и никакая финансовая и юридическая мощь «Галактик Пикчерз Студио» не спасёт его от преследования со стороны одной из самых влиятельных военных корпораций современности.

Весь расчёт его атаки на фрегаты и крейсер в домашней системе заключался в том, чтобы убедить противника, что он достаточно безумен, чтобы открыть огонь первым. Тогда мало кто захочет прыгнуть в неизведанную звёздную систему, рискуя быть атакованным старым безумным индейцем.

Но, если всё же такой герой найдётся, тут начнётся самое интересное.

***

Крейсер «Андро-Анто» вошёл в систему через семнадцать часов. Он тут же врубил на максимум свои силовые щиты и приготовился к бою, взяв разгон на ближайшую планету. В первые же секунды появления постороннего корабля системы наведения «Маниту» взяли его на прицел. Однако капитан крейсера явно готовился к обороне, а не нападению.

Командор ждал.

Но и капитан крейсера тоже ждал. Теперь они оба понимали, что первый, кто откроет огонь формально станет проигравшим. Командор поймал себя на том, что раздражён не тем, что в системе всё-таки появился корабль конкурентов, а тем, что тот не атаковал Командора в ту же секунду. Впереди их обоих ждали долгие тактические шахматы и напряжённое противостояние, а не славная космическая мясорубка.

Командор приказал центральному компьютеру двигаться за крейсером на оптимальной огневой дистанции, чтобы у того не было возможности совершить манёвр уклонения в случае залпа. Подобное всегда действует на нервы. Конечно, крейсер может ускориться до субсветовой, и тогда сидеть у него на хвосте будет невозможно. Но не станет же он бегать вечно от «безумного индейца»… Хотя даже вариант провести оставшиеся семь часов в догонялках друг за другом по всей «шахматной доске» Командора вполне бы устроил.

Как будто поняв это, крейсер резко изменил направление и взял курс на суверенный маяк «Галактик Студио», одиноко зависший у планеты. Слон угрожал Королю.

Командор дал указание дрону переместиться к дальнему газовому гиганту. Он ещё раз порадовался, что предпочёл взять юркого «Москита» вместо «Огра». Противоракетный дрон хоть и уступал по скорости боевому крейсеру, но за счёт отсутствия длительных циклов разгона-торможения мог бегать от того сколь угодно долго. Его Короля Слону не догнать.

Крейсер ещё несколько раз попытался перехватить маяк, но это было уже похоже скорее не на преследование, а издевательство. Сигнатура дрона с ретранслятором всё равно не позволяла крейсеру вести огонь на таких скоростях. Поняв это, его соперник бросил свои бесплодные попытки, вплотную приблизился к выходу из струны и сбросил там свой суверенный маяк. На шахматной доске появилась ещё одна фигура.

Командор тоже вернул свой маяк на место к металлизированной планете и глубоко задумался. Возникла интересная ситуация. Теперь крейсер не мог оставить собственный маяк без прикрытия, потому что уничтожение чужой собственности не так страшно, как нападение на чужой корабль. Командор без раздумий уничтожит вражеский ретранслятор, поэтому крейсер вынужден будет его прикрывать. К тому же, в отличие от «Андро-Анто» «Маниту» не привязан к своему маяку и может постоянно держать под угрозой обе враждебные «фигуры» на доске: и маяк, и крейсер.

И самое главное, их двадцать четыре часа только начались, а ему осталось меньше семи. Победа по очкам будет гарантирована.

Входящий сигнал от крейсера не удивил Командора. Перед его глазами возникло изображение серьёзного человека в сером мундире с капитанским орлом на правой стороне груди.

– Капитан Вантуро вызывает «Маниту», – сказал серьёзный человек.

– Я слушаю вас, капитан Вантуро. Меня зовут Командор Индеец.

Капитан подчёркнуто кивнул:

– Мы знакомы Командор. Нас представляли друг другу месяц назад на презентации «Истребителей галактики – 8».

– Возможно, – сдержанно ответил Командор.

Услужливый коммуникатор, конечно же, выдал информацию об их встрече и даже предложил прослушать их двухминутный пустой разговор, но Командор сделал вид, что не помнит об этом. Пусть думает, что он слишком стар и рассеян, чтобы хранить в голове все мелочи повседневной публичной жизни.

– У меня есть к вам предложение, – начал капитан крейсера.

– Вы заберёте свой маяк и уберётесь из системы взамен на то, чтобы я не тратил на вас свои торпеды? – невозмутимо предположил Командор.

Капитан Вантуро снисходительно улыбнулся.

– Я уважаю вас, Командор. Человечество не подозревает, какой подвиг совершили вы и Племя. Но я заканчивал академию Вейсмана на Фирте. Там очень подробно изучают Битву у Плекса. Я один из немногих, кто понимает весь героизм вашего прорыва и решающий вклад в победу.

– И поэтому вы предлагаете мне почётную капитуляцию? – перебил его Командор.

– Нет, я бы никогда не посмел оскорблять вас и ваши заслуги подобным образом. Командование приказало мне предложить вам сдаться, а если это не подействует, то попробовать подкупить вас. Но поверьте мне, любой выпускник Вейсмана никогда не стал бы поступать так в отношении представителя Племени. Вместо этого я хочу вас заверить в своём искреннем уважении. К сожалению, я не могу ослушаться прямого приказа и не стану открывать огонь первым. Но искренне обещаю, что, если бой состоится, то буду сражаться в полную силу, чтобы стать достойным противником. Когда-нибудь в лучшем из миров мы будем сражаться плечом к плечу. Прощайте, Командор.

Капитан Вантуро по-военному кивнул и отключил канал.

Что-то напрягло Командора, когда он слушал эту пафосную речь. Она была, конечно, очень приятна, но в то же время абсолютно неуместна. Возможно, он и сам произнёс бы такую, случись ему попасть в подобный переплёт лет в двадцать. Хотя… может быть и старше. Неужели, если наблюдать со стороны, он бывает временами настолько же пафосен и нелеп? Вот уж действительно, хочешь посмеяться – посмотрись в зеркало. Но всё же было в словах этого капитана что-то такое, чего там не должно было быть.

Командор встал с капитанского кресла и прошёлся по рубке, вглядываясь в портреты командоров. Восемь пар глаз, горящих яростным огнём, восемь холодных лиц. Восемь непобеждённых вождей. Вот! Непобеждённых!

Командор понял, что так его обеспокоило. Капитан Вантуро говорил с ним как с побеждённым. Как будто исход их противостояния уже предрешен, и он отдаёт дань уважения павшему врагу. Но ведь это не так! Сейчас преимущество, вне всяких сомнений, на его стороне. Семь часов и «Андро-Анто» придётся убраться из системы. Выпускник Вейсмана уверял, что не будет нападать первым. Значит ли это, что он хочет усыпить его бдительность и напасть исподтишка? Или у него есть какой-то другой «ферзь в рукаве», которого он выставит на доску в любой момент?

Командор воспрял духом, ведь это означало, что игра ещё не закончена, не время праздновать сухую победу.

«Маниту» настороженно лёг на оптимальную орбиту вокруг маяка противника, нацелив на него весь свой грозный арсенал.

***

«Ферзь» не заставил себя ждать и явился через полчаса – из струны вывалился скоростной корвет класса «Стрела». За секунду сориентировавшись, он тут же рванулся к маяку «Галактик Студио». Но Командор не сделал той ошибки, которой от него ждал соперник – он не стал пытаться играть с корветом в те же догонялки, что и с первым противником.

В отличие от многофункциональных крейсеров, способных сносно выполнять множество различных задач на поле боя – от разведки, патрулирования, блокады и до глухой обороны, корветы использовались только для одного – погоня. Их задача состояла в том, чтобы догнать врага и сдерживать его до подхода основных ударных сил. По манёвренности корвет-перехватчик, конечно, не мог сравниться с дроном, но у него в запасе имелось множество других трюков, начиная от РЭБ-излучателей, сверхбыстрых самонаводящихся ракет и до постановки заградительных полей, гасящих энергию двигателя. У этого корабля были все шансы уничтожить или хотя бы повредить летающую химеру, которую соорудил Командор Индеец на полу арсенала.

Поэтому он без раздумий активировал программу отступления, которую заранее записал в память маяка. Конструкция послушно юркнула в свинцовые облака металлизированной планеты, полностью погасив все исходящие сигналы и перейдя в автономный режим. Согласно программы дрон должен совершить посадку на поверхность и отключиться на шесть часов, чтобы максимально осложнить собственное обнаружение. В следующий период активации он должен вновь подняться с планеты за пределы магнитосферы для получения дальнейших указаний. Если таковых не окажется, то опять приземлиться на планету и ждать следующие шесть часов.

Сигнал ретранслятора умолк. Одновременно пропала и телеметрия самого дрона, поэтому Командор мог только надеяться, что программа сработала. В то же время это означало, что предыдущие семнадцать часов противостояния аннулированы и инициатива перешла к «Андро-Анто». Теперь в системе работает только их маяк и, если Командору не удастся взять ситуацию в свои руки, то через двадцать три часа партия будет проиграна.

«Маниту» плавно поплыл в направлении металлизированной планеты. Грозное торчание у выхода из струны стало теперь абсолютно бессмысленным и ни на кого не могло произвести впечатления. А надежда на открытое боестолкновение улетучивалась с каждой минутой работы чужого маяка.

Оставалось только ждать, пока его соперник совершит ошибку. По своему опыту Командор знал, что в условиях подобного противостояния ситуацию может разрешить любая мелочь. В играх разума, когда двое против одного, у одного всегда преимущество. Ведь его действия точны и просчитаны, а играть согласованным дуэтом сможет далеко не каждый капитан. Поэтому он должен ждать и попытаться вынудить кого-нибудь из них сделать неверный ход.

Торпедоносец встал на динамическую орбиту вокруг планеты со своим маяком, пройдя в сотне километров от корвета. Командор понимал, что на его борту сейчас обсуждается другой важнейший вопрос – отправлять ли на поверхность десант для поиска его маяка, чтобы превратить своё преимущество в окончательную победу и не спровоцирует ли это бой. Ведь за Командором оставался пока самый важный стратегический козырь – торпедоносец может с лёгкостью уничтожить оба вражеских корабля. По большому счёту в головах капитанов «Андро-Анто» перемалывался сейчас только один вопрос – стоит ли рискнуть своими жизнями ради гарантированной победы или удовлетвориться временным перевесом на следующие двадцать три часа.

***

Похоже капитаны решили положиться на имеющееся тактическое преимущество и не пытаться провоцировать противника. Следующие пять часов пролетели в напряжённом, но бесцельном маневрировании корвета и торпедоносца в пространстве вокруг металлизированной планеты. Уже через час с поверхности должен взлететь дрон Командора. И присутствие в такой непосредственной близости перехватчика становилось крайне опасным. Командор вынужден сделать какой-нибудь отвлекающий ход своей «фигурой» и увести противника от планеты.

По итогам пятичасовых размышлений лучшим вариантом для ложного манёвра Командор выбрал атаку на вражеский маяк.

– Курс на цель один, – скомандовал он центральному компьютеру, а затем, помедлив, добавил. – Боевой режим!

Торпедоносец стал угрожающе разворачиваться на разгонную прямую к струне, где под сомнительной защитой крейсера зависла «цель один». На бортах «Маниту» засветились огненные стрелы, открылись ноздри торпедных шахт, на полную мощь врубились боевые щиты и радары. Во всём своём грозном великолепии древний космический корабль рванулся к новой цели.

На субсветовой скорости бросок к окрестностям струны занял всего восемь минут. «Маниту» сбросил скорость в сотне километров от крейсера и неторопливо, но неостановимо поплыл к нему. Активные радары прочно зафиксировали будущие мишени. Одновременно Командор отметил, что его план удался – корвет тоже покинул орбиту металлизированной планеты и на всех парах мчался на помощь собрату.

«Без тебя не начнём», – злорадно подумал Командор. Он скорректировал скорость, чтобы потратить на сближение с крейсером около получаса. К тому времени как дрон вынырнет из плотного магнитного поля планеты-убежища, оба потенциальных источника опасности будут находиться здесь рядом с ним.

Тем временем комм-имплант опять выдал сигнал входящего сообщения – капитан Вантуро наверняка намеревался прояснить ситуацию. Командор отклонил вызов. Пришло время играть жёстко – «Маниту» будет медленно сближаться с маяком до полного столкновения. Им придётся что-то предпринять, чтобы защитить своего Короля.

Через четыре минуты корвет подоспел к точке конфликта. Он благоразумно не стал приближаться к торпедоносцу. Каким бы подвижным ни был перехватчик, в случае боестолкновения его угловой скорости не хватит, чтобы увернуться от торпед на столь близком расстоянии. Самой разумной стратегией для него будет держаться на большой дистанции, чтобы иметь время уйти с линии огня или уничтожить торпеды на подлёте.

Цветами разной степени безотлагательности перед глазами Командора мигали сейчас сигналы вызова и от крейсера, и от корвета. Но глава Ордена Последней Обороны не тешил себя иллюзией, что «Андро-Анто» боятся его. Вся это переговорная суета создана была лишь для накопления доказательной базы в возможных судебных спорах. Что-то типа: «несмотря на агрессивные действия ответчика, истец пытался решить конфликт путём переговоров» и всё в таком же духе.

Конечно, в конце концов крейсер встанет перед «Маниту», чтобы предотвратить столкновение с маяком. И Командору придётся в последний момент сменить курс, потому что намеренное столкновение с чужим кораблём, несомненно, будет трактоваться как акт агрессии. Но по крайней мере он отвлёк корвет и обезопасил собственный маяк, который должен выйти на связь с минуты на минуту. Шахматная партия продолжается, победитель ещё не опре…

Крейсер дал залп из всех орудий по торпедоносцу.

Корпус «Маниту» содрогнулся от чудовищного удара. Энергетические щиты поглотили всю энергию плазменного импульса просев до двадцати процентов. Следующего залпа они уже не выдержат и корабль определённо получит повреждения.

Если бы Командор обладал тотальным контролем над «Маниту», то, возможно бы, замешкался, оценивая ситуацию или даже принял вызов на связь от капитана Вантуро. Но в современных методах ведения боя скорость человеческой реакции давно уже была признана недостаточной. Как только центральный компьютер торпедоносца зафиксировал ведение враждебного огня, он активировал заранее выбранную Командором подпрограмму ответных действий. В тот миг, когда Командор, покачнувшись от удара, пытался удержать равновесие, из торпедных аппаратов в сторону крейсера уже рванулись четыре смертоносные точки. Ещё через секунду, когда Командор полубессознательно оценивал состояние щита и степень возможных разрушений второго залпа, перед его взором на тактической карте расцвёл жёлтым цветком взорванный крейсер. Программа автоматического ответного удара сработала без оглядки на все те психологические тонкости и юридические нюансы, которые сейчас калейдоскопом крутились в голове Командора.

– Уничтожить маяк. Сближение с целью три, – наконец-то команды Командора догнали развитие событий.

Лёгкая ракета скользнула из небольшой кормовой установки «Маниту» и разнесла суверенный маяк «Андро-Анто» в пыль. Командор Индеец полностью переключил своё внимание на корвет, перестав задаваться вопросом о том, что заставило крейсер открыть огонь первым.

Однако разгадка действий капитана Вантуро сама предстала перед Командором. Он вдруг обнаружил, что перехватчик повис в трёх тысячах километров от него в неподвижной беспомощности. Детекторы зафиксировали сильнейшее ионизирующее излучение, накрывшее корвет и прилегающую к нему область. Кто-то напал и нейтрализовал «Стрелу»! И если Вантуро посчитал, что этим кем-то является Командор, то у него не оставалось вариантов, кроме как вступить в бой. Он же обещал уважаемому ветерану честную схватку.

Но кто напал на корвет?! В системе появился третий игрок?!

Радары тщетно просеивали окружающее пространство, не находя никакой зацепки. Командор вернул на несколько минут назад запись данных всех детекторов. Вот он сближается с суверенным маяком. Остаётся ещё десяток километров. Вот пропадает поток сигналов, исходящих от корвета. В той области появляется пятно помех и одновременно гравидетекторы фиксируют незначительное увеличение массы. От крейсера идёт нарастание потока сообщений в направлении корвета – они пытаются выяснить ситуацию. И ровно через восемь секунд происходит первый залп. Вантуро колебался целых восемь секунд. Он прекрасно понимал, что случится потом.

Командор даже немного позавидовал погибшему капитану. Его выбор в той ситуации был предопределён. Командор же сейчас стоял перед гораздо более сложной дилеммой – что делать с корветом? Он может уничтожить беспомощный корабль прямо сейчас, и пусть корпоративные юристы разбираются с последствиями. Он может дождаться, пока команда восстановит боеспособность корабля и сделает первый залп. Или не осмелится его сделать. Ведь он уже выиграл – в системе сейчас только один действующий суверенный маяк, и он принадлежит его нанимателям.

Но как только мысли Командора вернулись к тактическому противостоянию, острая игла беспокойства кольнула его разум. Зонд так и не вышел на связь! Это должно было случиться как раз после залпа крейсера, но все эти манёвры и непростые решения заслонили от Командора тот факт, что его зонд-химера так и не напомнил о себе.

«Маниту» остановился, так и не подобравшись вплотную к корвету. Затем торпедоносец развернулся и устремился к металлизированной планете. Сначала маяк, решил Командор, а потом уже корвет – иначе это всё не будет иметь никакого смысла.

Первым делом он решил отправить на поверхность нового дрона, чтобы собрать более подробную информацию о планете и её атмосфере. Дрон спустится под облака и попробует связаться с пропавшим маяком, а в случае неудачи постарается обнаружить его. Если маяк повреждён и нуждается в ремонте, то придётся садиться на поверхность и искать его самостоятельно.

Пока «Маниту» скользил к планете, Командор решил заранее подготовиться. Он направился из рубки в носовую часть корабля, где находился крохотный ангар с вездеходом и наземным оборудованием. Если на эту планету и найдётся возможность безопасной посадки, хлопоты со сломанным дроном могут сильно затянуться – лучше начать экономить время.

Командор Индеец вошёл в ангар и остановился как вкопанный. Уже лет пятьдесят он считал себя древним, ничему не удивляющимся, ветераном, повидавшим в своей жизни немало неожиданных вещей. Но сейчас он ошеломлённо стоял, не в силах взять себя в руки.

В ангаре две девушки в скафандрах пытались аккуратно и, не издавая много шума, засунуть в его штатный вездеход какого-то неряшливо связанного мужчину. Одна из них, высокая блондинка, вдруг обернулась, заметила Командора и на её лице, вместо испуга или агрессии, отобразилась такое усталое недовольство, как будто вместо главы боевого ордена она обнаружила ещё одно бесчувственное тело, которое придётся куда-то прятать. Она направила на Командора пистолет.

– Руки вверх, – буднично сказала она.

Её невысокая подруга отвлеклась от затаскивания бесчувственного человека в крохотную кабину вездехода и внимательно посмотрела на Командора.

– Именем Земли, сдавайся, дядя, как есть, – хмуро объявила она и вернулась к своему занятию.

Но больше всего во всём этом наваждении Командора ошеломляло то, что скафандры захватчиц, которые ни при каких обстоятельствах не могли здесь очутиться, были густо украшены легкомысленно нарисованными ягодками. К своему ужасу Командор даже знал, как эти ягодки называются. Это была та самая земляника, что он ел вместе с человеком по имени Брум чуть больше суток назад в сиюминутно-модном клубе «Синема».

Здесь и сейчас его торпедоносец нагло захватывали бесцеремонные земляничные пиратки.