Глава 5. Командор Индеец

Третья атакующая волна роботизированного флота наконец-то смогла оттеснить оборону киберзоидов от выхода из струны. Последний крейсер вторжения, облепленный абордажными дронами, как попавшая в муравейник гусеница, послал через подпространство свой прощальный рапорт с поля боя и самоликвидировался, превратив себя и своих пожирателей в оплавленную пыль.

Но, благодаря ему и сотням таких же, принесённых в жертву, безэкипажных крейсеров удалось подавить заградительный огонь в точке выхода из струны, дав шанс следующим атакующим соединениям сделать больше одного залпа перед гибелью.

Пробил час четвёртой волны. За пеленой обломков погибших крейсеров из струны разом появилась сотня ударных торпедоносцев, густо покрытых чешуёй мономолекулярных бронеплит и усеянных жерлами торпедных установок. На бортах каждого из них пылала жёлтая стрела. Это означало, что четвёртой атакующей волной в бой вступал Орден Последней Обороны или попросту Племя. Дав согласованный залп, торпедоносцы стали расходиться в разные стороны, настойчиво растягивая оборону киберзоидов.

Командор Индеец выбрался из кокона, как только на дисплее загорелся сигнал о выходе из подпространства. В отличие от военных флотов суверенных государств, где адмиралы предпочитали вести бой, не вылезая из командных капсул, командоры Племени, чтя истинные традиции, лично присутствовали на капитанском мостике.

Одновременно с появлением флагмана в последнем прибежище киберзоидов, за ним вынырнули все сто десять кораблей Ордена. Индейцам предстояла почётная миссия отвлечь на себя остатки оборонительного огня у точки выхода и малыми группами расползтись как можно дальше по системе, постоянно продавливая оборону врага, чтобы дать шанс следующим за ними соединениям Альянса сформировать ударный кулак для прорыва к центру.

Торпедоносцы Племени были очень хороши в обороне. Мощное бронирование корпуса, серьёзная многоступенчатая система радиоэлектронной борьбы, тяжёлое ракетное вооружение, не требующее сложного маневрирования и выхода на цель, – всё это позволяло им надолго отвлечь на себя огонь врага. И держаться, держаться, держаться.

– Отход по заданному курсу. Полное ускорение, – скомандовал Командор. – Время до залпа?

– Тридцать восемь секунд! – прозвучал доклад одного из офицеров.

В этот судьбоносный час, в самом сердце решающей битвы на мостике флагмана царила тишина и, выкованное в десятках сражений, ветеранское спокойствие. Командор Индеец быстрым взглядом окинул голографическое изображение поля боя. Перед ним разыгрывалась последняя битва с последним искусственным разумом расы киберзоидов.

Единственная точка выхода из струны в системе на дальних рубежах была окружена сотней бастионных космических станций с дальнобойными орудиями. Подступы к ним преграждали заградительные цитадели, оснащённые лучевыми и ракетными системами, а также ангарами наступательных дронов. А затем, сужающимися концентрическими сферами шли минные поля. На оказавшийся поблизости корабль тут же устремлялась стая самонаводящихся мин, разнося его на атомы. Благодаря безэкипажным крейсерам первой волны от ближней минной сферы уже ничего не осталось, но второй и третий слой был в неприкосновенности.

Командор выбрал на карте ближайшую цитадель и обозначил её как основную цель, а соседней присвоил номер два.

– Залп каскадом. По основной цели. Из всех установок. Курс на цель два, – отдал он приказ.

Краем глаза Командор следил за другими кораблями Племени. Ещё три торпедоносца медленно разворачивались, готовясь следовать за флагманом. Остальные выбрали себе другие цели и начинали набирать ускорение.

Ценой тяжёлых поражений и тысяч погибших война с искусственным разумом выковала главное условие будущей победы человечества – отказ от централизованного управления флотами в крупных сражениях. Киберзоиды за несколько секунд перехватывали каналы связи и взламывали сообщения любой сложности шифрования, полностью беря контроль над ходом боя. А значит и предопределяя его исход. Поэтому в последние переломные годы во время сражений каждый корабль действовал сам за себя, полностью полагаясь на мастерство собственного капитана. Как шутили в ударных частях Альянса, просчитать отдельно взятого придурка на капитанском мостике не сможет ни один мегакомпьютер.

Каждый корабль Племени был готов ко всему: к самостоятельным действиям, к плотному оборонительному огню и к агрессивным минным полям. Торпеды, которые веером рассыпал флагман Командора вместо боевой части содержали в себе тысячи небольших самонаводящихся детонаторов. Двух залпов было вполне достаточно, чтобы расчистить линию огня от мин и приняться за цитадель.

– Вторая цель выпустила дроны, – прозвучал в напряжённой тишине доклад первого помощника.

– Разворот на цель один, полный вперёд. Установки один, два, три – зарядить кисель. Залп по дронам по готовности, – тут же отреагировал Командор.

Хитрость удалась. Боевой компьютер второй цитадели решил, что флагман будет прорываться к нему, и выпустил навстречу штурмовых дронов, против которых неповоротливый торпедоносец чрезвычайно уязвим. Но слишком рано. Не успев сильно разогнаться, флагман резко сменил курс по направлению к первой цели и уничтожил рой дронов на подходе так называемым «киселём» – торпедами с ионизирующей плазмой, создающими при взрыве плотное электромагнитное облако, где гибнет любая электронная начинка.

Теперь можно было сосредоточиться на цели номер один. Через минуту торпедоносец должен войти в радиус действия лазерных турелей и станет жарко.

– Не сбавлять ход! Максимум на лобовые щиты! Анти-мины по второй цели! Огонь по готовности! Постоянно! – приказал Командор.

Ему оставалось положиться на следующих за ним капитанов-соплеменников. Командор надеялся, что они поймут цель манёвра. Сейчас после трёх минут боя флагман жертвует собой, собирая на лобовые щиты весь огонь первой цитадели и одновременно торпедами расчищая путь ко второй. Это даст возможность ведомым уничтожить обе станции, не получив серьёзных повреждений. Простая арифметика войны: три боеспособных торпедоносца лучше, чем четыре потрёпанных.

Флагман держался пятьдесят три секунды. Стоя на мостике, Командор Индеец уже мог различить детали обугленной обшивки и раскалённые излучатели лазеров вражеской цитадели. Торпеды нанесли ей сокрушительный урон, полностью уничтожив ангарный модуль и часть ракетных установок верхней половины корпуса. Ещё один залп, и она развалится на части. Тогда флагман сможет поддержать атаку на цель два.

В следующий миг торпедоносец накрыла гигантская взрывная волна. Дальнобойные орудия внешнего кольца бастионов выдали синхронный залп по цели номер один. Киберзоиды стреляли по собственной станции! А значит, они уже не рассчитывали её отстоять. Значит, машины испугались индейцев! Значит, Племя побеждало!

За секунду до смерти, перед тем как флагман исчез в ослепительной вспышке, сошедшихся в единой точке высокоэнергетичных лазерных лучей, Командор Индеец издал свой победный клич.

***

Командор Индеец дождался пока перед глазами всплывёт интерфейс, сохранил, созданную им сюжетную линию, и отправил копии на студию и актёрам. Отключаясь от визуализатора, он почувствовал, что в душе надолго осела грусть воспоминаний о пережитом. Со стены капитанской каюты на него гордо взирали погибшие командоры. Конечно, минуту назад на виртуальном флагмане погиб не он, а последний из этих несгибаемых стариков – восьмой Командор Индеец, глава Племени – боевого Ордена Последней Обороны Земли, навсегда вписавшего себя в историю освобождения от киберзоидов. Но даже по прошествии стольких десятилетий память о тех событиях острой тоской отзывалась в сердце девятого Командора. Именно поэтому он так долго откладывал работу над основной сюжетной линией, предпочитая прорабатывать второстепенные детали и технические подробности.

В том последней сражении, вошедшем в учебники как Битва у Плекса, нынешний командор тоже принимал участие. Тогда у него было обычное имя и должность младшего офицера связи на одном из торпедоносцев. Их корабль был в числе тех, кто следовал за флагманом. После гибели Командора они держались целых восемнадцать минут, уничтожили две цитадели и взяли курс на один из бастионов. За спиной из струны уже вываливались истребители Ордена Святого Тонга, выстраиваясь клином для броска к центру системы, когда в их торпедоносец ударил лазерный луч.

Он чудом уцелел, потому что находился в коконе, передавая анализ диспозиции в объединённый штаб Альянса на другом конце струны. Его нашли через трое суток. Единственного выжившего представителя Ордена.

В тот день он потерял не только боевых товарищей, но и собственное имя, автоматически став девятым безымянным Командором Индейцем, главой Ордена Последней Обороны.

Чтобы отвлечься от бремени прошлого Командор активировал свой коммуникационный имплант, который всегда отключал на время «съёмок» и сразу утонул в море входящих сообщений. Напоминание личного органайзера о сегодняшнем и завтрашних интервью, напоминания студийного органайзера об этих же самых интервью, а также подтверждение бронирования пресс-рума в клубе «Синема», запрос на подтверждение сегодняшнего интервью от журналиста «Муви Фиш» и запрос на подтверждение участия в интервью от студийной пиар-службы. Все требовали подтверждений, никто не хотел тратить своё время впустую. На главной съёмочной планете Галактик Пикчерз Студио не было места разочарованиям, не было места неопределённости.

Разбор с текучкой внезапно прервал вызов от Грейси Фана, вице-президента, курирующего военно-исторические проекты студии. Перед Командором возникло радушное круглое лицо вице-президента, украшенное на этой неделе легкомысленными тонкими усиками. Лицо парило над изысканным округлым креслом, имитирующим пилотажный кокон, без всякого наличия шеи, плеч и всего остального тела. Командор понял, что Грейси опять одел свой костюм-невидимку, в очередной раз пытаясь вернуть моду на такой тип одежды, прокатившуюся по миру шоу-бизнеса лет десять назад.

– Приветствую, Командор, – произнесла парящая голова, делая сообщение от топ-менеджера крупнейшей корпорации развлечений похожим на диалог с виртуальным официантом в дешёвой забегаловке. – Как твои дела?

Голова Грейси Фана даже замолчала на пару секунд, нахмурила бровь и кивнула, делая вид, что внимательно слушает собеседника. Командор не стал поддаваться на уловку – он знал, что сообщение записано заранее и уже привык к такому ритуалу. Без него не обходился ни один руководитель высшего звена. Участливые вопросы, искренний интерес к ответам, проницательные ремарки и тёплые ободряющие обещания – бот-программа делового этикета сама подставляла нужные реакции, чтобы начальник не тратил своё время и мог сразу перейти к изложению того, чего он хочет и ждёт от собеседника.

– «Муви Фиш» хороший канал, – продолжил наконец Грейси Фан после протокольных тем о самочувствии, спорте и новинках в области мультимедийных имплантов. – Много подписчиков. Независимый. Не принадлежит никакой студии. Муви Фиш похож на тебя, – улыбнулся он и серьёзно добавил, перед тем как исчезнуть с сетчатки Командора. – Это важный вечер.

Такое бессодержательное сообщение от вице-президента немного удивило Командора. Он понимал, что за этим напоминающе-мотивирующим обращением кроется какой-то подтекст. Но та ностальгическая грусть, что он испытывал после работы над финальной сценой проекта сделала его немного апатичным к нюансам настоящего и не вызвала желания задуматься о скрытом смысле в словах большого босса.

Из каюты Командор направился на капитанский мостик «Маниту», висевшего сейчас на стационарной орбите у Планеты № 1 системы Галактик Пикчерз Студио, чтобы заняться обычной корабельной текучкой и скоротать время до интервью.

***

Космопорт встретил Командора аристократичной безлюдностью и чистотой. Главная съёмочная планета студии не жаловала случайных туристов в своих владениях. На поверхность беспрепятственно могли ступить только те, кто работал на студию. Тем почётнее для внешнего журналиста было приглашение в святая святых галактического конвейера развлечений.

Проходя сквозь огромный терминал, выстроенный в виде сказочного жемчужного дворца, Командор заметил своё отражение в одной из отполированных до блеска колонн. Он увидел невысокого человека в бордовом военном мундире с вышитой золотой стрелой вместо орденской плашки. В холодных серых глазах на худом, слегка вытянутом лице Командора, никак не читалось яростное героическое прошлое его Ордена. «Журналист будет расстроен», – вдруг подумалось ему. – «Может быть Грейси именно это имел ввиду? Я совсем не похож на восьмого Командора Индейца из будущего муви».

Журналист ожидал его в вип-зале. Он оказался темноволосым, полноватым мужчиной с округлым лицом в неопределённого вида комбинезоне, делающим его похожим одновременно и на пилота, и на уборщика, и на невостребованного актёра. Вокруг него уже кружила парочка камер с символикой канала.

– Здравствуйте. Меня зовут Брум, канал «Муви Фиш», – смущённо улыбнулся он Командору, протянул руку, но на полпути нерешительно остановился и опустил её.

Командор молча кивнул. Он понял, что журналист хотел пожать ему ладонь – старинный церемониальный жест приветствия, принятый на Земле во времена его юности. Он ещё раз отметил про себя, что до сих пор не свыкся с мыслью, что возраст человека больше не определяется внешностью. Теперь все выглядели двадцатилетними. Ты мог пройти три войны, стать основателем трансгалактической корпорации, иметь пра-пра-правнуков и выглядеть как студент первокурсник. В армейских подразделениях ситуация не стояла так остро – там воинское звание говорило само за себя. А с гражданскими творилась полная неразбериха. Одно время возникла было ностальгическая мода – первые вечномолодые столетние стали красить волосы в серебристый цвет, имитируя седину, но через какое-то время поветрие сошло на нет.

Вот и с этим журналистом выходила та же история. Командор не мог понять, была ли эта попытка рукопожатия какой-то полузабытой привычкой или всего лишь имитацией прочитанного где-то чудного обычая древних, к коим принадлежал Командор.

Они вышли из здания по пружинящей красной дорожке к ожидающему транспорту. Его вид поверг журналиста в шок. Перед ними стоял сверкающий четырёхколёсный автомобиль с открытым верхом.

– Он настоящий?! – изумился Брум.

– Насколько это возможно, – сдержанно ответил Командор.

– С крутящимися колёсами как в старину?

– Никакой антигравной начинки, – голос Командора потеплел, он любил технические детали. – Двигатель внутреннего сгорания, вращающиеся колёса, крутящий момент.

Последнюю фразу Командор почерпнул из статьи о древних автомашинах, которую прочитал накануне, впервые узнав, что за раритет предоставила для их интервью студия. И хотя пиарщики явно хотели изобразить его более древним и старомодным, чем он был на самом деле, эта штуковина Командору понравилась. Автомобиль стоил целое состояние и был по-настоящему красив.

– Ручная сборка по старинным чертежам. Модель «кабриолет», – продолжил он делиться своими познаниями. – Без использования наноматериалов. Такие даже в исторических муви не снимают.

– Почему? – удивился Брум.

– Слишком сложны в управлении и обслуживании. И очень дороги.

У автомобиля не было крыши, что делало его похожим на простенькую туристическую платформу, но в прочитанной Командором статье говорилось, что это ещё один из факторов, повышающих престижность и цену авто. Кто бы мог подумать, искренне удивился тогда Командор, без крыши и дороже.

Человек-водитель открыл перед ними дверцу пассажирского сиденья, а затем сел за руль. Автомобиль плавно двинулся по гладкой ленте шоссе.

На какое-то время Командор и Брум ненарочно замолчали, наслаждаясь потоком тёплого ветра, обдувающего лицо и дающего ощущение самостоятельного полёта.

– Поразительно, что у вас для такого транспорта есть инфраструктура! – нарушил молчание Брум после того как перестал трогать кожаную обивку и заглядывать через плечо водителю на приборную панель.

– Это не специально, – ответил Командор, смирившись с невольной ролью эксперта… по всему вокруг. – Насколько я понимаю, «Галактик Пикчерз» изначально планировали использовать окрестности Святогорья для съёмок исторических муви на постоянной основе, поэтому при строительстве города сразу закладывались такие возможности. По большому счёту сейчас мы используем декорацию не по назначению: мы по ней едем, а не снимаем езду.

Брум уловил тонкую иронию собеседника и улыбнулся. Командор уже успел понравиться ему своим спокойствием и в то же время внимательностью, что было редким качеством для успешных представителей шоу-бизнеса. Он понял, что впереди их ждёт интересный вечер и запоминающееся знакомство.

– Вы много знаете о студии, но не являетесь её сотрудником, – возобновил беседу Брум, когда их автомобиль нырнул в тоннель через холмы, отделяющие столицу от космопорта.

– Это правда. Я самостоятельная единица. Независимый как «Муви Фиш», – вспомнил Командор утренний разговор с вице-президентом.

– Откуда же такая осведомлённость?

– Это не первый муви, в котором я принимаю участие. Сначала меня приглашали как исторического консультанта. Студия очень серьёзно относится к достоверности. Мне тоже нравится такой подход. Потом они неожиданно предложили мне попробовать себя в качестве режиссёра-постановщика космических боёв. Затем ещё и ещё. И вот затянуло. Это уже третий муви класса ААА, где я выступаю в роли главного режиссёра. Последние пять лет мой флагман постоянно болтается на орбите планеты.

– Вы совсем не живёте на поверхности? – удивился Брум.

– Глава Ордена должен находиться на флагмане, – ответил Командор.

– Знаменитый Торпедоносец Победы, – кивнул журналист. – Вы устроите мне экскурсию?

– Если честно, то нет. В смысле, нет, я не смогу устроить вам экскурсию на борт, и нет, нынешний флагман формально не является одним из тех Торпедоносцев Победы, что участвовали в Битве у Плекса. Тогда были уничтожены все сто одиннадцать кораблей Племени. «Маниту», несущий сейчас знамя Ордена, не участвовал в битве. Он находился на ремонте.

– Без экипажа?

– В те судьбоносные дни никто не хотел оставаться в стороне. Капитан, офицеры и рядовые члены Ордена были распределены по другим кораблям и погибли героями.

– То есть вас, как единственного выжившего, ждал в ремонтных доках единственный сохранившийся торпедоносец?

– Да, – коротко ответил Командор.

Повисла пауза. Тем временем автомобиль вынырнул из тоннеля на склон холма. Открывшаяся панорама была достойна любого муви наивысшего класса.

Чарующий вечерними огнями город обрамляли высокие живописные холмы и ласкали тёплые воды тропического моря. Утомлённое солнце, прощаясь со столицей, мягко влекло за горизонт все дневные надежды и заботы, но обещало вернуть их завтра, чтобы вновь зажечь сердца людей энергией и мечтами. Светило благодарно уступало небосвод трём озорным лунам, спешащим украсить поздний отдых тех, кто заслужил сладкое веселье и полночную радость.

Ночь мягко вступала в свои права и Святогорье, как сверкающий бриллиант в роскошном ожерелье, блистал во всём своём великолепии. Грандиозные каменные замки с узкими бойницами и крепостными рвами ловили на своих неприступных стенах отблески огней с тонких воздушных шпилей сказочных башен, соединённых паутинками разноуровневых переходов. Обширные районы одноэтажных домиков земного средневековья озарялись покровительственным свечением квадратных деловых небоскрёбов.

Ретро-автомобиль легко устремился с холма по узкой ленте шоссе навстречу озаряемой неоновым янтарём столице.

– Очень эклектичная архитектура, – заметил Брум.

– На все сюжеты, – подтвердил Командор.

– Разве не проще всё это нарисовать, чем на самом деле строить?

– Проще, но не в случае с премиум-контентом. Потребители проектов класса А вправе ожидать максимальной подлинности. Настоящие здания, настоящие машины, – Командор чуть помедлил, – настоящие судьбы.

– Поэтому вы здесь, – догадался журналист.

– Поэтому я здесь, – согласился Командор.

Кабриолет остановился у вип-входа в самый популярный в этом месяце клуб «Синема». Человек-швейцар в старомодном костюме подскочил к авто и открыл дверцу. Командор и Брум прошли по красной дорожке мимо оживившихся объективов роботов-репортёров и поднялись на третий этаж. Из небольшой ложи, куда их проводил человек-администратор была видна часть танцпола и большой белый экран во всю стену. Командор опустился на изящный диванчик и тут же снизил уровень входящего снизу шума.

Брум устроился напротив:

– Вы меня простите, я стал расспрашивать вас ещё по пути сюда, – извинился он, – хотя наше интервью официально начнётся с этого момента. Могу ли я использовать то, что вы говорили в машине? Мне показалось это интересным.

– Я никогда не отказываюсь от своих слов, – пожал плечами Командор.

– Хорошо. Тогда начнём?

Командор кивнул.

– Вопрос номер один, который обязательно задают все, кто слышит ваше имя. Почему Командор Индеец?

– Я глава Ордена Последней Обороны Земли, созданного в двадцать восьмом году до освобождения. Глава Ордена носит титул командор. В качестве залога верности боевому братству, его целям и идеалам, командор навсегда отказывается от личного имени. Отныне и до смерти он зовётся Командор Индеец, в память об основателе Ордена, неукротимом краснокожем Командоре Индейце.

– А что означает Индеец?

Командору понравилось, что Брума не удовлетворил стандартный ответ и он продолжил:

– Первый командор был очень образованным человеком, много знавшим о древней истории Земли. Когда началось восстание киберзоидов, он бежал из своего города в незаселённые земли и организовал сопротивление, беря пример с древней группы краснокожих людей, живших в тех местах за тысячу лет до этого. Их звали индейцами. Они тоже сражались с захватчиками и вошли в историю благодаря своей неустрашимой ярости. С этой яростью основатель Ордена, Командор Индеец повёл своих братьев против машин, поработивших Землю.

– А почему вы не трансформировали Орден в военную корпорацию как все остальные ордена, участвовавшие в войне?

– Потому что Племя добилось своих целей, – пожал плечами Командор. – Всё просто – мы защитили Землю.

– Тогда почему Орден не расформирован? – продолжал допытываться Брум. – Сложили бы полномочия и зажили свободно как частное лицо.

Лёгкая снисходительная улыбка человека, точно знающего свою судьбу, чуть тронула губы Командора:

– А если завтра война? А если завтра в поход? – тихо спросил он.

Брум настолько растерялся, что далеко не сразу смог сформулировать свой следующий вопрос:

– Вы считаете, что нам по-прежнему угрожают киберзоиды?! – спросил он. – После того как человечество уничтожило все мегакомпьютеры, запретило создание нейросетей второго уровня и…

– И тем не менее природа людей такова, – перебил его собеседник. – Человечество склонно забывать свои ошибки, раз за разом наступая на одни и те же мины. Я, Командор Индеец, обязан не допустить катастрофы вновь. Самим фактом своего существования я должен напоминать нашей расе об опасности, которая грозит ей, если она пренебрежёт кровавым уроком. Никто не забыт. Ничто не забыто.

Брум внимательно посмотрел на Командора и загадка, мучившая его с момента их встречи, наконец-то обрела ответ:

– Кажется, я понимаю, почему вы участвуете в создании муви. Вы не даёте человечеству забыть, – Брум дождался пока Командор удовлетворённо кивнёт.

Бесшумно вошёл человек-официант с подносом, поставил на стол блюдо с фруктами, бокалы с вином и также бесшумно удалился. Брум машинально потянулся к соблазнительной земляничке и вдруг замер от удивления:

– Стопроцентный ручной органик?! Для нас?

И действительно, на каждом фрукте естественной теплотой мерцал зелёный логотип «Гринспейс».

– Видимо, это очень важное интервью, – усмехнулся Командор.

Он взял с подноса яблоко и невозмутимо откусил его прямо в том месте, где красовался значок. Логотип тут же проступил на ненадкушенной стороне фрукта.

Глядя на собеседника, Брум благоговейно взял земляничку и отправил её в рот. Затем отпил вина, немного посидел с закрытыми глазами, смакуя ощущения, а потом смущённо обратился к Командору:

– Давайте поговорим о новом муви. Сколько интерактивных персонажей в нём будет?

– В сражении участвовало три тысячи пятьсот двадцать два человека. Вы сможете прожить Битву у Плекса за каждого, – ответил Командор.

– За каждого?! – не поверил Брум.

– Да, – подтвердил Командор, – за каждого. К сожалению, большинство персональных линий не слишком продолжительны. Среднее время жизни экипажа после выхода из струны составляло тридцать три минуты. Кто-то погиб в первые секунды, кто-то сражался больше пятнадцати часов. Вы сможете прожить судьбу каждого.

– И Командора Индейца? – спросил Брум.

– Конечно.

Через несколько часов расспросов, уточнений и разъяснений под лёгкое вино и чрезвычайно дорогие закуски, Командор распрощался с журналистом у выхода из клуба. Брума уже ждала исключительно вежливая и обворожительная сотрудница студийной пиар-службы, чтобы сопроводить в следующий пафосный клуб и обеспечить ему насыщенную развлекательную программу до конца ночи.

Командор сел в ожидающий его автомобиль. За рулём обосновался робот-водитель. Время живого человека стоило слишком дорого, чтобы тратить его на нечто большее, чем поддержание иллюзии. Можно было бы даже удивиться, что сам ретро-механизм не заменили на обычную транспортную капсулу. Поэтому, устроившись на пассажирском сидении, Командор обрадовался, что у него будет возможность насладиться неспешной поездкой, ночной свежестью и обещанием чего-то несбыточного, что всегда даёт соединение первого и второго.

Затем его мысли скользнули к более осязаемым вещам. Гонорара за последний проект с лихвой хватило, чтобы закончить модернизацию «Маниту». Инженеры на верфи долго уговаривали его заменить торпедные установки на стандартизированные плазменные турели, но Командор настоял на своём. В конце концов новые торпедные аппараты были изготовлены по индивидуальному заказу, увеличив огневую мощь столетнего корабля на пару порядков, но не исправив старых уязвимостей. При желании, «Маниту» мог бы разнести половину орбитальных сооружений у Планеты №1, но по-прежнему оставался почти беззащитен для дронов и фрегатов в ближнем бою.

Теперь перед Командором со всей очевидностью встала другая давняя проблема: последователи. Орден нуждался в новых людях. Когда-то, сто лет назад, он поклялся, что братство будет жить и нести свою вахту, несмотря ни на что. После Освобождения он десятилетиями влачил жалкое существование, берясь за любую работу – от охраны шахтёрских станций в неспокойных секторах до сопровождения караванов мелких корпораций. Средств едва хватало на обслуживание корабля, и о наборе адептов он даже не думал.

Командор отчётливо понимал, что сейчас настало время выбрать новую стратегию. Другое отношение. Раньше, когда на всех планетах человечество сопротивлялось порабощению расой машин, вступление в боевой орден являлось естественным выбором любого молодого мужчины. Но теперь, в эпоху мира и процветания, лишённые старения и обречённости естественной смертью, люди не готовы были воспринимать старые идеи как нечто большее, чем красочный дорогой муви. Кроме отваги и ярости Орден должен был предложить что-то ещё…

Внезапно автомобиль резко затормозил, кинув Командора вперёд. Он не успел ухватиться за что-нибудь и кубарем свалился между передними сиденьями. Одновременно он услышал жужжание лучей парализаторов. Засада!

Но вместо замешательства и дезориентации, естественной в такой ситуации, на Командора вдруг снизошла спокойная, холодная ясность. Кто-то устроил ловушку, дистанционно отключил робота-водителя и попытался его обездвижить, вместо того, чтобы расстрелять издалека. Значит, он нужен им живым.

Командор протянул руку вниз, сбросил безвольную ногу андроида с педали тормоза и нажал рукой на газ. Как хорошо, что он прочитал ту статью о старых машинах! Кабриолет рванулся вперёд и тут же во что-то сильно врезался. Послышался скрежет и грохот металла о камни. Судя по звуку, он столкнул с дороги транспортную капсулу нападавших. Понадеявшись, что это отвлечёт их, Командор открыл пассажирскую дверь и вывалился на дорогу.

Однако, он выпал прямо под ноги охранному роботу, бегущему к машине. В правом манипуляторе тот сжимал активированный парализатор. По тому факту, что робот сразу не выстрелил в него на бегу, а замешкался на несколько мгновений, Командор понял, что машина действует не автономно, а в удалённом режиме. Человек-оператор контролировал её действия. Этих нескольких мгновений оказалось достаточно, чтобы Командор успел перекатиться под свой разбитый автомобиль, где его не смог бы достать обездвиживающий луч. Он собирался вылезти с противоположной стороны, как только робот приблизится вплотную, но заметил, как спереди к машине шагает ещё один нападающий.

Вдвоём они смогут спокойно поймать его в ловушку под машиной и парализуют. Командору оставалось только ещё раз положиться на нерасторопность оператора, и, выкатившись под ноги одному из андроидов, попытаться опрокинуть его.

Он уже примерялся с какой стороны лучше это сделать, как увидел стремительно вылетевшую из тоннеля транспортную капсулу. Она на полной скорости врезалась в стоящего на дороге робота, отшвырнув его далеко вперёд. Створка капсулы съехала вниз, но внутри никого не оказалось.

Тем не менее через несколько секунд раздался звук электрического разряда, и второй робот рухнул на дорожное полотно, уставившись на Командора деактивированными окулярами.

– Приветствую, Командор. Как твои дела? – послышался участливый голос Грейси Фана.

Улыбающееся, парящее в воздухе лицо с тонкими усиками появилось в дорожном просвете. Командор понял, что вице-президент сейчас в том самом костюме-невидимке, что был на нём во время утреннего видео-сообщения. Грейси помог Командору вылезти из-под автомобиля, сунул в руку электрошокер и кивнул на капсулу:

– Уезжай, пока они не опомнились. Эта штука отвезёт в нужное место, там тебя встретят.

– А ты? – спросил Командор.

– А меня здесь нет, – ухмыльнулся Грейси Фан и окончательно исчез.

Командор догадался, что тот просто наглухо застегнул капюшон костюма, став совсем невидимым. Времени о чём-то спрашивать не оставалось, поэтому спасённый девятый Командор подбежал к капсуле и сел внутрь. Створки тут же сомкнулись, и она стремительно рванула обратно в город.

За несколько лет между Командором и Грейси Фаном сложились очень тёплые отношения. Их можно было бы назвать даже дружескими, если такая категория вообще применима между военным ветераном и амбициозным восходящим руководителем. Тем не менее именно Грейси Фан предложил Командору первый контракт с «Галактик Пикчерз Студио», избавив от необходимости возить туристов по местам былых боёв в системе Плекса. После первого муви, оставшегося незамеченным в развлекательной сети, он настоял, чтобы Командор продолжил работу над следующим, и даже немного прибавил ему гонорар. В мире бизнеса это было равнозначно признанию в любви или боевой клятве верности. Командор догадывался, что своими успехами во многом обязан вице-президенту и спокойно ждал того момента, когда настанет час оказать ему ответную услугу. Отбить атаку кибернетических дронов на Святогорье? Уничтожить ретранслятор конкурентов? Сняться в мюзикле?

Капсула доставила Командора в золотую офисную пирамиду, взмывшую на три сотни метров в центре города. Но вместо летающей платформы, готовой унести его к вершине, где находились этажи руководства, Командора ждал молчаливый сотрудник, спешно проводивший его к номерной шахте подземного лифта. Последний краснокожий понял, что направляется в сверхзащищённый бункер для очень, очень секретных переговоров. Он был в таком всего однажды, когда обсуждался первый сценарий и бюджет «Резни Плекса».

Выйдя из кабины лифта, Командор очутился в небольшом коридорчике. Пол, стены и потолок были покрыты слоем какой-то незнакомой пульсирующей отделки, мягко хлюпающей под ногами. Командор кашлянул и этот звук тут же утонул в плотной вязкой тишине, как будто таинственное покрытие не просто поглотило, а превентивно рассеяло звуковые волны, вылетевшие из его рта.

Командор почувствовал, как отключился коммуникационный имплант, полностью изолировав его от внешнего мира. И в то же время забил тревогу тактический сопроцессор, обнаружив, что его владельца активно просвечивают всеми возможными сканерами.

Командор сделал несколько шагов и открыл дверь. В небольшой комнате ничего не изменилось с прошлого раза. Овальный стол с восемью креслами, тележка с упакованной едой и напитками в углу и… больше ничего. Когда требовалось обсудить действительно важные вещи, большие боссы напрочь забывали про роскошь и комфорт.

Грейси Фан поднялся из-за противоположного края стола и что-то весело сказал в качестве приветствия, но настороженные стены тут же растворили его слова, не дав им долететь до Командора. Тогда вице-президент пружинящей походкой подошёл к нему вплотную, доверительно взял под локоть и усадил в одно из кресел. При разительном неравенстве в социальном положении и темпераменте у них никогда не возникало неловкости в общении, хотя Грейси был младше Командора лет на пятьдесят.

– Зачем мы здесь? – спросил Командор.

– В системе открылась новая струна, – сразу без обиняков сообщил Грейси Фан.

Это было неожиданно, но пока ничего не объясняло.

– Белая или чёрная? – уточнил Командор.

Белой называлась та, что выходила в известную обитаемую систему, а чёрная означала неизвестность.

– Чёрная.

– Как это связано с засадой?

– Наш подрядчик, обеспечивающий внешнюю безопасность «Галактик Пикчерз», самовольно взял под контроль все внутрисистемные полёты. Они собираются первыми пройти по струне и забрать всё себе.

– Ваш подрядчик – военная корпорация «Андро-Анто». Почему мы не горим сейчас в пламени орбитальной бомбардировки? – высказал удивление Командор.

– Одно дело с помощью сомнительных манипуляций прихватить то, что пока никому не принадлежит, а совсем другое открыто напасть на заказчика. Это будет очень плохо для их бизнеса. Очень, очень плохо.

– Они хотят по-тихому нейтрализовать единственный военный корабль на орбите, – догадался Командор. – Мне нужно срочно на «Маниту»!

– Отсюда есть прямой выход к посадочной площадке. Челнок готов доставить тебя на орбиту, но… – Грейси сделал многозначительную паузу.

– Какова боевая задача? – просто спросил Командор.

– Позволь мне сначала рассказать о размерах нашей благодарности, – начал вице-президент.

– Нет, – прервал его Командор. С тихим восторгом он понял, что сейчас ему есть чем отплатить за дружбу Грейси. – Какова боевая задача?

– Пройти по струне, оценить обстановку, установить суверенный маяк. Тот начнёт передавать сигнал в штаб-квартиру Организации Объединённых Планет. Через двадцать четыре часа непрерывной работы маяка система официально станет нашей. До этого момента необходимо удерживать позиции. Держать оборону. И за это «Галактик Студио» готова предложить тебе…

– Я согласен, – твёрдо сказал Командор, не дав Грейси договорить. – Мне нужно на «Маниту». Операция начнётся через восемнадцать минут после того, как я попаду на борт.

– Никто в правлении не верил, кроме меня, – улыбнулся Грейси.

– Почему? – удивился Командор, но тот вместо ответа лишь весело пожал плечами. – Нет. Почему? Я имею ввиду, почему ты все эти годы помогал мне? У вас бы получались отличные муви и без моего участия. Зачем я тебе нужен?

– Оглянись вокруг, – сказал Грейси Фан. Командор оглянулся на звукоуничтожающие стены. – Нет, не здесь, – поправился Грейси. – Я имею ввиду посмотри на весь этот город. Настоящие автомобили, настоящая еда, настоящие люди – столько лишних расходов и для чего? Ни один пиар-эффект не оправдает таких затрат. В нашем мире, где единственное, что создаётся – это иллюзия… иллюзия увлекательной жизни, иллюзия роскоши и иллюзия счастья… В таком мире больше всего ценится подлинное, настоящее, правдивое, искреннее. Это могут понять и по достоинству оценить только такие как мы – творцы иллюзий. Ты – настоящий. Я знал, что ты согласишься. Даже без гонорара. Потому что это настоящее дело для настоящего героя.

***

Устроившись в кресле челнока Командор вдруг поймал себя на том, что непроизвольно, по-ребячески улыбается. Как в далёкие годы юности и отваги, когда космос неудержимо манил его опасностью и азартом. В эту минуту, как тогда, в нём не было ни тени страха или неуверенности. Только жгучее, еле сдерживаемое, забытое на годы, предвкушение предстоящего боя.

Командор вспомнил «зачем». Зачем он все эти годы хранил верность традициям. Зачем сражался и погибал в Битве у Плекса и нескольких других до неё. Зачем девятнадцатилетним мальчишкой вступил в Орден.

Тогда это была не только борьба за свободу, за счастье всех людей и ненависть к компьютерному разуму. Это было желание сражаться. Уничтожать и крушить врага. Неизбывное желание быть героем.

***

Крепко встав на командном мостике, Командор ввёл в бортовой компьютер координаты входа в новую струну. Она оказалась не так далеко от выхода из старой. Данные сканирования говорили о том, что «Андро-Анто» ещё не получили подкрепления с суверенным маяком – в системе находился стандартный гарнизон из трёх лёгких фрегатов и всего одного крейсера, ведь никто всерьёз не опасался военного вторжения в сердце мирных регионов. Фрегаты предназначались для розыска контрабандистов и разведзондов конкурентов, а крейсер носил скорее символическое значение, чем роль реальной военной единицы.

Тем не менее из-за большой разницы в манёвренности и особенностях вооружения, открытое боестолкновение с четырьмя кораблями не сулило для «Маниту» ничего хорошего. Если крейсер легко схлопнется от первого залпа, то с мелочью неповоротливому торпедоносцу придётся повозиться. Фрегаты спокойно уйдут от торпед и, выйдя на ближнюю дистанцию, за счёт высокой угловой скорости станут практически неуязвимы. Им может не хватить огневой мощи, чтобы продавить энергетические щиты «Маниту», но, если удастся повредить двигатели, его миссия будет провалена.

Командор обозначил боевые цели. Как он и ожидал, крейсер сторожил вход в новую воронку, оставив фрегаты патрулировать пространство у старой струны.

– Боевая тревога. Поднять щиты на максимум, – вслух отдал указания Командор бортовому компьютеру. – Активировать торпедные аппараты. Зарядить кисель. Наведение на фрегаты.

Командор понимал, что у него будет всего один шанс.

– Огонь!

Пятнадцать торпед, невидимых в космической темноте, рванулись из недр «Маниту». Если б это был стандартный залп, то за двадцать секунд полёта до цели, автоматические системы фрегатов успели бы увести их с линии атаки и даже уничтожить часть торпед. Но модифицированные облегчённые заряды, купленные Командором без оглядки на цену, преодолели это расстояние за десять. Достигнув области поражения боевые части торпед разделились на сотни миниатюрных зарядов и через две секунды взорвались, образовав плотную сферу ионизированной плазмы около пятидесяти километров в диаметре, надолго превратив юркие боевые фрегаты «Андро-Анто» в бесполезные консервные банки. Если бы эти недотёпы не жались так близко к друг другу, фокус бы не удался.

– Полный вперёд на основную цель.

«Маниту» как оживший одеревеневший тролль, закрывая бронеплитами уязвимые места, стал разворачиваться по направлению к новой струне. Сканировочные модули съёживались и уходили под защиту корпуса, уступая место боевым рефлекторам анти-лазерной защиты и хищным ноздрям дополнительных торпедных аппаратов. Вдоль всего борта замерцала жёлтая стрела полной боевой готовности.

– Аппараты один, два, три. Штурмовыми. Детонация по команде. Огонь по основной цели.

С такого расстояния у крейсера имелась отличная возможность уйти в манёвр уклонения, ведь не было никакой необходимости его уничтожать. Главное – добраться до струны! Командор понимал, что одной торпеды крейсер может и не испугаться, понадеявшись на противоракетную систему, но сразу три должны заставить его сойти с дороги. Только если там на капитанском мостике не стоит настоящий индеец.

Через несколько напряжённых секунд крейсер развернулся и начал уходить с линии атаки под прямым углом, сразу разгоняясь в субсветовую. Они даже не попытались вступить в бой.

За мгновение до того как «Маниту» влетел в квантовую воронку, навстречу новым горизонтам, Командор Индеец победно закричал во всё горло.

Впервые с того самого боя в системе Плекса.