17. Карл Йенсен

Метрополия. Самое, мать ее, сердце Империи. И в этом сердце он, бывший старатель и контрабандист, а ныне респектабельный господин Йенсен Карл а-почему-бы-и-нет Первый!

Да кто бы мог такое себе представить? Где был он, а где Метрополия? Разве мог он со своим доходом в шаткую тысячу в месяц мечтать пересечь границы Солнечной системы?

А вот выкусите! Он здесь!

Конечно, первоначальная эйфория уже поугасла. Он больше не выбегает каждое утро полуголым на балкон с восторженным воплем: «Да ну нахер! Это правда!». Уже привык к прохладному «Лонг Айленду» в полдень и к виду на море с витой веранды.

Но ведь – да ну нахер! Это все действительно правда!

Да, это не Земля и не Марс. Это Ганимед, бывший спутник Юпитера, перемещенный ближе к «зоне Златовласки». Но в небе сияет то самое Солнце, что сияет для всех жителей Метрополии. Пусть оно искусственно увеличено атмосферными линзами, но это все же не багровая звезда-помидор с номером вместо имени, как над Канкри-55, не голубая, выжигающая все живое звезда Аласта над родной планетой Йенсена. В небе то самое Солнце, звезда, на которую из своей резиденции, должно быть, смотрит сам Император.

А теперь и он, Карл! Черт возьми, аж дух захватывает!

Йенсен приподнялся на локте, благодушно приложился к широкому бокалу и с наслаждением сделал глоток крепкого коктейля. Важно повернул голову, ощущая приятную прохладу ткани халата.

Возле бассейна наводила порядок стройная длинноногая служанка в скромном сером платье и белоснежном чепчике. Карл обласкал взглядом округлости девушки, задумчиво закусив соломинку в бокале.

Чертов управляющий Йорген не позволил переодеть прислугу в бикини или хотя бы в сексуальное мини. «Господин Йенсен, – сказал он своим противным высокомерным тоном. – Дело не в том, что они репликанты и им все равно, а в том, что подобные фривольности не в традициях дома Берг».

Жаба надутая. И смотрит так, словно Карл говно из подворотни.

А дом Бергов – вот он, огромный и безумно дорогой. Пятиуровневый, с изменяемой площадью комнат, с собственной канатной дорогой, ведущей к бухте, с регулятором гравитации и начиненный еще много чем таким, о чем Йенсен слышать никогда не слыхивал. Да, Господи, здесь даже отделка из натурального дерева, а воздух доставляют прямиком из земной тайги! Это не дом, это – рай.

Бокал в руке опустел, Карл задумчиво потряс кубиками льда на дне. Можно подозвать служанку, чтобы повторила, но у них синтетические руки растут из задницы, коктейли получаются какими-то пресными, без огонька. Уж лучше сам.

Семья Бергов владела несколькими фирмами и являлась соучредителями трех банков. Основной доход им приносили транспортные перевозки, а также продажа питьевой воды и кислородных смесей на отдаленные станции и планеты. В последние годы Анна и Филипп Берг отошли от дел, благо бизнес работал как смазанный автомат, предоставив решать рабочие вопросы группе менеджеров. Связующим звеном между был управляющий делами Валентин Йорген.

Карл вошел в дом и остановился возле стенки со старомодными объемными фотографиями. Вот они, хозяева жизни. На таких Йенсен всегда смотрел с завистливым презрением. Анна и Филипп, Филипп и Анна – вместе, по отдельности, радостные и серьезные. В скафандрах на фоне строящейся транспортной станции, в строгих костюмах улыбаются кому-то из политических элит, с большим золотым ключом в окружении торжественного мероприятия. А вот Анна уже в инвалидном кресле, изможденная болезнью, но гордая и надменная. Рядом Филипп, нежно держащий ее за руку.

История жизни, история успеха. А теперь их трупы разлагаются под руинами больницы Дэннийорда, не отличимые от других трупов. Детей у Бергов нет, наследников нет. Некому оставить сокровища Бергов.

Вроде бы некому. Кроме самих себя, конечно. Видимо, именно так размышляли больные старики, решаясь прибегнуть к запрещенной в Империи операции по переносу сознания. Нашли в богом забытой дыре донора, нелегально купили рхейскую технику, оформили документы, завещание. Все по-тихому, тайно. Спустя время, вместо Анны появилась бы молодая наследница Элли, потом настало бы время и Филиппа.

Хорошая попытка, господа. Оно, конечно, плевать, что настоящие Элли и ее неизвестный собрат по несчастью перестали бы существовать, подавленные вашим сознанием.

Собственно, Карл не собирался осуждать чету Бергов. Он, в отличие от некоторых двуличных ссыкунов, был честен в своем желании жить и с полной готовностью сделал бы для себя тоже самое. Главной ошибкой пожилой пары был выбор донора. Элли – сиротка, скромная и доверчивая, она была бы идеальным кандидатом, если бы к ней в довесок не шел Гарин.

Мда, Гарин. Неужели этот крепкий орешек действительно погиб?

Мимо прошла, шлепая босыми ногами, одна из служанок, вынося с веранды поднос с пустой посудой. Йенсен не удержался и хлопнул реплика по тугой заднице. Та чуть качнулась, без труда удержав поднос, бросила укоризненный взгляд через плечо, и ушла в сторону кухни.

Вот зараза! Прямо как живая! Научились же делать, хер отличишь. Он сам как-то повелся, когда в одну из тихих ночей, распаленный алкоголем и долгим воздержанием, зажал одну из репликов в углу и попытался нащупать хоть что-то у нее под юбкой. Тщетно, все гладко, как у мячика резинового. Обидно.

Пол под ногами расцвел шелковистой травой, когда Йенсен зашел в гостиную, в которой глянцевым серпом расположилась барная стойка. Следуя мысленному приказу, панели за стойкой разъехались, открывая подсвеченный мир разносортного алкоголя.

Йенсен облизнул высохшие губы. Потянулся к бутылкам, придирчиво поводя пальцами.

О чем он там думал? Ах, о Гарине. Жалко его, да. Наивный, конечно был, дурачок, но какой-то надежный, с внутренним стержнем. С таким, как у дяди Оли, только в плюс… Хрен знает, как объяснить. Но вполне понятно отчего так Элли убивается. С самого крейсера сама не своя, только-только отходить начала. Вчера улыбнулась первый раз, как будто лето наступило. Но все равно, что-то в ней изменилось, надломилось. Она уже не та девчонка из медицинского бокса. Может, пересадка сознания все же не прошла без последствий? Может, часть Анны Берг все же переместилась?

Йенсен вспомнил разговор с Элли после того, как они покинули станцию в Сетке Ропера и стали пассажирами шикарного межсистемного катера Бергов. Как они, наконец-то отделавшиеся от навязчивой опеки Валентина Йоргена, заперлись в каюте, где Карл попытался втолковать Элли что происходит и как нужно себя вести.

– Девочка моя, – говорил он, сидя на корточках и держа ее узкую ладонь в своей. – У нас есть удивительный шанс навсегда изменить свою жизнь. Эти подонки пытались поселить ту старуху в твою голову, ты же помнишь? И этот позер в дорогом костюме считает, что ты – это она, Анна… как ее? Берг. Анна Берг.

– Я это поняла, – тихо отвечала девушка, глядя в сторону.

– Но ты-то не она, верно?

– Не она.

– Ты… Мы, сейчас вообще никто. Дома нет, работы нет, денег нет.

– Юрия нет.

– У нас нет ничего, Элли. И ничего не будет, если мы не сделаем правильного вывода из сложившейся ситуации…

– Я согласна.

– А для этого надо… Что ты сказала?

– Я согласна, – повторила Элли.

Именно тогда он впервые увидел в ее глазах тот самый стальной блеск, холодный и чужой. Всего лишь на миг, но ему стало не по себе.

– Хм, я удивлен, – признался Карл. – Не думал, что ты так просто согласишься.

– Я буду Анной Берг, которой больше нет, – черты лица Элли сделались жестче. – Я когда-то стала Элли, теперь стану и этой женщиной. Она поможет мне узнать что же со мной на самом деле произошло.

– Молодец, – Йенсен не верил своим ушам. – Все так! Надо двигаться дальше!

А потом Элли все-таки расплакалась, тихо, пряча лицо. Йенсен облегченно выдохнул, потрепал ее по плечу. Такой реакции он ожидал больше, чем несвойственной девушке прагматичности.

А еще хорошо, что у Элли прекратились припадки. Они сейчас были бы ой как некстати. Так что, куда ни кинь, а история с пересадкой сознания пока что приносила одну лишь выгоду.

Карл передумал заморачиваться с коктейлем, вытянул узкую граненую бутыль с остатками сургуча на горлышке. Узкая этикетка сине-зеленого цвета пестрела инопланетными символами, напечатанными поверх изображения одинокого валуна на лесной поляне. Тягучая жидкость в бутылке тихо пощелкивала, словно в ней лопались пузырьки, пахла сильно, непонятно, но довольно приятно.

Урсулитская лавазаара, единственный толковый продукт с планеты этих похожих на уродливых медведей дикарей. Настоянный на местных травах, хранящийся несколько лет в живых растениях-бурдюках, очищенный таким способом, что некоторые снобы брезгливо воротят носы. Вместе с тем, дорогущий, как годовой доход Йенсена, крепкий, и, согласно сопутствующему комментарию, «вызывающий прелюбопытнейшее состояние». Часто употреблять лавазаару не рекомендовалось.

– Один раз живем, – разрешил сам себе Карл и наполнил экзотическим напитком бокал.

– Добрый день, господин Йенсен, – раздался с другого конца комнаты приторно вежливый голос управляющего делами.

– Добрый день, господин Йорген, – едко откликнулся Карл, поспешно ставя бутылку на место. – Уже вернулись?

Валентин, похожий на раздувшуюся цаплю, одернул воротник черного пиджака и, пошагал к Йенсену.

– Вы знаете, госпожа Берг удивительно быстро осваивается в новом образе, – Йорген остановился напротив застывшего с бокалом Карла. – Удивительно воспринимать ее как молодую особу.

– Особу, – повторил Йенсен, пробуя новое слово. – Ну да… Не хотите ли выпить?

– Пожалуй, откажусь, спасибо, – учтиво поклонился Валентин. – Вы знаете, господин Берг никогда не пользовался этим баром, предпочитал винный фестиваль в своем рабочем кабинете. Баром всегда пользовалась менее притязательная публика, иной раз гостящая в доме по различным поводам.

Карл хмыкнул, демонстративно отхлебнул из бокала. Удовлетворенно крякнул, когда тягучая горькая распалась на спектр вкусов и, обжигая глотку холодным пламенем, поползла в желудок.

– Позвольте спросить, господин Йенсен. – управляющий облокотился локтем о края стойки, с интересом разглядывал пухлое лицо собеседника. – Как вы познакомились с Анной и Филиппом, да упокоит господь его душу?

– В соседних палатах лежали, – уклончиво ответил Карл и поспешил сменить тему. – А где же собственно Элли… Анна… Госпожа Берг?

– Элли, – поправил Валентин. – Нам нужно называть госпожу тем именем, которое она выбрала. Хотя, если важно мое мнение, это имя вовсе не подходит к ее статусу.

– Она его не станет менять, – уверенно ответил Йенсен. – Так где она?

И вновь потянулся за бутылкой.

– Госпожа Элли пожелала встретиться с нашими финансовыми менеджерами, чтобы посмотреть состояние счетов и общее положение дел за период своего отсутствия.

Молодец девчонка! Он ей только хотел предложить начать расправлять плечи на новом месте, а она уже вон, сама додумалась.

Карл залпом допил содержимое бокала и налил еще.

– Позвольте спросить, господин Йенсен, – Валентин тактично принялся разглядывать собственные ногти. – Только, прошу, не подумайте дурного. Вы – почетный гость в доме Бергов и, поверьте, желанный, и я знаю, госпожа рада вашему продолжительному присутствию. Но все же, чем вы планируете заняться в будущем? Я бы мог порекомендовать, если позволите.

Ну, жук! Весь такой покрытый сладким сиропом скунс. Мол, вы гость, конечно, но не пора ли тапки за порог уносить? А я подскажу куда подальше.

– Знаете, Валентин, – Карл намерено опустил высокопарное обращение «господин». – Если честно, не думал. И если, опять же, честно, в ближайшее время не планирую.

– Вот как? – поднял бровь Йорген. – Что ж, занятно. Однако, я склонен предполагать, что все же некоторые планы у вас имеются.

Он театральным жестом засунул руку за полу пиджака и вытащил маленький пистолет с витиеватой гравировкой по корпусу. Держа оружие у пояса, наставил на Карла.

– Ты чего удумал, хер собачий? – с Йенсена слетела вся напускная вежливость. – Это что еще такое? Вот вернется госпожа Берг…

– Ваша девчонка – не госпожа Берг, – на лице Валентина читалось победное самодовольство. – Неужели вы действительно решили, что я не смогу узнать женщину, на которую работаю более двадцати лет?

– Ты дебил.

– Подозревая ваше криминальное прошлое, предупреждаю, – управляющий напрягся. – Стреляю я быстро, поэтому соревноваться со мной не советую. На выстрел прибежит охрана и тогда вам точно конец.

– Где Элли, идиот?

– Как я и сказал – на встрече с финансистами. Но уже совсем скоро за ней прибудут господа из специальной службы.

Карл заставил себя выйти из оцепенения, отвел взгляд от черного зрачка пистолета и медленно развел руки.

– Валентин, послушай…

– Подозрение, что вы – не те, за кого себя выдаете, зародилось с самого начала, еще в том грязном доке, – Йорген уже не слушал, он весь ушел в образ удачливого детектива. – Мне показалось странным, что Анна в теле девушки ведет себя совсем не так, как привыкла, как того требует этикет. Хорошо, подумал я, должно быть, госпожа Берг только осваивается, ей не хватает сил следовать распорядку. В какой-то момент я даже поверил вам – Элли показала достойную Бергов хватку и непреклонность в ряде вопросов, талантливо разрешила спор между деловыми партнерами.

Карл удивленно поджал губы.

О как! А он в это время бухал и тискал синтетических баб. Стыдоба.

Валентин, увлеченный моментом, начал прохаживаться туда-сюда вдоль барной стойки, держа пистолет наготове.

– Однако, буквально сегодня, я получил окончательное подтверждение того, что Элли – никакая не Анна Берг, а вы… вы…

– Никакой не Карл Йенсен? – меланхолично подсказал Карл, размышляя чем бы ударить управляющего.

– Не добропорядочный гражданин, – завершил мысль Йорген. – Вы обычный мошенник и вор.

– Это чего я у тебя украл?

– Я не собираюсь вступать с вами в полемику.

– Ну можешь хоть сказать, чем же именно мы не те, за кого себя выдаем? – в последние слова Карл вложил весь имеющийся сарказм. – Прямо вот интересно, сил нет.

– Мне не понятен ваш радостный настрой, но извольте, – управляющий остановился. – Я уже говорил о том, что Элли абсолютно не знает распорядок и привычки Анны. Она не помнит ни даты бракосочетания с Филиппом, ни имен соучредителей, ни расположение комнат в доме. Это можно списать на послеоперационный шок, на необходимую адаптацию сознания к новому мозгу. Однако, есть вещи, которые не зависят от памяти, они сидят так глубоко, что являются самой сутью человека, его личным бессознательным клеймом.

Он что-то бросил Карлу. Тот от неожиданности замахал свободной рукой, поймал вещичку уже тогда, когда она стукнулась о грудь – маленькую тепловую зажигалку.

– Вы знали, что при перемещении сознания копируется абсолютно вся информация из головы носителя? – спросил Йорген. – Именно поэтому после операции необходим реабилитационный период, пока мозг перестраивается под нового хозяина. Зато потом все способности старого тела становятся достоянием нового. Если до перемещения человек был гениальным музыкантом, он таковым и останется.

– Не надо мне разжевывать, как дурачку, я понял что ты хочешь сказать. Ну и что дальше?

– Вы поймали зажигалку правой рукой. Элли – тоже правша. А мы только что выяснили, что переносится вся информация, верно? Тут-то и первый прокол – госпожа Берг всю жизнь была левшой.

Карл повертел в пальцах зажигалку, открыл и закрыл крышку.

Ну, да, это трудно оспорить. Этот нюанс они, конечно, могли бы как-то предусмотреть.

– И второе, – в голосе Йоргена буквально слышались победные фанфары. – Даже при полной потере памяти не меняется суть человека, его наклонности. Злой не станет добрым, ленивый не станет трудолюбивым.

– Это ты к чему?

– Элли сегодня распорядилась открыть благотворительный фонд. Госпожа Анна никогда бы так не поступила, она всегда считала, что благотворительность портит людей, оправдывая пороки одних и лишая стимула двигаться вперед других.

– Люди меняются.

– Не в возрасте госпожи Берг.

– Ты слишком плохого мнения о людях.

– Хватит словоблудия, господин Йенсен. Вы просили фактов и я вам их назвал.

Карл скорчил недоуменную гримасу.

– Ну, не слишком убедительно. Не хочешь послушать мою версию?

– Не имею желания.

Карл вздохнул, удрученно закусив губу. На него, слава богу, не часто наставляли пистолет, но ощущения ему не понравились. Он всегда предпочитал решать вопросы словами, а тут… Впрочем, что-то такое было, какая-то нелогичность в поведении Валентина. А значит, есть брешь, сквозь которую можно вылезти из создавшейся ситуации. Главное, верно разыграть имеющиеся на руках карты.

– Мда, – протянул Йенсен. – Сразу видно – благородная кровь. Чего с нами, с чернью, говорить-то, с быдлом… Только я вот не понимаю – а к чему этот цирк? Разговор этот, пистолет? Сдал бы нас сразу в полицию.

– Я хотел посмотреть вам в глаза.

– Посмотрел? – спросил Йенсен, оттягивая нижнее веко средним пальцем. – Только вот думается мне, что полицию ты не вызвал совсем по другой причине.

Карл позволил себе облокотиться спиной о барную стойку, хотя под прицелом пистолета это было сделать психологически непросто. Однако, он уже нащупал почву в этом зыбком болоте, теперь с каждым словом напитывался уверенностью.

– Ты сам себе не доверяешь, Валентин, – продолжил он, глядя в вытянувшееся лицо управляющего. – Потому и затеял это шоу с разоблачением. Думал, пистолетом в лицо потыкал – и я тебе все сам расскажу? А чего ж ты этот фокус с Элли не провернул? Она же девчонка, быстрее расколется. А знаешь, почему не сделал?

– Что вы себе…

– Потому что подумал: «А вдруг я не прав?». Да? Вдруг она – действительно Анна Берг. Тогда все, хана карьере. А то еще эти, держиморды за дверями, охранники наши, увезут так далеко, что и не найдут.

Лицо Йоргена посерело, пальцы нервно заиграли на рукояти оружия.

– А я рассею твои сомнения. Элли и есть Берг. Более того, она именно что Элли Берг, по всем документам, по отпечаткам пальцев, по мозговому криптоключу и по всем другим признакам. Это подтвердит любая экспертиза. Она даже по характеру теперь больше Анна, чем Элли. Так что, забей-ка ты свои сомнения себе в жопу. Кстати, как думаешь, если всплывет история о том, как вы переписали старуху в тело невинной девушки, ты сможешь выйти сухим из воды? Я сильно сомневаюсь.

– Это шантаж? – с вызовом спросил управляющий делами.

– Это правда. И самое главное, что ты это прекрасно знаешь.

Когда Валентин опустил пистолет, Карл внутренне выдохнул.

– Я не позволю украсть достояние семьи, – Йорген упрямо вскинул подбородок, словно гордец на эшафоте. – Если будет нужно, я готов пожертвовать собой. Поэтому предупреждаю…

– Расслабься, – словно бы Валентину, но и самому себе сказал Йенсен, садясь на высокий стул. – С чего ты решил, что кто-то хочет что-то украсть? Мы более чем желаем семье Берг процветания и преумножения. Ты же видишь, Элли вполне способна справиться с такой финансовой махиной. Но без твоей помощи это будет крайне сложно. Хотя, конечно, выбор за тобой.

Карл указал на висящий в безвольной руке управляющего пистолет.

– Что вы предлагаете? – на управляющем не было лица, но держался он молодцом.

– Да ничего такого. Работай как работаешь, служи семье Берг. А точнее – ее полноправной наследнице, удочеренной Элли Берг. Или Анне, как тебе проще.

– Она не помнит, что она – Анна.

– Она это знает. Это главное.

Йорген моргнул, словно сдерживая слезу, бросил пистолет на пол и побрел на выход.

– Это значит «да»? – крикнул ему вслед Йенсен.

– Я буду служить семье Берг, – чуть повернув голову, откликнулся Валентин. – Сейчас прошу простить меня, я должен побыть один.

– Без проблем, дружище, – осмелел Карл. – К слову, пока ты не ушел. Теперь-то можно купить горничных с вагинами?

Управляющий никак не отреагировал, ссутулившись удаляясь по коридору.

– Будем считать, что можно, – сделал вывод Карл, наполняя бокал.

– Прием в «Белла Тэрра» – это важнейшее светское мероприятия года, – наставительно проговорил Йорген, придирчиво наблюдая за тем, как Элли примеряет виртуальные образы платьев.

– Нам обязательно идти? – ворчливо спросил Карл, разглядывая себя со всех сторон в мультизеркале. Несмотря на то, что ему нравился собственный вид в строгом костюме с узким галстуком-«бабочкой», он ощущал дискомфорт от предстоящего действа.

– Конечно обязательно! – воскликнул управляющий. – Подобные рауты никак нельзя пропускать! Деловым людям нашего уровня просто необходимо выказывать уважение правящим элитам. После награждения отличившихся перед Империей будет бал, на котором можно и нужно заводить новые полезные знакомства. В нашем положении это крайне необходимо.

– Кормить-то хоть будут? – махнув рукой, вздохнул Карл.

В качестве аксессуара он выбрал для себя изогнутую деревянную трость со встроенным в вычурную рукоять вифоном.

– В программе заявлен фуршет, – управляющий окинул Йенсена критическим взглядом с ног до головы. – Господин Карл, может быть вы останетесь дома?

– Это с какого перепуга?

– Боюсь, мероприятие может не соответствовать вашим высоким требованиям.

– Не хами.

– Я надену это, – раздался голос Элли. – Что скажете?

Девушка стояла в длинном платье, подчеркивающем фигуру. Легкая ткань цвета летнего неба струилась словно вода. Неглубокое декольте на спине открывало нежную ложбинку вдоль позвоночника и острые лопатки. Элли придерживала волосы на затылке, от этого шея казалась еще длиннее и изящнее.

Йенсен шумно сглотнул.

– Платье, безусловно, эффектное, – согласился более сдержанный Валентин. – Однако для госпожи вашего уровня следует надеть что-то более серьезное, официальное. Я бы предложил брючный костюм или темное платье, возможно с жакетом.

– Я пойду в этом, – Элли будто не слышала, любуясь собой в зеркалах. – Дядя Карл, Юре бы понравилось, правда?

– Да, ему бы да, – только и смог ответить Йенсен.

– Тогда порекомендую сумочку, – Йорген послал мысленный сигнал и виртуальная программа услужливо раскрыла перед людьми целый ряд имеющихся предложений. – Господин Карл, мое предложение остаться все еще в силе.

Они стартовали с Ганимеда сразу после полудня, эскортируемые катером с охраной. Неоспоримым плюсом проживания в Метрополии было наличия Арок у всех планет Солнечной системы. По этому факту Йенсен не преминул пройтись, припоминая сколько лет жители Дэннийорда просили себе хотя бы одну.

Зато когда катера вынырнули на орбите Венеры, скорректировав курс на станцию «Белла Тэрра», весь скептицизм Карла пропал и он лишь восхищенно цокал языком да отпускал удивленные нецензурные возгласы.

Здесь было ярко и многолюдно, словно на какой-то межпланетной ярмарке. Бесконечное космическое пространство, к которому привык провинциал Йенсен, вдруг показалось маленьким и насыщенным. Вдоль навигационных трасс со снующими туда-сюда катерами всех форм и размеров, висели круглые спутники-проекторы с призывными рекламными баннерами. Чуть в стороне от гражданской магистрали медленно и тяжеловесно плыли пыльные сигары грузовых танкеров, возле них суетились квадратные портовые дузеры. Громадными люстрами висели космические станции – промышленные, грубые и мрачные, рекреационно-развлекательные, изящные и вычурные. Поравнялся и деловито уплыл дальше мигающий сканирующими лучами полицейский «перехватчик».

– Какая красота, – дрожащим шепотом выдохнула Элли.

Она увеличила свой сектор окна и яркая серебристая звездочка, мерцающая ярче других, превратилась в маленький голубой шарик, нежный и необъяснимо притягательный.

– Земля, – подсказал управляющий. – Колыбель человечества.

– Земля дождется своих детей, – тихо проговорила девушка и Карл услышал в ее голосе интонацию Гарина.

Страшно представить что почувствовал бы сейчас Ю, будь он на месте Элли. Если верить в его историю, то вообще мурашки по коже – рожденный для подвига, живущий в вечной борьбе с чудовищами, мечтающий пробиться сквозь палубы мертвого корабля в рубку управления. И все ради того, чтобы завершить возложенную на него миссию, спасти гибнущую Родину, которая ждет, которая помнит.

Которая вон, вовсе не кажется гибнущей, радостно сияет огнями, пышет силой и уверенностью, и не сильно задумывается над судьбой своих пропавших пилигримов.

Эх, Ю, хорошо, что ты не дожил до этого момента. Ты бы попросту спятил.

– Подлетаем к зоне безопасности, – сообщил по интеркому капитан.

– По графику, – удовлетворенно ответил враз собравшийся Йорген. – Госпожа Элли, рекомендую пройти в свою каюту, переодеться. Господин Карл, оставьте бокал с брютом, вас это тоже касается.

Катер сделал вираж и в окне появилась сама станция – белоснежный ажурный шар, сплетенный из сотен колец-модулей.

Станция «Бэлла Тэрра», расположенная между Венерой и Землей, была местом примечательным и желанным для многих. Именно здесь встречались политики, заключались сделки на баснословные суммы, проводились переговоры и закатывались шикарные празднества. Редкий житель Империи не мечтал хоть раз посетить это чудо инженерной и художественной мысли.

Катер причалил к индивидуальному пирсу, окруженному мерцающим силовым полем. На выходе гостей встретил репликант-администратор в голубой ливрее, проводил к транспортной капсуле.

Полупрозрачная, похожая на торпеду кабина бесшумно заскользила по силовому монорельсу. И как только она въехала под своды станции, поездка тут же превратилась в путешествие по волшебному миру.

«Белла Тэрра» разделялась на несколько архитектурных и климатических зон, призванных отображать многогранность Империи. Зона нео-хайтека из стекла и пластика сменялась, зеленым парком с фигурно постриженными кустами и деревьями. Вновь переход – и за окном известный всем «невесомый» сад с парящими причудливыми растениями, выращенными без гравитации.

Наконец капсула пронзила полноводный водопад, отчего Элли восторженно вскрикнула, и замедлила ход. Приятный голос возвестил: «Вы достигли места назначения: Зал Верт. Счастливого пути!».

– Прошу на выход, – учтиво предложил Валентин управляющий. – Осторожно, не споткнитесь о подножку.

Из капсулы Карл выходил последним и уже на перроне чуть не врезался в застывшую Элли.

– Ты чего? – спросил он.

– Изумрудный город! – в распахнутых глазах девушки Карл увидел неподдельное восхищение. – Дядя Карл, посмотрите! Это же Изумрудный город, как в книжке!

Перед ними возвышался самый настоящий замок, облицованный блестящими полупрозрачными пластинками нежно-салатового цвета. Между пластинками белыми вкраплениями покачивали широкими лепестками живые цветы.

Даже зная, что замок всего лишь декорация, Йенсен все равно оценил размах и фантазию. Это ж надо, забабахать такое в космосе!

– Госпожа Берг, – невесть откуда появился швейцар в черном форменном пиджачке с эмблемой станции. – Господин Йорген, господин Йенсен. Разрешите от лица администрации зала «Верт» выразить радость от вашего посещения. Позволите проводить вас в холл? Или вы ожидаете кого-то из гостей?

Карла обычно пугало такое обращение, он сразу начинал подозревать, что над ним посмеиваются. Но швейцар улыбался искренне, в глазах застыли внимание и уважение.

Должно быть, это какие-то мимические имплантаты. Не может живой человек так искренне радоваться незнакомцам. Хотя, если это его работа… Интересно, сколько они тут получают зарплату, на этой ярмарке имперского тщеславия? Хотя, ему-то теперь какое дело! Он и сам теперь с деньгой на кармане! Сам теперь господин.

От этой мысли Йенсен приосанился, важно выпятил нижнюю челюсть и посмотрел на мир сверху вниз.

Ему понравилось.

– Извольте проводить нас, – видя, что остальные молчат, взял слово управляющий. – Госпожа Элли, будьте добры, держитесь рядом.

Ворота замка оказались хорошей иллюзией, за которой гостей встречал сканирующий барьер с вежливыми охранниками. Внизу, в конце широкой лестницы с резными перилами, раскинулся обширный холл. По мраморному полу цвета чинно прохаживались многочисленные гости, между которыми сновали одинаковые реплики-официанты.

Управляющий был прав по поводу небесно-голубого платья Элли – местная публика предпочитала темные и приглушенные тона. А, главное, ни одного некрасивого лица, ни одной обвисшей груди или торчащей родинки. Подтянутые фигуры, точеные лица, шикарные прически, белоснежные зубы. У некоторых напоказ открытые имплантаты конечностей, инкрустированные драгоценными металлами. Карл готов был поспорить, что среди них найдутся извращенцы, специально искалечившие себя ради брендовых аугментаций.

И над всем этим звучала унылая, на вкус Йенсена, музыка, издаваемая живым оркестром.

Валентин вел их сквозь ароматные «сливки общества» опытным поводырем, попутно отвешивая вежливые поклоны и одаривая благодарными улыбками. Его узнавали, подходили ближе и тогда он представлял Карла и Элли. В первую очередь, важно и официально – Элли, во вторую, несколько небрежно – Карла.

Йенсен поначалу раздражался, потом махнул рукой – чего пыжиться-то? Он тут действительно словно дузер среди яхт. Так что расслабимся и будем получать удовольствие. Благо выпивка халявная. Дорогая, вкусная выпивка.

На удивление быстро осваивалась Элли. В принципе, понятно почему – гости слышали фамилию Берг, тут же становились милее виляющих хвостами спаниелей. Их радушие девушка принимала за чистую монету, таяла, вылезала из своей защитной скорлупы и приветливо улыбалась, словно старым друзьям. Надо сказать, ее улыбка имела просто обезоруживающий эффект.

– Обратите внимание, – окликнул их Валентин. – Среди гостей присутствуют не только граждане Империи.

Йорген указал бокалом в сторону дальнего конца зала. Там, подпирая плечом колонну, стоял дистант в приталенной бежевом балахоне. Выглядел он внушительно и даже несколько пугающе – собранный будто из пирамид, угловатый, высокий, могучий, с тяжелой треугольной головой и широкой пастью. На затылке виднелись прижатые к серой лоснящейся коже похожие на острые косички шипы.

– Перед вами представитель цивилизации каюр, военный атташе Союза планет системы Дженах, – прокомментировал управляющий. – Поучительный пример того, как порой губителен бывает быстрый старт. Сейчас в это сложно поверить, но в определенный период истории каюры превосходили человечество в техническом и ментальном развитии. Но, увы, их система оказалось на значительном отдалении от остальных звезд, что привело к вынужденной самоизоляции. Как итог – истощение ресурсов, войны, деградация и вырождение. Лишь чудо в виде созданной Императором Арки вывело этих несчастных существ из смертельного пике.

Каюр словно почувствовал внимание к себе, повернулся и посмотрел поверх голов в их сторону. Йенсен торопливо отвел глаза, а Элли ответила на взгляд дистанта вежливой улыбкой. Этой девчонке все нипочем!

Зато Карл заметил в другом конце зала полноватого лысого мужчину, одетого в плотный френч бирюзового цвета, глухо застегнутый на все пуговицы. За ним, оставаясь в тени, вытянулись атлетически сложенные молодчики с грубыми скуластыми лицами, одетые в черные костюмы схожего фасона. У всех на груди поблескивали значки с изображением двух выстроившихся друг за другом планет.

– Рхейцы? – удивленно поднял бровь Йенсен. – Вот те раз!

– Они тоже дистанты? – удивленно спросила Элли.

– Типа того.

– Но они же совсем как мы.

– Разрешите пояснить? – вмешался вездесущий Йорген. – Представители цивилизации Рхей удивительным образом идентичны людям, за исключением некоторых генетических различий, которые, однако, не позволяют иметь совместное потомство. Ученые объясняют сей феномен параллельной эволюцией.

– У них, вроде, две «родные» планеты, вместо одной? – вспомнил Карл.

– Да-да, это еще одна уникальность системы Рхей, – подтвердил Валентин. – Сразу две планеты-близнеца на одной орбите. Причем разумная жизнь появилась и там и там. Долгое время две цивилизации не подозревали о существовании друг друга – планеты находятся на противоположных точках орбиты и постоянно скрыты друг от друга местной звездой.

– Говорят, они наши потенциальные враги? – Элли беззастенчиво разглядывала дистантов.

– Многие считают, что именно по причине такого внешнего сходства. Мы пытаемся относиться к ним как к людям, но они таковыми не являются. Мы принципиально различаемся в психологических и моральных аспектах, в методах проведения экспансивной политики и наличии социальных равенств. К примеру, на Рхее действует целая система утилизации престарелых особей, не имеющих социальных ролей. Или вот, инцидент с планетой Сарават. Когда рхейскому колониальному каравану понадобилась вода, они просто выкачали ее из трех крупных озер близлежащей планеты, чем погубили множество уникальных форм жизни, серьезно повлияли на экологию и превратили цветущий материк в пустыню.

Управляющий поставил пустой бокал на поднос проходящего мимо официанта.

– Или вот, обратите внимание на телохранителей дипломата, – продолжил он. – Как вы думаете, сколько им лет?

– Двадцать-двадцать пять, – предположила девушка.

– Физически – да. Но на самом деле, благодаря технологии пересадки сознания, внутри них специалисты со столетним стажем. У них пожизненные контракты и в случае гибели они вновь перемещаются в молодые тела.

– Откуда они эти тела берут? – наивно спросила Элли.

– Специальные курсы добровольцев. Тех, кто готов променять свою жизнь на социальные гарантии родственникам.

– Неплохо устроились, – хмыкнул Йенсен. – А так-то, конечно, дикость.

– Именно поэтому в Империи перемещения сознания запрещены, они слишком аморальны, – начал было Валентин, но под насмешливым смешком Йенсена осекся, бросил испуганный взгляд на Элли и затараторил. – Ваш случай, само собой, особый и не может быть оценен подобно…

– Госпожа Элли Берг? – чей-то мужской голос бесцеремонно перебил управляющего. – Здравствуйте. Позвольте представиться – Демид Аладьев. А это моя невольная спутница, госпожа Миррис.

При взгляде на подошедшую парочку Йенсен невольно приосанился. Судя по информации, заботливо представленной инбой, пред ним стоял без пяти минут сенатор Демид Аладьев, выдвинутый на этот пост после скоропостижной смерти сенатора Савельева. Девушка именовалась просто «журналисткой Миррис Гато», хотя Карл назвал бы ее иначе – богиней. Господи, какие у нее были формы, какие изгибы, какая притягательная мягкость губ. А запах! Миррис благоухала чем-то ностальгически знакомым, возбуждающим и влекущим.

А сиськи! Упругие дыньки!

Йенсен с трудом оторвал взгляд от вздымающихся в соблазнительном декольте обтягивающего красного платья грудей журналистки, сглотнул наполнившую рот слюну.

– Добрый день, господин Аладьев, – при взгляде на Демида щеки Элли смущенно зарделись. – Здравствуйте, госпожа Миррис.

– Ну, какая я госпожа, – звонко рассмеялась журналистка. – Зови меня просто Мири, хорошо?

– Хорошо.

– Я так рада, что вашей известной фамилии придали такую очаровательную огранку, милая Элли. Пусть мы пока что плохо знакомы, но я просто уверена – мы станем хорошими подругами. Я страсть как обожаю новые знакомства! К слову, – Миррис заговорщицки зашептала, подмигивая Элли. – Замечательный выбор платья, не то что у большинства присутствующих снобов. Такое впечатление, что понятие о стиле имеем только мы с тобой, верно?

Она провела рукой по алой ткани своего платья. Вдруг прислушалась – должно быть ей на инбу пришло сообщение. Недовольно сморщила носик:

– Ох уж эти рауты, ни минуты покоя, – Миррис с сожалением улыбнулась. – Мне пора бежать. Но мы позже обязательно поболтаем, дорогая Элли. Мне решительно все про тебя интересно. Господа, мое почтение!

Помахала всем тонкими пальцами и упорхнула в толпу.

– Ох уж эти журналисты, – снисходительно покачал головой Аладьев. – Прошу извинить Миррис за столь сумбурное общение. Она порой весьма беспардонна.

– Не стоит извиняться, – ответила Элли. – Ваша спутница мне понравилась. А это правда, что вы – самый молодой сенатор?

А девчонка молодец, не теряется.

Аладьев не без гордости поправил галстук-бабочку, улыбнулся, отчего на щеках появились милые для дам ямочки.

– Пока рано загадывать, я всего лишь претендент и временно исполняющий обязанности. Но действительно, имею амбиции на высокий сенаторский пост. Однако, не ожидал, что такие прекрасные девушки интересуются политикой.

– Мне ваше имя знакомо из деловой переписки, – призналась Элли. – Мне сообщили, что у одного крупного партнера, с которым мы работаем, сменился генеральный соучредитель.

– Вот как? О какой фирме идет речь?

– «Берг Лайн», мы занимаемся транспортной доставкой.

– Ах, «Берг Лайн», – сделал вид, что понял о чем идет речь Аладьев.

– Мы возим грузы для корпорации «Сфорца», – подсказала Элли.

Молодой политик рассмеялся, хлопнул себя ладонью по лбу.

– Точно! Вылетело из головы…

Карлу стало скучно и он отлучился на пару минут, чтобы угоститься малюсенькими бутербродами со стола. Когда вернулся, Элли и Демид все еще общались, непринужденно и легко. Аладьев то и дело шутил, девушка сдержанно улыбалась, пряча глаза за пушистой челкой.

– Они явно испытывают друг к другу симпатию, – вполголоса, чтобы слышал лишь Карл, заметил возникший рядом Йорген.

– Главное, чтобы Элли глупостей не наделала, – ответил Йенсен. – Нужно будет поговорить с ней при случае. Разъяснить, так сказать, что почем.

– Простите, что прерываю беседу, – раздался скрипучий голос из-за плеча Аладьева. – Мое почтение господам. Почтение молодой госпоже.

От Карла не скрылось, как враз изменилось лицо Демида. Только что он улыбался и гарцевал, и вот – раз! – улыбочка сползла, весь напрягся, словно резко в сортир приспичило. Разве что испарина на лбу не выступила.

Впрочем, новый участник разговора не показался Йенсену страшным или вообще хоть сколь важным – примерно ровесник Карла, серенький, невзрачный, с торчащими пучками реденьких волос, в мятом и каком-то пыльном костюмчике, с торчащим из кармана брюк уголком несвежего платка.

– Право, чувствую себя агрессором, – с сожалением произнес он. – Уж извините, я так сожалею. Господин Аладьев?

Он чуть коснулся рукава молодого политика.

– Говорите, что вам, – несколько грубовато откликнулся Демид.

– Господин Майер попросил напомнить вам, что скоро начнется церемония. Перед тем он хотел бы обсудить с вами кое-что.

– Да-да, – всполошился управляющий. – Нам тоже нужно спешить.

– Но мы встретимся после? – вдруг спросила девушка у Аладьева.

– Обязательно, – твердым тоном ответил Демид, развернулся на каблуках и нервно пошел в другой конец холла.

– Еще раз прошу меня извинить, – подобострастно склонил голову серый человек. – Вините в расставании меня, молодая госпожа, а не господина Аладьева.

Он протянул Элли руку.

– Я совсем забыл об этикете. Зовите меня Женей.

Заиграл марш. Звук нарастал, насыщался и заполнял собой все вокруг. Все присутствующие разом повернулись к дальней стене холла, которая вдруг пошла рябью и разъехалась в стороны, будто театральные кулисы. Взору предстал зал Верт.

Зеленый цвет присутствовал во всех оттенках и фактурах, он струился по живым колоннам, подпирающим прозрачный купол, он разливался по малахитовому полу, он играл на изгибах вензелей и завитков высокого помоста в виде вершины мощного дерева. В другое время Йенсен решил бы, что попал в настоящий лес, сказочный и древний.

– Следуйте за мной, – Валентин сверился с инбой. – У нас бельэтаж.

Места для «Госпожи Берг с сопровождающими» располагались крайне удачно, возвышаясь над сценой. С полукруглого балкончика открывался вид на заполненный до отказа зал внизу. Первые ряды занимали чиновники высшего звена, вальяжные и широкие в жестах. Дальше располагались представители силовых ведомств, армии и флота в разноцветных кителях с парадными погонами. За ними сплоченными группками сидели представители трудовых профсоюзов, конструкторы и промышленники. Все остальные располагались в общем секторе, самом обширном и вытянутом по фронту.

На противоположной стороне зала, за еле заметным силовым полем, находились места для негуманоидных дистантов. Невысокий прозрачный купол с диском гравитационной платформы заполнял серый дым, имитирующий атмосферу далекой планеты. В дыму то и дело проявлялись и исчезали плоские извивающиеся тени – таинственные бхуты, одни из Высших рас. Через какое-то время Карл заметил, что вместо гигантских червей у края купола появились две высокие фигуры, отдаленно напоминающие человеческие.

– Смотрите-ка, – привлек внимание управляющий. – А вон и господин Аладьев.

Кандидату в сенаторы досталось место в ложе по центру зала. Молодой политик задумчиво смотрел внизу, слушая расположившегося рядом пожилого господина.

– Очень интересное соседство, не находите, господин Йенсен? – заметил Йорген. – Наш новый знакомый и сенатор Феликс Майерс.

– А что не так? – не понял Карл.

– Господин Аладьев представляется политическим наследником сенатора Савельева.

– И?

– Для человека вашего ранга необходимо более тщательно изучать светские и политические реалии Империи, – наставительно указал Валентин. – Сенатор Савельев и сенатор Майер были непримиримыми противниками, если не сказать врагами.

– Господин Йорген, – Элли вежливо тронула управляющего за плечо. – А вон там кто?

На сцене появилось трое. Мужчины и женщина, уже немолодые, но не стесняющиеся своих морщин, как большинство гостей. Они степенно прошли к появившимся креслам, приветствуя сидящих в зале жестами.

– Это Квинт, госпожа Элли, – в голосе Йоргена звучало неподдельное уважение. – Трое из пяти, поверенные Императора. Через них он передает свою волю. Большая честь, что они удостоили это мероприятие своим присутствием.

– Точно, – поддакнул Карл. – Они и поодиночке все равно что короли, а уж втроем…. А впятером!

– Возможно, сегодня будет особенная программа, – с надеждой выдохнул управляющий.

Церемония началась с гимна. Усиленный тысячекратно звук живого оркестра мощно выдал первые аккорды, знакомые каждому гражданину Империи.

– «Дети Земли, мы пробудились! Головы венчаны Солнечным диском!» – запел Карл и будто бы вместе с ним грянул весь зал.

Под потолком развернулись огромные голографические картины с видами Солнечной системы и отдаленных планет, с играющими детьми и застывшими в аудитории студентами, с протянутыми к далеким мирам жестами мира и с мощными имперскими крейсерами, уходящими сквозь Арки.

Последним возникло Солнце со стилизованными протуберанцами, закрывающее собой яркое звездное полотно – герб Империи.

Потом начались долгие торжественные речи. Слово брали появляющиеся на сцене представители сената и дипломаты, военные и ученые, представители профсоюзов и социальных прослоек. Кого-то награждали, кого-то благодарили. Хвалебные оды прерывались концертной программой с участием известных певцов и танцоров.

После очередной пронзительной песни неожиданно вновь заиграли вступительные аккорды гимна. Торжественный голос ведущего провозгласил:

– Господа и дамы! Граждане и гости Империи Млечного пути!

Последовала многозначительная пауза, наэлектризованная удивленным напряжением.

– Император Виктор Суратов!

Под оглушительный водопад аплодисментов на сцену вышел человек. Члены Квинта учтиво поднялись со своих мест. Поднялся и зал.

– Император? – не сдержался Йорген. – Какой сюрприз!

– Что, прямо сам? – не поверил Карл. – Да ладно!

Уф, аж голова кругом! Вот так запросто – и сам Император? Для некоторых живой бог и бессмертный властелин. Единственный во Вселенной, способный создавать Арки!

И вместе с тем – обычный человек. Невысокий и сухой, ступает тяжело, словно идущий сквозь бурю человек. Ему вечно пятьдесят, именно в этом возрасте он когда-то вернулся на Землю из своего исторического полета. Император не старел, это время старело вокруг него, взваливая на плечи Суратова непомерную ответственность за судьбу огромного государства.

Как бы Йенсен не относился к власти, как бы ни ругал ее при случае, одно он никогда не отрицал – Император являлся настолько значимой фигурой в истории, что перед ним меркли все ныне живущие.

Чем ближе подходил Суратов к краю сцены, тем больше людей в зале поднималось с мест, приветствуя его. Встали и Карл с Валентином, поддавшись общему настроению.

Лишь Элли напряженно всматривалась в лицо небожителя, словно увидела призрака, сжимая пальцами перила.

– Что случилось? – заметил ее поведение Карл, но его вопрос потонул в овациях и выкриках.

– Рэка-рэка, – прорычала чужим голосом Элли.

Карл отпрянул.

Он уже видел такое!

Император застыл, словно наткнулся на невидимую стену, резко вскинул голову и посмотрел на их ложе. Карлу почудилось, что его пронзили две ледяные иглы.

Замерцал свет, что-то зло загудело.

Суратов покачнулся и рухнул на сцену.

Без чувств упала со стула Элли.

В зале, тут и там, вдруг начали исчезать гости, буквально развеиваясь серым туманом. Гости в панике рванули на выход, визжа и снося всех на своем пути. В зале воцарился с давкой и криками. Непроницаемое силовое поле закрыло от всех сцену с бросившимися к Императору членами Квинта.

Прежде, чем Карл с Валентином успели подхватить Элли и поспешить прочь, Йенсен успел выхватить из общей массы одну картинку.

Вскочивший и что-то орущий Аладьев, бледный и напуганный. Встревоженный, но оставшийся на месте сенатор Майер, с задумчивым прищуром рассматривающий происходящее.

И человек, представившийся Женей, впившийся пытливым взглядом в Элли.