Глава 33

ТЕЛО СЕРИНЫ ПЛЫЛО, влекомое слепой волей течения, и через нее то и дело перекатывались волны. Они обжигали ее огнем, но иногда были прохладными, и тогда казалось, что ее лба касается чья-то ладонь; время от времени в щеку ей била шальная волна, опаляя почти нестерпимым солнечным жаром. Иногда вода попадала ей в рот.

Бархатная ночь, и над ней лицо Номи. Нет… Сестры рядом не может быть. Сестра потеряна. Горячие волны мало-помалу схлынули, и мир вокруг начал принимать зыбкие очертания. Серина разглядела склонившегося над ней Вала.

– Что… Что ты… – Слова эти оцарапали горло.

Серина неуверенно моргнула, и тут на нее вновь навалилась тьма.

Вал приложил флягу к ее губам и произнес:

– Привет! Еще одна попытка умереть не увенчалась успехом. Я рад.

Серина сделала несколько глотков, а затем отстранила холодную флягу и облизала потрескавшиеся губы.

– Что случилось?

Она помнила бой, изгнание, бледное пятно лица Бруно в полутьме.

И выстрел.

– Бруно чуть не убил тебя, – сообщил Вал.

На его обычно чисто выбритом лице темнела щетина, кудрявые волосы с одной стороны были смяты, будто бы он недавно спал. Вот только вид у него был совсем уставший – бледное лицо, темные круги под глазами.

– Пуля лишь слегка зацепила тебя, но ты упала и сильно ударилась затылком. Несколько дней ты была без сознания и я боялся, что… Понимаешь, я никогда не имел дела с травмами головы. Но пулевое ранение уже почти зажило.

Серина коснулась рукой головы и тут же вздрогнула.

– Не скажу, что совсем зажило. Больно.

Вал улыбнулся.

– Конечно, больно, но зато ты жива.

– Спасибо, – сказала она мягко. – Ты спас меня.

Хоть на щеках его и трепетали отблески огня, но все равно было заметно, что он покраснел.

В голове у Серины немного прояснилось, и она огляделась, прислушалась. Каменные стены, крошечный костерок, доносящийся издалека шум прибоя – ее пещера на берегу. Она лежала на тоненькой соломенной подстилке, укрытая курткой от его униформы; он сидел рядом, на другой такой же подстилке.

Он заметил, что она оглядывается.

– В начале я разыскивал тебя на утесах, но затем вспомнил о нашем разговоре о восточном береге. Я патрулирую только западную часть острова. Поэтому не пошел сюда сразу, опасаясь вызвать подозрения, прости.

Она качнула головой, и тут же вздрогнула от острой боли в висках.

Здорово, что он пришел, а то бы она точно погибла.

Он снова поднес к ее губам флягу, и она сделала несколько крошечных глотков.

– Как только почувствуешь себя лучше, я дам тебе немного хлеба. Правда, он черствый.

Она взглянула на него с удивлением.

– А ты неплохо подготовился.

Он пожал плечами.

– Не знал, в каком состоянии найду тебя, поэтому прихватил все самое необходимое: подстилки, набор первой медицинской помощи, еду, воду…

– Ты здесь с той самой ночи, когда… когда Бруно… – дыхание у нее перехватило.

Он кивнул.

– Я подумал, что ждать больше нельзя, и готов был отправиться на поиски, но тут услышал, как Бруно говорит о восточном береге. Я шел за ним на таком расстоянии, чтобы он не заметил, и потому оказался слишком далеко и не мог помочь тебе вовремя.

– А что случилось с Бруно? – спросила она.

Не отвечая, он приложил ладонь тыльной стороной ей ко лбу.

– Я убила его, – прошептала Серина, пристально глядя на Вала.

– Ты сделала то, что должна была, а иначе он бы убил тебя.

– Он… Он все еще там?

Вал покачал головой.

– Он отправился в плавание. Акулы порадовались.

– Ты здесь уже несколько дней. Оставил свой пост. Неужели тебя не накажут? И этот Командор Ричи… Неужели он не послал кого-нибудь искать тебя?

Вал в очередной раз пожал плечами.

– Работа у меня была дрянная. Рад, что наконец-то избавился от нее. Если меня не найдут, то и не накажут.

– Вал! – произнесла она возмущенно.

– Я не мог позволить тебе умереть, – просто сказал он, глядя на нее.

Но сделать все это было совсем непросто. Ради нее он бросил работу, пошел на риск.

Она открыла было рот, но не нашла слов.

После долгой паузы он произнес:

– Командор велел разыскивать тебя. Я держал остальных подальше от этого места как можно дольше.

Тело Серины пронзило холодом.

– Я полагала, что никому и дела нет до отверженных.

– Похоже, Командор намерен на твоем примере преподать урок всем. Он был вне себя от гнева, когда ты сдалась. Он созвал вождей всех кланов и пригрозил им. Он не хочет, чтобы подобное повторилось. – Вал помог ей сесть и протянул небольшую лепешку, которую достал из своего мешка. – Сейчас самое время что-нибудь съесть. Ты вся дрожишь.

Серина откусила крошечный кусочек. Проглотила. Ничего плохого не произошло. Вал вручил ей еще несколько тоненьких полосок сушеного мяса, и она принялась есть их с хлебом. Вскоре дрожь унялась.

Ей вдруг подумалось, что неплохо бы узнать, когда именно Командор Ричи беседовал с лидерами всех команд – до ее разговора со Слеш или после.

Вал подкинул в костер очередную палку. Серина, глядя на него, вдруг призадумалась. И чем больше она думала, тем более невероятными ей представлялись выводы.

Наконец она спросила:

– Почему ты помогаешь мне? Почему остался здесь?

– Я уже сказал тебе, – ответил он, не глядя на нее. – Мне не хотелось, чтобы ты умерла.

Его ответ не удовлетворил Серину.

– Настолько не хотел, что подверг риску свою собственную жизнь? Бросил свою работу? Вал, тебя же не оставят в покое, объявят охоту и на тебя. Так ради чего все это?

Вал присел рядом с ней на колени и коснулся ее рук.

– Твоя жизнь, Серина, для меня дороже всего. Можешь не верить, но это правда. Мне показалось… – Он на секунду замолчал, а она впервые заметила неуверенность в его глазах. – Мне показалось, что между нами есть что-то, ради чего можно бороться друг за друга…

Он поцеловал ее.

Серина знала, как нужно вести себя, когда мужчина желает ее – следует подчиниться, сдаться, уступить. Но недели на острове полностью поменяли ее представления о мире. Оракл четко дала ей понять, что полагаться следует лишь на собственные силы.

– Я благодарна тебе за спасение, – сказала Серина спокойно и заставила себя взглянуть ему в глаза. – Но я пока не знаю, что это… И мне надо подумать, мне необходимо время.

Она ожидала, что он разозлится, напомнит ей, что она перед ним в долгу. Применит силу, чтобы получить причитающуюся ему награду.

Но он лишь сжал ее руки.

– Понимаю.

Огонь горел ярко, но Серина не заметила на его лице не только гнева, но даже разочарования. Он отпустил ее руку и вернулся к костру, а ей вдруг отчаянно захотелось пойти за ним, обнять его, прильнуть к нему.

Но она осталась на месте и лишь задумчиво произнесла:

– А ты совершенно другой.

– Не такой, как остальные мужчины? – Он взглянул на нее через плечо.

– Да, не такой, как другие мужчины.

Он, глядя на языки пламени, лижущие сухие ветки, заговорил:

– Еще до моего рождения мой отец с торговой делегацией посетил Азуру. Там, по его словам, у него открылись глаза на тот произвол и узаконенное угнетение, которые царят в Виридии. Он и моя мать попытались противостоять этому. Они открыли в подвале нашего дома тайную школу для девочек. Думаю, я отличаюсь от остальных именно потому, что меня так воспитали. – Он, взяв свой мешок, вернулся к Серине. – Необходимо поменять тебе повязку.

Он вытащил из мешка аптечку, и Серина робко стянула с себя сорочку.

Вал в тишине размотал бинт, намазал целебную мазь на рану и снова перевязал ее.

– Их схватили? – едва слышно спросила Серина.

– Первой взяли мою мать, – сказал он, глядя на ее руки, хоть и был полностью поглощен своими воспоминаниями. – Отец одной из девочек узнал, что его дочь учится чтению, и донес властям не только на моих родителей, но даже и на свою собственную жену. Когда блюстители порядка пришли за матерью, отец попытался противостоять им, но его жестоко избили у меня на глазах. – Вал рассказывал отстраненно, будто не о себе, хотя все его тело было напряжено. – Двумя днями позже явились и за отцом. С тех пор я его не видел. Уверен, что его давно нет в живых.

– Сколько тогда тебе было лет? – прошептала Серина.

– Четырнадцать. – Вал перевел взгляд на огонь. – Два года у меня ушло на то, чтобы выяснить, где мать. Еще через год я, прилично заплатив, сменил имя. Через шесть месяцев я поступил на работу, здесь. К тому времени моя мать уже была мертва. И было это три года назад.

Серина, с трудом справившись с дыханием, спросила:

– Так выходит, твоя мать и была одной из тех, кто прыгнул с утеса?

Вал кивнул.

– Как ты узнал, что с ней случилось?

Вал улыбнулся.

– Мне рассказала Оракл. Она помнила мою мать. Мама была слишком стара для боев на арене. Она начала учить женщин Пещеры чтению. Разумеется, ни бумаги, ни книг не было, но мать решила, что для письма подойдут древесный уголь и плоские камни. После того, как она стала свидетелем двух боев, она решила, что с нее довольно.

Серина подогнула под себя колени, обхватила их руками и, уставившись на огонь, пробормотала:

– Мне очень жаль, Вал.

Он потер затылок.

– Никто из охранников про это не знает. Они уверены, что развозить пищу командам я вызвался добровольно, потому что я самый молодой и стремлюсь проявить себя. Находясь среди них, я веду себя так же, как и они, становлюсь мерзким и грубым, и они ни о чем не догадываются.

– Но почему ты остался здесь после того, как выяснил, что стало с твоей мамой? – спросила Серина. – Ты же мог отправиться обратно на материк. Найти там другую работу. Жениться…

Вал взял из кучи хвороста палочку и принялся тыкать ее концом в каменный пол.

– Меня не оставляли и не оставляют мысли о женщинах, чьи семьи без них осиротели. Я пытаюсь хоть как-то, хоть чем-то им помочь, и мне удалось уговорить нескольких девушек не прыгать с утеса. – Он глубоко вздохнул, затем продолжил: – Очень тяжело смотреть, как люди, много людей, умирают здесь. Каждый раз, когда прибывает судно, я думаю: ну, в этот раз я сбегу отсюда. Уж в этот раз точно. Но каждый раз остаюсь. Здесь всегда есть девушка, которая, как моя мама, стоит на краю утеса. Девушка, испуганная до такой степени, что смерть кажется ей лучшим выходом.

Глядя на Серину, он замолчал, прислушиваясь к тому, как трещат ветки в огне.

– Я очень рада, что ты так высоко оценил мою жизнь, чтобы спасти ее, – призналась Серина.

– Жизнь каждой женщины ценна. – Вал улыбнулся. – А твоя – особенно.

Серина стукнула своим коленом о его колено, как, бывало, делала с Рензо, дразня его. Но сейчас у нее от этого простого движения потеплело внизу живота.

Вал подбросил очередную ветку в костер, и к потолку пещеры устремились искры. Руки Серины сжались в кулаки.

Вал спас ее вопреки системе, но и другие заключенные на острове женщины нуждаются в спасении. И спасением для всех них может стать только разрушение царящих здесь порядков.

– Командор Ричи знает, что его система непрочна, – убежденно проговорила Серина. – Потому-то он и желает преподать урок на моем примере. Но если мы все сплотимся, выступим против него…

– Многие из вас погибнут, – обронил Вал.

– Погибнут, но нас уже будет не остановить, – возразила Серина.

Никогда прежде ей бы и в голову не пришло, что ради благой цели придется пролить кровь. А благой целью была революция во имя свободы всех.

– Да, вас уже будет не остановить, – эхом подхватил Вал.

Она с удивлением взглянула на него.

– Так ты согласен со мной?

Он встретился с ней взглядом.

– Уверен, что женщины в этой тюрьме, в этой стране… в один прекрасный день восстанут. Мой отец говорил, что гнет правителей не может быть вечным. Рано или поздно он окажется столь тяжелым, что терпеть его не останется сил. Будет борьба и будет кровь, но люди избавятся от гнета. И мой отец был не единственный, кто верил в это, кто пытался изменить положение вещей в нашей стране.

Серине невольно вспомнилась Номи – она всегда стремилась сопротивляться диктату, подчинявшему себе жизни граждан.

Она набрала в грудь побольше воздуха и сообщила:

– Моя сестра умеет читать.

Никогда прежде она не говорила этого вслух. Вал придвинулся к ней.

– Когда мы были совсем юными, Номи уговорила брата, и тот научил ее чтению. Свои занятия они скрывали ото всех, включая родителей. Но я, конечно, знала. Номи частенько читала мне. Брат с сестрой хотели научить и меня, но я отказалась. – Серина сглотнула, вспоминая счастливое время, когда они были вместе и делились секретами. – Теперь жалею об этом.

– Но почему ты не захотела? – Вал подкинул в костерок еще одну веточку.

– Тогда меня готовили в Грации… Времени ни на что иное не оставалось, и еще… Еще я боялась. К тому же умение читать стало бы недостатком для Грации Верховного Правителя.

Серина, опустив взгляд, оглядела кожу на руках – огрубевшую, загоревшую, всю в царапинах.

– Я видел сопроводительные бумаги на тебя, – сообщил Вал. – Там сказано, что тебя поймали за чтением, а ты говоришь, что не умеешь. Как же так получилось, что тебя наказали за то, чего ты не умеешь?

– Произошла ошибка. У Номи была книга… – Серина на долю секунды замялась, не желая признаваться, что ту злополучную книгу сестра украла, но продолжила: – Книга, которую мы любили еще детьми. Я держала ее и произносила по памяти написанную там историю, и тут в нашу комнату вошла Главная Грация. Она решила, что я читаю, а дальше все произошло так быстро, так глупо… В общем, я оказалась здесь.

Серина никому не рассказывала об этом, даже Якане. А Оракл никогда и не спрашивала, почему та оказалась на Гибельной Горе.

По щекам Серины потекли слезы.

– Я даже не знаю, уберегла ли я своим молчанием сестру. Да и вообще, все получилось хуже некуда. Я оставила ее во дворце одну с Верховным Правителем и его сыном… Не исключено, что ей уготована судьба еще хуже моей.

Вал погладил ее по спине. Она прильнула к нему, и он обнял ее. Серина положила голову ему на грудь и заплакала. Вал легонько похлопывал ее по плечам, словно баюкая ребенка. Перед ее мысленным взором один за другим пронеслись кошмары, пережитые ею в течение последних недель, слишком ужасные, чтобы быть реальностью.

Постепенно она успокоилась. Но тело ее ломило, голова по-прежнему болела.

Небо снаружи окрасилось лучами зари.

«Как странно, – подумала Серина, – что ностальгия для меня болезненней, чем рана от пули».