Глава 11
Следующим утром в зале Совещаний было подозрительно тихо: разгневанные вчерашним происшествием чужаки были на редкость раздражительны, напористы и весьма агрессивны. В связи с чем сразу с десяток важных пунктов кажущегося бесконечным Договора оказались всесторонне обсуждены, изменены и приняты с поразительной быстротой.
Не всех, конечно, это устроило. Не все остались довольны данным фактом, однако Совет, недолго поколебавшись, выбрал меньшее из зол и предпочел согласиться на заведомо невыгодные условия, лишь бы больше не сталкиваться с неистовым Огнем полоумных Темных.
Белка в обсуждении не участвовала. Однако и отпустить ее на прогулку Таррэн отказался наотрез. Более того, все-таки нацепил на ее кровные узы, намеренно сделав их заметными для любого любопытного взгляда. Так что теперь и Старейшины, и их ближайшее окружение, которого именно сегодня в Зале оказалось неожиданно много (не десять, как обычно, а все три десятка ушастых советников, магов, помощников магов и так далее), могли без помех любоваться на причудливо переливающуюся сероватую ауру Белика. На которой, словно бельмо на глазу, вызывающе полыхали активные узы.
На последнем условии, конечно же, настояла сама Белка, чтобы уж поразить ушастых, так поразить. К примеру, в обморок чтоб кто-нибудь свалился или же вилку от негодования проглотил. Узы крови... Единение... с полукровкой... какой кошмар!
А сейчас она сидела на полу возле богато отделанного кресла Владычицы и тихонько посмеивалась про себя, хитро косясь на невозмутимую физиономию рена Эверона. Одновременно с этим беззаботно мазала дегтем его безупречно белые сапоги, время от времени стирала получившееся безобразие кончиком такого же белоснежного (по статусу положенного ушастому) длинного плаща. А когда плащ стал похож на грязную дерюгу из припортовой помойки, то продолжила полировать носы его сапог неимоверно длинными, роскошными, опрометчиво отпущенными из-под строгого надзора косами. Из которых вредная Белка, пользуясь полнейшей безнаказанностью, предварительно повытаскивала все острые предметы, а потом красивой горкой сложили все эти иглы, крохотные клинки, шарики и тому подобную чепуху, которой начальник дворцовой стражи, кажется, очень гордился.
Сам же он каменным изваянием стоял за плечом ничего не подозревающей Владычицы и тоскливо смотрел прямо перед собой, не смея не то, что возразить, а даже прошипеть что-нибудь нелестное в адрес гадкого пакостника. Потому что, во-первых, госпожа Эланна велела ему быть терпимее, а во-вторых... и это вызвало у знатного эльфа дичайшую депрессию... потому, что не далее как вчера этот "пакостник" самым отвратительным образом спас ему шкуру. Причем, спас тоже - не ведая того, что творит. И, если уж начистоту, лучше бы уж он этого не делал! Лучше бы все осталось, как есть: леди Эланна распорядилась бы избавиться от опозорившего ее дурака; его кто-нибудь зарезал бы по-тихому в дальнем углу, закопал еще теплое тело в ближайшем лесу. И больше никто и никогда не вспомнил бы о его нелепой ошибке.
А что теперь?!
Рен Эверон устало прикрыл веки.
Владыка Л'аэртэ отомстил ему за промах изящно, красиво и невероятно зло: вместо благословенной смерти и милосердного прощения отдал его жизнь на откуп проклятому полукровке. Презираемому, ненавидимому, неугомонному и приносящему одни несчастья полукровки, которого по первости никто даже не брал в расчет. А этот маленький мерзавец возьми, да и заяви, что, мол, крови не любит! В результате, опозоренному рену не позволили восстановить свое доброе имя, уже дважды оскорбили его древний Род, запретили уходить из жизни и, вдобавок, сделали обязанным какому-то жалкому, дрянному лаонэ!
Темная Бездна! Да хуже участи для высокородного трудно даже представить!
Как же плохо, что Владычица не дала ему возможности уйти красиво. Плохо, что чужаки не ведают истинных Законов. Ужасно, что он не подумал о том, чтобы "нечаянно" их об этом просветить. Но совсем уж кошмарно то, что мерзкий человечек в это безрадостное утро снова явился сюда вместе со своим лордом-отцом. И осмелился, поганец, подойти буквально на расстояние вытянутой руки. Безоружный. Беззащитный. И заманчиво уязвимый. Но теперь ни ударить, ни пнуть, ни даже плюнуть на него нельзя - приказ Владычицы. Да и чужаки близко. Поэтому эльф, несмотря на все старания Белика, упорно молчал. Даже тогда, когда этот гаденыш уселся на его сапог и принялся увлеченно рисовать на белых сапогах какие-то каракули. Углем или дегтем - рен Эверон не понял. Но когда выяснилось, что эта дрянь совершенно не оттирается и теперь навсегда останется на его церемониальных, единственных в своем роде, безумно дорогих сапогах из кожи редчайшей на Алиаре ящерицы зотро, которые некогда достались эльфу в качестве дара от близкого родича и которыми он так искренне гордился... в общем, нетрудно понять, отчего его взгляд стал вдруг таким прямым и неподвижным. Отчего жутковато застыло лицо, побелели костяшки на пальцах, а дыхание стало подозрительно ровным и размеренным.
Плохо другое: за пышной кремовой скатертью грязные домогательства Белика никто не видел - ни свои, ни чужие. От души пнуть гаденыша не было никакой возможности. Возродить к жизни испоганенные сапоги, кажется, тоже, но привлекать к себе внимание Владычицы из-за такой мелочи было бы неуместно. В то же время никто, кроме нее и лорда Таррэна, не сумел бы остановить мелкого хулигана, так что рену Эверону оставалось лишь стискивать зубы, молиться про себя о снисхождении с неба божественного терпения и гадать о том, как будет потом объяснять Владычице свой непотребный вид.
Белка, высунув от усердия язык, в который раз намалевала на кончиках бесценных сапог какие-то веселые рожицы и с энтузиазмом вытерла нос. Первым, что попалось под руку - скатертью, которая слишком низко свесилась со стола. Затем подчистила черные разводы на полу (чужим плащом, естественно), отползла в сторонку и залюбовалась получившимся безобразием.
- Красотища... нет, это просто редкая красотища... просто шедевр! Какой же я молодец!
Эланна, неожиданно услышав, заинтересованно повернулась, и рен Эверон мысленно застонал, уже предчувствуя, что за этим последует. Однако Гончая не подвела - почувствовав движение Владычицы, она в мгновение ока набросила на несчастную обувь краешек все той же скатерти и с самым невинным видом подняла голову. А затем указала на кучку смертоносных ленточек, добытых из роскошной шевелюры начальника стражи, и гордо подбоченилась.
- Эланна, ты посмотри, что я нашел! У тебя не начальник стражи, а какой-то склад со всякой гадостью!
- У него такая работа, - милосердно кивнула леди Эланна, милосердно сделав вид, что не заметила расплетенных косичек у своего верного стража. - Он должен успеть меня защитить от любых неожиданных, и он это сделает.
- От всего защитит? Даже от меня? - удивилась Белка.
- Нет, Бел, - Владычица, наконец, соизволила улыбнуться. - Потому что от тебя, как оказалось, защиты не существует.
Белка неслышно хихикнула и быстро встала, достав макушкой долговязому начальнику стражи всего лишь до нижней части груди. Или до пупка, как она намедни заявила Совету под дружное хмыканье перевертышей. После чего озорно подмигнула Владычице, покосилась на Старейшин, среди которых снова промелькнула смурная физиономия дурака-Поганэ. Пристально оглядела замерших под стенами стражей. В полнейшем молчании прошагала мимо многочисленных кресел. Не заметила, как говоривший что-то важное рен Роинэ ненадолго заткнулся, справедливо опасаясь быть прерванным бесцеремонным полукровкой. И с чувством выполненного долга запрыгнула на подлокотник к Таррэну.
- Итак, - с невозмутимым видом продолжил свою речь рен Роинэ, - Мы готовы принять Ваши условия, уважаемые ллеры, касательно территории вокруг будущего постоянного Портала. Но остается спорным вопрос охраны, снабжения, сроков строительства и тех магов, которые будут поддерживать его в рабочем состоянии. Поэтому я предлагаю пересмотреть вариант с производством основного материала и распределить обязанности между вашими и нашими магами следующим образом...
- А почему он называет вас ллерами, а своих - ренами? - громким шепотом спросила Белка у мужа. - Это что, неприлично? У "ллеров" что-то не в порядке?
- Нет, малыш, - во вновь наступившей тишине отозвался Таррэн. - Здесь слово "ллер" - не просто уважительное обращение к Перворожденному. Оно имеет значение титула. Причем, высокого титула, сродни королевскому у смертных. У нас дома немного не так.
- Ого. Получается, мы друг друга почти что Величествами зовем?
- Получается, так.
- Хм, - выразительно задумалась Белка под многочисленными взглядами. - Но это ведь отсюда пошло, с Алиары. Твои предки вряд ли бы сами это придумали. Один Народ все-таки, такие же традиции, законы... это сейчас все изменилось, да и немудрено за столько эпох. Но тогда-то они, как говорят, уходили без особой спешки. Помнили о своих корнях. Чтили Законы. И наверняка обращались друг к другу так, как принято на Алиаре до сих пор. Но это ж получается, что Ушедшие имели тут большой вес!
Таррэн слабо улыбнулся.
- Рода Ираэль, Сориэль и Эраэль считаются второстепенной ветвью правящего Рода.
- Фьють! - неприлично присвистнула Белка, делано не заметив, как скривились при этом Старейшины. Слабенько, конечно, старательно пряча эмоции, но скривились. - Так ты ж тогда у нас настоящий принц!
- Не принц, но близко, - против воли улыбнулся Таррэн.
- И Тиль тоже?!
- Конечно.
- А Эл? - она с азартом повернулась к Светлому.
- И он, - серьезно подтвердил Таррэн. - В Хрониках упоминается о том, что по приходе на Лиару наши Рода сперва перемешались. Затем какое-то время жили, как один Народ, потому что им пришлось затратить немало сил на переселение. К тому же, их было мало, а свободных земель, напротив, очень много. Однако через несколько эпох, когда на этих землях стало поспокойнее, наши предки разделились заново...
- На Темных и Светлых? - громко "догадалась" Белка.
- Да, малыш. По особенностям магических умений и в силу некоторых возникших разногласий во взглядах на окружающий мир.
- Ага. У Темных остался Огонь, которых они принялись развивать и совершенствовать, а Светлые захапали себе часть Хроник с описаниями стихийных умений! Соответственно, вы стали великими и ужасными огневиками, а они - просто снобами. Но снобами, любящими выращивать цветочки в свободное от самолюбования время.
- Не только, Бел, - выразительно погрозил ей издалека Элиар. - Далеко не только это.
- Да знаю я все, - отмахнулась Белка. - Был я в вашем дурацком Лесу - такого там понавыводили, что просто ужас! Один боевой кактус чего стоит! Или незабудки с ядовитой пыльцой! А лиственницы с грушами на ветках? А плюющийся кислотой кустик баэррэ? Фу! Кто вам только вкус прививал? Столько гадостей, как у вас, нет даже в Серых Пределах! Как еще сами не потравились?
Элиар с деланной небрежностью пожал плечами.
- Жизнь в те времена была трудная, невеселая. Смертных много, гномов еще больше, и все жадные-е-е... думаешь, мы обошлись без войн? Думаешь, нас встретили на Лиаре с распростертыми объятиями?
- А разве нет?
Рен Роинэ внимательно посмотрел на Владыку Золотого Леса, но тот, будто не заметив, снова отмахнулся.
- Нет, конечно. Воевать приходилось много и часто. Думаю, именно поэтому наши Рода поначалу объединились.
Белка почесала нос.
- Да? А когда все успокоилось, вы оттяпали себе самые вкусные земли и обнаглели, то снова разделились? Только не на Рода, а на Дома?
- Вполне вероятно. Кто знает, как оно было? Я, к примеру, не видел этой части Хроник.
- Я тоже, - кивнул Тирриниэль, тоже не обратив внимания на тот факт, что беседа ушла далеко в сторону от Договора, а нагло перебитый рен Роинэ так и стоит, как одинокий кактус посреди пустыни. - Но это ничего не значит. Возможно, причины Разделения были гораздо проще и прозаичее, чем мы думаем.
- Ну да. Кто-то власти захотел, - невинно бросила в пустоту Белка. - Или денег. Или же того и другого сразу. Жадность, как известно, не принадлежит одним лишь людям и родилась тогда же, как утверждают наши мудрецы, когда зародилась сама жизнь. А жажда власти и подавно - всеобщая зараза, да еще с годами имеет нехорошее свойство превращаться в настоящее безумие... Изиар бы подтвердил. Если бы, конечно, был еще жив. Да, Таррэн?
Эльф, подчеркнуто смотря только на супругу, растянул губы в зловещей усмешке.
- Да, малыш. Думаю, он бы точно подтвердил.
Рен Роинэ как-то по-особому блеснул глазами и медленно опустился на свое место. После чего перехватил прицельный взгляд Тирриниэля и так же медленно наклонил голову.
- Полагаю, пункт семнадцатый не нуждается в дальнейшем обсуждении, ллеры. Нас устраивает Ваша трактовка "О создании", и мы готовы обеспечить работу нового Портала под руководством Ваших магов.
- Я рад, - хищно улыбнулся Темный Владыка и мысленно зааплодировал Белке. - Приступим к следующему пункту?
Еще через час Гончей снова стало скучно: Совет продолжал проявлять чудеса любезности, все были вежливы с гостями просто до тошноты. Никаких тебе жарких споров, почти никаких возражений. Жалобное блеяние отдельных представителей ушастой фауны не в счет, а выразительные взгляды в свой адрес она не получала аж с самого утра.
Тоска зеленая... что б такого хорошего сделать, чтобы всем сразу плохо стало?
- Я кушать хочу, - наконец, требовательно потянула она Таррэна за рукав. Тот немедленно оборвал вялую дискуссию с реном Эганарэ касательно создания новых артефактов и ласково погладил каштановые вихры.
- Орех дать?
- Не-ет. Мя-яса хочу.
- Шир? У нас в леднике еще что-нибудь осталось?
- Немного, - хрипло прокашлялся от стены перевертыш. Остальные машинально облизнулись и слегка смутились, когда в брюхе у Лакра что-то негромко квакнуло.
- Хочу свеже-е-его, - протянула Белка, мысленно хмыкнув при виде оставшихся невозмутимыми эльфов.
Ох, как Эланна их за вчерашний вечер натренировала! После того, как "оскорбленные" Темные решительно прервали всякие переговоры и гордо удалились в Южное крыло, она наверняка долго строила свой Совет, разъясняя им вероятные последствия недавнего происшествия. После такого "внушения" Старейшины и пискнуть не посмели, когда Белка этим утром дерзко залезла на стол и в качестве проверки испачкала рену Роинэ важную бумагу. Не побагровели от злости, когда она бросила огрызок яблока кому-то под ноги. Не взвились от бешенства, когда Гончая умышленно испортила одну из великолепнейших колонн, украшающих Зал. И угрюмо промолчали, когда она увлеченно нарисовала на груди молчаливых стражей порядковые номера... той самой несмываемой сажей... прямо по сверкающему золотом доспеху. Вроде как для того, чтобы назавтра они не перепутались местами и встали точно так же, как сегодня. Правда, циферки Белка нарисовала изрядно коряво, но это не беда - сейчас еще сажи достанем, и все дела...
Одним словом, никакого удовольствия за целое утро. Ни вопля, ни возмущенного сопения, ни гневного шипения в спину. Даже Договор алиарцы отстаивали далеко не так рьяно, как вчера. И морды каменными сделали. И коситься неприязненно перестали. И помощникам своим запретили. Никто даже не вякнет. И прибить некого... какой ужас!
Белка тяжко вздохнула.
- На охоту хочу, - наконец, призналась тихонько мужу, теребя его за длинное ухо. Таррэн пристально взглянул в ее горящие глаза, в которых промелькнул опасный изумрудный огонек, и без малейшей задержки кивнул.
- Значит, пойдем. Хочешь, сегодня вечером тебя свезем?
- Хочу, - она застенчиво шмыгнула носом. - Ты обещал показать мне Остров Трех Отшельников.
- Покажу, малыш. Потерпи немного.
- Хорошо. А где мои орехи?
- Держи, Бел, - заботливо протянул ей Элиар целую горсть. - Свежие и уже очищенные. Как ты любишь.
- Ух ты, королевские! Эл, ты - чудо! - обрадовано вскинулась Белка и тут же пересела на подлокотник его кресла. Эльф, опасливо поежившись, поспешно отодвинулся на самый край и отвернул нос подальше, чтобы не рисковать.
- Несомненно, - пробормотал совсем тревожно. - А еще я, если ты не понял, не хочу снова обнаружить храмовник под своей подушкой.
- У меня больше нет, - вздохнув, призналась Гончая и милосердно вернулась к мужу.
- Какое счастье... ты ешь, ешь, - Светлый незаметно перевел дух. - Присядь, вон, на травку, чтобы ножки не устали. Там же удобнее, чем на этом жестком кресле, правда?
Белка снова вздохнула.
- Я бы присел, да Таррэн не пускает.
- А я попрошу, чтоб пустил. Таррэн, ты же не зверь, чтобы заставлять ребенка сутками сидеть на одном месте? Детям простор нужен, свобода, игры...
Темный эльф мрачно покосился на побратима, молча советуя тому заткнуться, пока ему не напомнили в невежливой форме насчет чьих-то, ожидаемых в скором времени детей. Но потом покосился на несчастное лицо Белки, подумал и все-таки неохотно кивнул.
- Ладно. Но так, чтобы я тебя видел.
Под пристальным взглядом Владычицы одна из стен в зале послушно разошлась, обнажив прелестную лужайку. Украшенную изящным фонтанчиком, бьющим прямо из-под земли, и живописными кустиками роз, отгородившими этот кусочек рая от посторонних взглядов сразу с трех сторон. А вот с четвертой никаких кустиков не было и в помине, так что уютная лужайка, будучи скрытой для стражи и посетителей дворца, отлично просматривалась из зала Совещаний.
- Спасибо, Эланна, - кисло улыбнулась Гончая. - Спасибо, Эл. Раз уж вы так боитесь, что меня тут съедят, я с собой Стрегона заберу. Или Лакра. С ними не так скучно, как с некоторыми.
- Всех возьми, - тут же согласился Таррэн, и перевертыши дружно встрепенулись.
- Хозяин?
- Но чтоб оттуда ни шагу, - хмуро предупредил эльф. - Чтоб я вас всех видел, ясно?
- Да, Хозяин, - обрадовано переглянулись Охотники.
- Если с Бел что случится...
- Все сделаем, не волнуйтесь, сир, - торопливо поклонились они, пряча широкие ухмылки, и размазанными тенями метнулись на свежий воздух.
- Ой! - вскрикнула Белка, когда неясный вихрь подхватил ее на руки и со всей осторожностью вынес наружу. - Шир, кыш! Не трогай! Ай! Поставь меня на место: я высоты боюсь!
- Ух ты-ы-ы... что, правда? - донеслось из-за колонн довольное. - Какая приятная новость! Бел, не хочешь полетать? Смотри, какие симпатичные кустики - пышные, зеленые, с шипами...
- Ши-и-ир...
- Ты куда это собрался? Забыл, что нам нельзя покидать эту симпатичную лужайку? А нам надо неусыпно находиться с тобой рядом, чтобы, если что... ну, сам понимаешь...
- Чудовище! А ну, убери лапы! Лакр, хватит ржать! Таш, как ты можешь ему помогать?! Нэш, а ты чего скалишься? Зубы лишние?! Стрегон... уф-ф, - Белка, наконец, вырвалась на волю, проворно выбралась из-за колонны и уселась на самом видном месте. - Спасибо, Стрегон. За мной охота.
За кустами послышалась непонятная возня, кто-то сдавленно охнул, рыкнул, недовольно заворчал. Потом что-то опасно треснуло, кто-то негодующе зашипел. А затем наружу вышел, отряхивая руки, полуэльф и с довольной усмешкой уселся напротив Гончей.
- Не за что, Бел. Только на охоте, чур, я снизу.
- Вот наглец, - удивилась она, а в стороне послышалось сразу несколько возмущенных воплей. - Впрочем, ладно. Заслужил. Да и надо ж проверить, на что ты стал способен?
Полуэльф довольно зажмурился, а когда на свет божий показались растрепанные, недовольные, сдавленно ругающиеся и стряхивающие с себя обрывки веревок собратья, вовсе ухмыльнулся.
- Гад, - буркнул Лакр, плюхаясь на траву рядом с братом. - Специально ведь подстроил!
- Мы тебе это припомним, - мрачно пообещал Нэш, устроившись напротив.
- Пожалуйста, - беззаботно пожал плечами Стрегон. - Хоть сегодня вечером.
- Чур, я первый ему морду бью, - свирепо пообещал Шир.
- Мечтай, мечтай. Первым буду я, - фыркнул рыжий, отодвинув ножны, чтобы не мешали. - Меня еще никогда так подло не роняли на спину и не связывали ноги той же петлей, которая затягивается на шее!
- Мы тоже в доле, - сумрачно поправил его Таш. - И вообще, предлагаю устроить темную.
- Согласен...
- Поддерживаю!
- Только за! Все десять раз!
- А я против, - мило улыбнулась Белка, и перевертыши моментально поскучнели. - Стрегон меня выручил уже дважды, так что даю ему сегодня фору на полчаса. А если удержится, то и на целый час.
- Нечестно! - уставившись на Вожака несчастными глазами, жалобно взвыл Лакр. Нэш и Таш дружно понурились, а Шир взглянул на везучего гада так выразительно, что Белка беззвучно хихикнула. - Это против правил! Он нас подставил!
- Чем же? - удивилась она. - Тем, что не дал меня кинуть в этот храмовник? Или тем, что закрыл своей широкой... э-э... спиной, а потом бесстрашно защищал, чтобы вы, обормоты, не вздумали делать пакости?
- Какие пакости?! Мы ж пошутили!
- Действительно?
- Да, - плаксиво заявил Лакр. - А этот... этот... этот белобрысый гад все испортил! Хам! Бессовестный тиран!
- Вот как? Может, ты хочешь занять его место? - невинно поинтересовалась в пустоту Белка.
- НЕТ! - рыжий моментально подобрался и метнул на хищно прищурившегося вожака напряженный взгляд. - Даже не думал. И в мыслях не держал.
- А то смотри, могу организовать...
- Не надо! Я все понял!
- То-то же, - хмыкнула Гончая, вольготно развалившись на траве и, к зависти оставшихся в зале Золотых, мечтательно уставившись в безоблачное небо. - Э-эх... все-таки здесь красиво. Почти как дома: и облачка есть, и птички поют. Эльфов, конечно, до дури, но везде свои маленькие недостатки. Рыжий, ты со мной согласен?
- Угу, - Лакр нагло развалился рядом, закинув могучие руки за голову. - Я вообще, если ты заметил, смирный и послушный.
- Ну да. Когда сытый.
- Он всегда был обжорой, - насмешливо хмыкнул Стрегон. - А в последние годы особенно.
Лакр насупился.
- Зато у кого-то больно много гонору и непонятной злобы на старых, ни в чем не повинных друзей, когда они намекают на некоторые особенности чьего-то слишком нервного поведения.
- Больше этого не будет.
- Уверен?
- Абсолютно, - спокойно отозвался Стрегон, покосившись на довольно жмурящуюся Белку. Потом зачем-то нахмурился, к чему-то прислушался, немного подумал, оглянулся на оставленный Зал, из которого за ним внимательно наблюдали чужие глаза. Неторопливо поднялся, бесшумно зашел внутрь, молча сгреб со стола оставленные в спешке орехи. Так же молча вернулся и протянул хитро прищурившейся Гончей. - Держи. Я правильно угадал?
Белка широко улыбнулась и резво перевернулась на живот.
- Правильно, Белый. Спасибо.
Стрегон облегченно вздохнул, а перевертыши выразительно переглянулись: неужели узы? Среди бела дня? У него?! А разве они не ушли после Единения? Неужто она не сняла? А сейчас просто проверила, так ли хорошо он ее понимает?!
- Бел, а ему не рано? - беспокойно озвучил общее мнение Шир.
- Нет. В самый раз.
- Но он не Старший.
- Это лишь вопрос времени.
- Ладно. Тебе виднее, - дружно вздохнули Охотники и надолго замолчали.
Стрегон осторожно пристроился на прежнее место, стараясь не толкнуть задумавшуюся о чем-то Гончую. Перехватил настороженно-удивленные взгляды братьев, почти восхищенный - от Лакра, мысленно хмыкнул и успокаивающе кивнул: мол, все в порядке. Единение, как ни странно, не принесло ему неприятностей. Он не поранил Вожака, не уронил, не попытался наброситься с ходу и даже не забыл, кем был раньше и как таким стал. Он просто не утратил свое человеческое "я", когда впервые позволил волку завладеть своим собственным телом, Да и волк, как ни странно, больше не захотел быть в одиночестве. Не попытался вырваться в ночь. Зачем? Он нашел то, что искал эти долгие пять лет. Человек сделал это для него, испросил для него прощения у Вожака...
Человек не предал его. И волк теперь не предаст тоже. А если им вдруг случиться когда-нибудь оказаться по отдельности... если вдруг случится так, что один из них надолго уснет, то волк точно знал - так надо. Человек его не бросит, не уничтожит, не запрет навсегда в своем разуме и не оставит надолго в забвении. Теперь они - одно целое. Теперь они - нечто новое. Слитное, цельное и разумное. Нечто такое, чего никогда не было раньше. Что-то, чему даже они сами пока не могли подобрать определение.
- Хорошо, - снова беззвучно прошептала Белка, прикрывая глаза. - Очень хорошо... осталось совсем чуть-чуть.
А потом вдруг резко села и мысленно добавила:
"Стрегон, ты меня слышишь?!"
Охотник вздрогнул всем телом и ошарашенно обернулся.
- Что?!
- Хорошо, - с невыразимым облегчением повторила она, так же быстро расслабившись и мягко улыбнувшись. - Вот теперь действительно осталось недолго...
