28
Курьер 4
Я увидел их на следующий день после случая с Джонни. Шел со школы домой и заглянул в окно бара «Стрелок» на Дьюк-стрит. Они сидели там, в синем сигаретном дыму, и бухали на радостях. Такая эйфория наступала всегда после того, как насмотришься на страдания, которые доставил своему врагу. Я начал чуять ее в других, обнаружив у себя самого: это такой гонор и рисовка, когда ощущаешь себя непобедимым и упиваешься собственной властью.
Дедуля Джок засек меня и, подняв глаза от кружки, впился в меня ехидным взглядом. Я смекнул: он уловил что-то в моих глазах. Он улыбнулся, а я струхнул.
Тело Джонни нашли через два дня. Охранник увидел над сухим доком непривычно большую стаю чаек, которые дрались и клекотали, привлеченные свежим трупом. Крысы тоже над ним поработали, так что опознание заняло время – ну, так говорили местные. До фига чуваков, наверно, с радостью поглазели бы на смазливое личико Джонни, обглоданное трупоедами. Это ухмыляющееся личико маячило над их женами и кралями, пока те стонали под ним от таски.
Написали в «Ивнинг ньюз» и сообщили в «Скотланд тудэй». Когда дедуля Джок пришел с Карми и Лоузи перекинуться в картишки, я его об этом спросил. Джок допетрил, что я прикидываюсь шлангом.
– Баба с возу – кобыле легше! – негромко сказал он, не поднимая взгляд от своих карт.
– Я думал, Джонни был твоим кентом!
За столом повисла тишина. Потом мой батя глянул на меня, по-ханыжьи мерзко набычившись.
– Не суй свое рыло, сынок. Слушай, чё говорю… – Язык у него заплетался. – Не суйся туда, где ты не в курсах!
Но это он сам был не в курсах. Дедуля поднял голову и подмигнул мне.
– Та не… все путем, – сказал он моему бате и, встав, поманил меня за собой в коридор. Пройдя через кухню, мы вышли на мощеный задний дворик, где стояли мусорные баки. Было холодно, но он, по ходу, не чувствовал. Он закурил сигу и мне тоже дал.
– Помнишь, твой отец когда-то давно привел домой псину?
Я помнил Викинга – немецкую овчарку, которую батя раз, когда нажрался, привел домой из приюта. Мировой пес, но он всех кусал, и пришлось его усыпить.
– Угу.
– Ты любил этого пса, помнишь? Но он тебя покусал. Пес по-другому не мог. Он любил тебя, но все равно предал.
Я кивнул. Викинг впился зубами мне в лодыжку без всякой причины. Мы бежали по Пилриг-парку, а он просто накинулся на меня и укусил. Видать, перевозбудился и не сдержался.
– Пес был не виноват, в натуре. – Дедуля сделал глубокую затяжку и выпустил дым в холодный воздух. – Просто такая у него природа. Люди – они такие ж, пацан. Сперва они твои друзья… – тут он ощерился на меня, – а потом вдруг нет. Просекаешь, старик?
– Угу, – сказал я.
– Ну и добре. Пошли обратно в тепло. – И мы затушили бычки и вернулись в гостиную, где он снова засел за карты.
Но той ночью я сделал такое, чего никогда не делал раньше и поклялся никогда не делать в будущем. Я дошел до телефонной будки и вызвал мусоров.
