Дальше оказалась дорога. Укатанная до каменной твердости грунтовка из яркой красно-коричневой земли. Высокие кусты по ее сторонам были переплетены ветвями, кое-где проглядывала проволока, и вылезти из джунглей на дорогу или, наоборот, спрятаться среди зелени можно было, хорошо если в паре мест на сотню метров. А с другой стороны дороги, сразу за кустами, был виден настоящий сетчатый забор. Цивилизация.

Андреич посмотрел влево-вправо, пересек дорогу и подошел к забору. Вернулся и решительным жестом позвал нас обратно в кусты.

– Ну что, к людям мы вышли. Во только век бы этих людей не видеть.

– Что там растет за забором?

– Райские ягодки. Плоды чуть меньше бузины, такие же красные. Вызывают эйфорию, бесшабашность и желание горы свернуть. Удивительно, но не дают привыкания. Основной потребитель – Нью-Рино.

– Я там был и как-то не заметил множества наркопритонов. Наверняка из-под полы барыжат, как и везде, но не более.

– Да, Влад, ты наивен. Как ты думаешь, почему люди привозят в Рино последние деньги, проигрывают их и это повторяется снова и снова?

– Желание отыграться? Алчность?

– Не только. Еще и ощущение счастья, феноменального могущества и отсутствия пределов.

– Вот эти ягодки?

– Да. Вытяжка из них присутствует во всех напитках, которые подаются в игровой зоне. Любители об этом не знают и играют до последнего цента. Профессионалы знают… И тоже иногда оттягиваются по полной.

– То-то мне Нью-Рино показался скучным. Я пил только вино и всегда заказывал бутылку.

– А еще ты не ходил в игровые залы, скорее всего. Говорят, последнее время стало модно распылять дурь через системы вентиляции.

– И никто не пытался судиться?

– Самому-то не смешно? Опять же, никто никого силой за стол не тащит. И даже состав коктейлей наверняка в меню написан. Но… людям нужно отдыхать.

– То есть выращивание этой ягодки вполне законно?

– Да. Даже на орденских территориях. Одна беда… Ее очень трудоемко собирать. Каждую ягодку нужно аккуратно оторвать от грозди и сложить в коробку. Ни в коем случае не давить. Собрать на пике спелости, иначе она не действует… Короче, ягоды собирают рабы. А это уже незаконно.

– Ситуация… Может, отвернем от дороги и пойдем по джунглям?

– Скорость будет ни к черту, да и нашумим. Я бы предложил подождать здесь, оценить, кто и как часто дорогой пользуется, и тогда уже решать. По ней можно и ночью идти, например.

– Тогда привал.

Мы немного отошли назад и уселись обедать. Дорога немного просматривалась сквозь кусты, и различить проходящих и проезжающих было вполне возможно. Андреич снова разложил вокруг свою веревку, но предупредил, чтобы поглядывали по сторонам – действие ее уже не столь сильное, как позапрошлой ночью. За два часа мы успели погреть консервы, вскипятить воду для растворимого кофе и все это съесть и выпить. На дороге так никто и не показался.

– Ну что, ждем до темноты и идем?

– Оживленного движения на дороге не видно, можно попробовать пойти прямо сейчас. Прямых участков немного, мы раньше услышим мотор, чем нас увидят. Успеем спрятаться.

– А если кто-то пойдет пешком?

– Люди тоже ходят не беззвучно. Тронулись.

Мы спрятали следы нашего пикника и вылезли на дорогу. Она действительно извивалась, огибая крупные деревья и здоровые каменья, торчащие из земли. Я обратил внимание, что деревьев старались вырубать минимум. Поделился догадкой с Андреичем.

– Ну а ты как хотел? Ими не любовь к лесам движет, а желание спрятаться от авиаразведки… черт!

На дорогу выскочила зверюга… Если взять собаку породы боксер и увеличить втрое, вот оно примерно и получится. Псина остановилась в десятке шагов, посмотрела на направленные на нее стволы, повела носом раз, другой и снова нырнула в кусты.

– Боюсь, нас обнаружили. Заметили ошейник?

– Дело не в ошейнике. Сама порода… Если мне не изменяет память, это бурбал, собака для охоты на рабов. Только еще больше.

– А почему она на нас не бросилась?

– Во-первых, увидела ружья. Явно знакомый для нее предмет. А во‐вторых, и это главное, не сочла нас рабами.

– Что теперь делать?

– Пойдем быстрее и будем слушать внимательнее. При малейшем подозрении прячемся. Хотя от собаки не спрячешься…

Добрых полчаса мы шли спокойно. А потом события полетели, как стекляшки в калейдоскопе.

Сперва из зарослей выскочил негр. Низкорослый, темно-коричневый, босой, в драных штанах и рубахе. Увидел нас, дернулся было бежать, а потом подлетел, бухнулся на колени и завопил на ломаном английском:

– Белые господа! Спасите! Меня убьют!

– Никто тебя не убьет, успокойся.

– Защитите меня!

Вот же послал Бог встречу! И что с ним делать теперь?

Но времени на раздумья не оказалось. Совсем рядом заревел мотор машины.

– Влад, бегом!

Я повернулся, чтобы последовать совету друзей, но придурочный негр обхватил меня обеими руками за ноги, не переставая орать:

– Спасите меня, белый господин!

От неожиданности я свалился на спину, придавив собой рюкзак и висевший сзади автомат.

– Отпусти, придурок!

Вот же вцепился! Второй ногой не отпихнуть – он держит обе. Вытащить из-под себя автомат тоже не получится сразу. Могу рукой дотянуться до кобуры, но не стрелять же этого идиота?

Из-за поворота вылетел открытый джип. В нем сидели шестеро в камуфляже, еще один стоял за пулеметом. Я снова дернулся, но негр вцепился мертвой хваткой и завыл уже вовсе по-звериному.

Джип скрипнул тормозами совсем рядом. На землю спрыгнули четверо, а пулеметчик, водитель и передний пассажир остались на местах. Ближайший ко мне пятнистый вынул дубинку и коротко врезал негру по голове. Тот всхлипнул и обмяк. Обруч рук на ногах распался. Стало тихо, только мотор тарахтит на холостых.

Сидящий пассажиром человек посмотрел на меня сверху вниз. В ногах у него сидела давешняя собака, положив голову на плечо, а он ее ласково гладил.

Забавно, единственный из всех белый. Остальные – мулаты, креолы, метисы… Не силен я в терминологии. Одним словом, сильно темнее белого, сильно светлее негра. У многих и индейские черты заметны.

– Мне очень жаль, сэр, что наш… сезонный рабочий… напал на вас. Естественно, он будет наказан. Вас же я приглашаю проехать с нами.

И отвернулся. Двое метисов подхватили бесчувственное тело негра и закинули в кузов джипа. Два других неожиданно легко подняли меня с земли, при этом рюкзак и автомат оказались сами по себе, а я – сам по себе. С пустой кобурой. После чего пулеметчик отвел наконец ствол в сторону. Меня усадили на длинную лавку в кузове, стиснув плечами, а с другой стороны закинули оружие и рюкзак. Джип рванул с места, деревья и кусты замельтешили перед глазами. Дорога здорово напоминала родные российские версты, так что путешествие оказалось малоприятным, хотя и коротким. Пару раз повернув, мы остановились где-то на хозяйственном дворе, судя по окружающим сараям и навесам. Меня выгрузили из машины и поставили на ноги.

Белый пассажир щелкнул языком, и огромная собака спрыгнула на землю, легко перемахнув закрытую дверцу. Водитель обежал джип по кругу и открыл дверь. Белый величественно спустился.

– С вами захочет поговорить хозяин. Ждите здесь.

И так же величаво ушел куда-то в сопровождении своей огромной собаки. За ним смылся шофер. Во дворе остался пулеметчик и двое поднимавших меня метисов. Еще двое утащили куда-то негра, так и не пришедшего в сознание.

Под одним из навесов стоял стол с лавками вокруг. Я медленно повернулся и пошел туда. Зашел в тень, уселся, вытер пот. Хорошо! Еще попить бы. И помыться…

Повернулся к моим сопровождающим, которые тоже зашли под навес и встали неподалеку.

– Скажите, чтобы принесли воды. Воды. Water. Eau. Wasser. Agua. Aqua.

Ноль эмоций. Ну и ладно.

Я растянулся на лавке, опустил на лицо панаму… И задремал. На кого как стресс действует, а я либо есть хочу, либо спать.