– Аттия, выпусти меня!

– Пока не могу. – Аттия опустилась на корточки рядом с клетью. – Потерпи!

– Новые подружки-красотки вконец вскружили тебе голову? – Развалившись, Кейро сидел у дальней стены: ноги вытянуты, руки скрещены на груди. Он изображал презрительную невозмутимость, но Аттия хорошо успела его узнать и чувствовала: внутри он весь кипит.

– Сам понимаешь: ссориться с ними нельзя.

– Кто они такие?

– Тут сплошь женщины. Большинство ненавидят мужчин: наверное, настрадались. Себя они называют Лебедями. У каждой в имени какой-то номер, как у звезды в созвездии.

– Прямо песня какая-то! – Кейро наклонил голову набок. – Ну а когда меня убьют?

– Пока неизвестно. Я слезно умоляла их одуматься.

– Перчатка где?

– У Ро.

– Так выкради!

– Думаешь, я об этом не думаю? – Аттия опасливо покосилась на дверь. – Это Гнездо висит под потолком. Отсеки, проходы – все переплетено. Наверняка отсюда можно спуститься, но как, я пока не поняла.

– А конь где? – спросил Кейро после небольшой паузы.

– Понятия не имею.

– Чудесно! На нем все наши пожитки.

– Все твои пожитки! – уточнила Аттия, откидывая назад спутанные волосы – Есть кое-что еще. Эти девушки помогают Смотрителю. Черному Сапиенту, как они его называют.

Кейро впился в нее взглядом:

– Они отдадут Перчатку ему!

«А ты догадливый», – подумала Аттия.

– Да, но…

– Аттия, нужно отнять у них Перчатку! – Кейро вскочил и вцепился в прутья. – Без нее до сути Инкарцерона не добраться.

– Как же ее отнимешь? Нас двое, а их…

Кейро в ярости пнул прутья клетки:

– Аттия, выпусти меня! Соври им что-нибудь! С виадука меня сбросить предложи, главное – выпусти!

Девушка хотела отвернуться, но Кейро потянулся сквозь прутья клетки и схватил ее:

– Они тут все получеловеки, ты в курсе?

– Некоторые – да. Ро, например, Зета. У Омеги клещи вместо кистей. – Аттия глянула на Кейро. – Ну, теперь ты сильнее их ненавидишь?

Кейро холодно засмеялся и постучал ногтем по металлическому пруту – металл зазвенел о металл.

– Ну и лицемер! – Аттия отступила от клети. – Слушай, по-моему, мы не правы. – Не дав Кейро вспылить, она продолжила: – Если отдать Перчатку Инкарцерону, он осуществит свой безумный план Побега. Здесь все погибнут. Я так не могу, Кейро. Я просто не могу так.

Кейро пригвоздил Аттию ледяным пугающим взглядом. Девушка попятилась.

– Может, мне нужно выкрасть Перчатку и сбежать. А тебя оставить тут. – Уже стоя в дверях, Аттия услышала ледяной, угрожающий шепот:

– Тогда ты станешь не лучше Финна. Лгуньей. Предательницей. Ты так со мной не поступишь, Аттия.

Девушка не оглянулась.

– Расскажите нам еще раз о том памятном дне. О дне охоты. – Инквизитор Тени навис над Финном, строго глядя на него.

Финн стоял в пустом центре зала. Хотелось пройтись туда-сюда, но он проговорил:

– Я ехал верхом…

– Один?

– Нет… наверняка с кем-то. Поначалу.

– С кем именно?

– Не знаю. – Финн потер щеку. – Я много раз пытался вспомнить, но…

– Вам было пятнадцать лет.

– Шестнадцать. Мне было шестнадцать.

Ясно, его сбивают с толка.

– Конь был гнедой?

– Нет, серый. – Финн зло посмотрел на королеву: та сидела с полузакрытыми глазами и держала на коленях собачку, ритмично ее поглаживая. – Я же объяснял: конь прыгнул. Меня словно ужалило в ногу, и я упал.

– На глазах свиты?

– Нет, я был один.

– Но вы только что сказали…

– Знаю! Возможно, я заблудился. – Финн покачал головой. Глаза зачесались. Ну вот, опять. – Возможно, свернул не туда. Я не помню! – Финн велел себе не расслабляться, в любой миг ожидая подвоха.

Самозванец развалился на скамье и слушал с раздражением и скукой.

Инквизитор приблизился. Черные глаза смотрели абсолютно спокойно.

– На самом деле вы все придумали. Не было никакой засады. Вы не Джайлз. Вы подонок из Инкарцерона.

– Я принц Джайлз! – Возражение получилось слабым, неубедительным для самого себя.

– Вы Узник. Вор. Разве я не прав?

– Правы. Но вы не понимаете, в Инкарцероне…

– Вы убийца.

– Нет. Я никогда не убивал.

– В самом деле? – Инквизитор отодвинулся с какой-то змеиной гибкостью. – А как насчет женщины по имени Маэстра?

Финн резко поднял голову:

– Откуда вы знаете о Маэстре?

По залу прокатился беспокойный ропот. Члены Совета зашептались. Даже самозванец спину выпрямил.

– Это не важно. Важно, что она упала в гигантскую Расщелину, потому что мост, на котором она стояла, обрушился. Это ваших рук дело.

– Нет! – проорал Финн в лицо Инквизитору, но тот не отступил.

– Да. Вы украли у нее некое устройство. Каждое ваше слово – ложь. Вы лжете о видениях. Лжете о разговорах с призраками.

– Я не убивал ее! – Финн потянулся к шпаге, но ее на поясе не оказалось. – Да, я был Узником, потому что Смотритель вколол мне лекарство и упек в тот ад. Он стер мне память. Я Джайлз!

– Инкарцерон не ад. Это крупномасштабный эксперимент.

– Это ад. Мне ли не знать.

– Лжец.

– Нет…

– Вы лжец. Вы всегда были лжецом. Разве не так? Не так?

– Нет! Я… Я не знаю! – Больше он не вынесет. В горле пересохло, перед глазами поплыло – Финна мучили предвестники припадка. Если припадок случится здесь, ему конец.

Финн уловил какое-то движение и поднял голову. Инквизитор Света жестом просил слуг принести кресло, а Инквизитор Тени удалился на свое место.

– Прошу вас, сядьте! Постарайтесь успокоиться. – Волосы Инквизитора Света серебрились, слова переполняла забота. – Подайте, пожалуйста, воды.

Подоспел лакей с подносом. Финну протянули кубок с прохладной водой, и он начал пить, стараясь не пролить ни капли. Финн дрожал, веки чесались, в глазах рябило. Наконец он сел и стиснул мягкие подлокотники кресла. Спина взмокла от пота. Члены Совета не сводили с него глаз, а он не решался встретить их полные недоверия взгляды. Королева, само спокойствие, гладила собачку по шелковистой холке.

– Итак, – задумчиво начал Инквизитор Света. – Вы утверждаете, что в Инкарцерон вас заточил Смотритель.

– Кто же еще?

Инквизитор Света благожелательно улыбнулся, и Финну стало не по себе: добренькие, как правило, самые опасные.

– Но ведь… Смотритель, если это его рук дело, не мог действовать один. Речь о похищении наследного принца. Вы утверждаете, что тут замешан Тайный Совет?

– Нет.

– Сапиенты?

– Замешан кто-то сведущий в зельях. – Финн устало пожал плечами.

– Так вы обвиняете сапиентов?

– Не обвиняю, я…

– А королеву?

В зале воцарилась тишина. Финн нахмурился и сжал кулаки. Он понимал, что вот-вот разразится катастрофа. Только что ему до нее?

– Думаю, она была в курсе.

Присутствующие в зале замерли. Рука Сиа застыла на собачьей холке. Инквизитор Света грустно покачал головой:

– Сир, нам нужна полная ясность. Вы обвиняете королеву? При ее участии вас похитили и заточили в Инкарцерон?

Голову Финн не поднял, а ответил с досадой, потому что сглупил, попался на крючок и заслужил презрение Клодии:

– Да. Я обвиняю королеву.

– Посмотри сюда! – велела Ро, застыв на краю виадука. Прищурившись, Аттия вгляделась в полумрак зала. К ним летели темные стаи птиц. Захлопали крылья, и в следующий миг птиц стало столько, что Аттия охнула и пригнулась, спасаясь от тучи перьев и клювов. Оказалось, птицы летят на восток. – Птицы, летучие мыши, люди, – проговорила Ро, сверкая золотым глазом. – Мы живем так же, как все, Аттия, но не убиваем и не крадем. Наша цель на порядок выше. Мы выполняем просьбы Черного Сапиента. За последние три месяца мы отправили ему…

– Как?

– Что «как»?

Аттия поймала запястье девушки.

– Как этот… Черный Сапиент сообщает вам, когда ему что-то нужно?

Ро отстранилась и посмотрела в пустоту.

– Он говорит с нами, – успела ответить она, и все вокруг содрогнулось. Снизу донеслись испуганные вопли. Аттия тут же растянулась на настиле, впившись в ржавые балки. Новая волна сотрясла ее тело до кончиков пальцев. Рядом лопнула скоба, плющ соскользнул с виадука и полетел вниз.

Затаив дыхание от страха, девушки дождались конца Тюрьмотрясения, Ро сидела на корточках рядом с Аттией. Едва дар речи вернулся, Аттия попросила:

– Давай вниз спустимся! Пожалуйста!

Сквозь брешь в настиле казалось, что Гнездо не пострадало.

– Тюрьмотрясения становятся все сильнее, – посетовала Ро, залезая в туннель из плюща.

– Как он с вами общается? Пожалуйста, Ро, мне очень нужно знать.

– Спускайся, я покажу как.

Они торопливо пробрались сквозь отсек с ковром из перьев. Еще три девушки готовили там жаркое в большом котле, одна убирала то, что расплескалось при катаклизме. Мясной аромат заставил Аттию сглотнуть. Ро нырнула в маленький круглый отсек, похожий на капсулу, в котором не было ничего, кроме Ока.

Аттия замерла.

Красный огонек повернулся к ней. Застыв, Аттия вспомнила рассказ Финна о том, как он проснулся в камере, где не было ничего, кроме любопытного, безмолвного Ока Инкарцерона.

Девушка медленно приблизилась:

– Ты же говорила про Черного Сапиента?

– Так он себя называет. Именно он стоит за планами Тюрьмы.

– Да неужели?! – Аттия глубоко вдохнула и сложила руки на груди. Потом так громко, что вздрогнула Ро, спросила: – Смотритель, вы меня слышите?

Клодия мерила шагами обшитый панелями коридор.

Отворилась дверь, из зала выскочил лакей с пустым кубком на подносе, и Клодия вцепилась в него:

– Что там творится?

– Принц Джайлз, ну… – Лакей глянул ей за плечо, поклонился и поспешил прочь.

Каспар, стоявший у двери в сад, негромко посоветовал:

– Не пугай слуг, Клодия!

Рассвирепев, девушка обернулась и увидела Факса, телохранителя Каспара, с мишенями для стрельбы из лука под мышкой. Каспар нарядился в ярко-зеленый плащ и в треуголку с изогнутым белым пером.

– Допрос может длиться часами. Пошли, ворон постреляем!

– Я подожду. – Клодия опустилась на стул у стены, пнув его деревянную ножку. Час спустя она еще была в коридоре.

– План вы составили сами?

– Королева ни о чем не подозревала, если вы об этом спрашиваете. – Лжеджайлз откинулся на спинку кресла, удобно сложив руки. С Инквизитором он общался легко и непринужденно. – Именно я составил план бесследного исчезновения. Зачем обременять ее величество ненужными тайнами?

– Понятно. – Инквизитор Света глубокомысленно кивнул. – Но как объяснить появление трупа? Тело мальчика, которого все считали Джайлзом, торжественно выставили для прощания в Большом зале. На целых три дня. Вы устроили подмену?

– Да. – Лжеджайлз пожал плечами. – Медведь задавил в Большом Лесу крестьянского мальчишку. Признаю, мне это было очень кстати и помогло замести следы.

Финн слушал и хмурился. Вдруг это правда? Внезапно вспомнился Старый Том. Что он говорил о своем сыне? Но Инквизитор Света вкрадчиво спросил:

– Так вы настоящий принц Джайлз?

– Ну да, разумеется.

– А предположи я, что вы самозванец, что вы…

– Надеюсь… – Лжеджайлз медленно выпрямил спину. – Надеюсь, сир, вы не намекаете, что ее величество как-то готовила или подстрекала меня к исполнению этой… роли? – Юноша устремил на Инквизитора взгляд ясных карих глаз. – Вы не посмеете обвинить нас в такой махинации.

Финн беззвучно выругался и перехватил чуть заметную улыбку королевы.

– Разумеется, нет, – ответил с поклоном Инквизитор Света. – Разумеется, нет, сир.

Инквизиторы в кармане у этого пройдохи. Обвиняя его, они обвинят королеву, а такому не бывать никогда. Финн проклинал ум соперника, его внешнюю благопристойность, его непринужденные манеры. Финн проклинал собственную дубоватость.

Инквизитор Света сел, Инквизитор Тени поднялся. Лжеджайлз казался абсолютно спокойным. Почти небрежно откинувшись на спинку кресла, жестом попросил воды и сделал несколько глотков на глазах у Инквизитора Тени. Едва он вернул чашку на поднос, как тот проговорил:

– Академию вы покинули одиннадцатилетним.

– Мне было девять, и вам это прекрасно известно. Мой отец считал, что наследному принцу больше подобает домашнее обучение.

– У вас было несколько наставников, все именитые сапиенты.

– Верно. Сейчас они все, к сожалению, мертвы.

– Ваш гувернер, Бартли…

– Бартлетт.

– Ах да, Бартлетт. Его тоже нет в живых.

– Я знаю. Его убили Стальные Волки. Та же участь постигла бы и меня, останься я при дворе. – Лицо Лжеджайлза смягчилось. – Старина Бартлетт, я так его любил!

Финн заскрипел зубами, члены Тайного Совета переглянулись.

– Вы бегло говорите на семи языках.

– Да.

Следующие вопросы прозвучали на иностранном языке, Финн даже не понял на каком, а Лжеджайлз ответил негромко и насмешливо.

Разве можно начисто забыть язык? Такое бывает? Финн потер глаза, надеясь, что они перестанут чесаться.

– Вы блестящий музыкант?

– Есть поблизости клавесин или альт? – В голосе Лжеджайлза появилась скука. – Или мне спеть? Хотите, спою, господа? – Он улыбнулся и серебристым тенором вывел отрывок из арии.

Члены Тайного Совета зароптали. Королева хихикнула.

– Прекратите! – Финн вскочил на ноги.

Самозванец осекся, перехватил взгляд Финна и негромко предложил:

– Ну так спойте, господин хороший! Или сыграйте. Или скажите что-нибудь на иностранном языке. Или прочтите что-нибудь из Алисена и Кастра. Ваш помоечный выговор придаст им особое очарование.

Финн не шелохнулся.

– Принца отличает другое, – прошелестел он.

– С этим можно поспорить. – Лжеджайлз поднялся. – Культурных аргументов у тебя нет. У тебя, Узник, есть только злоба и насилие.

– Сир, пожалуйста, сядьте! – попросил Инквизитор Тени.

Финн огляделся. Члены Тайного Совета не сводили с него глаз. Они – судьи, своим решением они могут приговорить его к пыткам и казни или посадить на трон. В непроницаемых лицах Финн читал замешательство и враждебность. Жаль, рядом нет Клодии. Или Джареда. Особенно жаль, что нет Кейро с его грубым, циничным юмором.

– Вызов на дуэль в силе, – проговорил Финн.

Лжеджайлз глянул на королеву и негромко проговорил:

– Как и мой ответ.

Финн сел у стены, кипя от ярости.

– У нас есть свидетели, – сказал Лжеджайлзу Инквизитор Тени. – Ваши соученики по Академии, слуги, придворные дамы.

– Замечательно. Хочу увидеть каждого из них. – Лжеджайлз устроился удобнее. – Пусть войдут в этот зал. Пусть посмотрят на меня – и на него. Пусть скажут, кто из нас принц, а кто Узник.

Инквизитор Тени внимательно на него посмотрел и поднял руку.

– Введите свидетелей! – приказал он.