Полки в лавке дантиста были сплошь заставлены стеклянными банками, а в них лежали зубы, зубы, зубы – пожелтевшие и покрытые пятнами, похожие на мертвый жемчуг. В витринах красовались зубные протезы, мягкие каучуковые основания которых были соединены золотыми пружинными петлями. Зубы в протезах были заметно белее и ровнее, чем в банках. Интересно, кому они могли принадлежать прежде, подумал Альби, зачарованно разглядывая эти произведения стоматологического искусства. В притоне, где он жил вместе с сестрой, когда-то была одна девушка, у которой были очень красивые, ровные зубы. Когда она умерла от чахотки, ей сначала вырвали все зубы и только потом отвезли на кладбище для бедных. С другой стороны, Альби не раз слышал, что искусственные зубы называют «зубами Ватерлоо», значит, их взяли у мертвых солдат, не так ли?..

Он представил эти зубы у себя во рту, представил собственные ослепительные улыбки, хрящи, которые он будет разгрызать, и многое, многое другое, что будет ему доступно, когда у него появятся новенькие зубные протезы. До сих пор он ел только каши, размоченный в воде хлеб, бульоны, разваренные овощи, топленый жир и свиные уши, и они надоели ему до последней степени. Когда у него будут зубы, он сможет грызть орехи, как сестра, есть яблоки, лук и многое другое.

Хозяин лавки и его ученик Альби пока не заметили, и он, спрятавшись за прилавком, с нежностью провел грязным пальцем по гладкому стеклу витрины. Ученик дантиста стоял к нему спиной и, вооружившись жутковатого вида клещами, склонялся над привязанным к креслу ребенком лет шести. Ребенок визжал, точно поросенок, которого режут, но Альби неожиданно ему позавидовал. Что значит любая боль по сравнению с новенькими блестящими зубами из моржовой кости, за которые заплатит его богатая мамочка? Да Альби готов был сам вышибить себе последний зуб, если бы знал, что получит вместо него прекрасные зубные протезы.

Хозяин-дантист беседовал о чем-то с франтовато одетым пожилым мужчиной, и Альби навострил уши.

– Я бы рекомендовал искусственные зубы из моржовой кости, – услышал он. – Они не так быстро обесцвечиваются, как «зубы Ватерлоо», хотя храбрые солдаты, которым они когда-то принадлежали, и защищали их изо всех сил… Фарфоровые зубы выглядят неплохо, да и стоят всего три гинеи, но такие протезы нередко трескаются, так что, на мой взгляд, лучше заплатить чуть побольше…

Четыре гинеи! Упоминание этой огромной суммы заставило Альби вспомнить, какая пропасть отделяет его от обладания искусственными зубами. Нет, видно, ему суждено вечно ходить с голыми деснами и единственным зубом, который делает его похожим на придурковатого кролика. Правда, сестра часто говорила ему, что на свете есть вещи поважнее зубов и что он, Альби, тщеславен, как любой лондонский франт, но… но он был с ней совершенно не согласен. Сам он, во всяком случае, не мог представить ничего такого, что было бы ему нужнее, чем сверкающие искусственные зубы.

На мгновение Альби задумался о том, чтобы разбить витрину, схватить протезы и броситься наутек. Еще он мог бы резать карманы или воровать багаж на вокзалах, и тогда очень скоро он смог бы купить себе десяток протезов, если б захотел, но увы – в глубине души Альби понимал, что это пустые фантазии. Воровать платки – только на это он и осмеливался. Нет, мальчуган не считал себя трусом, да и ловкости ему хватало. И все же больше всего на свете Альби боялся попасться, потому что тогда его отправят на каторгу в другую страну, а его сестра останется один на один со всеми этими ужасными мужчинами, которые навещали ее по вечерам.

Хозяин повернулся к двери и вдруг заметил Альби, скорчившегося за прилавком.

– Эй, ты! Я же тебя предупреждал – не смей больше сюда ходить. А ну, пошел вон, голодранец! Ну, кому сказал?!..

Шагнув вперед, он протянул руку, чтобы схватить Альби за шиворот, но мальчишка увернулся.

– Не трогай меня, свинья, собачий сын! – взвизгнул он и, прыгнув к дверям, выскочил на улицу. Через секунду Альби уже со всех ног улепетывал прочь, держа курс на кукольную лавку старухи Солтер.

Роз уже ждала его, беспокойно вращая незрячим глазом. Поглядев на нее, Альби невольно задумался, известно ли ей, что всего за фунт она может купить себе стеклянный глаз, да такой, что не отличишь от настоящего? Он, однако, ничего не сказал и, протянув ей мешок, стал смотреть, как Роз перебирает стопку крошечных юбочек и платьиц.

– Три платья, четыре юбки, четыре платья, пять юбок… – считала она вслух.

Альби пососал ноготь на указательном пальце.

– Айрис велела сказать…

– Пожалуйста, не надо, – перебила Роз. – Даже не упоминай о ней.

– Но она просила…

– Ни слова больше!.. – Ее голос прозвучал резче, но Альби заметил, как Роз сглотнула, а во взгляде, которым она окинула стены лавки, промелькнули печаль и смирение. – Не говори мне о ней.

– Вы по ней скучаете?

На этот раз глаза Роз гневно сверкнули.

– Это не твое дело!

– А она говорит, что ей вас очень не хватает.

– Сколько раз тебе повторять, глупый мальчишка…

– Она говорит, что вы ее сестра и она никогда не хотела расставаться с вами, мисс, – быстро сказал Альби, не в силах сдержаться. – А еще она сказала, что счастлива, на самом деле счастлива, и что вы тоже сможете стать счастливой, если сумеете вырваться…

Выпалив все это на одном дыхании, он на всякий случай отступил на пару шагов назад, боясь, что Роз попытается его ударить или ущипнуть, как любила делать миссис Солтер. В крайнем случае, думал он, мисс снова велит ему заткнуться или что-то вроде того, но Роз ничего не сказала. Вместо этого она низко опустила голову, и на ее красном рябом лице появилось выражение такой глубокой печали, что Альби не выдержал и отвернулся.

Альби шел по улице, едва волоча ноги – совсем как паровоз, у которого упало давление пара в котле. На шутки и проказы у него не осталось никаких сил, и он решил отправиться прямо домой, чтобы увидеть сестру, рассмешить ее какой-нибудь выдуманной историей и завалиться рядом с ней на кровать, пока не наступили самые «горячие» в смысле клиентов вечерние часы. Альби был уже совсем недалеко от своего угольного погреба, когда мимо него с завидной скоростью промчался Сайлас. Встреча удивила Альби – несмотря на то что трущобный квартал Сент-Джайлс находился недалеко от лавки чучельника, во всех остальных отношениях между ними пролегали десятки и даже сотни миль. Неужели Сайлас искал его?.. Это было первое, что подумал Альби, но потом он заметил полурасстегнутые брюки Сайласа, заметил выражение его лица и то, как он зажимал рот ладонью, – и выронил свой Мешок. Через мгновение Альби уже мчался во весь дух. «Нет, – думал он на бегу, – нет, нет, пожалуйста!.. Только не это!..»

Словно ураган он ворвался в дом, едва не упав на крыльце, подгнившие ступеньки которого затрещали под его ногами, молнией промчался мимо сидевших в прихожей девушек («Что это с нашим Альби? Может, за ним гонится полиция?»), обогнул сидевшую на лестнице заплаканную Молли и утешавшую ее Нелл («Успокойся, дорогая! Ведь он ничего тебе не сделал. Ты просто испугалась, так что же… Нам всем иногда бывает страшно!») и буквально ссыпался по ступенькам, ведущим в угольный погреб. Рывком отодвинув в сторону ветхий, прожженный в нескольких местах театральный занавес, Альби ворвался в комнатку и увидел, что его сестра сидит на кровати, уставившись в стену перед собой, а на полу догорает свеча: моргающий фитиль, плавающий в лужице растопленного сала.

– С тобой все в порядке!.. – воскликнул Альби. – А я подумал… – Он сел на кровать рядом с сестрой и взял ее за руку. – Тут есть один человек… очень плохой человек… – забормотал Альби. – Если он придет, ты не должна с ним видеться, понимаешь? Совсем. Кричи, отбивайся, но только не говори «да». И наплевать, что Нэнси это не понравится…

– О ком ты? – спросила сестра, ласково взъерошив ему волосы. – Кто этот плохой человек?

Альби перевел дух.

– Человек, который только что был здесь, в доме. У него черные волосы, а еще от него очень странно пахнет. Если ты его увидишь – беги со всех ног, прячься. Никогда, ни за что не соглашайся быть с ним, что бы он ни предлагал. Я… у меня насчет него плохое предчувствие.

– Он приходил, – монотонно, без всякого выражения проговорила его сестра. – Я его видела.

– Но ты не…

Она покачала головой.

– Он сказал – я ему не понравилась. Ему хотелось девушку с рыжими волосами. Нэнси была недовольна. Она сказала – ей надоело, что я никому не нравлюсь, а мой долг и так уже вырос до двух фунтов. Слава богу, скоро откроется Выставка, и клиентов станет побольше, правда?.. – Она потянула себя за волосы и добавила совсем тихо: – Знаешь, Альб, плохо, когда мужчины меня хотят, но еще хуже, когда они меня не хотят.