Всегда что-нибудь напомнит

КАК ТОЛЬКО ПРИБЫЛИ МЕДИКИ, ОНИ НЕМЕДЛЕННО занялись левой ногой Сильвии. Нога была раздавлена и почти оторвана чуть выше колена. Сильвия отказалась телепортироваться в больницу, и ее отвезли туда в дроне «Скорой помощи». Она позволила остановить кровотечение, но не пожелала даже обсуждать протез. Сказала, что заслужила утрату части тела.

На следующий день благодаря странному чувству юмора или ядовитой иронии Бога я снова оказался в чреве больницы «Бельвью». Только на этот раз я пришел к Сильвии. Я стоял перед торговым больничным принтером и думал, можно ли считать бигмак «продуктами для завтрака». И только решил заказать обычный яблочный пирог, как услышал за собой знакомый рассудительный голос.

– Я гадал сегодня утром по своей гуще, Джоэль.

Я обернулся и увидел Моти, как всегда, опрятно одетого, с загадочной улыбкой на лице.

– Вышло любопытно, – продолжал он. – Возникла фигура, которую можно толковать двояко.

Накануне вечером, сразу после появления медиков, Моти и его отряд исчезли. Пема объяснила мне, что говорить, а чего не говорить, заверив, что «Международный транспорт» возьмет на себя устранение негативных последствий. Ни Сильвия, ни я не упомянули, что на причале был еще кто-то. Наше официальное объяснение было таково: Таравал похитил Сильвию, а исчез он в результате ошибки при попытке убийства и самоубийства. МТ уже сделал Таравала козлом отпущения. В новостях только и говорили об ученом, который сошел с ума и убил крановщика. Наши имена не упоминались, сказано было лишь следующее: «Пострадали два невинных свидетеля, но они полностью поправятся».

Моти говорил небрежно, но я знал, что он подбивает меня расспросить о подробностях. Возможно, он хотел развеселить меня. Но я не клюнул.

По дороге к палате моей жены левантийский шпион подтвердил то, что мне уже сказало чутье, то, что поняла Сильвия в тот миг, когда это произошло: Джоэль² погиб. Ни его, ни Таравала в леднике не нашли. Поиски продолжались, но бесперспективные.

Я все думал о последнем поступке Джоэля² и не мог остановиться. Ему не обязательно было приносить себя в жертву. Моти контролировал ситуацию. Но, конечно, точно знать я не мог.

И все же: почему он не выпустил из руки гранату, когда схватил Таравала? Почему не бросил в него? Думал, что так сможет помешать нано портала зачистить всех остальных? Или просто смирился со своей гибелью, отвечая на зов сирен ледника? Может быть, он знал, что у них с Сильвией нет будущего, что тяжесть того, что она сделала, всегда будет лежать на его душе более тяжким бременем, чем на моей? Возможно, он видел в своем самопожертвовании лучший и самый надежный способ обеспечить ее счастье.

Одно я знал точно: у меня миллион вопросов. Однако сейчас мне не нужно было знать все ответы. Сейчас хотелось только по достоинству ценить то, что у меня есть и что я едва не потерял. Мне казалось, что за последние тридцать шесть часов я прожил две жизни.

Мы вошли в палату моей жены. Она лежала на бело-голубой постели и мрачно смотрела в окно на небо над Нью-Йорком. В туманной атмосфере солнцу удавалось ярко сверкать. Облака вокруг него казались идеально скатанными ватными шариками на синевато-сером небе. Но лицо Сильвии было мрачным. Отсутствие ноги под простыней напомнило мне об отсутствующей части головоломки.

– МТ направляется сюда, чтобы опросить вас, – сказал нам Моти. – Меня не должно быть здесь, когда они придут. Так что надо попрощаться.

Я кивнул. Сильвия продолжала неотрывно смотреть в окно.

– Уильям Таравал знал, что с ним покончено, но хотел прихватить с собой всех нас, – добавил Моти, несмотря на ее нежелание слушать. Может, сам хотел почувствовать себя лучше. – Ваши мужья вели себя храбро. И глупо, конечно. Но они спасли вас. Я предлагаю вам обоим смотреть вперед, а не назад.

– Страховка, – тихо сказала Сильвия. После событий последних двух дней ее голос все еще звучал хрипло. – Билл велел мне не беспокоиться из-за его экспериментов над собой в «Сотах». Он сказал, что проверял целых полгода, и никаких отрицательных последствий не выявил. И еще сказал, что у него есть страховка на случай, если что-то пойдет не так.

– Интересно, – сказал Моти, запуская руку в карман. Я знал, что там у него пачка сигарет «Тайм». – Что за страховка? – спросил он, постучав пачкой о ладонь.

– Я… – Она замялась, глядя на меня. Ее лицо выражало решительную неохоту. Я сжал ее руку, подбадривая. – В моих исследованиях предусматривался механизм, который должен разбудить астронавтов, когда они достигнут цели. С «Сотами» то же самое. Теоретически можно вернуть любого, если знать, где и что искать.

– В таком случае, боюсь, дело безнадежное, – сказал Моти, прикуривая, несмотря на развешанные по всей больнице надписи «НЕ КУРИТЬ». – Как только граната взорвалась, МТ и Левант наперегонки принялись искать Таравала.

Он продолжал, ничего не зная о моих мыслях, а может быть, равнодушный к ним:

– Мы знали, где и что искать, но ничего не нашли. – Он замолчал и затянулся. – Они исчезли. Я уверен в этом.

– Значит, все? – спросил я.

Моти кивнул.

– Да, все, – сказал он.

Сильвия снова отвернулась.

– Мне пора, – сказал Моти, направляясь к двери палаты Сильвии. – Знаете, когда все утихнет, вы двое должны снова отправиться в отпуск.

Моти опять затянулся, огонек его сигареты рдел.

– Если спросите этого турагента, – сказал он, улыбаясь и приподняв одну бровь, – рекомендую Флоренцию. Туда легко попасть без телепортации. Посмотрите в Уффици «Мону Лизу». – Он повернулся к двери и посмотрел мне в глаза, делая последнюю затяжку. – Прощайте, Джоэль.

И вышел в облаке дыма.