Ловушка Ласкера

ГРАНАТА ОКАЗАЛАСЬ ЗНАЧИТЕЛЬНО ТЯЖЕЛЕЕ, чем выглядела. Джоэлю² неловко было бежать с нею, если учесть серьезные предостережения Пемы: та объяснила, что произойдет, если он уронит эту штуку. Внешняя оболочка из трисульфида титана была гладкой на ощупь – иными словами, опасно скользкой. И дождь делу не помогал.

Джоэль² из осторожности держался позади контейнеров, укрывался за грузовиками и проползал под транспортером, используя все, что могло послужить укрытием. Он благоразумно двигался не по прямой, а зигзагами, не столько приближаясь ко мне, сколько перемещаясь по площадке. И наконец оказался за краном Таравала. Благодаря мне безумный ученый все еще рассуждал о религиозной философии, исторических прецедентах и оправданиях того, что «следует сделать». Сплошная чушь, но я старался, чтобы он не отрывал от меня глаз. Продолжай говорить, псих.

Пока Таравал произносил свой дурацкий монолог, Джоэль², держась одной рукой, поднимался по лестнице к кабине крановщика. Учитывая, что перекладины лестницы стали скользкими от дождя, а в руке он держал оружие массового уничтожения (хотя тогда я этого не сознавал), задача была не просто трудной – устрашающей. Хуже того, я вынужден был не сводить глаз с Таравала, который продолжал разглагольствовать.

– Если бы только люди придерживались фундаментальных догм человеческого прогресса, а не догматических заповедей так называемых вершителей правосудия, мы жили бы в лучшем мире. Но, увы, кардинальные отклонения от стандартных процедур, насаждаемые новаторами вроде Корины Шейфер, привели к тому, что миром правят денежные мешки, законодатели и адвокаты. Инновации сведены к наименьшему общему знаменателю, приносящему прибыль. Наше поколение пало духом, а я потерял терпение, мистер Байрам. – Таравал повернулся к консоли крана и коснулся нескольких иконок. – Сильвия, моя дорогая, подъем! – Он поднял магнит, отключил и втащил Сильвию в кабину крановщика.

Магнит снова опустился и замер на полпути между мной и кабиной.

Приподняв голову моей жены за подбородок, Таравал подтянул ее к биометрическому сенсору консоли. К счастью, ничего не произошло.

– Открой глаза! – крикнул он ей.

Пользуясь тем, что он отвлекся, я подпрыгнул, стараясь ухватиться за болтающийся надо мной магнит крана. Потребовалось несколько попыток, но я сумел ухватиться за него, еле-еле зацепившись пальцами за скользкий край металлического диска шириной почти два метра. Подтягиваясь, напрягая мышцы, я увидел, что Джоэль² уже почти у самой кабины крановщика. Я неуклюже забрался на тяжелый металлический магнит, думая, что смогу раскачать его, подвести ближе к кабине и схватить Сильвию. Это был единственный план, какой пришел мне в голову. В это время Джоэль² добрался до верха лестницы. Я кивнул ему, надеясь передать, что Таравал занят. И тут увидел.

Я почувствовал не тревогу, а облегчение. Если бы я слышал лекцию Пемы о том, как опасна эта граната для того, кто ее бросает, возможно, я бы постарался убедить Джоэля² обойтись без нее. Но в этот миг, когда наши взгляды встретились, я ощутил, что снова горжусь им. Ревность исчезла; исчезла экзистенциальная тревога относительно того, кто из нас настоящий Джоэль Байрам. В ту минуту я гордился нами обоими и готов был считаться любым из нас. Гордился тем, что нас двое и мы оба делаем все, чтобы спасти нашу жену.

Поднялся ветер, и я начал раскачивать магнит, как маятник. Я делал это, бегая с одной его стороны на другую, но почти безрезультатно. Металлический диск, на котором я стоял, и прикрепленный к нему кабель весили, должно быть, не меньше тонны. Надеясь, что мой импровизированный воздушный полет хотя бы отвлечет Таравала от Джоэля², я поднатужился и издал могучий вопль. Поразительно, но магнит слегка закачался.

К несчастью, в этот миг замигали желтые огни на кране и внизу в портале.

Я протянул руку к ограждению, увеличивая амплитуду, чтобы заставить магнит двигаться.

Мои пальцы коснулись одного из прутьев ограждения; заревели сирены тревоги.

– Сильвия! – заорал я. – Прыгай!

Они с Таравалом посмотрели вниз, на меня. Затем Джоэль² подтянулся, оказался в кабине и встал. Теперь он стоял глаза в глаза с Таравалом.

Увидев моего двойника, Таравал посмотрел на меня, потом снова на него: я раскачивался на магните в трех метрах под ним, а Джоэль², держа в руках прототип телепортационной гранаты, стоял всего в двух метрах от него.

– Ты меня уже обманул! – сказал Таравал, грозя пальцем. – К счастью для меня, во второй раз не получится.

Он вытянул палец к треугольной зеленой иконке на консоли. И собирался нажать ее, когда Сильвия бедром оттолкнула его.

Джоэль² схватил ее за плечи.

– Мы тебя нашли, – сказал он, быстро поцеловал в лоб и вытолкнул из кабины крановщика.

– Джоэль! – падая, закричала она.

Магнит со мной на верхней плоскости двигался к Сильвии.

Я поймал ее под мышки, и неожиданная тяжесть заставила меня сесть. Стальной трос, на котором висел магнит, врезался мне в плечо, но я удержался. Стиснув зубы, я тащил на магнит свою жену. Всякому, кто это видел, показалось бы, что они смотрят на скверно исполненный цирковой трюк. Но я чувствовал себя Суперменом. Тело Сильвии медленно перевалилось через край диска, и она упала мне на колени. Я с облегчением выдохнул.

Сирены вдруг смолкли, и на причале потемнело. Единственным освещением остались лунные лучи, отражающиеся в каплях дождя.

Таравал рассмеялся.

– Неужели вы, идиоты, серьезно думаете, что я не предусмотрел отключение энергии? – сказал он Джоэлю².

– Нет, – ответил Джоэль². Но он говорил не с ним. Взгляд его был сосредоточен на нас с Сильвией. И опять я понятия не имел, о чем он думает. Может, он обмозговал наши отношения и понял, что никакого будущего у «семьи» из троих нет. Или решил, что должен быть наказан за убийство Роберто и взлом Джулии. А может, просто почувствовал зов ледника. Знаю только, что он сделал: вынул руку из-за спины и показал гранату. Нажал на ней одну из кнопок, не сводя глаз с меня и нашей жены. Металлическая поверхность гранаты мгновенно стала прозрачной. Казалось, Джоэль² держит в руках тяжелый пузырь.

Таравал отскочил, очевидно, сразу узнав гранату. Он испугался.

– Дурак, – сказал он. – Тронь эту штуку – и просто убьешь себя по-их, а не по-моему.

В трех метрах под кабиной Сильвия в ужасе посмотрела на меня. Она тоже поняла, что сейчас произойдет.

– Он не может!

– Уже смог, – ответил я и стащил ее с магнита.

Мы упали на контейнер внизу, ударившись о металлическую крышу так, что дух вон. Пока мы с женой пытались вдохнуть, над нами снова вспыхнул яркий свет, завыли сирены. Таравал коротко всхрапнул – «Ха!» – и быстро повернулся к консоли. Джоэль² без колебаний со всех ног кинулся к нему.

Я повернулся к Сильвии и тоскливо пробормотал:

– Я люблю тебя.

Но она не услышала. Она смотрела не на меня.

– Нет! – закричала она, когда свет, исходивший из гранаты в руках Джоэля², стал белым и ярким, словно одновременно вспыхнул миллион полосок магния. Мне пришлось отвести взгляд.

– Джоэль! – заплакала Сильвия.

Послышался громкий щелчок, и на причале снова стало темно.

От консоли ТЦ полетели искры. Магнит крана отсоединился и начал падать на нас. Я откатился в сторону, стараясь оттащить и Сильвию…

Диск весом в тонну ударился о контейнер и разорвал толстую сталь, словно фольгу. Грохот удара отразился от соседних грузовых контейнеров. Потом все стихло, только капли дождя стучали о металл.

– Джоэль, – сказала в темноте моя жена. – Я не чувствую ног.

– Держись.

Я протянул руку; глаза напрягались, привыкая к темноте. Мои пальцы коснулись плеча Сильвии, потом спустились к груди и животу. Ее левая нога оказалась под магнитом, но Сильвия смотрела на кабину крановщика. Я проследил за ее взглядом. Разряженная граната лежала на том месте, где стояли Джоэль² и Таравал, на ее поверхности мигал зеленый огонек.

Мужчины исчезли. Оба.

– Джоэль, – прошептала Сильвия. Я знал, о ком из нас она говорит. Лицо ее было залито слезами и дождем.

Теперь, когда яркие огни на причале погасли, на небе начали появляться созвездия. Их мерцание над головой было холодным утешением. Сильвия посмотрела туда, где минуту назад стоял ее воскрешенный муж, и заплакала. Низкий очищающий душу вопль отчаяния многократно отразился от контейнеров и наконец зазвучал, как хор на похоронной процессии. Я обнял ее одной рукой, слишком потрясенный, чтобы подхватить этот плач, но я тоже смотрел на опустевшую кабину. Я знал – как знают только близнецы, – что моего «другого» действительно не стало.