Будь проклят тот, кто потревожит мои кости

МОТИ СЕРДИЛСЯ. НЕТ, ОН БЫЛ В БЕШЕНСТВЕ. СТОЯ в больничной палате, выходящей на Ист-Ривер, он орал на Заки:

– Эта тупая комната едва не убила его!

Потребовались огромные усилия в очень короткое время, чтобы человека без коммов, отравленного ядом, о котором никто не слышал, приняли в больницу Бельвью. К счастью, руководство левантийской разведки было хорошо знакомо с взятками, имело нужные связи и умело оказывать ответные услуги, а потому обошло обычные процедуры.

Моти поманил Заки и вышел из почти безликой палаты, где я лежал без сознания. Яд белладонны у меня в желудке был как облитые лавой ножи, но, к счастью, я быстро лишился чувств. Сейчас мои левантийские похитители искали врача, чтобы тот дал прогноз относительно моего состояния.

Врача они нашли у лифта. Это был молодой человек с русыми волосами, одетый в больничную форму с узором в «огурцы». Он сидел в похожей на аквариум комнате со стеклянными стенами и смотрел за телеметрией и множеством видеопотоков. Затребовав и получив мои данные, он сообщил Моти, что мои неодинаково расширившиеся зрачки могут означать, что пострадал мозг. Но сейчас наниты подвергают мою кровь диализу, и опасность мне не грозит.

– Знаете, я изучал этот яд в университете, – сказал врач; его выступающий кадык прыгал вверх и вниз. – В «Ромео и Джульетте» Джульетта отравилась этим ядом, потому что не могла быть с Ромео.

– Да, очень романтично, – сказал Моти. – Скажите, когда мой коллега оправится?

– На самом деле, – вмешалась консоль врача, – Джульетта только притворилась мертвой, чтобы обмануть свою семью. Ромео должен был знать это. Они хотели сбежать, когда она очнется, но он не получил сообщение. Поэтому, когда нашел ее…

– Что? – перебил Моти. – Что значит «притворилась мертвой»?

– Хитрость в том, что небольшое количество белладонны могло только лишить сознания на короткое время, а вот бóльшая доза – привести к смерти. Шекспир очень любил яды.

Но Моти не стал слушать лекцию консоли до конца. Они с Заки уже бежали к моей палате – чтобы обнаружить, что моя кровать пуста.

– Он провел нас! – заорал Моти на своего подчиненного, чье лицо оставалось бесстрастным. – Зачем, Заки? Какой у него план?

Мой «план» – беру это слово в кавычки, ведь это был не столько план, сколько цепочка продиктованных обстоятельствами очень рискованных шагов – заключался в том, чтобы найти больничный ТЦ и телепортироваться в Коста-Рику. Все крупные больницы имели телепортационные центры – жест доброй воли со стороны великодумного слуги человечества, «Международного транспорта».

Как только Моти и Заки вышли из моей палаты, я соскочил с носилок на колесиках и побежал по коридору в противоположном направлении, пряча лицо, чтобы меня не опознали, и разыскивая робота-уборщика. Робота я нашел возле торговых принтеров. Это был полуразумный четырехногий плунжер с корпусом в форме помойного бака примерно в половину моего роста высотой.

Я провел примитивную засолку этого служителя, сообщив, что где-то в ТЦ пролит органический материал, иными словами, что кого-то вырвало, – как оказалось, это было не очень далеко от истины.

– Такое происходит все время, – серьезно ответил плунжер с сильным акцентом Нью-Джерси. Либо кто-то ради забавы перепрограммировал этого малыша, либо ему в коридорах больницы часто приходилось встречаться со строителями. – Уже бегу.

У таких роботов лучшие допуски службы безопасности, потому что никому не хочется убирать за другими людьми. Он поехал прочь, а я вошел за ним в лифт и спустился на три этажа вниз, к больничному ТЦ, и с облегчением вздохнул, когда он получил разрешение войти в фойе. Робот просканировал безупречно чистый бетонный пол, осмотрел чистое кресло и посмотрел на меня… я бы сказал «вопросительно», если бы у робота было лицо.

– Наверно, кто-то уже прибрался, – сказал я.

– Хорошо, – ответил уборщик и выкатился из комнаты.

Когда дверь с шипением закрылась, я повернулся к консоли ТЦ. Стоя в очередях в ТЦ, я не раз наблюдал за работой кондукторов у таких консолей, поэтому решил, что с нескольких попыток сумею с ней справиться. К несчастью, решил я неверно.

Знаю, вы думаете: «Тоже еще засольщик! Не можешь даже понять, как работать на консоли ТЦ». Что ж, умники, между засолкой и хакерством огромная разница. Как между мошенником и карманником. Да, конечно, оба что-то у вас отнимают, но умения тут требуются совершенно разные.

Тем не менее я рискнул. Интерфейс оказался нагромождением незнакомых иконок и походил на головоломку, в которой ни одна часть не имеет смысла.

Я был так занят попытками понять пользовательский интерфейс, что не заметил проходившую мимо медсестру. Не только по своей вине: больничный наряд, облекавший ее массивное тело, был почти одного цвета с зеленовато-голубыми стенами. Не помогало и то, что почти все здесь были одеты либо в белые халаты, либо в зеленую медицинскую форму. В какой-то момент мозг просто начал их отфильтровывать. Я мигом нашел на консоли иконку, запирающую дверь, и нажал на нее.

– Эй! Какого черта вы здесь делаете? – спросила медсестра, стуча в дверь ТЦ. Она была широкоплечая, на голову выше меня, с толстыми черными косами.

– Э… – ч-черт. – Чиню консоль. Кто-то ее сломал.

– Что? С каких это пор работники МТ ходят в больничных халатах? – Логичный вопрос. Она попыталась просканировать меня с помощью своих коммов и встревожилась. – Эй, почему ты не регистрируешься? Что здесь происходит?

Я не знал, что сказать. Тяни время.

– Знаешь, что такое аят?

– Стой здесь. Я вызываю службу безопасности.

Я медленно отвернулся от нее, продолжая работать с консолью.

– Код желтый! – прозвучало по всей больнице объявление. – Охрану в помещение ТЦ.

Я нажал еще на несколько иконок, но пользовательский интерфейс мог бы быть написан и иероглифами. Кресло поворачивалось в разные стороны, потом из стены появилась насадка и опрыскала его дезинфицирующей пеной. Дела шли неважно.

Наверху Моти услышал объявление.

– Черт! Заки! Этот идиот добьется того, что его убьют!

– Может, он как раз этого и хочет? – спросил рослый подчиненный.

– Оставайся здесь, – сказал Моти и полез вниз по пожарной лестнице. На бегу он извлек из коммов план больницы и отыскал ТЦ.

Добежав до камеры, он застал мое противостояние с побагровевшей медсестрой, двумя сотрудниками СБ и роботом-уборщиком, которого все-таки известили, что в ТЦ какая-то грязь.

Моти встал перед ними спиной ко мне. И заговорил – тихо, решительно, но разумно. Весь последний день я слышал этот голос и знал, на что он способен. То, что он сказал, застало медсестру врасплох. Между нами была стеклянная стена, и я не слышал, о чем они шепотом переговариваются. Но вот сестра покачала головой и сказала:

– Нет, это невозможно.

На что Моти только пожал плечами и сделал жест: «Свяжись по коммам с тем, кому не все равно». Сестра приняла вызов и ответила несколькими жестами.

Судя по ее лицу, ее раздосадовало то, что кто-то сказал ей через коммы. Она недоверчиво посмотрела на Моти, бросила на меня ледяной взгляд: «Это еще не все!» – и предостерегающе наставила на Моти палец. Моти лишь пожал плечами; разъяренная сестра и охранники ушли по коридору. Она еще не скрылась за углом, а сигнал тревоги перестал звучать.

Моти повернулся ко мне. Я думал, он сердится, но он улыбался.

– Йоэль. Значит, хотите быть Ахером, не Иовом?

– Заткнитесь на хрен, Моти, – сказал я, продолжая возиться с консолью ТЦ. – Я отправляюсь за женой.

Я нашел иконку отправки к месту назначения, но, похоже, требовалось ввести координаты в трех измерениях.

– У вас нет даже работающих коммов. Что вы будете делать в Коста-Рике?

– Разберусь. Не знаю как, но разберусь. Она моя жена; я не оставлю ее в руках шайки коста-риканских террористов.

Дверь открылась, и Моти вошел.

– Как вам удалось…

Он быстро, воинственно шел ко мне. Я собрался, предвидя драку. Вместо этого он схватил меня за плечи.

– Вы не понимаете, как это работает, – сказал Моти, пронзая меня взглядом, точно двумя мачете. – Враг, с которым вы хотите сразиться, – повсюду, по всему миру. Нужно быть проворным и невидимым. До сегодняшнего дня вы жили в мире, где худшее, что может случиться, – апп, пока вы вешаете ему лапшу на уши, решит вам не платить. Или ваша жена не уделяла вам достаточно внимания, потому что слишком занята на работе. Такие проблемы вы в силах решить. Но эту…

Он вздохнул.

– Аяту наплевать. Можете вернуть меня, снова запереть, но я буду искать выход, даже если придется засолить все ваши аппы. У меня жену похитили! Что бы вы сделали?

Моти широко улыбнулся. Гневно выдыхая, я заметил в нем какую-то перемену. На месте своего рода жалости – такую чувствуешь к идиоту-голубю, который все бьется и бьется в окно, – я увидел намек на уважение. Думаю, я сказал все правильно. Или врезáлся в достаточно окон, чтобы он понял – легче мне помочь, чем возиться с моим расплющенным трупом.

Он повернулся, подошел к консоли и нажал на несколько иконок. ТЦ включился, и кресло заняло исходное положение. Моти сделал несколько жестов, оперируя коммами.

– Я вам дам кое-что в помощь.

– Оружие?

– Хлебные крошки, Йоэль. – Я заморгал. Он взял из-под доски с графиком уборки помещений легко стираемый маркер. Взял меня за левое запястье и принялся писать на предплечье цифры. – След. Это последние джи-ди-эс-координаты вашей жены и скорее всего вас-«другого», – объяснил он. – Эти цифры приведут вас к ним.

– Я предпочел бы оружие, – сказал я, но неохотно прочел координаты. С чего этот чувак вдруг мне помогает? Я не из тех, кто смотрит в зубы дареному коню, но не понимал, какая ему в этом выгода.

– Я совершенно уверен, что посылаю вас на смерть, – сказал он, – но вы заслужили мое уважение. Если таково ваше желание, я его исполню. Пусть даже мое начальство, как вы выражаетесь, «вывернет меня наизнанку». – Он сухо улыбнулся и вернулся к делу. – Но, по крайней мере, вы умрете с честью, а ради этого стоит жить. Приходилось когда-нибудь водить машину?

– Да. То есть не в реале – в видеоиграх.

– Еще лучше! – сказал он, хлопнув в ладоши. – Вам придется украсть машину «Скорой помощи». У вас нет коммов, и сейчас это хорошо, потому что на вас охотятся. Но не слишком хорошо для вождения. Однако есть и хорошая новость. У карет «Скорой помощи» есть режим ручного управления – можно переключиться на него, если нужно мчаться спасать кого-то в какое-нибудь странное место. Используя ручное управление и координаты джи-ди-эс, поезжайте на «Скорой помощи» к своей жене. Понятно?

– Пожалуй. Спасибо за помощь.

Моти отмахнулся.

– Садитесь в кресло, – велел он.

Я повернулся к креслу. Оно было точно таким же, как все те, какие я видел в помещениях Панчева эскроу – кроме цветового решения. Традиционно кресла в Панчево эскроу красно-золотые, а это было черным. Теперь, когда можно было отправляться, я вдруг заколебался. Думая, сколько пыли и пара оставлю за собой. Зачищенный.

– Не волнуйтесь, Йоэль, – сказал Моти, положив тяжелую руку мне на плечо. – Вы делали это уже много раз.

Я кивнул и сел в кресло лицом к нему.

– Кстати, когда прибудете, найдите какую-нибудь одежду. У вас вся задница наружу.

Он прошел к консоли и набрал несколько команд. На табло «Пункт назначения» я увидел надпись «Больница Сима в Сан-Хосе». Мои пальцы стиснули ручки кресла.

– Последний вопрос к вам, – сказал он.

– Да?

– Как вы уговорили мою комнату отравить вас? Не каждый день апп нарушает Первый закон роботехники и едва не убивает человека.

Я улыбнулся уголком рта.

– Не забудьте, я засольщик.

Моти хмыкнул.

– Удачи, Ахер.

Когда его пальцы забегали по кондукторской консоли и в комнате стало темно, мне пришла в голову чрезвычайно тревожная мысль: «Откуда Моти, чей народ радикально противится телепортации, знает, как управлять консолью ТЦ?»

Потом белая вспышка.