Глава восемнадцатая Лихорадочные сны
Троица воинов наблюдала за битвой, идущей на балконе Дома До’Урден.
Они поднялись по стене, левитируя и подтягивая себя вперед, пока не оказались выше балкона. Там они ждали, рассматривая сражавшихся, отделяя защитников Дома До’Урден от нападавших из Дома Ханзрин. Руки друзей мелькали, передавая сообщения на беззвучном языке дроу, когда они договаривались о тактике.
Они опустились вниз и, прежде чем противник заметил их, начали свое скоординированное нападение. Размытые движения четырех мечей, украшенного драгоценными камнями кинжала и магических клинков, которые Джарлаксл метал свободной рукой, вскоре сломали центр строя солдат Дома Ханзрин. Атака была так жестока и эффективна, что остальные нападавшие не желали оказаться поблизости, оказываясь на пути у этого крутящегося урагана смерти.
Пробившись от перил балкона, друзья продолжали сражаться. Гарнизон Дома До’Урден теснил противников с другой стороны, и потому Джарлаксл и его компаньоны в скором времени столкнулись с защитниками, явно не имевшими понятия, что с ними делать.
— Отойдите в сторону, идиоты! — приказал Джарлаксл, сбрасывая волшебную маскировку и показывая себя. — Ваше спасение прибыло!
Вздохи и веселые выкрики последовали за троицей через прихожую. Многие из гарнизона двинулись следом.
— Стойте тут, — сказал Энтрери, поворачиваясь к защитникам и указывая на балкон. — Скорее всего, враг вернется! Не позволяйте им пройти в эту дверь!
Они пронеслись через вторую прихожую, попадая в извилистый коридор, где едва не налетели на Фэласа Ксорларрина.
— Мои родственники и Тиаго скоро будут тут, — предупредил Фэлас лидера Бреган Д’Эрт. — Я получил магическое сообщение от Джемаса. Они только что отбились от драуков Меларнов.
Он указал вниз и направо, давая понять, что им срочно нужно убираться прочь.
Джарлаксл кивнул и похлопал мага по плечу, двигаясь в указанном направлении. Энтрери держался сзади, почти дыша ему в затылок.
— Тиаго? — прорычал Дзирт.
— Прошу, идите, — попросил Фэлас, качая головой. — И быстро!
Но Дзирт не сдвинулся с места. Его руки крепко сжимали рукояти окровавленных скимитаров.
— Не сейчас! — отчитал его Джарлаксл, отступая назад.
Энтрери просто прыгнул, хватая Дзирта за руку.
— Далия! — сказал он и потянул следопыта прочь.
Дзирт последовал за друзьями, все еще оглядываясь назад, словно надеялся, что они окажутся достаточно медленными для того, чтобы Тиаго Бэнр догнал их.
Следуя вдоль пересекающихся коридоров и минуя множество комнат, они нашли на своем пути всего несколько охранников и ни одного врага.
— Мы можем повернуть перед часовней и добраться до нашей цели с задней части строения, — пояснил Джарлаксл.
— Сюда, — поправил Дзирт, проталкиваясь через боковую дверь и действуя противоположно инструкциям Джарлаксла. Он двигался уверенно и целенаправленно. Дзирт чувствовал, как воспоминания возвращаются к нему, словно он никогда не покидал этого места, своего первого дома.
Казалось, он почти слышал голос своей сестры, Вирны, когда шел через знакомые комнаты. Вниз, в секретный проход, который до сих пор не обнаружил даже Джарлаксл. Ребенком Дзирт так часто бегал им, чтобы обмануть своих жестоких сестер.
Вирна считала это забавной игрой.
Бриза побьет его за это.
При этой мысли Дзирт едва не споткнулся у бокового прохода, того, что мог увести их дальше от цели. Он вел к залу для тренировок. Призраки прошлого до сих пор преследовали Дзирта.
— Почему ты остановился? — резко спросил Энтрери. — Заблудился?
— Удар скрещенными клинками вниз, — прошептал Дзирт. Казалось, он вообще не слышал Энтрери.
Со вздохом следопыт двинулся дальше.
Они вошли в большую залу, залу военных советов Дома До’Урден, залу, где у Матроны Матери Мэйлис родился мальчик с лавандовыми глазами…
Звуки битвы, которая продолжалась где-то за стенами, заставили Дзирта сфокусироваться. Напротив них, разделенные тонкими стенами, маячило три дверных проема. Однако они не могли сходу определить, какой из них приведет в гущу сражения. Дзирт двинулся к проходу, располагавшемуся в дальнем правом углу. Энтрери отправился налево, а Джарлаксл — в центр. Друзья приникли ушами к выбранным дверям, но Дзирт не стал ждать. Он просто вышиб створку ногой, готовый к бою.
Хотя так и не смог сделать следующий шаг. Перед ним стояла самая прекрасная женщина дроу. Женщина, чья красота заставила его замереть.
Сейчас он не мог отличить сна от реальности. Женщина стала Кэтти-бри — она была Кэтти-бри!
— Любовь моя, они пленили меня, — сказала она. — Помоги мне…
Женщина тянула руку.
Прежде чем Дзирт смог осознать всю странность момента, он загипнотизированно убрал Ледяную Смерть в ножны и потянулся за своей возлюбленной.
Но та только рассмеялась и снова превратилась в дроу — самую красивую дроу, которую он видел в своей жизни — и рука, которую он так желал взять, превратилась в змею, извивавшуюся в воздухе.
Извивавшуюся и наносящую быстрые укусы!
Шок, словно молния, пронзил тело Дзирта. Другой рукой он сильнее сжал Мерцающий, пытаясь использовать этот материальный объект для того, чтобы удержаться на ногах. Он отпрыгнул назад, за стену, даже не понимая, что сейчас творится вокруг него.
Он видел только женщину дроу. Та, что стояла перед ним, улыбалась и манила, приглашая его в путешествие, которое он так желал совершить. Она сделала шаг назад, вниз по коридору, за открытую дверь. Её очертания задрожали. Стоило этому произойти, и Дзирт смог взглянуть мимо неё.
Он увидел Вирну. Сестра стояла на коленях и рыдала, держась за грудь, в которой зияла кровавая рана.
— Дзирт? — позвал Джарлаксл, но друг не слышал его. Следопыт обнажил второй клинок и бросился вперед, через дверь, к Вирне, к своей рыдающей сестре, которую он убил.
— Великие боги, — прорычал Энтрери, замечая прыжок Дзирта. Джарлаксл бросился за их одурманенным спутником, и Энтрери присоединился к наемнику. Однако оба они вынуждены были остановиться и отшатнуться назад, поднимая руки, когда странная волна энергии накрыла зал военных советов. Длинный луч, испускающий фиолетовое сияние, вышел из открытого проема в противоположной стене, простираясь прямо перед ними.
— Что? — требовательно спросил Энтрери, двигаясь вперед.
— Не надо, — предупредил Джарлаксл. — Призматика!
— Что? — снова спросил Энтрери, поворачиваясь к наемнику. Джарлаксл только покачал головой. На его лице отразилась паника — и одно только это заставило Энтрери отступить назад. Джарлаксл подхватил один из стульев, а затем метнул его в фиолетовое свечение.
Казалось, это вода сомкнулась над стулом. По его поверхности пошли круги. А потом он исчез, просто испарился.
— Призматическая магия, — сказал Джарлаксл, с трудом выговаривая слова. — Пурпурный… план.
— Дзирт отправился на другой план?
— Демоны, — напомнил ему Джарлаксл, и оба компаньона могли только предполагать, что их друг затерялся в Абиссе.
— Пошли. И быстро, — сказал Джарлаксл. — Ради Далии… а потом нам нужно убраться из этого места.
— Дзирт! — выкрикнул Энтрери, указывая на сияние.
— Мы не можем ему помочь. Не здесь. Не сейчас.
Джарлаксл взял себя в руки и пошел к центральной двери.
Энтрери двинулся за другом, но более неуверенно, оглядываясь на каждом шагу.
— Дзирт? — шептал он, и это слово причиняло ему больше боли, чем он смел признать или поверить.
Дзирт не чувствовал фиолетового луча. Он оказался в коридоре за ним прежде, чем Ивоннель активировала магию.
Дзирт не знал об этом и не оглядывался назад. Сейчас он был с Вирной. Сестра стояла на коленях и плакала. Протянув окровавленную руку, она схватила брата за запястье.
— Дайнин — драук, — прошептала она, и Дзирт вздрогнул, вспоминая своего обреченного брата.
— Почему ты здесь?
Казалось, она не слышит его.
— Искупление! — предупредила она. — Нам дан шанс, всем нам! Наши жизни не уйдут в небытие. Река времени течет по кругу, возвращаясь к своему истоку.
— Это безумие!
— Безумие? Или мечта? Твоя мечта, твое понимание. Ты уничтожил нас, младший братик. О, бессмысленное понятие чести! И ты убил меня. А я тебя так любила.
— Нет! — завопил Дзирт, падая на колени перед сестрой, прижимая её к себе — и пытаясь остановить текущую кровь. — Нет!
— Ты не спасешь меня этими руками, — прошептала она. — Плыви по течению, брат. Забудь о своей ереси. Прими свою судьбу…
И женщина упала на пол, лицом вниз. Дзирт знал, что она мертва, прежде чем посмотрел в её безжизненные глаза.
Но была ли это она? Умер ли кто-нибудь в действительности?
— Я умер на склоне Пирамиды Кельвина, — прошептал он, уверенный, что все происходящее — просто бесконечная иллюзия. Тем не менее, где-то здесь должна быть крупица истины, где-то здесь, посреди этих миражей и запутанных воспоминаний.
Была ли это Вирна?
В конце концов, было ли все происходящее — лишь течением реки времени, которая свернулась в кольцо?
В конце концов, все происходящее казалось не более нелепым, чем возвращение умерших друзей.
— Я сделал неправильный выбор?
Дзирт поднялся на ноги и, спотыкаясь, двинулся вниз по коридору, бормоча себе под нос и пытаясь разобраться, пытаясь увидеть правду там, где повсюду была лишь ложь. Он подумал о Вульфгаре и повторил его урок.
— Эррту поедал детей перед лицом Вульфгара. И убивал Кэтти-бри… демон создал реальность из красивой лжи, а потом разрушил её прямо перед глазами беспомощной жертвы, — прошептал Дзирт. — Это сломало его, и это сломает меня.
Дроу оперся на стену, нуждаясь в поддержке, иначе он наверняка упал бы на землю и остался там, беспомощно корчась.
— … каждый момент слабости… ужасная правда моей жизни. Умер на склоне Пирамиды Кельвина. Ллос нашла и забрала меня.
Он снова запнулся, вваливаясь в следующую дверь.
— Век — Я видел, как они умерли! Я дурак! — он передразнил голос Бренора. — Я нашел его, эльф!
Дзирт зарычал и достал клинки. Он начал свой яростный танец, размахивая скимитарами во все стороны, нанося удары по воображаемым врагам.
— Нет чуда, нет! Обман! Это не благословение Миликки, нет! Это проклятие Ллос, величайшая иллюзия!
— Что такое иллюзия? — пропел резкий женский голос. — Глупое дитя.
Дзирт развернулся, держа скимитары наготове, и застыл на месте, обескураженный и удивленный.
Там стояла Матрона Мать Мэйлис До’Урден, его мать, женщина, которая использовала момент его рождения, чтобы обрушить мощную волну магии на враждебный дом. Женщина, его мать, которая должна была любить его, но никогда не выказывала к нему никакого интереса. Её интересовало лишь то, что он мог сделать для улучшения положения своего Дома и собственного авторитета.
Она стояла перед ним, властно глядя на него сверху вниз, и Дзирт почувствовал себя таким маленьким.
— Что если нет? — ответил он, пытаясь разозлиться достаточно, чтобы отвернуться, избегая её пронизывающего, осуждающего взгляда.
— Может, и ничего, — проговорила мать. — Ты назвал то, что тебя окружает — иллюзией. Но разве это не просто измененная реальность?
— Что ты знаешь об этом? Обо всем этом?
— Я знаю, что ты разрушил, гоняясь за призраками! — ответила Мэйлис. — И ради чего, мое глупое дитя? Что заставило тебя прийти сюда сегодня, совершенно потеряв надежду? Есть ли у тебя шанс одержать победу, обливаясь слезами?
— Нет! — его крик был полон отрицания, попытки отказаться от матери, от этого места, его жизни, его неизбежной судьбы. Но это отрицание стало верным ответом и на последний вопрос матери.
Здесь нельзя было одержать победу. Это просто шутка, просто демонический обман.
— Ты не разобьешь мое сердце, — сказал он. — Я принимаю смерть моих друзей. Я стану Охотником. Я отрицаю тебя и твою боль!
Он указал скимитаром на мать. Его лицо исказило негодование. Дзирт собрал все свое мужество, чтобы атаковать эту демоническую сущность и уничтожить её.
— Моим другом станет тишина, — сказал он, шагая к ней. — Я останусь ни с чем, но этого будет достаточно!
— Лишь потому, что ты слишком глуп, чтобы увидеть возможности, которые открываются перед тобой, — ответила Мэйлис, и Дзирт, резко остановившись, поглядел на неё с опаской.
— Ради чего? — спросила Мэйлис.
Дзирт моргнул, не совсем понимая её. Это был его собственный вопрос, вернувшийся к нему.
— Теперь, когда ты знаешь, что твое понимание и реальность так тесно переплетены, я спрошу тебя еще раз — ради чего? — спросила Мэйлис, лишь слегка искажая те слова, которые вертелись в голове Дзирта. Мать словно читала его мысли.
— Ты уничтожил меня, — продолжала Мэйлис. — Твой брат был проклят, сестра — убита твоей собственной рукой, твой Дом — лежит в руинах. Все, что я создала…
— Это все из-за тебя! — обвинил Дзирт, указывая на женщину своим скимитаром.
— Ты можешь все исправить, — сказала Мэйлис. — Река времени уже смыкается в кольцо. Это твой момент и твой выбор.
— Я сделал свой выбор! В Абиссе с…
— Закнафейном? — спросила Мэйлис, и это слово едва не сбило Дзирта с ног. — Это происходит прямо сейчас, мой глупый сын. Приходи и стань свидетелем того, как мой кинжал пронзит его грудь…
Дзирт закричал. Его вопль превратился в рев негодования, и дроу прыгнул вперед. Ледяная Смерть с силой обрушилась на Матрону Мать Мэйлис, стремясь разрубить её пополам. Но лезвие прошло сквозь призрачное тело женщины, и Дзирт едва не упал, теряя равновесие из-за своего удара, который рассек лишь воздух.
Смех Мэйлис разносился по коридору. Она глумилась над его никчемной страстью. Он видел, как образ матери отступает назад, скользя вдоль правой стены.
— Ты сломала его, — ехидно хихикнула Кь’орл Одран, наблюдая за тем, как Дзирт танцует в коридоре перед ней, размахивая клинками и дико крича.
— Он лишился разума из-за эманаций Фаэрзресс, — ответила Ивоннель, которая казалась весьма заинтригованной. — Он потерял истину, реальность. Он бродит в мечтах и кошмарах.
Лицо Ивоннель выражало смешанные чувства. Она была заинтригована, частично развлекаясь, частично жалея этого запутавшегося еретика.
— Заблудший, — прошептала она.
— И такой открытый для любого внушения? — спросила Кь’орл.
— Часовня, — шепнула Ивоннель, и псионик отразила эту мысль в сознание далекого Дзирта До’Урдена.
— А теперь пошли, — приказала Ивоннель своей рабыне. — Нам надо спешить.
— Дзирт в городе. Он идет за ней, — сказала Кирий, отчаянно указывая на Далию, которая без сознания лежала на кровати.
— И поэтому ты натравила на нас драуков? — Равель недоверчиво, и даже весьма издевательски, фыркнул.
— Мне нужно было держать вас подальше.
— Чтобы убить её и взойти на трон Дома До’Урден, — осуждающе сказала Сарибель.
— Да! — ответила Кирий. — Да, как и хотела Матрона Мать Зирит. По приказу Матроны Матери Бэнр, — быстро добавила она, видя, как внезапно нахмурился Тиаго.
— Эта отвратительная дартиир, которую ты собиралась убить — создана Матроной Матерью, — сказал Тиаго.
— И она изжила свою полезность для Дома Бэнр, — ответила Кирий. Женщина говорила слишком спокойно, и потому другие не поняли, что она придумывает слова на ходу. — Дом Ксорларрин возвращается, и мы гораздо более ценны для матроны матери, чем это… существо. И этот позорный Дом, который вызывает презрение всех семей Мензоберранзана.
— И ты решила исправить это подобным образом, — скептически спросил Равель, — в самый разгар сражения?
— Это закончит войну! — настаивала Кирий. — Когда Далия… Дартиир будет мертва — Меларны разорвут союз с Домом Ханзрин. Им плевать на торговлю Шакти. Мерзость, сидящая на Правящем Совете, является единственной причиной их вступления в войну против Дома До’Урден. Они считают Матрону Мать Дартиир оскорблением Госпожи Ллос. Когда её не станет, Меларны успокоятся, а без них — каменные головы, без сомнения, разбегутся. В одиночку им не справиться с нашим гарнизоном. Дом станет наш, как и место на Правящем Совете.
— Все это и так наше, — напомнил ей все еще сомневающийся Равель. — Ты хотела сказать, все будет принадлежать тебе.
— Все принадлежит До’Урденам, не Ксорларринам! И они придут за ней! — сказала Кирий. — В любом случае, она должна умереть.
Тиаго вытащил Видринас.
— Нет! — настаивала Сарибель. — Если Дартиир умрет, Кирий станет матроной матерью!
— Это Кирий только что напала на нас, — добавил Равель.
— Это приказ Матроны Матери Бэнр, — заявила Кирий, адресуя свои слова Тиаго и пытаясь апеллировать к его верности Дому Бэнр. — Дартиир не должна оказаться в руках еретика Дзирта.
Тиаго перевел взгляд с Кирий на остальных. Его рука потирала рукоять Видринас. Крошечные звездочки, сиявшие на прозрачной стали, сверкали в тусклом свете свечей.
— Твоя история — детский лепет! — обвинила сестру Сарибель.
— Как ты смеешь говорить со мной в подобном тоне? — ответила Кирий.
— Потому что твоя сказка — бред, — парировал Равель. — Если бы таково было желание Матроны Матери Бэнр — она послала бы легионы Дома, чтобы стереть с лица земли солдат Ханзрин и Меларн.
— Она не хочет подвергать себя опасности. В этом нет нужды. Мы ничего не знаем о позициях Дома Баррисон Дель’Армго в этой войне.
— Никто из нас не желает видеть эту дрянь живой, — вставил Тиаго и двинулся к Далии.
— Она — твоя приманка для Дзирта, — заметил Джемас, заставляя молодого Бэнра замереть. — Если Первая Жрица Кирий говорит правду.
— Она врет! — настаивал Равель.
— Быть может, не во всем, — заметил Джемас. — Ведь ложь сильнее, когда она переплетена с истиной?
— Ты смеешь обвинять меня во лжи? — сказала Кирий, и её кузен поклонился и сделал почтительный шаг назад. Но добавил:
— Если ты убьешь её — еретик Дзирт уйдет.
Разумеется, он знал, кто путешествовал с Дзиртом, и отлично понимал намерения Джарлаксла.
— А голова Дзирта До’Урдена станет отличным трофеем, который украсит славное возрождение Дома Ксорларрин как ничто другое. Голова же Дартиир До’Урден — просто сообщение об очередной убитой иблис, чье имя будет забыто на изломе приближающегося века.
Подходя достаточно близко, чтобы нанести смертельный удар Далии, Тиаго пристально посмотрел на Джемаса.
— Убей её, — настаивала Кирий. — Или мы все окажемся мертвы, прежде чем Дзирт До’Урден даже явится сюда.
— Не надо, — сказала новая гостья, уверенно шагая в залу. Все остальные повернулись к молодой женщине дроу.
— Как ты смеешь? — ответила Кирий. Глаза жрицы широко распахнулись от возмущения, и она сжала в руке змееголовый хлыст.
— Меларн? — с рычанием спросила Сарибель.
— Я бы должна убить тебя за подобное предположение, — ответила женщина.
Кирий хотела возмутиться, но незнакомка остановила её.
— Я — Бэнр, — сказала Ивоннель. — Новая жрица Первого Дома, и все же, я прожила там всю свою жизнь.
— Служанка-простолюдинка, введенная…? — начала спрашивать Сарибель, но резкий вздох Кирий прервал её. Он был полон такого отчаяния, что все собравшиеся повернулись к жрице.
Кирий уставилась на нарушительницу спокойствия, выпучив глаза. Казалось, она постоянно забывала вздохнуть. Матрона Мать Зирит предупреждала её об этом. Это дочь Громфа и Минолин Фей, которая должна быть малышкой.
— Твоя мать рассказывала тебе, — сказала Ивоннель. — Хорошо.
— Я жил в Доме Бэнр всю жизнь, — утверждал Тиаго. — Я бы знал…
— Если бы дочь Громфа выросла? — поддразнила его Ивоннель, и мужчина сделал шаг назад.
Так же, как и все остальные, когда вторая женщина, абсолютно голая, вошла в комнату, держа в руках поводок, за который потянула мгновением позже. Поводок держал еще одну дроу, древнюю и изможденную, которая вползла в комнату последней. Обнаженная дроу внезапно трансформировалась — к счастью, лишь на мгновение — показывая свою истинную демоническую форму служанки Ллос.
— Я — Бэнр, Вечная Бэнр, — объявила Ивоннель. Через Кь’орл она телепатически передала Кирий и Сарибель: «Ты хочешь управлять этим Домом. Я могу сделать это или помешать этому».
— Война окончена, — объявила она вслух. — Или заканчивается. Еще кое-кому надо умереть. В основном — идиотам из Дома Ханзрин. Матрона Мать Меларн отказалась от этой затеи. Драуки уже отходят отсюда. Дом Ханзрин — это тело змеи, но теперь у рептилии нет головы.
Она одарила улыбкой каждого из собравшихся.
— Если только некоторые в этой комнате не видят глазами змеи, — лукаво сказала она.
Равель, Сарибель и Тиаго взглянули на Кирий, как и Джемас. Сделав это, маг едва тяжело не сглотнул, но вовремя сдержался.
— Мы никогда не были в союзе с Домом Меларн, — настаивал Равель. — Мы, До’Урдены, защищались от…
— Ну конечно, — ответила Ивоннель, чей тон говорил о том, что она совершенно не доверяет рассуждениям мага. — Тогда идите и защищайте свой Дом, аристократы До’Урден. Давайте! — она махнула Равелю и Джемасу, приказывая удалиться. — Вы — маги — очистите и обеспечите защиту балконов.
Оба мужчины беспомощно переглянулись, не зная, как им поступать. Даже несмотря на присутствие в комнате служанки. Если она была служанкой.
— Ллос наблюдает, — сказала Йеккардарья своим булькающим голосом, отгоняющим любые сомнения.
Джемас кивнул и направился прочь, почтительно кланяясь, когда проходил мимо вновь прибывших.
— Иди и руководи битвой, молодая жрица, — проинструктировала Ивоннель Сарибель. — Докажи, что ты достойна, и будь уверена в справедливой награде.
Сарибель остановилась, чтобы взглянуть на свою сестру, на Тиаго и, в конце концов, на неподвижную Далию.
Тиаго двинулся за женой.
— Не ты, Тиаго Бэнр, — сказала ему Йеккардарья. — Жрица Кирий говорила правду. Дзирт До’Урден здесь, в Доме До’Урден. Паучья Королева так давно ждала этого момента. Готов ли ты стать чемпионом Ллос?
— Во славу Ллос, — ответил Тиаго.
— И Тиаго? — спросила Ивоннель, и дроу кивнул, не улавливая хитрого подтекста её насмешки.
— А ты останешься здесь, с этой женщиной. И горе тебе, если с ней что-то случится, — сказала Ивоннель Кирий. — Я назначаю тебя стражницей Дартиир.
— Стражницей? — выпалила Кирий, едва в состоянии говорить. — Она — выродок!
— Ты можешь себе подобное позволить, — ответила йоклол, прежде чем Ивоннель успела открыть рот. — Мне интересно — как поможет тебе твоя гордость, когда у трона Паучьей Королевы ты будешь на коленях, заикаясь, объяснять свое неповиновение?
Его мысли стали переплетением воспаленного воображения и призраков, царящих в этом месте, в Доме До’Урден. Его доме. Это магия ядовитой змеи Ивоннель погрузила Дзирта в транс, заставляющий того проходить сквозь барьер смерти, барьер самого времени. И потому он бродил среди мертвых, создавших это место. И теперь, в часовне, увидел момент, который поверг его в окончательный ужас.
Там лежал его отец, Закнафейн, крепко привязанный к паукообразному алтарю. Обнаженный до пояса.
Там стояла Вирна. Она смотрела на Зака, пытаясь скрыть свое сожаление.
Там была Майя, младшая дочь Дома До’Урден. Майя! Дзирт редко думал о ней в эти десятилетия. Она всегда казалась ему стоящей на перекрестке. Её амбиции бились с её состраданием и всегда выигрывали эту войну. Сейчас она казалась жестокой.
Дзирт заскользил по полу. Он звал Зака, Вирну, но, казалось, они не слышат его.
Тем не менее, когда он приблизился к алтарю, он смог услышать свою семью.
— Жаль, — сказала Вирна, и звук её голоса сильнее вернул Дзирта в прошлое. Сколько раз он находил покой в звуке этого голоса, признавая то, что таилось в сердце Вирны, несмотря на ложь, которую она вынуждена была говорить.
— Дом До’Урден должен пожертвовать многим за глупый поступок Дзирта.
От этих слов Вирны мысли Дзирта перенеслись в другое место и в другое время. Но лишь на мгновение. Однако его было достаточно, чтобы увидеть испуганные глаза эльфийского ребенка, который смотрел на него из-под тела своей мертвой матери.
Дзирт скрестил руки на груди и поежился от холода, окутавшего его.
— Ты уничтожил меня, — снова услышал он упрек Мэйлис. — Твой брат был проклят, сестра — убита твоей собственной рукой, твой Дом — лежит в руинах.
И потом Дзирт все понял. При налете на поверхность он сохранил жизнь эльфийской девочке, спасая её от убийц дроу. Мэйлис говорила именно об этом. Это он мог исправить.
Жестокая ирония происходящего поразила его, и он сильнее потер предплечья. Но холод не унимался. Позже он убил эту девочку, защищая свою жизнь. Она сделала Дзирта объектом непреклонной ярости, вызванной убийством её народа и матери, накрывшей дочь своим телом.
Если бы он убил её на том звездном поле….
— Не плачь, — услышал он голос Закнафейна, вернувший его обратно в реальность, к сцене, которая разыгрывалась перед ним. Он надеялся, что отец говорит с ним.
Но нет, Дзирт увидел, что отец смотрит на Вирну. Зак добавил:
— Моя дочь.
Дзирт едва мог вдохнуть. Конечно, он знал, что Вирна была его настоящей сестрой. Из всех его сестер и братьев только с ней у него был общий отец. Он так и сказал сестре в последней, отчаянной битве. Когда он убил её.
Когда он убил свою сестру.
Дзирт почувствовал, как на его глаза наворачиваются слезы.
Он снова увидел Матрону Мать Мэйлис, теперь носившую церемониальные одежды. И Бриза, злая Бриза, стояла рядом с ней и произносила заклинание.
Этот кинжал в руке Мэйлис, в форме паука, с небольшими боковыми лопастями и паучьим глазом на рукояти — как часто, будучи ребенком, Дзирт точил этот священный церемониальный кинжал?
Дзирт бросился на мать, хотел прогнать её прочь, отрицая факт свершающегося жертвоприношения, убийства своего любимого отца. Но здесь он был призраком. Куда большим, чем все они. Дроу не мог контактировать с ними. Они не слышат его протестов.
Или слышат, задался он вопросом, отлетая в сторону, чтобы увидеть, как рука Матроны матери Мэйлис взлетает над незащищенным телом Закнафейна. Отец повернул голову и, казалось, глядя на Дзирта, прошептал что-то. Но сын не смог услышать его слов.
Кинжал пронзил сердце Закнафейна.
Кинжал пронзил сердце Дзирта.
