Глава 17

Занятие по артефактам сегодня было интереснейшее: подслушивающие устройства разной дальности влияния и конфигурации. Были среди них и самые последние модели направленного действия с записывающими кристаллами и простейшие, позволяющие слушать лишь в радиусе пары метров. Последние, несмотря на свою примитивность, пользовались большим спросом: их почти невозможно было засечь, настолько маленький и незаметный сигнал они давали. Все это рассказывала танна Минари, когда к нам в аудиторию заглянул Онгис. Заглянул, окинул группу взглядом, задержался на мне. Я внутренне подобралась, не хотелось придумывать новые отмазки, но идти к нему еще больше не хотелось. В вопросах, как переключить постельный интерес на дружеский, я была не сильна, да и вряд ли удастся переключить: слишком явно этот тан выказывал свою заинтересованность.

– Точно с таким я не так давно работал, – заметил Онгис, беря с преподавательского стола самый простой артефакт.

– Все артефакты делаются у нас, – гордо сказала танна Минари, – уверена, с ним у вас проблемы не было, тан Онгис.

Что ж она ему все тан и тан? Лучше по имени, и хвостик ненавязчиво положила бы на талию, как давеча с Иррадом. Тому, правда, не понравилось, так он вообще танн не любит. А вот Онгис, глядишь, на нее и переключился бы. А сейчас он лишь мельком глянул в ее сторону, а потом опять на меня.

– С ним нет, – ухмыльнулся он. – А вот со стеной, на которой я висел, – были. Скользкая, холодная. Боялся, что в «липучке» заряд закончится.

– Что вы, тан, – возмутилась Минари. – У нас хорошие накопители, заряжаем всегда с запасом, нареканий никогда не бывает. Все артефакты, что идут в разведку, проверяю лично, прежде чем сдать тану Грелье.

– Я же не сказал, что заряд закончился, танна, – примиряюще ответил Онгис. – Я благополучно довисел до самого конца разговора объектов, спустился и ушел, никем не замеченный. Наши артефакты – лучшие, с этим не поспоришь.

По аудитории пронесся завистливый вздох. Это вам не тренировка, это настоящее задание, выполненное профессионалом. Жалко, что он больше ничего не расскажет: тайна есть тайна. Настоящий агент даже намеком не выдаст, где он был и что делал.

– У вас ко мне какое-то дело, тан Онгис? – смягчилась Минари.

– Да, но я подожду, пока вы закончите объяснения и группа перейдет к практическому занятию. Не хотелось бы мешать процессу.

Он сел в самом конце аудитории, так что я его видеть не могла, но была уверена – смотрит на меня. Это я всегда чувствовала, бабуля обычно говорила, что это очень хорошо для агента – ощущать чужое внимание. Сейчас оно неимоверно на меня давило. Прошлый раз мне на помощь пришел Дагойн, но станет ли он спасать сегодня, вот в чем вопрос. Вел он себя так, словно я его оскорбила: презрительно дергал хвостом при моем появлении, не здоровался и смотрел так, что я себе уже казалась полностью прозрачной. Это ужасно злило. Мирейя меня не понимала, считала, что я неправа.

– Сама подумай, – говорила она. – Если агенты друг другу после каждой операции будут устраивать сцены ревности? Или даже не после операции, а во время? Ведь не всегда дело ограничивается лишь соблазнением и устранением объекта, иной раз сведения из него можно получить лишь в постели.

– Сейчас у нас нет заданий, – мрачно возразила я. – А ему уже все равно.

– И что? Будут же. Вот он уже заранее готов. Это признак профессионализма. А ты ведешь себя непрофессионально. Уверена, твоя бабушка так не поступала.

Тут она меня уела. Бабуля, напротив, всегда с гордостью рассказывала, как и кого удачно соблазнил дедушка. Без имен, разумеется. Имена в нашей работе зачастую были государственной тайной. Не знаю, как относился к бабулиной деятельности дедушка – семейная история не сохранила таких подробностей.

– А бывает, что предохранение не срабатывает, и тогда с задания агентесса привозит ребенка, – продолжала Мирейя. – И что? Всю жизнь ее этим попрекать?

И тут меня как холодной водой окатило. Мне вспомнился дядя, младший бабулин сын. Очень уж он отличался от всех моих родственников: тонкая кость, золотистые волосы, маленькие короткие рога и хвост, такой невзрачный, что он всегда его стеснительно поджимал. Таким хвостом и стукнуть хорошо не получится, не то что задушить. А еще дядя – любитель музыки и поэзии. Правда, все это не мешало ему быть прекрасным агентом – по числу благодарностей и наград он опережал в нашей семье всех. Его необычная внешность давала преимущество, а не мешала в работе. Бабуля всегда говорила, что это потому, что она ко времени последней беременности поизносилась, вот и недодала нужных ребенку элементов. Я верила, но теперь… Слова Мирейи словно открыли мне глаза. Бабуля была на заданиях в Альвийском государстве, я точно знаю, и, скорее всего, дядя – полуэльф. Уж лишнее с ушей при нашем уровне целительства убрать проблемы не составит. А вот что думал о младшем сыне дедушка, я не знаю и не узнаю никогда. Свою фамилию дал – и достаточно? Может, он из-за этого и сгинул на последнем задании? Не в силах пережить постоянное вещественное доказательство измены любимой жены, помахивающее ущербным хвостом? Я невольно всхлипнула от жалости к героическому дедушке.

Кацуми скользнула вниз и стала нежно тыкаться мне в лицо, пытаясь утешить. Только она одна меня понимает, маленькая моя. Я провела рукой по переливчатой спинке, и ш’ерра благодарно зашипела.

– Только не надо говорить, что тебе хочется лечь и умереть, – безжалостно сказала Мирейя. – Лучше бы о Кацуми позаботилась. Ш’ерра у тебя почти рыдает. Этак она весь яд на слезы переведет, а у тебя были на него какие-то планы, насколько мне помнится. Спецагент, у которого на лице написано, чего он хочет, а чего не хочет, – плохой спецагент.

Я с возмущением посмотрела на подругу. От нее сочувствия не дождешься. Могла бы и промолчать, не добивать окончательно.

– Ш-ш-ш-ш! – рассердилась Кацуми.

– Вот тебе и «ш-ш-ш-ш», – усмехнулась Мирейя. – Сьенне надо либо мириться с Дагойном, либо пытаться о нем не думать. Выгнала, а теперь сама мучается.

– Я правильно выгнала, – надулась я на подругу. – А он даже не понимает почему. Ему все равно, больше у меня одним, меньше. Главное, чтобы среди этой толпы удачно затесался он сам.

– А ты хотела, чтобы он тебя ко всему мужскому общежитию приревновал?

– Нет, – покачала я головой. – Зачем? Просто мне было бы не все равно на его месте.

– Сьенна, мы с тобой только что об этом говорили, – недовольно сказала Мирейя. – Это у тебя такое отношение потому, что никого не было.

– Думаешь? – недоверчиво спросила я. – Откуда ты знаешь, если у самой то же?

– Читала, с таннами в теме говорила, – неопределенно помахала хвостом подруга. – Попробуй Дагойну все честно объяснить, вдруг у вас все сложится как надо? Других вариантов не вижу.

– А с кем мне тут? – недовольно ответила я. – Здесь вообще никого подходящего нет.

И в самом деле, выбирать не из кого. Онгиса жалко, его бы поберечь. Преподаватель УФП ко всем таннам относится с лютой ненавистью, да и танна Минари к нему неравнодушна. Нет, ей я конкуренцию в любом случае составлять не собиралась. Ну их, этих танов, обиженных на противоположный пол. Кто там еще остается? Тан кастелян? Не думаю, что его кандидатуру можно рассматривать серьезно. Фукаси? Меня передергивает только от воспоминаний о его масленых глазках и жирном хвосте. Нет уж. Бабуля сказала получать удовольствие, а с таким какое удовольствие?

Я вздохнула…

– Поеду в пансионат и подберу кого-нибудь…

Уверенности не было. Да и откуда ей взяться? Мне вдруг представилось, что таны будут там двух типов – как Онгис, восстанавливающиеся после операции, и как Фукаси – безуспешно пытающиеся привести свой внешний вид в соответствие с требованием конторы. Если уж в академии с противоположным полом проблемы, кто сказал, что в пансионате лучше?

– Лучше поговори с Дагойном.

– Не буду я с ним разговаривать!

На этом наш разговор и закончился. С Дагойном говорить не хотелось, пусть Мирейя и почти меня убедила, что он не так уж и виноват. Почему-то я вспоминала свой объект и поцелуй с ним, и такая тоска накатывала, хоть плачь. Кацуми непонимающе шипела, но о таком никому рассказывать нельзя. Даже Мирейя не поймет, а бабуля вообще придет в ужас. Вот если бы тот тан был из Системы… Но чего нет, того нет. Пока Дагойн – самый подходящий вариант. Я невольно взглянула в его сторону, он выразительно дернул хвостом. Да что он о себе возомнил? Что первая к нему подойду с извинениями?

– А теперь перейдем к практической части нашего занятия, – бодро сказала танна Минари. – Разбиваетесь на группы по три-четыре, каждой группе я выделяю по набору артефактов. Понастраиваете, попробуете послушать, что происходит в нескольких метрах от вас, в другой аудитории, на другом конце академии. – Оживление наших танов было вполне понятно, поэтому преподаватель усмехнулась и выдала ценную информацию: – Кабинет танны Кавайи экранирован от прослушивания, но вы можете попытать счастья, и если повезет, доложите мне, на каких режимах это получилось и как долго длился пробой. Если будут вопросы, не держите в себе, спрашивайте сразу. В нашей работе мелочей не бывает, любая может привести к смерти агента.

Говорила она со своей обычной доброжелательной улыбкой, словно речь шла о чем-то несерьезном. Возможно, для нее это так и было. Мне впервые пришло в голову, что для конторы мы лишь расходный материал, как те же артефакты. Да, агента подготовить сложно и дорого, но и артефакты бывают сложны в изготовлении и ой как дороги…

– Танны, я с вами.

Мы привычно увернулись от объятий Керка, но он не расстроился, вдвинул стул между нами и довольно сказал:

– Чувствую, из нас получится прекрасная команда. Вы отвлекаете, я действую. – И понизив голос: – Вон как на Сьенну Онгис уставился. А Дагойн злой ходит последнее время, как дух из темного мира, второй раз может и не прикрыть. Уж не знаю, что там у вас случилось… – Он сделал паузу и посмотрел так, что не оставалось ни малейшего сомнения – виновной он считает меня. – Вертите хвостом перед носом, соблазняете – и в отказ, а нашему брату потом страдать…

– Это Дагойн так сказал?

– Не, он сказал, чтобы лапы не распускал, а то без рогов останусь, а они не столь хорошо регенерируют. – Керк покосился на Дагойна, но тот уже вовсю разговаривал с Рикой. Нас он не замечал или делал вид, что не замечает. Керк провел рукой по рогам, словно удостоверяясь, что они пока на месте. – Не особо он разговорчив.

Танна Минари положила перед нами набор артефактов и пошла дальше, Керк притянул к себе самый простой:

– Ну-ка, что тут у нас такое ближнего действия.

– Да здесь всего два кристалла, – заметила Мирейя. – Радиус действия и слышимости.

– Слышимости?

– Вот так индивидуальная. Вот так общая.

Она чуть заметно усмехнулась, начала манипуляции со вторым кристаллом, и вскоре мы услышали голос Рики, словно она была совсем рядом:

– Дагойн, ты такой умный. Я бы до этого никогда не догадалась.

– А что здесь догадываться? Один из простейших артефактов.

Голос у него был не слишком довольный. Еще бы! Когда тебе вешаются на шею и сопят прямо в ухо, мало приятного.

– А вот интересно, если они настроят на нас, будут слышать только нас или себя тоже? – задумчиво сказал Керк.

– И вас, и себя, – донесся мрачный голос Дагойна. – Кому-то рога жмут. И хвост явно лишний.

Рика некрасиво хихикнула и звонко чмокнула воздух возле щеки Дагойна, сам тан ловко увернулся от поцелуя, хотя и не сдвинулся с места. Оставалось удивляться терпению Дагойна, даже мне уже хотелось ее придушить.

Танна Минари не обращала внимания на группу, она что-то объясняла тану Онгису. Тот недовольно хмурился, пару раз перебил ее вопросами, потом кивнул и ушел, напоследок мазнув по мне взглядом. Я сделала вид, что полностью поглощена изучением артефакта. Хотя что там изучать-то?

– Все понятно? – спросила подошедшая Минари.

– Чего здесь понимать-то? – гордо ответил Керк. – Проще некуда.

– Да, это вам не телепортационные с филигранной настройкой, – понимающе улыбнулась Минари.

Тут я вспомнила, как Дагойн перенес нас сразу к своей комнате, а не к кабинету ректора, как было настроено первоначально, и не удержалась от вопроса:

– А в телепортационных насколько сложно изменить точку выхода?

– Довольно сложно. Проходить мы будем во втором семестре второго курса и только под наблюдением преподавателя. Более того, для точной настройки требуется еще один артефакт. Коротко не объяснишь, танна. Да вам сейчас и не надо.

Она ласково улыбнулась и отошла, а я задумчиво посмотрела на Дагойна. Откуда у него дополнительный артефакт? И вообще, откуда у него такие знания? В дипломатическом корпусе дали? Тан не торопился отвечать на мои вопросы, успешно притворяясь, что нашего разговора с танной Минари не слышал. Он, конечно, рыжий и старше, но кто сказал, что внук Берта непременно имеет такой же колер, как дед, и не успел отучиться еще где-то?..

Я старательно отгоняла от себя мысли, что бабуля бы о таком, несомненно, предупредила, из ее слов было понятно, что внук Берта – мой ровесник. Но желание подлить зелье Дагойну оказалось гораздо сильнее любых доводов рассудка. Я чувствовала себя оскорбленной и имела право на маленькую месть. Или большую, смотря как подействует. Зелья много, хватит на него и на Керка. И еще останется. На Рику. Она меня тоже раздражала неимоверно.

Я повернулась и ласково улыбнулась Дагойну. Сегодня ты, дорогой, узнаешь, как оскорблять танну из семьи Системы. Нет, у него был шанс извиниться, но шансом этим тан не воспользовался. А вот Рика не из тех, кто упустит возможность: вон как радостно вцепилась в застывшего от моей улыбки Дагойна. Ненадолго застывшего, но ей этого хватило. Эта нехорошая танна почти повисла на его плече и умильно заглядывала в глаза, помахивая хвостом совсем не в такт. Видно, не было у нее в школе занятий по танцам или просто чувство ритма отсутствовало напрочь. Или проблемы с координацией. Хотя нет, последнее – вряд ли, с таким дефектом ее бы в нашу академию не взяли.

Дагойн безуспешно попытался ее стряхнуть и теперь делал вид, что ему совсем не тяжело и что меня он не видит.

Я оскорбленно дернула хвостом и отвернулась. Все, решено, подливаю. Может же быть у Берта два внука? Оба и получат. Не зря Дагойн так Керка не любит – это явно родственное соперничество.

После занятия я вместо столовой направилось к себе.

– Ты куда? – догнала меня Мирейя. – Обед же.

– Только зайду в комнату ненадолго, пузырек возьму. Пора с внуком Берта закрыть вопрос окончательно, – мрачно ответила я.

– Уверена, что Керк?

– А кто еще? Больше никто не подходит.

Про Дагойна я умолчала. Что-то внутри подсказывало, что Мирейя мое предположение разобьет в пух и прах, и тогда получится, что я не выполняю задание, а пытаюсь отомстить. Агенты должны иметь холодную голову и не опускаться до чувств в работе.

Первое, что я увидела в столовой, – Дагойн в компании хихикающей Рики за столиком. Сам он тоже улыбался. Немного кисло, но все же. Ничего, недолго им хихикать. Ровно до того момента, когда его хвост начнет облезать. С облезающим хвостом не сильно похихикаешь. На поднос я положила самую малость. Так, для камуфляжа, чтобы, проходя, ненароком двинуть по спине этой наглой танны. Сегодня я добрая – даже чаем ее не облила.

– Ты чего? – вытаращилась она на меня, словно раньше не видела.

– Извини, запнулась.

Я ослепительно улыбнулась и отметила, что Дагойн опять приклеился ко мне взглядом. Это было мне на руку – под прикрытием подноса я щедро плеснула из бабулиного пузырька в его десерт. Печеные яблочки будут еще вкуснее. Плавно прошла до столика подальше от них и даже спиной села, чтобы не смотреть. Мирейя плюхнулась рядом.

– Вроде никто не заметил, – прошептала она. – У тебя идеально получилось.

– Ты заметила.

– Я ожидала. Я видела, как ты зелье берешь. Правда, думала, только Керку подольешь.

– Ему тоже, – мрачно сказала я. – Но Дагойн сам напросился. Они там продолжают веселиться?

– Продолжают.

– Пусть порадуются напоследок…

– Рике тоже досталось? – хихикнула Мирейя.

– Нет, зелья у меня мало. Только Дагойну. Бабулино поручение важнее.

Я пожала плечами и отпила компота. Встреча с Дагойном меня приободрила, хотя я была уверена, что расстроит. Все же месть – сладкое чувство, с ним любую гадость сжуешь и не заметишь, а сегодня обед выглядит очень даже неплохо.

Радоваться мне долго не дали. Неожиданно к нам за столик шлепнулся незнакомый демон.

– Привет, Сьенна, – радостно осклабился он.

Я посмотрела на подругу, но и на ее лице узнавания не было. Не иначе как материализовался один из тех, к кому я, по словам кастеляна, бегала. Другого объяснения бурной радости на лице этого типа я не находила.

– Вы кто, тан? – холодно спросила я.

– Не помнишь? – удивился он. – А я на тебя даже жалобу не накатал, что на своих боевые навыки используешь и хвостом душишь.

Действительно, из мужского общежития. Жертва моего плохого настроения.

– Нечего было мне под хвост попадаться, – отрезала я. – Извиняться не буду.

– И не надо. У всех бывают неудачные дни, – легко согласился он. – Но неудачные всегда можно сделать удачными. Какие планы на сегодняшний вечер?

Наверное, я слишком сильно пережала ему шею, доступ кислорода в голову прекратился, из-за чего в мозге начались необратимые изменения. Вот и сейчас он занимается совсем не тем. Пытается привлечь меня, а надо – тренировать мышцы шеи, чтобы опять не попасть под чужой хвост. С другой стороны, упал на пол к моим ногам он эффектно, а ноги у меня красивые, вот и не может никак забыть. Даже имя выяснил.

– Сегодня вечером я занята, – улыбнулась я как можно дружелюбнее.

– А отменить занятость никак?

Он придвинулся поближе и поднос придвинул, пришлось стукнуть его локтем для острастки. Но локоть у меня не столь тренированный, как хвост, такого убойного впечатления не производит. Тан лишь чуть поморщился и счел необходимым представиться:

– Кстати, меня Тоширо зовут.

– Не думаю, что это кстати, – отрезала я, уже понимая, что улыбалась ему зря.

– Должна же ты знать, с кем встречаешься.

Мирейя рассмеялась.

– А я встречаюсь?

– Ты же не дашь умереть от любви тану, и без того пострадавшему от твоего хвоста? – нагло сказал он. – Мне этот хвост теперь по ночам снится.

– В кошмарах, не иначе, – сказал Керк и деловито раздвинул нас с поклонником своим подносом. – И дальше будет только сниться. Наяву в нашей группе все хвосты заняты.

Никогда раньше я так не радовалась этому однокурснику. Во-первых, я сразу выполнила бабушкино поручение и вылила остаток из бутылька, а во‐вторых, он спас меня от этого назойливого Тоширо, который скис, что-то промямлил невразумительное и ушел.

– Обзаводимся полезными знакомствами? – Керк подмигнул.

– Ты про что?

– Ну как же – у старшекурсников всегда можно взять конспект или выполненное задание. – Керк набрал в ложку рагу, щедро политое зельем, запихнул в рот и скривился. – Какую гадость они в последнее время готовят.

Я испугалась, что он не доест и облезет недостаточно качественно. И сразу же в голову полезли страшные мысли – вдруг зелье настолько ухудшает вкус, что и Дагойн свой десерт не доест, поэтому проведет этот вечер так, как надеется Рика, а не так, как надеюсь я.

– Да нет, вполне съедобно, – убежденно сказала я и даже съела одну ложку из его тарелки, с той стороны, куда зелье не попало.

Сделала я это зря. Могла бы понять, что если уж Керку не понравилось, для меня оно точно съедобным не будет. Но ради бабули даже вида не показала, прожевала и проглотила. Керк непременно должен это съесть – зелье-то израсходовано. Я пнула под столом о чем-то задумавшуюся Мирейю, призывая на помощь. Подруга очнулась и подтвердила:

– Съедобно-съедобно, – но радовать нас поеданием рагу не стала, лишь немного пригубила и добавила: – Есть в любом случае надо, а то ослабеем и свалимся на первом же занятии по УФП.

– Не, танны, такое есть нельзя, – уверенно сказал Керк и даже тарелку отодвинул. – Такое нужно скормить тому, кто приготовил. И то я не уверен, что под суд не пойдем за попытку отравления.

– Не преувеличивай, – недовольно сказала я. – И вообще, будущие спецагенты должны быть готовы к трудностям. А ты перед рагу пасуешь.

– Может, это проверка на выносливость? – предположил Керк. – За такую готовку в приличном обществе заставляют сожрать все, что испортил. Может, провести воспитательную работу?

Он задумчиво посмотрел в сторону кухни. Придвигать тарелку и доедать он не собирался. Показывать пример я не могла – единственная проглоченная ложка рагу так и стояла посередине пищевода в раздумьях, а не попроситься ли наружу.

– Кто-то говорил, что его ничем не испугать, – насмешливо сказала Мирейя. – А сам пасует перед едой. У тебя слабый желудок?

– Ха, – купился Керк. – Да я что угодно переварю и не замечу.

– Неужели? То-то ты так боишься сегодняшнего обеда.

– Не, – он с сомнением посмотрел на тарелку, – я это, конечно, могу съесть. Вопрос – зачем?

– Чтобы доказать, что у тебя слова не расходятся с делом.

Мирейя улыбнулась, игриво вильнула хвостом, и это все решило – Керк придвинул к себе тарелку и начал жевать. На физиономии его было написано глубочайшее отвращение, но он уверенно доказывал, что настоящий спецагент может съесть все, и даже рагу из нашей столовой.

– Половины для доказательства хватит? – мрачно спросил он.

Мирейя вопросительно на меня взглянула, я кивнула, после чего подруга ответила:

– Хватит. И мы больше не будем сомневаться.

Керк запихнул в себя еще одну ложку, затем отодвинул тарелку подальше и начал усиленно запивать компотом. Пей-пей, зелье бабулино так легко не залить, индивидуальная семейная разработка. Все, поручение выполнено. Я умиленно посмотрела на Керка. Как хорошо, что я полила Дагойну десерт, а то пришлось бы что-то выдумывать, и Дагойн тогда непременно решит, что я ревную, а потом поймет, откуда возникли проплешины. А это совсем непрофессионально. Да, местный повар подложил мне знатную свинью сегодня за обедом – я чуть не вылила зелье впустую.

Но сидеть и переживать было глупо, мы с Мирейей переглянулись, я выпила свой компот, поднялась и гордо прошла мимо Дагойна и Рики, не забыв с надеждой посмотреть в его тарелку. Увиденное меня не порадовало: Рика совершенно невозмутимо доедала яблоки Дагойна, ухитряясь при этом улыбаться, вертеть хвостом и прижиматься к нагло ограбленному тану. Тот не выглядел расстроенным потерей десерта, наверное, уже договорился о компенсации. Какое же разочарование его вскоре ждет. У танны, поглотившей столько зелья, облезет не только хвост, но и голова, и будет она носить гордое имя самой облезлой танны нашей академии до конца учебы. Жаль, конечно, что ему ничего не досталось, но так тоже неплохо, а в следующий раз лично ему подберу что-нибудь подходящее из бабушкиных зелий.

Парочке за столом я улыбнулась почти ласково и пошла к себе. Все равно зелье действует не моментально, а когда подействует, нужно, чтобы никто на меня не подумал.

– У меня где-то печенье было, – догнала меня Мирейя. – Думаю, ничего страшного, если мы пропустим один обед. Но рагу действительно ужасное. Зато какая сила воли у Керка – съел и не поморщился.

– Ничего, морщиться будет потом, – довольно ответила я.

Опустошение пузырька бабулиного зелья, и не просто опустошение – а строго по делу и необходимости, позволило так распиравшей меня злости выйти наружу почти без потерь у окружающих. Подумаешь, немного облысеет пара демонов, так это же не смертельно и не навсегда. Бабуля при отъезде наказала развлекаться, вот я и следую ее наставлениям. Она жизнь прожила – плохого не посоветует.