Глава 15

Дагойн появился неожиданно и ударил сразу, без каких-либо предисловий. Не меня, разумеется, а тана, которого я успешно отвлекала. Нападения тан не ожидал и отлетел на другой конец коридора. Дагойн явно не собирался этим ограничиться и пошел к нему добивать. Я пыталась его ухватить за плечо и пролепетала, что пора возвращаться, но одногруппник небрежно сбросил мою руку и всунул учебник орочьего, не задерживаясь ни на миг.

Выглядел он устрашающе: оскаленные клыки, беспорядочно мечущийся хвост и ужасно злые глаза. Я вспомнила Керка на следующий день после драки с Дагойном, и стало страшно. Плечи моего объекта были намного уже, а сам он вряд ли обладал впечатляющей регенерацией. Не думаю, что она столь хороша, как у Керка.

– Дагойн, остановись! – заорала я. – Ты его убьешь!

– Не убью, – рыкнул он, – так, попинаю слегка. С выбитыми зубами стихи не почитаешь.

Он ревнует? Мы же фактически на задании, здесь нужно отставить чувства в сторону, а не мешать напарнику. Ревность – непозволительная роскошь для агента.

– Размечтался, – зло ответил мой объект. В себя он уже пришел, с пола поднялся быстрым точным движением и сейчас стоял в стойке полной боевой готовности. Казался спокойным, но хвост, который хлестал по бокам, указывая на высшую степень ярости, его выдавал. – Как бы тебе самому без зубов не остаться. Танна, надеюсь, он вам не очень дорог? Я собираюсь его немного попортить.

Дагойн процедил замысловатую фразу, явно на орочьем. Его противник ответил не менее замысловато, но с большим знанием предмета. И это были точно не стихи. Они закружили, не отводя взгляда друг от друга.

– Ш-ш-ш-ш, – обрадовалась ш’ерра.

Были бы ноги, уже начала бы подпрыгивать от восторга, а так только немного раскачивалась перед глазами, мешая смотреть и транслируя свое удовольствие. Еще бы! Это не из-за нее дерутся, а эмоций она сейчас хватит через край, пусть и отрицательных. Бедный мой объект! Сейчас Дагойн превратит его в отбивную…

Я подавила желание вмешаться в поединок, все равно ни к чему хорошему это не приведет. Встревать между двумя взбешенными танами может только полная идиотка. Но, боги, как же жалко объект! Я уже представляла его с подбитыми глазами и на костылях. Это если он вообще ходить сможет в ближайшее время.

Тут Дагойн сделал резкий выпад, я испуганно охнула, но мой объект красиво ушел от нападения, и не просто ушел, а контратаковал сам. Однако… Он владеет навыками рукопашного боя, да еще на таком приличном уровне! И хвост его перестал беспорядочно хлестать по бокам и теперь целится исключительно в противника. Вон как зашипел Дагойн, когда ему по бедру прилетело. Не хуже рассерженной ш’ерры. А нечего было ввязываться в драку!

Дагойн опять выдохнул что-то из своего скудного багажа орочьего, но его противник в этот раз промолчал. Действительно, зачем разбрасываться знаниями, которых все равно не оценят? Вид у них был напряженный, каждый только и ждал, когда ошибется другой.

Заголосила какая-то танна, но я на нее даже не посмотрела, настолько была увлечена схваткой. Кацуми что-то восторженно шипела, и уже было непонятно, болеет ли она за кого-то или просто радуется, что из-за меня дерутся. «Чем больше из-за танны драк, – говаривала бабуля, – тем она больше ценится. Умение провоцировать очень ценно в нашей работе, это всегда идет в плюс агентессам». Но сейчас мне хотелось только одного: чтобы все это поскорее закончилось. Не надо, чтобы из-за меня дрались, пусть это даже увеличивает мою ценность как агента.

Дагойн попробовал достать мой объект прямым ударом, но тот ловко перехватил руку противника и швырнул его через себя. В полете Дагойн извернулся и встал сразу на ноги лицом к тану, который не торопился к нему приближаться.

– Что здесь происходит?

Этот вопль уже нельзя было проигнорировать, поскольку он принадлежал охраннику, и не тому, кто на входе флиртовал со студентками. Тан был немолод, серьезен и очень зол. Наверняка местный начальник охраны, не меньше. Вон какая солидная нашивка на груди…

– Эти двое дерутся, – сдала их с потрохами одна из свидетельниц схватки, которых набежало уже немало. Откуда только взялись? Коридор же был совершенно пустой. – Из-за вон той танны.

В последней фразе сквозила плохо скрываемая зависть. Я хмуро на нее посмотрела. Могла бы и промолчать, теперь не сделаешь вид, что мы ни при чем, просто мимо проходили.

– Мы немного размялись, – лениво сказал Дагойн, подходя ко мне. – Только и всего.

По нему и не сказать, что только что с оскаленными клыками бросался на противника. Лишь нервно подергивающаяся кисточка хвоста намекала, что продолжать «разминаться» ему мешает только присутствие множества свидетелей. Пришедший тан ему не поверил, прищурился этак подозрительно и коротко спросил:

– Факультет? Группа?

– Зачем так сразу? – мрачно сказал мой объект, которому эти вопросы показались куда более страшными, чем драка с Дагойном. – Никто не пострадал, – тут он бросил на соперника взгляд, в котором очень хорошо читалось сожаление от того, что так случилось, – ничего не сломалось. А если кому-то что-то показалось, то это не должно служить основанием для разбирательств.

– С вами, тан, постоянно кому-то что-то кажется, – отрезал начальник охраны. – Прямо-таки массовые галлюцинации в академии начались с вашим появлением.

– Он не виноват, – зачем-то сказала я, сдуру привлекая к себе внимание, – идея размяться была не его.

– Но он наверняка ее с энтузиазмом поддержал.

На это ответить было нечего. В самом деле, в отсутствии энтузиазма при «разминке» мой объект не упрекнешь. Он бы еще с удовольствием «поразминался», вон какие взгляды на Дагойна бросает.

– Для разминок есть спортивные залы. Повторю вопрос о группе. Доведу до сведения ваших кураторов, пусть проведут беседы, где можно разминаться, а где нельзя.

Лицо моего объекта стало таким тоскливым, что сразу стало понятно: беседы с ним проводят часто, но без особого результата. Нам же беседовать с местными кураторами было не о чем, да и со своими бы не хотелось. Тактическое отступление – единственный правильный вариант в таком положении. Я бросила короткий взгляд на Дагойна, уже подошедшего ко мне вплотную. Он еле заметно кивнул, обнял меня и активировал телепорт, который перенес нас к двери, совершенно непохожей на ректорскую. Удивиться вслух я не успела, Дагойн открыл дверь и втащил меня внутрь комнаты, внешне очень напоминающей мою в общежитии, только меньшего размера. Получается, он перенастроил выход? Но его таланты ничуть меня не смягчили: это из-за него мы чуть не влипли.

– Какого орка ты устроил драку? – перешла я в нападение. – Да еще с моим объектом! Мне с ним еще работать!

– Хочешь сказать, что ты работала?

– Я хочу сказать, что если бы мы проводили операцию, то она закончилась бы полным провалом! По твоей вине! – Я совсем потеряла над собой контроль, и мой хвост беспорядочно хлестал в воздухе. – Это обычная практика отвлечения внимания, о чем ты прекрасно знаешь! А если они сделали запись и она дойдет до нашей конторы?

– Смеешься? Обычная студенческая драка, кто о таком будет докладывать в разведку? – Дагойн щелкнул в воздухе хвостом, чуть поморщился, обвил им меня вокруг талии и притянул к себе, забрал учебник и небрежно бросил его на стол. – Прости, не сдержался. Готов искупить вину прямо сейчас.

– Ш-ш-ш-ш? – заинтересовалась Кацуми.

– Красотка, погуляй немного, а то можешь пострадать, – бросил ей Дагойн.

Ш’ерра тут же скользнула блестящей зеленой струйкой вниз и затерялась где-то под кроватью. Предательница! Я зло посмотрела на Дагойна и уперлась руками ему в грудь. Искупать он собрался! Пусть с кем-нибудь другим искупает!

– Отпусти!

Вместо того чтобы отпустить, Дагойн зарычал и притянул меня к себе обеими руками. Поцелуи были долгими и жадными, руки горячими и требовательными, словно он пытался полностью вытеснить из меня воспоминание о другом поцелуе, который так некстати прервал. Сопротивлялась я недолго, ровно до того момента, как пришла в себя и сообразила, что другой возможности разделаться со своим пороком может не представиться в ближайшее время. Кроме того, он наверняка согласится молчать под угрозой, что я расскажу о его несдержанности сегодня. Еще неизвестно, что больший порок для агента: несдержанность или девственность. От второго избавиться куда проще… Наверное…

Я чуть провела ногтями по его спине, пытаясь вспомнить ощущения от поцелуев с привкусом эльфийского, и мне это почти удалось. Дагойн гортанно зарычал. Моя футболка показалась ему лишней, поэтому сразу полетела на пол. Странно, но руки дернулись в попытке нанести коронный антизорговский удар, я еле удержалась в самый последний момент. Хотя, кажется, Дагойн бы его и не заметил, так был увлечен, но все же такое обращение с таном, на которого рассчитываешь в столь деликатном вопросе, не слишком правильно. Нет, зря он оставил бочонок эльфийского у нас, сейчас бы не помешал бокал-другой. Руки Дагойна уже вовсю изучали мое тело, глаза его были полузакрыты, а сам он словно находился в каком-то трансе.

Сегодня я не чувствовала себя участницей, я больше наблюдала со стороны, и это было неправильно. Нужно было что-то срочно делать, чтобы привести себя в то состояние желания, которое сейчас так нужно. Дагойн оставался в рубашке, а я за равенство между полами! Я рванула так, что пуговицы посыпались на пол с немелодичным стуком. За ними упала рубашка. Точнее, то, что от нее осталось, не зря же бабуля говорила доводить все до конца наилучшим образом. Рубашка – не самая большая плата за то, что он устроил.

Дагойн рыкнул и прижал меня к себе так, что я побоялась за целостность ребер. Но отпустил почти тут же, его руки переместились ниже, на застежку единственной одежды, которая на мне осталась. И вот уже я лежу на кровати, и с меня стягивают узкие брюки. Нужно было что-то посвободнее надеть, но кто же знал… Эти брючки просто так не снимешь, здесь навык нужен. Я выгнулась, чтобы помочь Дагойну справиться с этим нелегким делом.

– Тан Дагойн, откройте, – дребезжащий голос кастеляна раздался одновременно со стуком в дверь.

И это когда мы уже почти решили мою проблему! Я зашипела от возмущения. Тихо зашипела. Нас же нет?

– Никого нет, – подтвердил мои мысли Дагойн.

– Тан Дагойн, я знаю, что вы там, – продолжил долбиться самый гадкий тан в академии. – Откройте. Вы мне срочно нужны. Я не уйду, пока бумаги не подпишете.

Определенно, кастелян как сразу мне не понравился, так и старательно оправдывал плохое мнение о себе. Вот что ему стоит притвориться, что здесь никого нет, и уйти? Нам так было хорошо вместе целоваться и…

Дагойн вздохнул, приподнялся и начал застегивать свои брюки. Мои ему так и не удалось далеко спустить, так что он их просто подтянул, напоследок поцеловав живот и пройдясь по нему кисточкой хвоста. Нежно и многообещающе.

– Он уйдет, и мы продолжим, – уверенно сказал Дагойн.

Он вытащил из шкафа новую рубашку. Да, старую теперь можно только выбросить. И правильно – на ней было слишком много пуговиц. Ох, не о том я думаю. Я же так и не рассказала, что у меня никого не было, потому что у Зорга слишком слабая голова. Но сейчас этот гадкий Грелье уйдет, и надо будет все-таки признаться, если Дагойн даст мне хоть слово вставить. А с другой стороны, вдруг он не заметит? В пылу страсти…

– Ш-ш-ш-ш? – возмутилась вылезшая из-под кровати Кацуми, которая только настроилась на вкусные ощущения.

Я подхватила ее на руки, она скользнула на мою голову и затихла. Дагойн застегнул пару пуговиц и двинулся к двери. Я подошла к столу и сделала вид, что читаю учебник.

– Кто бы сомневался? – проскрежетал кастелян, едва открылась дверь. – Столь озабоченных танн еще не видел в академии. Что, не получилось заселиться в мужское общежитие через меня, будем подселяться самостоятельно? Постыдились бы, танна, в мое время демоницы были куда скромнее. Выбирали себе кого-то одного, в крайнем случае – двух, и уж совсем распущенные – трех-четырех. Но чтобы так – шастать ко всем подряд – такого не было. О времена, о нравы!

Я распущенна? Шастаю по комнатам? Да я вообще в мужском общежитии второй раз оказалась, и не по своей воле! Хвост поднялся сам и отразил в воздухе возникшее желание придушить гада. У меня не осталось ни капли снисхождения к его возрасту, дряхлости и маразму.

– Вот-вот, – добил он меня. – Распускают хвосты перед всеми, кто встречается. Вдруг попадется? Но на меня не рассчитывайте. Я стреляный воробей, и не такие хвосты видел.

Дагойн мог бы сказать хоть что-то в мою защиту, заткнуть назад в глотку гадкие слова моему оскорбителю. Но он молчал, словно все происходящее было в порядке вещей, а Грелье не говорил ничего такого, чего не думал бы сам Дагойн. Стало обидно почти до слез: я была готова ему отдаться, а он даже не заступился, его чувств хватило лишь на драку с моим объектом, из которой еще неизвестно кто вышел бы победителем. Я поняла, что если послушаю еще немного, то придушу Грелье с особой жестокостью, пусть пока этому нас не обучали. Но я всегда была изобретательна, а уж для такого дела расстараюсь, со всей фантазией подойду. Только вот… Кастеляна не жалко, но агенты должны уметь сдерживать свои порывы, а не использовать полученные знания в личных целях.

Я громко презрительно фыркнула и просочилась за дверь.

– Сьенна! – возмутился Дагойн.

Он попытался меня задержать. Но будущих спецагентов поймать непросто. Даже будущим спецагентам, особенно если их хватают за рукав дряхлые кастеляны, которые растеряли уже все, кроме цепкости. Попробуй с таким балластом кого-нибудь остановить! Я увернулась и пошла к лестнице, жалея, что на мне не туфли со шпильками – они бы так выразительно цокали…

– Тан, вы еще спасибо скажете, – донесся голос Грелье. – Когда выберете другую танну, поприличнее…

Дальше я его не слышала, так как поторопилась уйти подальше, чтобы желание вернуться и использовать хвост по назначению уменьшилось. Но внутри пылал такой костер, что хотелось крушить и душить всех и все вокруг себя. Аль, никого рядом не было.

– Сьенна, в чем дело? – Дагойн меня догнал и прижал к стене.

– Иди слушай его, а я не желаю! – яростно сказала я.

– Да кто его слушает? Какое мне вообще дело до его слов? Да и тебе? Мне все равно, что он там несет!

– Все равно, да?

Я почувствовала, как злые слезы подступают к глазам, но усилием воли их удержала. Если ему все равно, когда меня оскорбляют, то не стоит иметь с ним никакого дела!

– Пусти! – зло выпалила я. – Немедленно меня отпусти! И вали к своему кастеляну. Он тебе еще не все сказал!

– Только не надо строить из себя оскорбленную! – не менее зло заорал Дагойн. – Можно подумать, ты непорочная эльфийка, ни разу голого тана не видевшая! Со своим объектом ты отнюдь не стихи читала! Не было бы кастеляна, придумала бы что-то другое! Нравится надо мной издеваться, да? Я просил на мне ничего не отрабатывать, неоднократно просил, но тебе на все наплевать! Доводишь и бросаешь! Нашла развлечение!

Он отстранился и гневно на меня смотрел. В его глазах горели жаркие всполохи. Наверное, такой же огонь пылал во мне. Я злилась, я ужасно злилась и ничего не могла с этим поделать. Если ему все равно, что обо мне говорят, то мне – нет! Я щелкнула в воздухе хвостом и пошла к выходу. Он не сказал больше ни слова и даже не попытался меня удержать, что разозлило еще больше.

– Какая танна и совсем одна! – дорогу преградил смутно знакомый демон курса с четвертого и попытался облапить.

Зря он это сделал… Ярость требовала выхода, а хвост – кого-то придушить. Поэтому, когда этот незадачливый тип с хрипом и выпученными глазами свалился мне под ноги, я даже не раскаялась. Сам виноват. У будущих спецагентов мышцы шеи должны быть намного крепче, да и не додушила я его, сейчас откашляется и придет в себя.

Я хлестнула хвостом по ближайшей стене для острастки выглянувшего на посторонние хрипы еще одного демона и пошла к выходу из мужского общежития. Ноги моей здесь больше не будет!

– Вот это страсть! – восхищенно присвистнул мне кто-то вслед.

Дверью я все-таки хлопнула, выходя на улицу. Но она не отвалилась. А зря. Хотелось если не придушить хоть кого-то, то сломать хоть что-нибудь…

Разозлилась я на Дагойна необычайно. Так, что по приходе в комнату чуть не вышвырнула бочонок с вином в окно. Остановило меня лишь то, что был он слишком тяжелый, а Дагойн не стоит того, чтобы из-за него зарабатывать грыжу. Я пнула эту гадкую емкость и выругалась, припомнив все знания по орочьему. Подозреваю, что Фукаси сейчас безо всяких возражений принял бы у меня зачет. Выглядела я сейчас наверняка опаснее Керка.

– Еще немного – и ты загоришься, – меланхолично сказала Мирейя. Она сидела на кровати и расчесывала кисточку хвоста. – Что-то пошло не так и не удалось достать учебник? Вы же за ним отправились?

– Учебник? – Я остановилась посреди комнаты. – Он у Дагойна. Учебник он добыл. Но потом устроил…

Я выписала в воздухе замысловатую конструкцию, долженствующую показать и что он устроил, и как я к этому отношусь. Но Мирейя лишь удивленно приподняла брови. Пришлось рассказать, начиная с поцелуя с объектом и заканчивая приходом Грелье. Про придушенного тана я умолчала: он, напротив, помог немного восстановить душевное равновесие. Самую малость, но все же этого хватило, чтобы теперь говорить почти спокойно.

– Зачем ты целовалась с объектом? Могла же его отвлечь как-то по-другому?

– На тот момент ничего другого в голову не пришло, – недовольно ответила я.

– Должна была подумать, как отнесется к этому Дагойн. Он настроился на развлечение с танной, вернулся практически с задания, с успехом вернулся, а она уже вовсю развлекается с другим.

– Я не развлекалась! – Я оскорбленно вскинула голову, а Кацуми вообще обиженно зашипела. – Бабуля говорила, что объект для обучения прикрепляют на несколько заданий. Мне его никак нельзя было отшивать.

– А хотелось?

Я пожала плечами.

– Я – из Системы, он – мой объект. О каких желаниях может идти речь? Ты сама говорила…

Я немного лукавила. В этом тане было нечто, что заставляло меня вновь и вновь возвращаться в воспоминаниях к двум коротким встречам. И это не только знание орочьего и умение драться на профессиональном уровне. Но он не из Системы, все равно между нами ничего не будет, так что думать о нем не стоит. Сейчас нужно думать о близящемся зачете по «секретке».