Глава 9

– Блин, ребята, я волнуюсь!

– Да ладно, карамелька, сбежали поди. Будут путешествовать по миру, презрев оковы обязанностей и официоза.

– Не смешно, Бальтазар! Пропавший архимаг – это не шутки, а Мика никогда бы не бросила меня, не предупредив! Мне кажется, с ними что-то случилось.

– Да, и имя этому чему-то…

Я открыла глаза и увидела, как ко мне заглядывает удивленная морда Нагоса. Только потом поняла, что обстановка какая-то неприличная. Резко вскочила и… стукнулась лбом о деревянное нечто, даже сесть не успела. В голове раздался противный гул.

Первая мысль: кладбище. Но я хоть и пила вчера не в меру, была не совсем уж трупом, чтобы меня закапывать. Да и Нагос куда-то заглядывал. Значит…

Мне в ухо кто-то нагло посапывал. Я и внимания не обратила поначалу, Жюська частенько возле меня укладывалась и сопела в ухо. Но вообще она была как-то поменьше. А еще не обнимала меня и не хватала за…

– И этот человек обзывал нас дебилами, – раздалось наверху.

Анджей открыл глаза и сонно на меня посмотрел.

– Даже не хочу знать, во что вы там играли, – продолжал издеваться Нагос.

– Они что… под кроватью? – испуганно пискнула Кармелла.

– Ага.

– Живые?

– Не знаю, сейчас вылезут, посмотрим, но я на всякий случай зелье от похмелья прихватил. Эй, голубки… хотя какие вы голубки? Тараканы, вылезайте, вы все пропустили.

– Почему тараканы?

– Не смог придумать, кто еще под кроватью живет.

Тут я уже не выдержала и по-пластунски поползла на свет.

– Если у тебя под кроватью живут тараканы, это еще не значит, что так у всех, – пробурчала я.

От яркого солнца приходилось щуриться.

– Где зелье от похмелья? Дай!

Я с наслаждением запрокинула голову, с каждым глотком ощущая, как возвращаюсь к жизни. Честное слово, возвращалась бы еще полдня, если бы флакончик не отобрали.

– Мне-то оставь. – Анджей залпом допил содержимое и поморщился. – Сколько времени?

– Без пяти двенадцать.

Я в ужасе замерла. Двенадцать! Испытание!

– Завтрак… Я пропустил завтрак, – вздохнул архимаг.

– Там и без вас хорошо поели, – сказала Кармелла. – Но вот на испытании отсутствующих ведьму и архимага явно заметят.

– Мне надо переодеться и подготовить Жюську.

После ночевки под кроватью вид у меня был, мягко говоря, не первой свежести. Даже немного пыльный. За оставшиеся пять минут, правда, я вряд ли успею что-то сделать с Жюстиной. А ведь хотела ее причесать, украсить и рассказать, как надо себя вести.

– Нет времени! – Кармелла решительно вышла вперед. – Господин архимаг, а вы можете привести в порядок ее одежду и… ну…

– Покрасить, – закончил он.

Миг – и мой сногсшибательный наряд стал глазовыжигательным. Черный цвет сменился на розовый, а клепки и металлические вензели – на пуговки и кружева. Вот последнее было лишним.

– А Жюська…

Бальтазар протянул переноску.

– Она, правда, спит. Но мы ее причесали и повесили бантик.

– Спасибо!

Я так растрогалась, что кинулась к демону обниматься.

– Какой же у тебя, Бальтазарка, хвост офигенный!

Тот на всякий случай этот самый офигенный хвост поджал.

– Бегите, давайте, испытываться! – сказал Нагос.

Оставалось две минуты, и мы с Кармеллой дружно припустили в уже знакомую аудиторию. Только сейчас на столах стояли не котелки для зелий, а клетки и переноски.

Мы запыхались, устали, но прибежали одновременно с секундной стрелкой. Леди Брендвид смерила нас холодным взглядом и кивнула. Она восседала на своем привычном месте, а на руках у нее лениво помахивал хвостом лысый кот, тот самый, к которому воспылала привороженной любовью моя Жюстинка.

Кстати, чего это она спит? Обычно пушистая зараза не пропускала подобную движуху.

Рядом с леди Брендвид традиционно выстроились фрейлины, а еще уселись трое каких-то мужичков. По-другому их было не назвать, они отдаленно напоминали гномов: коренастые, добродушные, как на подбор усатые и розовощекие.

Ну и один стул, конечно, был пустым. Его хозяин оказался слишком занят, чтобы прийти на испытание: только-только выполз из-под кровати, где компрометировал честную ведьму.

– Как голова? – шепотом спросила Люсинда, рядом с которой мы с Жюськой расположились.

– Нормально. Зельем поделились.

– Ага. Они по всем с утра прошлись. Представляешь, на завтраке была только Лея.

Мы дружно покосились на разобиженную зеленую. Интересно, сдала она нас свекрови или еще нет?

Интересная вырисовывалась у нас ситуация на отборе.

Возьмем Кармеллу. Вначале она буквально мечтала выйти за архимага. И требовала, чтобы я ей помогла. Потом, кажется, от идеи активного завоевания отказалась и просто развлекалась со мной на пару. Разонравился? Или решила, что и так выиграет, без особых усилий?

Люсинда с дистанции сошла, после вчерашнего рандеву с вампиром ей совесть не позволит строить из себя вдохновенную невесту.

Оставались мы с Леей. Очевидно, что зелененькую для сына припасла сама леди Брендвид в надежде, что он на ней женится и все будет хорошо. А я… я только тоскливо вздохнула. Запуталась я, вот что. И распутать некому.

Открылись двери, впуская архимага. Мы с Кармеллой тихо фыркнули: надо же, какой важный и степенный. А еще недавно на чужое мороженое с завистью смотрел.

Я буду скучать по отбору. Особенно по второй его части, когда приехали Нагос и остальные. Интересно, они про меня не забудут? Хоть бы весточки присылали, классные же парни.

Кармелла толкнула меня локтем в бок. Острый он у нее, локоть этот.

Ах да, испытание.

– Дорогие мои конкурсантки, – леди Брендвид улыбнулась, – это наше предпоследнее испытание, и сегодня нас покинет еще одна девушка, а три финалистки получат почетные звания сильнейших ведьм королевства.

Зато я точно в финале. Если Люсинда снимется, как обещала. Вряд ли, конечно, такой шанс она не профукает.

– Ведьма должна не только быть хороша в зельеварении, защитных заклятиях, красоте и манерах, но и быть доброй, заботливой. О том, насколько чисты ваши души и насколько много в них любви, мы будем судить по вашим фамильярам. И сейчас проведем смотр питомцев. В этом нам помогут три королевских звериных лекаря.

А, так вот кто эти добродушные дядечки. Да, звериные лекари, встреченные мной, все были похожего типажа. Располагали к себе и зверей, и людей.

Кармеллина жаба сидела, гордо надувшись. Похоже, остаток сегодняшней ночи подруга только и делала, что полировала ее корону и прилаживала бабочку на толстое тельце. У Люсинды в фамильярах значился очаровательный фенек, которому ради торжественного момента надели маленький ведьмовской колпачок. Ну жутко умилительная зверушка.

Лея, конечно же, притащила змею. Красивую такую, большую, блестящую, оранжевую. Змея с интересом косилась на переноску с Жюстиной, но я четко обозначила свою позицию, украдкой показав змеюке кулак. Пусть только попробует сожрать мою любимицу, кто там говорил, что в Дарийской империи на змеях водку настаивают? Или вообще Нагоса напущу, он крупнее раз в десять.

К слову, никто из конкурсанток не додумался красить свое животное в цвет, выданный леди Брендвид. Из чего я сделала вывод, что Дария совершенно заслуженно искупалась в зелье и зря я ее в порядок привела.

Делегация, состоявшая из свекрови и лекарей, неспешно двинулась к нам. По мере того как она продвигалась, я все больше волновалась, ибо Жюстина спала как убитая. Именно спала, прихрапывая и дергая во сне лапами.

– Что это с ней? – шепотом спросила Кармелла.

– Понятия не имею! Зараза! Вставай!

Но сколько бы я ни тормошила поганку, она только отмахивалась сквозь сон.

– Леди Витгерн, что с вашим фамильяром? – холодно спросила леди Брендвид.

– Спит, – пискнула я.

Кажется, это действительно конец.

– По-моему, это немного нездоровый сон, вам не кажется? Почему животное так устает? Что она делала ночью?

– Так это… охраняла мой сон!

– А ему что-то угрожало?

– Да, – буркнула я, не сдержавшись, – Анджей под кровать заполз.

Идеально нарисованные брови женщины удивленно взлетели вверх.

– Осьминог, – пояснила я. – Он научился вылезать из аквариума, а еще открыл в себе водную магию. Чуть не затопил первый этаж. Ужас!

– И все-таки это не повод, чтобы так мучить животное.

Я даже не злилась, потому что и сама волновалась за мою маленькую Жюстинку. Ну и пусть поганка, вредная и нахальная, родная уже. Ближе ее у меня не осталось никого. Я помнила ее еще котенком, когда подобрала на улице, замерзшую и несчастную. Она бы умерла, если бы я не вдохнула в нее магию и не сделала фамильяром. Ох, как орал ректор! Ведьмам до третьего курса не полагалось заводить фамильяров. Но разрешил после моих часовых рыданий у него в кабинете. С тех пор мы были вместе, с тех пор Жюстинка стала членом моей маленькой семьи, состоявшей из одной ведьмы и одной кошки.

– Ну-ка, леди, позвольте мне посмотреть, что случилось с кошечкой.

В отличие от свекрови у лекаря не было в отношении меня предубеждений. Он ласково и осторожно осматривал Жюську, бормотал себе что-то под нос и задумчиво хмурился. А я стояла, закусив губу. Только бы с ней все было в порядке!

– Что ж, фамильяр совершенно здоров, он лишь…

– Мя-я-я!!! – издала Жюстина.

До сих пор я слышала от нее нечто похожее лишь однажды, непосредственно в момент покраски. Но даже тот вопль не шел ни в какое сравнение с тем, что сейчас издала изволившая проснуться Жюстина.

Она вскочила как ошпаренная, лапы заплелись, и кошка рухнула на пол. Затем вскочила, издала новое громогласное «Мя-я-я!!!» и… угрожающе двинулась на леди Брендвид, которая все так же держала на руках кота.

– Жюстина… – робко позвала я. – Что с тобой?

Она шла неровно, лапы путались в хвосте. Подобного поведения за кошкой не водилось, и я вопросительно посмотрела на лекаря. Может, хоть он знает, что с ней такое?

– Дело в том, что…

Мы дружно вскрикнули и кинулись спасать леди Брендвид. Правда, уже спустя пару секунд оказалось, что целью Жюстинки, взвившейся с места, как заправская рысь, была совсем не матушка архимага, а ее очаровательный (на самом деле не очень) котик.

Котик, к сожалению, понял это чуть позже. А еще был немного меньше по габаритам, в основном за счет отсутствия шерсти. Но любовь и эффект неожиданности придавали Жюське дополнительные силы. Она практически подмяла под себя кота, а тот от шока даже не мог орать и просто жалобно смотрел огромными глазами.

– Леопольд! – воскликнула леди Брендвид.

– Жюстина! – всплеснула руками я. – Что с тобой такое?!

– Дело в том, – мягко вмешался лекарь, – что кошечка пьяна.

У меня тут же зародилось подозрение, что пьяна тут совсем не кошечка.

– Что за ерунда? – возмутилась я. – Моя Жюстинка не может быть пьяна, она же…

«Не ходила вчера с архимагом упырь знает куда. Хотя упырь тоже не знает, он с нами ходил…» – мысленно закончила я.

Жюстина тем временем облизывала Леопольда и счастливо, пьяненько мяукала, всем видом показывая, что оторвать ее от Леопольда будет проблематично.

В отчаянии я поискала глазами Кармеллу и… увидела в толпе архимага. Он стоял, прижав пальцы к виску, и выглядел так, словно… словно знает, что тут произошло! Да с таким видом собаки сидят, когда любимые хозяйские тапки разорвут и пожуют!

Но прежде, чем я высказала этому совратителю невинных кошек все, что о нем думаю, мои надежды пройти в финал отбора разом рухнули.

– Та-а-ак… – на выдохе произнесла леди Брендвид. – Леди Витгерн, немедленно ступайте со мной. Господин Орто, приведите кошку в себя. Господа, прошу, осмотрите других фамильяров и сделайте заключения.

Я понуро шла вслед за теперь-уже-не-свекровью, а глаза жгли обидные слезы. Это точно был он! Но зачем? Жюстинка-то чем виновата? И я… вчера мне показалось, будто у меня есть шанс. Глупо, конечно, надеяться на победу в отборе, но хотя бы симпатию, хотя бы защиту…

«А ты ее, эту защиту, заслужила, врунья и диверсантка?» – промелькнула горькая мысль.

Никогда я еще не была так расстроена из-за собственной глупости. Отчего-то обиднее всего казалось предательство Анджея. Ну вот зачем он так со мной? После всех возможностей меня выгнать так посмеялся при всех. А ведь вчера целовал, как будто я ему нравилась. Хотел поразвлечься с ведьмой, которую не жалко?

Второй раз я была в кабинете архимага, только теперь наедине с его матерью. Сначала мне показалось, будто леди Брендвид будет орать, но она заговорила на удивление спокойно.

– Итак, Микаэлла, за все время отбора я закрывала глаза на ваши выходки. Мне доложили, что у вас трудная судьба, что вы рано потеряли родителей, а с опекуном теплых отношений не сложилось. Я делала скидку на то, что вы еще, по сути, несчастный ребенок. Но вы ведь понимаете, что сегодняшнее недоразумение станет последним?

– Мне все равно, – глухо откликнулась я.

Мне и правда было все равно, я больше не хотела участвовать в этом отборе. Из веселого вынужденного приключения он превратился в болезненную погоню за чем-то давно забытым. Тем самым, что возникает, когда тебя ласково и заботливо обнимают. Пусть даже и под кроватью в комнате форменного гада.

– Что ж, это чудесно. Не ищите себе в моем лице врага, Микаэлла, вы и сами знаете, что вас долго терпели. Вознаграждение, которое вы получите, будет достойным, чтобы жить в достатке и популярности. А работа во дворце и уж тем более место жены моего сына – не для вас.

Я нашла в себе силы невесело улыбнуться и поднять голову. Если уж хватило смелости являться на завтрак с вороньим хвостом и бесить леди Брендвид почти ежедневно, то зачем уходить, как побитая собака? Пойду гордо.

Только оттягивать развязку с Арвариусом уже дальше некуда. Так я и не смогла выполнить его задание.

А по сути, даже не пыталась.

– Тогда до заката соберите ваши вещи, – холодно велела леди Брендвид.

– Ужином только покормите. – Я была бы не я, если б молча ушла. – Ехать далеко.

– Непре…

Леди Брендвид осеклась на полуслове, потому что в кабинет ввалилась самая настоящая толпа.

Во главе ее неслась Кармелла. Правда, что сказать, моя коричневая подруга так и не придумала, поэтому молча замерла перед потенциальной свекровью, как кролик перед удавом. Следом за ней шли Бальтазар и Геральд, а дальше сразу трое попытались впихнуться в дверной проем: Анджей, Люсинда и зажмурившийся Нагос.

– Я очки потерял, идиоты, куда вы меня тащите! – ругался он.

– Слушай, – архимаг недовольно посмотрел на Люсинду, – ты очередность не перепутала?

– Извините, – стушевалась желтенькая. – Была взволнована.

А потом они заговорили все хором, и я ничегошеньки не поняла. Леди Брендвид тоже.

– Молчать! – рявкнул Анджей. – Я тут пока еще архимаг.

Он повернулся к матери:

– Оставь в покое Микаэллу. Это я напоил кошку.

Ага, совесть замучила. Это правильно, совесть – она как хомяк, маленькая, но во сне только так загрызет.

– Ты напо… что ты сделал? – Свекровь поначалу даже не поверила.

– Случайно. Она пришла ночью, я дал ей лакомство, оставил его на столе. Она опрокинула и вылакала все, я даже не заметил. Ну и отрубилась, а как проснулась, пошла вразнос.

– Что с Леопольдом?

– Все в порядке! – расплылся в улыбке Баль и помахал лысым котом, которого он держал на манер курицы, по две лапы в каждой руке.

Тому, впрочем, было по фигу, он явно отходил от пережитого.

– А с Жюстиной? – спросила я.

Розовую героиню-любовницу кошачьего мира держал Геральд. И да, точно таким же захватом.

– О боги, – леди Брендвид откинулась на спинку кресла и закрыла глаза, – это невыносимо. Когда вы вместе, вы – ходячая катастрофа.

– Тем не менее на этот раз Микаэлла действительно не виновата.

– А она всегда не виновата. Только замок каждый раз грозит рухнуть! – отрезала свекровь.

Я уже упоминала, что она, несмотря на все свои отрицательные качества, обладала одним удивительно положительным? Признавала справедливость.

– Хорошо, мы дождемся, когда ее кошка… протрезвеет, и проведем еще один смотр фамильяров…

– Извините, леди Брендвид, – осторожно покашляла Люсинда, – боюсь, в этом нет необходимости. Я хотела бы снять свою кандидатуру с отбора.

– Вот как? И по какой же причине?

Желтенькая густо покраснела.

– Ну… я не могу бороться за сердце господина архимага, потому что мне нравится другой.

Геральд расплылся в радостной улыбке и торжествующе потряс Жюстиной. Пришлось мне забрать у него любимицу, и тут-то я поняла, почему ее держали так крепко и странно. Едва почувствовав свободу, она тут же рванулась к Леопольду.

– Гм… ты прав, – пробормотала я, возвращая кошку вампиру. – А кота зачем так держать?

– Не поверишь, – шепотом ответил он, – у них взаимность. Мы сначала думали, что они дерутся… а они не дрались.

Это даже для меня слишком!

– Хорошо! – Леди Брендвид встала. – Ваша взяла. Люсинда, вы можете собирать вещи, вас отвезут к родным. Микаэлла, Кармелла, ступайте к себе, подготовьтесь к обеду и следите за кошкой. Анджей, останься, я хочу с тобой поговорить. Всех остальных прошу покинуть кабинет!

– Нашел! – радостно воскликнул вернувшийся Нагос, снова очкастый. – На чем мы остановились?..

Я думала, это длинное выматывающее утро наконец закончится. Но едва вернулась в комнату, увидела на тумбочке знакомый конверт и застонала. Арвариус! Он не отстанет, если я не выполню задание, а отбор близится к концу и совсем скоро меня выгонят. Мало того что архимаг женится не то на Лее, не то на Кармелле (а мне ведь этого совсем-совсем не хочется!), так еще и надо как-то выполнить задание.

А если оно опасное? Не для меня, а для других! Что, если заклятие, которое хочет добыть опекун, направлено против архимага? Или короля? И дело даже не в том, что в случае предательства меня казнят, а в том, что я совсем-совсем не хочу становиться пособницей в темных делишках! Я темная ведьма, а не злая.

От обиды и жалости к себе я зашмыгала носом. Жюстинка ласково терлась о ноги, пока я распечатывала письмо. В котором были лишь три строчки:

– Мика, я тут…

Кармелла застыла в немом изумлении прямо посреди комнаты.

– Ты что, плачешь? – ахнула она. – Ты испугалась, что тебя выгонят с испытания? О, Мика, ты влюбилась в архимага?

– Что? – Я икнула.

Вот так всегда, чуть что, я икать. Проклятие какое-то!

И вовсе я не влюбилась. И поцелуй мне снится совершенно по другой причине, и испугалась я сегодня просто потому, что задание еще не выполнила.

– Нет, я… я не могу тебе всего рассказать.

– Почему? Я думала, мы подруги…

– Подруги! – горячо заверила я. – У меня никогда такой подруги не было.

– Тогда расскажи, что тебя мучает. Микаэлла! Я волнуюсь!

– Есть человек, который знал моего отца. И отец каким-то странным образом остался ему должен. Этот человек просит меня кое-что посмотреть в книге заклинаний архимага.

– Что посмотреть? – Кармелла побледнела и сглотнула.

– Не знаю. Заклинание… но если я не посмотрю, он выдаст меня замуж за своего сына, а он… я даже не знаю, что с ним, но ходят слухи, что ничего хорошего! Не знаю, что мне делать. Если расскажу все, обвинят в предательстве, но если выйду с отбора без заклинания, то мне не жить!

– Дела-а-а. Мика, мне кажется, надо все рассказать. Архимаг, как бы ты его ни ругала, умный и чуткий мужчина, он тебе поможет.

– Я не могу, – опустила голову.

– Почему?!

Зажмурилась и сделала самое страшное в своей жизни признание:

– Потому что тогда он больше на меня не посмотрит!

– Все-таки влюбилась. Я так и знала! Ты влюбилась и поэтому делаешь пакости.

– Что толку об этом говорить. Я дала тебе клятву, что помогу победить. А выплатить Арвариусу долг не смогу при всем желании, там такой контракт…

– Это мы еще посмотрим! – Кармелла решительно поднялась. – Контракт! Подумаешь! Его еще почитать надо, что там такое написано!

– Мне не дали.

– С этим разберемся потом. А сейчас идем к гримуару и посмотрим, что за заклинание нужно твоему опекуну. И уже исходя из этого продумаем план.

– Я пыталась добраться до гримуара, но там стоит защита.

– Да, обойти ее не так-то просто. Если у тебя нет особого полога невидимости, который заодно скрывает тебя от чар…

Я с подозрением прищурилась.

– Но ведь архимаг забрал его у тебя и отправил домой.

– Ну… возможно, на конкурсе красоты мне передали его обратно… – лукаво усмехнулась Кармелла. – Идем! Надо знать, с чем имеешь дело!

На этот раз мы не стали рисковать и ползти под одной накидкой, так что я пошла одна, а Кармелла караулила неподалеку.

Сердце стучало гулко и сильно. Но никакой охраны не было, только защитные куполы, которые я проходила раз за разом с удивительной легкостью. И почему у кого-то родовой артефакт – это такой шикарный полог, а у меня приворотное зелье, которое максимум на что способно, так это кошку влюбить в лысого кота с отвратным характером?

Комнату, в которой хранился гримуар, можно было назвать, пожалуй, небольшой библиотекой. Здесь Анджей наверняка работал над заклятиями и погружался в размышления. Мне даже захотелось несколько минут попредставлять, как он бродит здесь, как солнечные лучи сквозь узкие окна падают на корешки старинных книг.

Но времени не было. Гримуар лежал на подставке. С виду обычная книга. Большая и толстая, в кожаном переплете, с черным срезом и тисненным золотом корешком. Магическая, конечно, я испытала настоящий трепет, коснувшись пальцами потертой обложки. О боги, сколько силы было заключено в этом артефакте! Даже открывать страшно. И тишина в библиотеке стояла такая, что мое дыхание казалось преступно громким.

Я медленно открыла первую страницу книги.

«Дорогие потомки! Я, Ренн Биар, оставляю вам эту книгу в одной лишь надежде, что собранные мной в закоулках самой темной, самой страшной и самой отвратительной магии заклятия будут использованы вами лишь для более глубокого изучения темных искусств. Не используйте эти заклинания! А если почувствуете, что стоите на грани, если темная сторона опалит вас своим дыханием, немедленно уничтожьте гримуар!»

Я захлопнула книгу и отшатнулась. Нет, ничего хорошего в ней быть не может. И к Арвариусу не должны попасть заклятия из гримуара. Я немедленно расскажу все архимагу, и будь что будет. Хватит уже играть в игры, пора Микаэлле Витгерн повзрослеть.

Но…

Любопытство заворочалось и вкрадчиво поинтересовалось: а можно ей повзрослеть на мину-у-уточку попозже? Я только загляну в книжку, только одним глазком посмотрю, что там нужно Арвариусу, и сразу закрою.

Пролистнула страницы с предисловием и сунула нос на первый же разворот, где в витиеватой рамочке был какой-то текст.

– Данная книга доступна по эксклюзивной подписке, – прочитала я. – Перед дальнейшим чтением оплатите доступ к тексту в кассе дворца… что?!

Нет, у этого архимага определенно странное чувство юмора. Очень странное.

Я выскользнула из библиотеки и пронеслась мимо Кармеллы на всех парах, только и успев крикнуть ей, чтобы ждала в комнате. Незачем ее подставлять перед архимагом. И сразу же решительно направилась в его покои.

Правда, когда до них оставалось перейти какой-то жалкий коридор, путь мне преградила леди Брендвид. Уперла руки в бока и строго спросила:

– Почему вы не в спальне, леди Витгерн, и что здесь делаете?

– Мне нужно к господину архимагу! – в отчаянии прохныкала я.

– Он отдыхает, – ледяным тоном осадила меня леди Брендвид.

– Но когда он услышит…

– Все, что вы хотите сказать, говорите мне.

– Эта информация только для господина архимага. Пожалуйста, пропустите меня!

Леди Брендвид снисходительно улыбнулась:

– Деточка, ну неужели ты думаешь, что такая оригинальная нашлась одна? Каждая из конкурсанток считает своим долгом прийти к моему сыну в спальню и каждая, будь уверена, обладает, по ее же мнению, ужасно важной информацией.

– Но…

Она заставила меня умолкнуть взмахом руки.

– Ты еще не выиграла отбор, девочка. Знай свое место. И будь уверена, я сделаю все, чтобы моей невесткой стал кто угодно, но не ты. А теперь ступай к себе, скоро ужин и оглашение следующего, последнего, испытания, к которому нужно очень хорошо подготовиться! И не вздумай повторять свою безрассудную попытку. Храни свои честь и невинность, ведьма!

Я жутко покраснела, поняв, о чем она думает. Вот старая стерва! По себе людей не судят, я и не думала ни о чем таком, просто хотела поговорить.

Спорить с ней бесполезно, это я давно уяснила. Даже можно не пытаться пробраться в покои к Анджею позже, все равно не пустит, еще и на смех поднимет. Придется отложить разговор до следующего дня или хотя бы до вечера. Может, оно и правильнее. Посплю с новым знанием, все обдумаю, а дальше посмотрим.

Кое-как себя успокоив, я побежала в комнату, рассказывать взволнованной Кармелле, чем дело кончилось. А у порога встретила Дарию. Обычно я на фрейлину не обращала особого внимания. Ходит и ходит, сопровождает иногда, что-то там приносит. Но сейчас на ее лице была написана такая решимость, что я невольно затормозила.

– Что, архимага ищешь? – хмыкнула она.

Не понравилась мне ее усмешка.

– С чего ты взяла?

– Весь дворец судачит, что тебя хотели выгнать, а он не разрешил!

– Тебе, должно быть, это внушает надежду. Хотела же быть фрейлиной победительницы? Все шансы.

Я не стала разочаровывать Дарию доводами о том, что Анджей скорее выберет Лею или Кармеллу, чем меня. Пусть порадуется.

– Так тебе нужно знать, где его можно найти, или нет? – От полноты эмоций Дария даже ножкой притопнула.

– Хорошо. Давай.

Что-то мне подсказывало, ценным знанием она поделится не просто так. И я оказалась права. В вопросах шантажа Дария была полным профаном, так что краснела, бледнела и мялась, пока на едином духе не выдала:

– Дай мне рецепт красящего зелья!

Вот уж чего я не ожидала, так это подобного.

– Зачем?

– Затем, что от тебя не дождешься победы! И выгоды соответственно! А про мои волосы все спрашивают. Первая партия зелий во дворце разошлась на ура. Я буду продавать их и накоплю наконец на свой корабль!

– Корабль?

– Я мечтаю о корабле. Ходить под парусами, чтобы ветер в лицо и соленые брызги… короче, дай рецепт, и я скажу, как пробраться к архимагу.

Вообще обмен неравноценный. Я бы, может, и сама нашла способ, если б не боялась гнева леди Брендвид. А ну как сейчас Дария предложит карабкаться по отвесной каменной стене? Вариантов так-то масса: можно взять метлу и попробовать долететь до его окна (правда, метла к этому извергу лететь откажется), можно попросить Кармеллу обратиться в ворону и передать Анджею мою просьбу о разговоре. Можно снарядить Жюську свитком, а еще…

Ладно, хватит придумывать. И чего я ей зелье зажала? Мне несложно, а вдруг у нее предпринимательская жилка проклюнулась?

– Ладно. Но мне тогда двадцать процентов с прибыли. Без моей магии все равно ничего не получится, а она – интеллектуальная собственность.

– Идет.

Жаль, что архимаг выдал мне палочку. Со стишками получилось бы эпичнее. Что-то типа…

Бр-р-р. И правда, лучше с палочкой.

Я быстро написала на листочке рецепт зелья и торжественно вручила Дарии. Та воровато огляделась, убрала ключ к богатству в карман платья и сказала:

– Господин архимаг отдыхает в термах. Он всегда там отдыхает после праздников. Только туда не попасть просто так, все закрыто на магические замки.

– Класс, и зачем мне эта ценная информация, если термы охраняются сильнее, чем уборная короля?

– Затем, что я дам тебе свой кристалл. Это пропуск для тех, кто делает уборку. В термах сможешь поговорить с архимагом без лишних ушей.

– Ладно. Если он там будет, я наварю тебе красящих зелий.

Дария убежала, оставив меня в коридоре размышлять и сомневаться. Ходить? Или не ходить? А если его там нет? А если есть, что я скажу? Когда ломилась в спальню, особо не думала. Просто хотела с ним поговорить, а сейчас вдруг испугалась. А вдруг разозлится и выгонит?

Пришлось напомнить себе, что темные ведьмы не сдаются. И я уже пережила столько испытаний, что новое не сделает погоды. Главное, что я в тройке. Нужно просто рассказать о шантаже Арвариуса и попросить помощи. А еще не думать о том, какие у Анджея Брендвида шикарные темные глаза, и…

О темные боги.

О чем я только думала, когда шла в термы?

Наверное, в голове такой необразованной деревенщины, как я, слово «термы» не ассоциировалось с банями или купальнями. Даже не знаю, о чем я думала, представляя это место. Нет, ну в целом направление мыслей то, да, но…

И архимаг там был.

– Микаэлла? – обернулся он.

– Ой! – Я взвизгнула и закрыла глаза ладошками. – Извините! Я… не знала, что вы…

– Голый? – любезно подсказал он. – Ну да. Я моюсь голым. У всех свои недостатки.

– Не издевайтесь. Я пришла поговорить. Ваша мама меня не пускала в спальню, и я…

Боги, что я несу? Не пускала в спальню, и я заперлась к нему практически в душ!

– Ну говори. Микаэлла, тебе не жарко?

Если не смотреть, то еще хуже. Бархатистый голос с нотками расслабленной иронии окутывает, проникает в самую душу, будоражит воспоминания. Губы покалывает, и я чувствую, как среди влажного тумана быстро намокает одежда.

Или это оттого, что он стоит рядом?

– Отойдите! – потребовала я. – Разговор очень серьезный.

– Ну да, конечно.

Он улыбнулся и запустил руки в мои волосы, с явным наслаждением перебирая кудри.

– Я правда настаиваю на беседе, – с трудом подобрала слова.

Как-то сложно думать о признаниях в шпионаже, когда тут такое.

– Что, в термах? Тут, моя дорогая Микаэлла, занимаются не разговорами.

– Люблю быть первой.

Прикусила бы ты язык, Мика! А не то…

Ну вот, снова поцеловал. Я даже застонала от удовольствия, а потом покраснела от смущения. Кое-как нашла в себе силы отпихнуть наглую архимажью морду.

– Да ладно, Микаэлла, что с тобой такое? Всем уже понятно, чем закончится отбор, тебе тоже не хочется уезжать. Я же не тащу тебя в постель. Дай мне хоть поцелуи распробовать, маленькая розовая зараза.

Он снова притянул меня к себе, и я почти забыла, зачем пришла. Стояла бы так вечность, и целовалась, и грелась об его кожу. Скоро начну, как Жюська, мурчать: «Мур-р-р-р-р».

Так, стоп! Разговор!

– Нет, мне нужно сказать!

Он вздохнул. Мне показалось, в глубине темных глаз мелькнуло понимание.

– Ладно, погоди, я оденусь.

– Можно, я… – язык заплетался, а ноги как-то нехорошо дрожали, – выйду в комнату отдыха? Здесь душно.

– Иди.

Анджей проводил меня задумчивым взглядом. Я спиной чувствовала его внимание. Пока сидела в прохладной и красивой комнате отдыха, пыталась осмыслить его слова. Что он имел в виду, когда говорил об окончании отбора?

Мне хотелось верить, что не показалось. Хотелось верить, что у меня и впрямь есть шанс. Можно было даже помечтать о жизни во дворце и о том, что не нужно будет беспокоиться о контракте отца (лишь бесконечно мучить себя вопросом, зачем он его заключил). А еще представлять, как кто-нибудь (не будем показывать пальцем) ночами будет перебирать мои кудри.

Я так увлеклась, что не услышала, как скрипнула дверь. Заметив краем глаза движение, вздрогнула было, а потом успокоилась: в термы вошла всего лишь Дария.

– Что-то случилось? – спросила я.

– Удалось поговорить с архимагом? – спросила фрейлина.

Какая-то она была странная. Сама не знаю, что именно меня в ней насторожило. Может, то, что на ее лице не застыло привычное глуповато-восторженное выражение. А может, потому что в руках она держала огромную книгу, в которой я с ужасом узнала архимагов гримуар.

– Пора домой, Микаэлла. Отбор закончился, – сквозь зубы процедила Дария и, размахнувшись, двинула мне книгой прямо в челюсть.

Всегда знала, что пострадаю за науку.