Пол проехал через весь город до Дарем-Роуд. Снова начался снегопад, и снежинки оставляли на лобовом стекле следы в виде мокрых звездочек. Надвигающиеся черные деревья раскачивались в тусклом свете дня, будто манили его, их потяжелевшие ветви украсились серебристым дыханием мороза. Ветер разбрасывал снег, словно конфетти.

Пола трясло от напряжения. Все его тело лихорадочно пылало, но где-то в глубине по-прежнему оставалась темная пропасть, на дне которой никогда не таял лед. В какой-то момент Пол бросил взгляд в зеркало заднего вида. У него мелькнула мысль, не появится ли в нем отражение сидящего сзади Дэнни. В животе шевельнулся ледяной шар, дрейфовавший в море желудочной кислоты.

Впереди замаячил покосившийся знак Дарем-Роуд. Пол свернул, машина поползла вверх по заросшему лесом холму. Даже в это время суток снаружи не было ни души, в округе ничто не шевельнулось. Дома в районе Дарем-Роуд выглядели так, будто жителей эвакуировали.

Подъехав к месту, которое вчера указал Драммелл, Пол затормозил. Построек здесь не оказалось, но деревья расступались в стороны, образуя проезд. Это была очередная грунтовая дорога, и она уходила дальше в холмы. Пол направился по ней. Каким бы скудным ни был дневной свет, но и тот начал меркнуть. «Тахо» прорезал сгущавшийся туман, который жался к земле. Чем глубже Пол забирался, тем чаще деревья посягали на проселочную дорогу; сосновые сучья хлопали по ветровому стеклу «Тахо», а покрытые инеем ветви царапали крышу. Едва Галло подумал, не ошибся ли он все-таки с направлением, как деревья расступились и перед ним предстал дом Джозефа Мэллори.

Черная заброшенная развалина тихо стояла посреди леса, тяжеловесные ветви деревьев, словно обнявшись, сплетались над крышей. Лента полицейского ограждения, натянутая поперек цементного крыльца, колыхалась и гнулась от порывов ветра. Пол увидел покрытый мхом сайдинг и стойки перил, покореженные от времени и непогоды. Входная дверь была прикрыта, но она криво сидела в проеме косяка, полосы желтой ленты пересекали ее буквой «Х».

Пол вылез из машины, под его ботинками захрустел наст. Здесь было куда холоднее, чем в городе. Галло казалось, что его раскаленная от волнения кожа вот-вот потрескается, словно лед. Он поднялся по бетонным ступенькам и, осторожно ступая по мокрому деревянному настилу, подошел к двери. От внезапного порыва ветра лента хлопнула – бум! «Ты здесь, Дэнни? Ты оставил какую-то подсказку?»

Пол ногой выбил дверь. Та без сопротивления распахнулась, полосы ленты затрепыхались по сторонам, как флажки на параде. Впереди зияла черная пасть дома. Полу вспомнилось старое заброшенное здание на Евклид-Стрит, в районе, где он вырос. Когда им было по одиннадцать, они, по настоянию Дэнни, вломились в тот дом и спустились в подвал. Только они понятия не имели, что внутри что-то было, и это «что-то» кинулось на мальчишек из тени. Дэнни убежал вверх по лестнице, а Пола укусили в руку. Это была бродячая собака, которая сбежала, как и Дэнни, а Пол сидел один в холодном, темном подвале, плакал и зажимал рану. «Некоторые вещи никогда не меняются», – подумал он. И шагнул в темноту.

Первым на него обрушился запах – легко узнаваемое зловоние смерти, одурманивающее и яростное. Кто-то умер в этом доме. Свет не работал, поэтому Пол достал свой мобильный и активировал приложение «фонарик». Тонкий белый луч омыл узкий коридор. Стены были увешаны фотографиями в треснувших и разбитых рамках, съехавших набок и облепленных серой пылью. Паутина хлопьями свисала с потолка.

Короткий коридор вел в небольшую гостиную. Света от фонарика было недостаточно, луч освещал лишь небольшие детали в головоломке комнаты, по одной за раз. Пол разглядел отсыревший диван, придвинутый к почерневшей от гнили стене, подлокотник, пушистый от плесени и поросший скоплениями тонких белесых грибов. На полу пятна от воды, а на потолке дыры от отвалившейся штукатурки. Опрокинутый деревянный стул и пустой книжный шкаф со свисающими поломанными полками. Еще была дверь, которая могла вести в кладовку или открываться во двор, на ее запыленной поверхности отпечатались следы полудюжины рук. Когда луч фонарика ударил по окнам в дальней стене, свет не отразился, а рассыпался тусклым водопадом. Оконные стекла были покрыты черной краской.

Пол вошел в комнату, и половицы заскрипели у него под ботинками. Здесь было всего на несколько градусов теплее, чем снаружи, и дыхание туманом лилось изо рта. Галло провел лучом фонарика вдоль стен и увидел вереницу крестов, намалеванных чем-то темным, медно-коричневым. Похожим на засохшую кровь. Среди крестов были и символы. Один из них – неуклюжая спираль – напоминал Полу витой бараний рог. Другой выглядел как два креста, расположенные рядом друг с другом так, что они образовывали нечто вроде заглавной «Н».

Он последовал за вереницей крестов по второму коридору, который, как предполагал Пол, вел в глубину дома. Кресты тянулись прямой линией на уровне глаз, пока художник – безумец – не растерял на половине пути свой порыв и не изогнул линию дугой к полу. Беспорядочные полосы высохшей мерзости были размазаны по всему облупившемуся, покрытому мхом гипсокартону, а на деревянном полу виднелись пятна крови.

Пол заглянул в сырую вонючую ванную комнату с черной водой, бурлящей в унитазе, и так густо покрытой плесенью душевой кабиной, что она, казалось, росла из земли. Занавески не было, вместо нее от одной стороны кабинки до другой тянулась паутина. В свете фонарика она блестела, словно шелковая вуаль.

Пол посмотрел под ноги и увидел нечто похожее на люк, врезанный в половицы коридора, из дверцы торчало металлическое кольцо. «Боже», – первым его порывом было не прикасаться к нему. Следом появилось страстное желание убраться прочь. Пол наклонился и потянул за кольцо. Люк завизжал, под ним открылся идеальный квадрат бескрайней черноты. Из дыры поднимался запах смерти, такой резкий, что глаза у Пола заслезились. Он посветил в отверстие. «Я туда пойду», – сказал когда-то на Евклид-Стрит одиннадцатилетний Дэнни, заглядывая в подвал.

– Я тоже, – прошептал Пол, будто брат стоял рядом, разговаривал с ним, слушал его.

Теперь голова у Пола разболелась уже не на шутку.

Узкий луч освещал лишь небольшой кусок грунтового пола у основания шаткой деревянной лесенки. Галло глубоко вздохнул, пытаясь успокоить нервы… и его живот пригрозил устроить бунт из-за влажной и густой вони, которая вырывалась из ямы.

Пол медленно спускался по ступеням, скептически оценивая вероятность того, что они выдержат его вес. Но он без происшествий добрался до дна и оказался в промозглом погребе, который поразительно напоминал могилу. Тут не было ничего. Похоже, Мэллори сам выкопал эту яму и, возможно, использовал ее для хранения овощей… или, быть может, для более гнусных целей.

Противоположная от лестницы стена была укреплена шлакоблоками, на которых тоже были нарисованы кресты. Правда, они располагались не в таком же небрежном порядке, как наверху. На самом деле они сосредоточились по центру стены, образуя узор из трех крестов с двух сторон от другого символа – странного глаза с прорезанным зрачком. И в этот момент Пол сообразил, на что же смотрит.

– Черт вас дери, – вырвалось из его сжавшегося горла. – Черт вас всех дери.

Он прокручивал на экране телефона фотографии, которые Дэнни отправлял ему из своего путешествия по Аляске. Прокручивал, пока не наткнулся на последнюю: брат на переднем плане и хижина, занимающая большую часть фона позади него. Пол смотрел на снимок бесчисленное количество раз и, хотя замечал кресты, примыкавшие к хижине, никогда не обращал особого внимания на их расположение – три креста по обеим сторонам – и нечто в центре двери. Он увеличил фотографию и уставился на символ. Это был глаз с вертикальным зрачком.

– Не могу в это поверить…

Тот же узор, что нарисован перед ним прямо сейчас на стене из шлакоблоков. Это было нереально. У Пола закружилась голова. Его рука, державшая телефон, начала дрожать, узкий луч запрыгал по символам на стене.

Галло сделал шаг назад и светом фонарика пробежал вдоль стены и обратно, к шаткой лестнице. Еще больше крестов, выстроенных в линию, тянулись по остальным стенам. Он поднял глаза и увидел еще один – не такой яркий, как прочие, – на потолочной балке. И тут Галло сообразил, что расположение крестов, нарисованных и здесь, и в коридоре, вовсе не беспорядочно и не случайно. Это была…

– Это карта, – произнес он.

Над головой скрипнула половица. Пол взглянул вверх, осветив фонариком выступающие доски и балки, из которых состоял потолок подвала, но на самом деле они были обратной стороной пола в коридоре. Из щели между двумя половицами посыпалась пыль. Сверху раздался второй скрип, и еще больше пыли сорвалось и осело на грязный пол. Третий скрип…

«Наверху кто-то есть. Кто-то стоит прямо надо мной и смотрит на люк в полу, который я оставил открытым». Внезапно Пола охватил такой ужас, что не было сил даже задуматься, что с ним станет, если тот, кто там стоял, закроет люк и запрет его внизу; Галло просто прислушивался, понимая, что, кто бы это ни был, он стоит прямо над ним. Взгляд метнулся к лестнице, Пол уже ожидал увидеть ботинок, опускающийся в отверстие и наступающий на первую ступеньку. Он хотел посветить туда лучом фонарика, но устоял и вместо этого закрыл свет рукой, погрузив подвал в темноту.

Над головой снова заскрипели доски. Пот жалил левый глаз. Казалось, что послышалось чье-то дыхание. Пол не знал точно, как долго простоял так во мраке, слишком напуганный, чтобы пошевелиться и издать хотя бы звук, но через некоторое время он уже засомневался, не нафантазировал ли себе все это. Может, это дом скрипел на ветру?

Пол убрал ладонь с луча фонарика, снова разлив тонкий, как карандаш, холодный свет по тесной подземной комнатке. Мобильный телефон трясся в его руке. Даже пульсирующая головная боль утихла, не оставив после себя ничего, кроме гулкого стона арктического ветра. «Там никого нет…»

Он взбежал по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки, и остановился, тяжело дыша. Узкий луч фонарика в сотовом телефоне пробил в коридоре туннель мутноватого света. Гостиная за его пределами оставалась черным водоемом, полным теней. Пол стоял и прислушивался, но ничего не слышал. Луч фонарика дрожал. Галло все еще ожидал, что в конус этого слабого света шагнет неясная фигура – призрачно-бледная, плавная, словно всплывающая из темных вод. Но ничего не происходило. Он прошел по коридору в гостиную. Комната была такой же, какой он ее оставил, за исключением того, что дверь с отпечатками ладоней была теперь наполовину открыта, впуская внутрь пригоршню серого дневного света. Холодный сквозняк бродил по комнате.

Пол опустил свет фонарика и посветил под ноги. Грязные следы виднелись на пыльных половицах – следы блестели от влаги и выглядели свежими. Казалось, их оставили босые ноги. Пол подошел к двери и распахнул ее. Он не осознавал, насколько сильно вспотел, пока холодный воздух не коснулся его влажной кожи.

Пол вышел на бетонную площадку, которая служила крыльцом, и уставился на поросший лесом задний двор. Двор когда-то начинали расчищать от деревьев, и расположенные в шахматном порядке пеньки, словно мины, торчали из-под снежной корки. А дальше ситхинские ели, сосны и тсуги переплетались, образуя плотный ковер, их ветви покачивались и смыкались, словно у прихожан, пожимавших руки. Ветер свистел в кронах. И никого вокруг не было.

Грязные следы спускались по бетонным ступеням, а потом словно исчезали, ни на земле, ни на снегу не было ни малейшего намека на них.

Неизвестно, сколько Пол простоял, дрожа от холода и вглядываясь в темное пространство между деревьями. Эта тьма казалась бездонной, бесконечной. Снег кружил и завивался, казалось, взмывал и больше не касался земли. Пола одолевало желание сойти с крыльца и отправиться прямо к тем деревьям. Посмотреть, куда они его приведут. Он почти чувствовал крючок во рту, катушка наматывалась… Он спустился с крыльца и сделал три огромных шага через двор к опушке леса. Порыв ветра пронесся по деревьям и сдул волосы с потного лба. «Так вот где…»

Но раздался шум подъезжающего автомобиля, и наваждение рассеялось. Пол заморгал, в голове прояснилось. Он обогнул дом и вышел к фасаду, где замер при виде светящихся фар, медленно приближавшихся к дому. Пол наблюдал, стоя рядом с «тахо», как останавливается пикап Валери Драммелла.

– А вы знаете толк в блуждании по лесу. Да, Галло? – произнес Драммелл, вылезая из кабины. – Должно быть, обычная вещь для вашего Восточного побережья.

– Я должен был увидеть это место.

– Это называется взлом и проникновение, – уточнил офицер. – А еще нарушение границ собственности. И я уже говорил вам, что здесь место преступления. Думал, мы все прояснили.

– Это ваш приятель Билл Хоупвелл отбуксировал машину моего брата, – сказал Пол, – Вы об этом знали?

– Не уверен, что понимаю, о чем вы, – Драммелл закурил сигарету и прислонился к радиаторной решетке своего пикапа.

– Что-то вы, парни, скрываете.

– Не драматизируйте, Галло. Никто ничего не скрывает. Вы начали расклеиваться, вот что я думаю. Возможно, из-за солнцестояния, – он взглянул на бронзовое небо. – Дни становятся все короче и короче.

– Я считаю, что полицейские должны сюда вернуться. И задать вам еще несколько вопросов.

– Хорошая идея, – согласился Драммелл, выдувая дым уголком рта. – Возвращайтесь в Фэрбенкс, передайте, чтобы они тащили сюда свои задницы. А что это случилось с вашей рукой?

Пол, позабывший о повязке, посмотрел на свою ладонь.

– Прошлой ночью в гостинице мистер Уоррен напал на меня с ножом.

– Похоже, где бы вы ни появились, сразу друзей себе заводите, – вздохнул Драммелл. – Думаю, вам лучше покинуть Хэнд, мистер Галло. Что скажете?

– Покину, когда буду готов, – он пытался говорить твердо, но на последнем слове его голос сорвался.

– Да бросьте, Галло, – Драммелл со скучающим видом сложил руки на груди. – Я просто делаю свою работу. Вы бродите тут, калечитесь, а я – тот парень, которому с этим приходится разбираться. Понимаете меня? Мне жаль, что вы потеряли брата, правда, но я не могу позволить вам ошиваться на месте преступления. Разве я не прав?

– Вы же не собираетесь запугивать меня, чтобы я уехал из города.

– Ну, сегодня утром я разговаривал с Джен Уоррен. Она сказала, что вы разнесли свой номер. Содрали обои, а потом порезали стены под ними. Это правда?

– Нет. В смысле, я снял обои, но ничего не делал со стенами. Так уже было. Думаю, возможно, Дэнни…

– Хватит! – оборвал его Драммелл, повысив тон, пистолетным выстрелом грянуло эхо, а потом более сдержанно добавил: – Она не станет сдавать вам комнату еще на одну ночь, так что это не я запугиваю вас, ясно? Джен хочет, чтобы вы забирали свои шмотки и проваливали. Прямо сейчас.

Пол просто стоял, его била дрожь, он не знал, что должен говорить или делать дальше.

– Возвращайтесь в Фэрбенкс, общайтесь с любыми копами, с какими захотите. Я и сам с радостью с ними пообщаюсь. Но здесь мы с вами закончили. Нет тут никакого заговора. Ничего нет. Понятно? Все, конец.

– Хорошо, – слово с хрипом вырвалось из его горла.

Пол забрался в «тахо», завел двигатель, затем выполнил неуклюжий трехточечный разворот, чтобы обогнуть пикап Драммелла. Он поехал вниз по склону холма в сторону Дарем-Роуд, лишь раз взглянув в зеркало заднего вида, чтобы узнать, последует за ним Валери Драммелл или нет. Но офицера, казалось, больше устраивало, прислонившись к радиаторной решетке своей машины, курить сигарету. Снежная пороша ложилась на его плечи.