Глава 84
В опустошенном арсенале Оринфского замка не осталось доспехов. Таких, чтобы прикрыть драконьи спины, здесь не было никогда.
То, что пережило годы адарланского владычества или появилось уже после падения империи, роздали защитникам города и замка. Принц Эдион предложил соорудить доспехи из кованых металлических листов – такими укрепляли двери, готовясь к осаде. Едва взглянув на одну из дверей, Манона покачала головой: слишком тяжелы. Закованные в броню, драконы потеряют скорость и проворство, а это было главным преимуществом в сражении с воздушной армией Мората.
Было решено, что в бой ведьмы отряда Тринадцати полетят со своим обычным вооружением: мечи, железные зубы и ногти, а также опыт и смекалка.
Манона вышла на балкон самой высокой башни Оринфского замка. Вдалеке темнела громада моратской армии. Манона смотрела на встающее солнце, понимая, что может не дожить до завтрашнего восхода.
Но ее ведьмы почти не смотрели на восток. Внимание одних было поглощено пробудившейся вражеской армией. Другие смотрели на двух крошанок с метлами в руках. У каждой за спиной поблескивал меч.
Бронвена, одевшаяся для сражения, никого не удивила. Но даже Манона оторопела, увидев Гленнис в боевом облачении. Коса старухи была закреплена на спине, чтобы не мешала в бою.
Вчера они трижды всё обговорили и обсудили. Вроде бы учли каждую мелочь. И сегодня, едва взошло солнце, собрались на крыше древней башни.
Вдали, в глубине расположения моратской армии, прозвучал боевой рожок. Медленно, словно громадный зверь, пробуждающийся от крепкого сна, вражеская рать пришла в движение.
– Уже скоро, – пробормотала рядом с Маноной Астерина.
Ее волосы, заплетенные в косу, удерживал ремешок на лбу.
Вражеские драконы поднялись в воздух, отягощенные доспехами. Хотя драконьи доспехи не были залогом победы. А вот число Железнозубых, сидящих в седлах этих драконов, было куда более весомым фактором. Вскоре все небо заполнилось ими. Манона прикинула их количество: не меньше тысячи. Где сейчас находились ведьмы из Ферианской впадины, Манона пока не желала знать. Вскоре и это станет ясно.
На башнях замка, крышах домов и парапетах стен выстроилась крошанская армия, готовая по сигналу подняться в воздух. Сигнал подаст Бронвена – при помощи древнего боевого рожка, что висел у нее на поясе. Рожок весь потрескался и побурел от времени, а символы на его поверхности почти стерлись.
Увидев, что Манона разглядывает рожок, Бронвена пояснила:
– Эта реликвия сохранилась от прежнего королевства. Рожок принадлежал Телине Ванорской – моей давней прародительнице. Тогда она была совсем молодой, неопытной воительницей. У нее на глазах погибла у ворот королева Рианнона.
Бронвена погладила рожок.
– Телина затрубила, сообщая о гибели Рианноны и призывая крошанских ведьм бежать из города. Едва она успела подать сигнал, как сама пала от рук верховной ведьмы Синекровных. Но благодаря Телине многим удалось спастись.
В темных глазах Бронвены блеснули слезы.
– Сегодня мне выпала честь протрубить в рожок. Но это будет призыв не к бегству, а к битве.
Никто из отряда Тринадцати не взглянул на Бронвену, но Манона знала: они слышали каждое слово крошанки.
– Сегодня Телина с нами, – продолжала Бронвена, приложив руку к кожаному нагруднику доспехов. – В сердце потомков. И все, кто пал в ведьминых войнах, сегодня с нами, даже если мы их и не видим.
Слова Бронвены не были преувеличением. Маноне вспомнилось ее сражение с верховными ведьмами. Тогда она явственно ощущала присутствие родителей.
– Мы сражаемся, отдавая дань их памяти. – Бронвена посмотрела на приближавшуюся моратскую армию. – И за будущее, которое надеемся обрести.
– За будущее, которое все мы надеемся обрести, – подхватила Манона, глядя на соратниц.
Никто из отряда Тринадцати не улыбался, однако свирепость и решимость на их лицах были дороже любых улыбок.
– Ты всерьез намерена сражаться? – Манона повернулась к Гленнис.
Старуха кивнула. Взгляд голубых глаз был спокойным и непреклонным.
– Пятьсот лет назад моей матери поручили спасти королевскую наследницу, и она не смогла сражаться рядом с теми, кого любила. И хотя она ни разу не пожалела, что взялась выполнить просьбу Рианноны, сознание того, что она покинула обреченный город, давило ей на душу. Затем этот груз перешел ко мне, и я несла его всю жизнь. – Старуха указала на Бронвену, потом на Астерину. – В сегодняшнем сражении за нашими спинами обязательно будут стоять многие, не дожившие до этого дня.
Черные глаза Астерины чуть-чуть потеплели.
– Да, – коротко ответила заместительница Маноны, дотронувшись до живота.
Она вспоминала не отвратительное слово, выжженное там, и не издевательства верховной ведьмы. Астерина думала о мертворожденной ведьмочке, которую бабушка Маноны швырнула в огонь, не дав даже взять на руки.
Она вспоминала смертного охотника – отца этой ведьмочки. Любить Железнозубым запрещалось. Астерина так и не вернулась к своему охотнику, страшась позора. А он столько лет, даже состарившись, ждал ее возвращения.
Сегодня Астерина будет сражаться за них, за семью, которую у нее отняли. За то, чтобы такое никогда не повторялось.
И Манона будет сражаться за мир без таких чудовищ, как ее бабушка.
– Прошло пятьсот лет, но это время все-таки настало, – сказала Гленнис.
Голос старухи звучал ровно и отрешенно, словно доносился из глубин ее памяти. Восходящее солнце золотило белые стены Оринфа.
– Настало время последней битвы крошанских ведьм.
Сочтя эти слова сигналом, Бронвена поднесла к губам рожок Телины Ванорской и затрубила.
Все знали, что река Флурин вытекает из Оленьих гор, огибает западный край Оринфа и затем устремляется к равнинам. Но лишь немногим было известно, какую мудрость проявил древний фэйский король при строительстве города. По его распоряжению в земной толще были прорыты каналы: сточные и для чистой горной воды, поступавшей прямо в город.
С факелом в руке Лисандра всматривалась в темную воду одного из подземных каналов. Этот был сточным; каналы для питьевой воды находились выше по течению. Вода неслась по каменному ложу, торопясь за пределы городских стен. Здесь было немногим теплее, чем на поверхности, и из ноздрей Лисандры валил пар.
– Как только я пролезу, сразу закрывайте решетку, – сказала она солдатам из легиона Беспощадных, сопровождавшим ее.
Солдаты что-то пробурчали себе под нос.
Лисандра покосилась на железную решетку, перекрывавшую доступ в город. Прутья были толщиной с ее руку. Замысел атаки и сам путь предложил господин Муртаг, который знал всю сеть подземных городских каналов. Даже Эдион не мог похвастаться такими знаниями.
Лисандра собралась с духом перед прыжком: она знала, что вода окажется ледяной. Но армия Мората неумолимо двигалась к Оринфу. Если замешкаться, не миновать большой беды.
– Да пребудут с тобою боги, – сказал ей солдат.
– И со всеми вами, – Лисандра заставила себя улыбнуться.
Больше – никаких размышлений, только действия. Лисандра подошла к краю каменной площадки и прыгнула.
Ей показалось, что она летит в бездонную пропасть. От холода перехватило дыхание, но она успела совершить превращение. Вспышка света озарила стенки колодца. На мгновение Лисандре стало жарко. Магия пульсировала по жилам. Превращение забрало часть отнюдь не лишних сил. Главное, она приняла нужное обличье.
Наверху кто-то из солдат громко выругался. Может, от страха. Или от удивления. Лисандру это не волновало.
Вынырнув на поверхность за глотком воздуха, она снова погрузилась. Даже в такой шкуре холод пробирал ее до костей. Плыть приходилось почти в полной темноте, но поток сам нес ее по древнему туннелю, за пределы города. Лисандра догадывалась: вода во Флурине окажется еще холоднее.
Стало светлее, но ненамного. Флурин покрывали большие глыбы льда. Сейчас они были союзницами Лисандры, пряча ее от вражеских глаз.
Она плыла вниз по течению, вдоль восточного фланга моратской армии, и ждала сигнала.
А в небо над городом широкой красной волной поднялись крошанские ведьмы. Рен и Эдион на южном участке стены задрали головы, наблюдая за их полетом.
– Ты всерьез думаешь, что они смогут биться против такой тучи? – спросил Рен, указывая на подлетающих драконов с Железнозубыми ведьмами в седлах.
– Нам остается лишь надеяться, что смогут. Другого выбора у нас нет, – ответил Эдион, отстегивая лук.
Рен сдернул свой.
По сигналу, поданному жестом, все лучники на городских стенах подняли оружие. Микенианцы Рульфа, рассредоточенные между ними, уперли в стены метательные орудия.
Силы Мората двигались на город. Уже не будет никаких отсрочек и неожиданностей. Битва начнется с минуты на минуту.
Эдион взглянул на изгиб Флурина. Снег припорошил льдины. Утреннее солнце играло на их поверхности и слепило глаза. Усилием воли Эдион подавил ужас, сжавший сердце. Слишком отчаянным было их положение, слишком неравны были силы, чтобы отказываться от предложения Лисандры.
За спиной Эдиона солдаты легиона Беспощадных установили на парапетах катапульты. Фэйская знать была готова потратить остатки своей истощившейся магии на поднятие огромных валунов, которыми затем выстрелят из катапульт. Фэйские лучники пристально наблюдали за происходящим и ждали сигнала.
Вложив стрелу, Эдион до предела натянул тетиву. Все лучники на парапетах последовали его примеру.
– Сделаем это сражение достойным баллады, – сказал Эдион.
