Глава 59
Армия хагана не брала пленных. Отдельные моратские солдаты попытались скрыться в опустевшем городе. Стоя рядом с Аэлиной на парапете, Рован смотрел, как рукки с жестоким проворством уничтожали беглецов.
В его ушах еще звучал грохот сражения. Сбившееся дыхание постепенно успокаивалось. Аэлина глотала воздух ртом. Мелкие раны на теле Рована начали затягиваться, вызывая знакомое покалывание. Доспехи и одежда были густо покрыты вражеской кровью. Рован прихрамывал. Рана в ноге тоже затянется, но не сразу.
Армия хагана заняла всю равнину, растянувшись до самого горизонта. Остатки моратских сил продолжали сопротивляться, но это уже ничего не решало. Дарганские мечи вспыхивали на неярком зимнем солнце, отсекая головы врагов. Рован всегда помнил хаос и суматоху самой битвы. Последующие минуты, когда наваливается усталость и пространство перед глазами подергивается дымкой, почему-то забывались.
Целительницы спешили на поле недавнего сражения. Их белые ленты развевались среди золотистых и черных островов. Тех, кто нуждался в более основательной помощи, рукки на особых носилках перевозили в крепостной лазарет. Если на равнине хаос утихал, в лазарете он лишь набирал силу.
Парапеты и пандусы были скользкими от крови. Вокруг Рована стояли его соратники и союзники. Он молча протянул Аэлине кожаную флягу. Она жадно припала к горлышку, затем передала флягу Фенрису.
Освобождение. Выплеск накопившейся ярости – вот чем стало это сражение для Аэлины.
– Наши потери совсем невелики, – сообщила принцесса Хасара. Она ухитрилась найти уголок парапета, где на камень не попало ни капли красной и черной крови. – В основном среди пехотинцев. Им пришлось тяжелее всех. Дарганской коннице повезло больше.
Рован кивал. Продвижение армии хагана было более чем впечатляющим. Рован не помнил, видел ли еще где-нибудь такую слаженность действий. Солдаты двигались словно крестьяне, жнущие пшеничные колосья. Если бы не лихорадочная оборона крепости, он бы непременно полюбовался на этот удивительный танец войны.
Шаол сидел в кресле на колесах. Лицо его было сумрачным.
– А на вашей стороне? – спросила его Хасара.
Шаол оглянулся на отца. Эстфол-старший стоял, скрестив руки на груди, и обозревал поле битвы.
– Много, – ответил он, ни на кого не глядя. – Обойдемся без подробностей.
В глазах этого черствого, жестокого человека промелькнуло что-то похожее на боль, но он ничего не добавил.
Шаол хмуро кивнул Хасаре, будто извиняясь за отца. Его руки до белизны костяшек вцепились в подлокотники кресла. Аньельские солдаты сражались храбро, однако у них не было надлежащей выучки. Еще раньше Рован узнал от Шаола, что уцелели в основном опытные воины, не раз сражавшиеся с дикарями в Белоклычьих горах. Для большинства погибших эта битва была первой и последней.
Внимание Хасары наконец переместилось к Аэлине.
– Слышала, ты сегодня устроила знатный спектакль.
Рован напрягся.
Аэлина насмешливо поклонилась:
– Судя по твоему виду, ты от меня не отставала.
Узорчатые доспехи Хасары почернели от валгской крови. Все время сражения она провела в седле. Ее муникийская лошадь врывалась в самую гущу, топча валгов, которым хозяйка рубила головы. С боем Хасара доехала до ворот крепости. Но на слова Аэлины она ничего не ответила.
Аэлина умело прятала раздражение, владевшее ею. Один Рован уловил это по ее глазам. Она тоже промолчала, не став расспрашивать принцессу об их дальнейших шагах. Закусив губу, Аэлина вновь повернулась к равнине.
Все время, пока длилась оборона крепости, она сражалась без передышки и опустила меч, лишь когда вокруг не осталось валгов. Потом затихла и замкнулась. Казалось, она все еще выбиралась из того спокойного, подчиненного разуму и расчету места, куда спустилась в первые минуты сражения. Аэлина так и не сняла доспехов. Ее боевая бронзовая корона покрылась коркой запекшейся крови. Такая же корка лежала и на ее волосах.
Едва взглянув на доспехи Аэлины и Рована, отец Шаола побелел от гнева. Шаол лишь подкатил кресло поближе к отцу и что-то прошептал на ухо. Что именно – не слышал даже Рован, но Эстфол-старший остыл.
Битва за Аньель окончилась. Впереди их ждали куда более тяжелые сражения. Неудивительно, что Аэлина кусала губу. Когда принц Кашан приведет вторую часть армии хаганата, пойдут ли они на Террасен? Сумела ли она сегодня склонить детей хагана на свою сторону?
К крепости на немыслимой скорости летели Кадара и Сальхи. Солдаты торопились освободить место для посадки птиц. Сартак с Несариной опустились прямо на парапет и сразу же выпрыгнули из седел.
– Близится беда, – выдохнула мертвенно-бледная Несарина.
Такими же бледными были губы Сартака. От обоих пронзительно пахло страхом.
Шаол подъехал к ним; колеса кресла скользили по лужам крови.
– Какая беда?
Аэлина выпрямилась. Гарель и Фенрис замерли.
Несарина махнула в сторону гор:
– Под конец сражения мы перехватили отряд моратских солдат. Они пытались разрушить дамбу.
Рован выругался, а вслед за ним и Шаол.
– А вы, как я понимаю, разрушили их замыслы, – сказала Аэлина.
От крепости до дамбы было совсем близко. Взглянув туда, Аэлина не заметила ничего пугающего. Дамба по-прежнему сдерживала напор верхнего озера и реки. Тогда о какой беде речь?
– Разрушили, но лишь отчасти, – пояснил Сартак; на его виске дергалась жилка. – Моратские солдаты успели несколько раз ударить тараном по стене дамбы.
– Насколько все серьезно? Говори, не тяни! – потребовала Хасара.
Глаза Сартака вспыхнули.
– Нужно уводить нашу армию с равнины. И как можно быстрее.
– Значит, дамба рухнет? – спросил Эстфол-старший.
– Еще полчаса. В лучшем случае час, и вода хлынет вниз, – ответила Несарина, морщась от своих слов.
– Какие полчаса? Она может прорваться в любой момент! – почти выкрикнул Сартак. – Нужно спешно отводить нашу армию.
– Ее некуда отводить, – возразил отец Шаола. – Вода разольется на лиги вокруг. В крепости не хватит места, чтобы принять всю вашу армию. Тем более что нижние этажи будут затоплены.
Эстфол-старший был прав. Рован прикинул размеры крепости и понял: здесь не поместится даже половина армии. Даже треть. И насчет затопления правитель Аньеля тоже был прав. Рован не знал, сколько этажей уйдет под воду. Он лишь представил, как громада ледяной воды обрушится с гор на опустевший Аньель и помчится по равнине, уничтожая все на своем пути.
– Куда нам направлять наших солдат? – спросила Хасара, буравя Шаола горящими глазами.
– Соберите руккинов. Пусть каждая птица возьмет в когти столько, сколько сможет унести. Самое удобное место – гора позади нас.
Он указал на сравнительно небольшую гору, на склоне которой и стояла Эстфольская крепость.
– Вершина там плоская. Сгодятся и соседние.
– А что делать тем, кто не успеет добраться до рукков? – не унималась принцесса.
Чувствовалось, ей становится по-настоящему страшно.
Сердце Рована бешено колотилось. Они думали, что выиграли сражение. А Морат оставил последнее слово за собой. Равнина может стать могилой для армии хагана. Валги взяли себе в союзники стихию. Замысел на удивление простой и жестокий. Вместе с армией в ледяной воде утонет надежда победить Эравана.
Шаол растерянно скреб подбородок:
– Выходит, главным замыслом Эравана было не взятие Аньеля, а западня. Эраван знал, что я вернусь с армией. Не потому ли он выбрал Аньель, а не какое-то другое место? Знал, что я не брошу родной город, приду сюда. Своих солдат ему не жаль. Он был готов угробить часть своей армии в сражении, чтобы утопить нашу в водах прорвавшейся дамбы.
– Строить предположения будем потом, – оборвала его рассуждения Аэлина.
Ее лицо было таким же напряженным, как и у Рована. Оба всматривались в равнину.
– Прикажи им разбегаться. Если не сумеют добраться до ближайшего рукка, пусть бегут. Главное – добраться до пределов Задубелого леса. Там можно влезть на деревья.
Рован не решился возразить. Он понимал: Аэлина не хочет отнимать последнюю надежду, хотя и сама знает, что волна такой мощности затопит ближайшие участки леса или вырвет деревья с корнем.
– Неужели места повреждений никак нельзя заделать? – спросил Гарель.
– Мы проверяли, – ответил Сартак; у принца дергался кадык. – Морат знал, куда бить.
– А твоя магия? – спросил у Рована Фенрис. – Она может заморозить реку?
Рован покачал головой. Он уже думал об этом.
– Река слишком глубока. И течение у нее очень сильное.
Вот если бы здесь были Энда, Селиана и другие его родственники… Но они далеко отсюда, на севере.
– Откройте ворота крепости, – тихо распорядился Шаол. – Все, кто поблизости, пусть бегут сюда. А с дальнего конца равнины проще бежать в лес.
Глаза Рована и Аэлины встретились. У нее тряслись руки. «Армия может погибнуть на этой равнине», – говорил ее взгляд. Как и Хасару, Аэлину начинала охватывать паника. Рован схватил ее дрожащую руку и крепко сжал.
Никакая правда, никакая ложь не могли ни успокоить Аэлину, ни спасти армию на равнине.
Элида рассчитывала найти своих спутников и их союзников в комнате для совещаний, но они почему-то оставались на парапетах, среди неубранных тел и кровавых луж.
Каждый шаг по пятнам черной и красной крови заставлял Элиду морщиться. Она старалась не замечать невидящих глаз павших солдат. Пошла она не по собственному желанию, а выполняя просьбу Ирианы узнать, как там Шаол. Естественно, Ириана тревожилась за мужа, которого не видела с самого начала сражения.
Несколько часов кряду Элида помогала целительницам и была только рада ненадолго вырваться из лазарета, пропахшего кровью и всем, что исторгает человеческое тело. Она с наслаждением вдыхала свежий воздух, радовалась окончанию этой страшной битвы. Увы, радость Элиды оказалась недолгой, стоило ей увидеть залитые кровью парапеты и бледные лица ее спутников. Слова их звучали отрывисто и напряженно. Все они смотрели то на равнину, то в пространство между горами.
Случилось что-то страшное. Или вот-вот случится.
Элида окинула глазами поле сражения. Между убитыми и ранеными двигались целительницы, заметные по белым вымпелам. Сколько погибших… Сколько тех, кому целительницы так и не смогут помочь…
Элида была уже возле Шаола, когда Несарина Фелак вскочила в седло своего удивительного рукка и понеслась к дарганской армии. Нет, к другим руккам.
Элида дотронулась до плеча господина Эстфола, который пристально следил за полетом Несарины. Доспехи в крови, однако сам цел, а глаза ясные.
И полные ужаса.
Поручение Ирианы напрочь вылетело из памяти Элиды.
– Что случилось?
Ей ответила Аэлина. Королева была в старинных доспехах, будто сама явилась из далекого прошлого.
– Дамба вот-вот прорвется, – хрипло произнесла королева. – Все, кто на равнине, потонут.
Боги, что вы наделали?
Элида лишь посмотрела на Аэлину и остальных. Задать следующий вопрос она не решилась. Что можно сделать? Ничего.
Ровным счетом ничего.
Рукки взмывали в небо, унося на спинах и в когтях солдат армии хагана.
– Кто-нибудь предупредил целительниц? – спросила Элида, указывая на мелькающие белые вымпелы. – Верховная целительница знает?
Ириана говорила, что Хазифа сама отправилась на поле.
Собравшиеся молчали. Затем принц Сартак заковыристо выругался на родном языке и бросился к своей золотистой рукке. Он помчался к полю, что-то выкрикивая. Кадара постоянно ныряла вниз и поднималась с маленькой фигурой в когтях. Это были целительницы – Сартак стремился подобрать всех, кого мог.
Солдаты хаганата побежали к воротам крепости, топча без разбора мертвых и раненых. Вниз неслись приказы на языке Южного континента, направляя к крепости новые толпы солдат.
– Что еще мы можем сделать? – не унималась Элида.
Аэлина, Рован и Фенрис с Гарелем лишь смотрели, как рукки спасают солдат. Принцесса Хасара мерила шагами осклизлый парапет. Шаол с отцом решали, в какие части крепости поместить прибывающих. Тех, кого смогли перенести рукки.
Элида вновь оглядела их всех. Потом тихо спросила:
– А где Лоркан?
Никто и ухом не повел.
– Где Лоркан? – уже громче повторила она.
Желто-карие глаза Гареля смущенно скользнули по ней.
– Он… Когда здесь была самая заваруха, он вырвался на поле. Я видел его перед самым подходом союзных сил.
– Где он сейчас?
У Элиды дрогнул голос. Фенрис повернулся к ней, затем Аэлина и Рован.
– Где Лоркан? – умоляющим, дрожащим голосом спрашивала она.
По напряженному молчанию спутников она поняла: все это время они даже не вспомнили о нем.
Элида повернулась в сторону поля. К беспорядочно разбросанным телам. Солдаты огибали их, торопясь спастись. Многие раненые оставались там, где упали.
Боги, какое множество тел!.. Сколько тех, кто не увидит завтрашнего дня!..
– Где? – как заведенная спрашивала Элида, но не получала ответа.
Она подошла к Гарелю и уже не спросила, а прорычала:
– В каком месте ты видел, что Лоркан соединился с силами хагана?
– Это было почти на другой стороне поля, – напряженно ответил Гарель и махнул рукой. – Потом… я его больше не видел.
– Дело дрянь, – прошептал Фенрис.
– Примени свою магию, – сказал ему Рован. – Выберись на поле, найди Лоркана и притащи сюда.
У Элиды было отлегло от сердца, но Фенрис ответил:
– Не могу.
– Во время сражения ты не расходовал магическую силу, – напомнил ему Рован. – Тебе ее должно хватить на поиски.
Фенрис побледнел, устремив умоляющие глаза на Элиду.
– Не могу, – повторил он.
На парапете стало тихо.
– Не хочешь! – резко возразил Фенрису Рован; пальцем, покрытым черной коркой крови, он ткнул в сторону поля. – Ты готов позволить ему умереть. Спрашивается – почему? Аэлина его простила.
Татуировка на щеке Рована сморщилась.
– Спаси его! – снова потребовал принц.
Фенрис сглотнул.
– Не вмешивайся, – сказала мужу Аэлина.
Рован зарычал и на нее. Аэлина ответила таким же рычанием:
– Не вмешивайся!
Между ними произошел бессловесный разговор. Надежда, снова вспыхнувшая в груди Элиды погасла, когда Рован отступил. Кивнул Фенрису, извиняясь перед ним. У Фенриса было такое лицо, словно его сейчас вытошнит. Он молча смотрел на поле.
Элида сделала шаг назад. Потом другой.
Лоркан не мог умереть. Будь он мертв, она бы знала. Если бы его не стало, ее сердце и душа получили бы сигнал.
Он где-то там. Его ранили, причем тяжело. Он лежит, истекая кровью, и не может подняться.
Элида устремилась внутрь крепости. Никто не пытался ее задержать. Ее хромота усилилась. Каждый шаг отзывался болью в увечной ноге, но она не останавливалась, пока не добралась до внутренней лестницы и не спустилась вниз. Прямо в хаос.
Она обещала Лоркану. Поклялась несколько месяцев назад: «Я всегда тебя найду».
Навстречу ей поднимались солдаты и целительницы. Она мешала, и ее пытались оттолкнуть с дороги. Древние камни звенели от оглушающих криков. Элида упрямо спускалась, всхлипывая сквозь стиснутые зубы.
«Я всегда тебя найду».
Ей тоже приходилось толкаться, пихаться и кричать на обезумевших от страха людей, проносящихся мимо. Элида буквально пробивалась вниз. К воротам.
Орущий людской поток норовил унести ее вверх. Несколько раз она споткнулась и чуть не упала. На Элиду даже не смотрели и не пытались уступить ей дорогу. И только когда она в очередной раз чудом устояла на здоровой ноге, она крикнула в недра лестницы:
– Дорогу королеве!
Никто ее не услышал, и тогда Элида повторила приказ, стараясь придать голосу властность. Этому она научилась у фэйцев, поскольку не раз видела, как те одним голосом наводят страх на противников.
– Дорогу королеве!
Теперь люди послушно жались к стенам. Образовался небольшой проход. Элида спускалась, снова и снова выкрикивая приказ и морщась от боли в ноге.
Но дерзкий замысел принес результат. Она добралась до первого этажа, где царил полнейший хаос, а затем и до открытых ворот, где было не протолкнуться от солдат. Дальше начиналось поле недавнего сражения, усеянное телами убитых и умирающих. Они заполняли всю равнину до самого горизонта.
Прохромав пять шагов, Элида поняла бесполезность и бессмысленность передвижения пешком. Даже если бы ее не сдерживала хромота, искать Лоркана на бесконечном поле, зная, что вода из дамбы вот-вот хлынет на равнину и тогда он точно погибнет…
Но пока он был жив.
Пока он не умер.
«Я всегда тебя найду».
Элида впилась глазами в ворота, затем запрокинула голову – нет ли поблизости рукка, способного пронести ее над полем. Но могучие птицы опускались на верхних этажах, перегруженные солдатами и целительницами. Иные летели прямо к горной вершине. А внизу никто не услышит ее криков о помощи. Если и услышит, то не остановится.
На крепостном дворе конюхи выводили из конюшен упирающихся, беспокойно ржущих лошадей. Испуганные животные лягались, а конюхи волокли их по пандусам на верхние этажи.
Черная кобыла стала на дыбы, сердито заржала и толкнула конюха. Элида узнала лошадь господина Шаола. Конюх упал, едва сумев ухватить поводья. Лошадь ударила копытами по булыжникам двора, прижав уши к голове.
Не раздумывая Элида пошла к лошадям и конюхам. Тот, кому поручили вести черную кобылу, держался подальше от полудикого создания.
– Я ее отведу, – пообещала ему Элида.
Бледный конюх без возражений бросил ей поводья.
– Удачи, – буркнул он и пустился вверх по пандусу.
Фараша дернула поводья, отчего Элида сама чуть не распласталась на булыжниках. Но она устояла, хотя увечная нога вопила от боли.
– Смелая, неистовая Фараша, мне очень нужна твоя помощь, – сказала Элида.
Ответом ей был гневный блеск темных лошадиных глаз.
– Мне очень нужна твоя помощь, – дрогнувшим голосом повторила Элида. – Пожалуйста, помоги!
То ли боги вразумили кобылу, то ли случилось чудо. Фараша затихла и только моргала.
Вокруг конюхи орали на упирающихся лошадей. Элида стояла неподвижно и ждала. Наконец Фараша опустила голову в знак согласия.
У господина Шаола были длинные ноги, и потому стремена располагались низко. Элида обрадовалась, однако и при низких стременах ей стоило изрядных усилий (и изрядной боли) приподняться на здоровой ноге, перекинуть больную через лошадиную спину и усесться в прекрасное седло. Хвала богам, что после битвы лошадей не успели расседлать. По бокам висели постромки, помогавшие удерживать ноги господина Шаола. Элида их отстегнула. Лишний груз только замедлит бег лошади.
– Фараша, поскакали на поле! – выкрикнула Элида и натянула поводья.
В ответ черная кобыла заржала и понеслась из ворот.
Солдаты торопливо отскакивали, дабы не угодить под копыта. Элиде было некогда останавливаться и извиняться. Через несколько мгновений Фараша вылетела из ворот и помчалась по равнине.
