Глава 30
Отзвуки событий в лагере долетали и сюда, передаваясь по земле на несколько лиг. Элида ждала среди древнего всхолмленного леса. Ожидание продолжалось не один час. Она дрожала от предрассветного холода и смотрела, как постепенно светлеет небо. Когда оно стало голубым, все и началось.
Элида не знала, чем заполнить ожидание. То принималась бродить по мшистому ковру среди серых валунов и деревьев, то усаживалась, прислонясь к широкому древесному стволу, и замирала, стараясь слиться с окружающим миром. Гарель клялся, что все страшные и свирепые звери, водящиеся в здешних местах, не приближаются к окрестностям города, но Элида не хотела рисковать и оставалась в долине, где ей велели ждать.
Ждать возвращения ее спутников или… худшего исхода. Тогда ей придется рассчитывать только на себя. Может, отправиться искать Эссару, если события примут совсем скверный оборот?
Не примут. Не должны принять. Элида постоянно твердила себе, что такого не случится.
Когда утреннее солнце пробилось сквозь кроны деревьев и начало согревать тенистые уголки, ее томительное ожидание закончилось.
Их она увидела раньше, чем услышала. Выучка и фэйское изящество позволяло их ногам бесшумно ступать по лесному ковру. Увидев между замшелыми стволами Лоркана, Элида едва не вскрикнула. Он ее сразу же заметил и дальше шел, не сводя с нее глаз. А следом за Лорканом, пошатываясь и спотыкаясь…
Элиде вдруг стали мешать собственные руки. Она не знала, куда их деть. Тело ей тоже мешало. Все слова застыли в горле при виде Аэлины, с трудом огибавшей камни и переступавшей через корни. Железная маска на лице, лязгающие цепи. И кровь. Своя и чужая.
Королева сильно исхудала. Ее золотистые волосы стали гораздо длиннее и теперь доходили ей почти до поясницы. Они были густо забрызганы кровью, словно Аэлина бежала под кровавым дождем.
Элида ожидала, что следом появятся и Рован с Гарелем. Но их не было. На лице Лоркана – ни следов горя. Только сосредоточенное внимание, с каким он оглядывал лес и небо. Вероятно, искал признаки погони.
Аэлина остановилась на краю полянки. Весь путь из лагеря она проделала босиком. Вся ее одежда состояла из короткой тонкой сорочки. Удивительно, но на теле королевы Элида не заметила серьезных ран.
Вот только глаза Аэлины, глядящие сквозь прорези маски, были отрешенными. Элиде показалось, что королева не узнаёт ни ее, ни Лоркана.
– Побудем здесь, – сказал ей Лоркан. – Дождемся их возвращения.
Аэлина подняла скованные руки. Движение было странным, как будто тело не до конца ей подчинялось. Цепи, соединявшие ее ручные и ножные кандалы, были разломаны посередине.
Аэлина взялась за металлическую рукавицу и попыталась ее снять. Та не поддавалась. Аэлина потянула снова. Рукавица не сдвинулась с места.
– Сними, – незнакомым хриплым голосом произнесла она.
Элида не знала, к кому из них обращено повеление королевы. Она направилась к Аэлине, но еще раньше Лоркан взял королеву за руку и пригляделся к замку на рукавице. Его губы вытянулись. Видно, снять рукавицы было не так-то просто.
Без магии Гареля хромота Элиды снова усилилась. Наконец она подошла к Аэлине и увидела все зловещие особенности рукавиц. Они защелкивались на запястьях, слегка задевая ручные кандалы. Рукавицы и кандалы запирались на ключ, о чем свидетельствовали маленькие замочные скважины. Все, что сковывало Аэлину, было сделано из железа.
Элида шагнула в сторону, опираясь на здоровую ногу. Ей хотелось рассмотреть крепление маски на затылке Аэлины. Замок там еще хитроумнее, а цепи – толще и древнее.
Лоркан просунул острие тонкого кинжала в замочную скважину левой рукавицы и стал надавливать под разными углами, пытаясь открыть замок.
– Сними, – глухо потребовала королева.
Ее приказ растворился среди окрестных стволов.
– Я и пытаюсь снять, – не слишком учтиво, но и без своей обычной холодности ответил Лоркан.
Лезвие царапало замок, но тот не поддавался.
– Сними! – повторила королева, и ее затрясло.
– Я же…
Аэлина забрала у него кинжал и сама попыталась открыть замок. Металл ударялся о металл. Кинжал вздрагивал в ее рукавице.
– Сними! – требовала она, кривя рот. – Сними!
Лоркан хотел было забрать у нее кинжал, но Аэлина увернулась.
– Замки эти больно заковыристые, – проворчал он. – Нужно поискать умельца.
Шумно дыша сквозь стиснутые зубы, Аэлина упрямо вертела кинжалом в замке. Послышался громкий треск.
Но замок не открылся. Вытащив кинжал, Аэлина поняла, что сломала лезвие. Она взмахнула рукой. Из замочной скважины на мох выпал отломанный кончик.
Аэлина смотрела на испорченный кинжал, на серебристую полоску металла на ковре зеленого мха, на свои босые окровавленные ноги. Ее дыхание стремительно учащалось.
Потом она отбросила кинжал и вцепилась в кандалы руками. Но ее пальцы не могли их ухватить, поскольку сами находились в железных панцирях.
– Ну сними же! – умоляла она, дергая то кандалы, то цепи. – Сними!
Боясь, что Аэлина покалечит себе руки, Элида потянулась к ней. Аэлина снова увернулась и побрела в сторону. Через пару шагов она рухнула на колени и, раскачиваясь из стороны в сторону, вцепилась в маску.
Маска сидела как влитая.
Элида оглянулась на Лоркана. Он стоял не шелохнувшись и растерянно наблюдал за Аэлиной. Королева все так же раскачивалась. В ее дыхании слышались всхлипы.
«Это все он, – подумала Элида. – Если бы не его предательство…»
Она приблизилась к Аэлине. Железными рукавицами королева до крови расцарапала шею, пытаясь снять маску.
– Снимите ее! – взмолилась Аэлина. Мольба быстро переросла в крик. – Снимите маску!
Эти крики раздирали Элиду изнутри. Ей хотелось зажать уши. Крики Аэлины перемежались рыданиями, сотрясавшими древний лес. Других слов она не произносила. Не молила богов, не звала на помощь предков.
Только неумолчные крики с невыполнимым требованием освободить ее от всего железа, что было на ней.
К полянке кто-то шел. Лоркан не схватился за оружие. Элида облегченно вздохнула. Ее облегчение было недолгим. Рован и Гарель волокли за собой громадного белого волка. Того самого, что однажды до кости прокусил Элиде руку. Волка звали Фенрисом.
Он был без сознания. Из окровавленной пасти торчал высунутый язык. Едва вступив на полянку, Рован уложил волка на мох и поспешил к Аэлине. Принц был весь в крови, но по его уверенной походке Элида поняла, что это чужая кровь. На подбородке, на шее… Знать подробности она не хотела.
Аэлина продолжала дергать неподвижную маску, словно не замечая, кто рядом с нею. Супруг. Ее истинная пара. Неужели плен так изменил ее?
– Аэлина… – тихо произнес Рован.
– Снимите ее! Снимите ее! Снимите ее!
Крики Аэлины становились все отчаяннее. Даже тогда, на эйлуэйском берегу, она так не кричала.
Гарель остановился возле Элиды. Его золотистая кожа была бледной. Он с трудом выдерживал страдания королевы.
– Аэлина… – повторил Рован, опускаясь на колени.
Аэлина запрокинула голову. Ее плечи сотрясались от рыданий. Кровь текла по расцарапанной шее, растекаясь по уже засохшим кровавым пятнам.
Рован протянул к ней дрожащую руку – это был единственный признак душевной боли, сжигавшей его изнутри. Потом протянул другую и осторожно обвил пальцами запястья Аэлины, прекратив ее самоистязание.
– Сними! – содрогаясь всем телом, требовала Аэлина.
Глаза Рована вспыхнули. В них был страх, отчаяние и глубокая тоска по своей истинной паре.
– Я сниму. Но тебе, Огненное сердце, нужно успокоиться. Прошу тебя, успокойся.
– Сними, – всхлипнула она.
Рыдания сменились стоном.
Большие пальцы Рована двигались по запястьям Аэлины, по железу кандалов, словно не было никакого железа и он гладил ее нежную кожу. Постепенно ее дрожь унялась.
Нет, не унялась. Элида это поняла, когда Рован встал и оказался за спиной Аэлины. Теперь ее дрожь ушла внутрь. Аэлина напряглась всем телом, но позволила Ровану осмотреть замок маски.
Что-то потрясло Рована. Гримаса, исказившая его лицо, была мимолетной, но она не укрылась от глаз Элиды.
Рован бросил короткий взгляд в сторону Гареля и Лоркана, и они подошли – медленно, чтобы не насторожить королеву.
Фенрис все так же неподвижно лежал на моховом ковре. С белой шкуры сочилась кровь.
Элида подошла к Аэлине и встала на место Рована. Глаза королевы были закрыты. Видно, она поняла, что им нужно осмотреть замки, и изо всех сил старалась не двигаться. Элида чувствовала, как Аэлине хочется снова впиться себе в кожу. Она ничего не говорила, ни о чем не спрашивала, поддерживая королеву молчаливым своим присутствием.
Лицо Рована в пятнах застывшей крови хмурилось. Он всматривался в замок, закреплявший цепи маски на затылке. Ноздри Рована были слегка раздуты. Признак отчаяния, смешанного с гневом.
– Впервые вижу такой замок, – пробормотал Гарель.
Аэлина вновь задрожала. Элида положила ей руку на колено. Аэлина успела расчесать его до крови, и теперь на колене образовалась корка из крови, земли и травы. Элида ждала, что королева оттолкнет ее руку, но Аэлина не двигалась. Закрыв глаза, королева старалась успокоить дыхание.
Рован взялся за цепь, скрепляющую маску.
– Берись за другой конец, – велел он Лоркану.
Лоркан молча взялся за противоположный конец. С их силой фэйцы вполне могли разорвать цепь. Элида затаила дыхание. Рован и Лоркан напряглись, даже руки дрожали от напряжения.
Цепь не поддавалась.
Они потянули еще раз. Дыхание Аэлины стало прерывистым. Элида еще крепче сжала колено королевы.
– Сумела же она разбить цепи на руках и ногах, – сказал Гарель. – Значит, можно сломать и эти.
Вот только эти цепи были короче и находились у самой головы. Мечом по ним не ударишь. Возможно, они и сама маска были сделаны из куда более прочного железа.
Рован с Лорканом кряхтели, не оставляя попыток разорвать цепь. Результат – лишь красные полосы содранной кожи.
Тогда они попробовали сломать железо силой своей магии. И опять не получилось.
На полянке стало тихо. Оставаться здесь дальше было опасно. Но уводить или уносить Аэлину в цепях, когда она столь отчаянно стремилась освободиться от оков и маски…
Глаза Аэлины открылись. Опустошенные. Изможденные до предела. Глаза воина, признавшего свое поражение.
Элиде вдруг захотелось нарушить тягостное молчание. Сказать что угодно.
– А был ли вообще ключ? Ты видела, как кандалы запирали на ключ?
Аэлина дважды моргнула. Просто так или хотела что-то сообщить?
Рован с Лорканом опять взялись за цепь. Но Аэлина упрямо смотрела на мох и камни. Слегка прищурилась, будто поняла, о чем спрашивала Элида. В маленьком ротовом отверстии шевельнулись губы. Элида угадала в их движении слово «ключ».
– У меня… у нас их нет, – сказала Элида, поняв, о каком ключе речь. – Они у Маноны и Дорина.
– Тише ты! – прошипел Лоркан, встревоженный не громкостью голоса, а тем, что Элида разглашает важные сведения.
Аэлина опять дважды моргнула. Все-таки она подавала какой-то сигнал.
Рован кряхтел над цепями. Аэлина опустила руку на мох и что-то начертила.
– Что это за знак? – спросила Элида, наклоняясь ниже.
Королева снова изобразила знак. Эх, видеть бы сейчас выражение ее лица. Но лицо Аэлины закрывала маска.
Услышав вопрос Элиды, фэйцы повернули головы и тоже увидели, как Аэлина что-то чертит на зеленой поверхности мха.
– Знак Вэрда, – тихо сказал Рован. – Открывающий символ.
Аэлина еще раз начертила знак, словно рядом никто не стоял.
– А эти знаки действуют на железо? – спросил Гарель, следя за пальцем Аэлины.
– Таким символом она открыла железные двери в адарланской королевской библиотеке, – сообщил Рован. – Но ей еще требовалась…
Он не договорил, подняв брошенный кинжал и надрезав себе кожу на ладони. Рован опустился на колени, протянув Аэлине ладонь, с которой уже капала кровь.
– Покажи мне, Огненное сердце, – попросил Рован, постучав по железному обручу на ее ноге. – Покажи еще раз.
Аэлина медленно наклонилась вперед. Принюхалась к лужице крови на ладони Рована. Ее ноздри раздулись. Глаза поднялись к его глазам, словно запах его крови породил у нее вопрос.
– Я – твоя истинная пара, – прошептал Рован, догадавшись о смысле вопроса.
Его глаза были полны любви. У него дрожал голос. Окровавленная рука тоже дрожала… У Элиды сдавило горло.
Аэлина лишь взглянула на кровь, стекающую с ладони Рована. Она согнула пальцы. Железная рукавица щелкнула. Вот и другой ответ.
– Она сама не может этого сделать, – подсказала Элида. – Железные рукавицы мешают. Они гасят силу магии в крови.
Аэлина моргнула один раз, опять что-то сообщая на этом странном языке.
– Теперь понятно, почему на тебе столько железа, – продолжала догадываться Элида, ощущая напряжение в груди. – Они боялись, что ты своей кровью начертишь Знаки Вэрда и освободишься.
«Как будто мало того, что ее держали в железном ящике», – подумал Лоркан, но промолчал.
Однако Аэлина снова моргнула один раз. Устало. Отрешенно.
Рован стиснул зубы. Потом окунул палец в собственную кровь и протянул руку Аэлине.
– Покажи мне, Огненное сердце, – еще раз попросил он.
Элида видела, как вздрогнул Рован, когда пальцы Аэлины, плененные железом, легли на его руку. И не страх заставил его вздрогнуть.
Медленно водя рукой Рована, Аэлина начертила на ножной окове Знак Вэрда.
Вспыхнул неяркий зеленоватый свет, потом… Замок зашипел и как будто даже вздохнул. Железный обруч свалился с ноги Аэлины в мох.
Лоркан выругался.
Рован снова обмакнул палец в кровь. Аэлина повторила движение. Вторая ножная окова поддалась Знаку Вэрда.
Та же участь постигла кандалы на руках, а затем зловеще красивые и от этого еще более страшные железные рукавицы.
Аэлина поднесла освобожденные руки к лицу и тут же потянулась к замку маски.
– Я сам, – сказал Рован, голос которого по-прежнему был полон любви и нежности.
Он встал за спиной Аэлины. Элида смотрела на жуткую древнюю маску, покрытую чеканкой с изображением солнц и языков пламени.
Зеленоватая вспышка, негромкий лязг – и маска упала.
Лицо Аэлины было невероятно бледным. А когда Элида впервые увидела королеву, ее лицо покрывал красивый загар.
На лице – опустошенность. Аэлина узнавала и не узнавала окружающих. Держалась она настороженно.
Элида застыла, не мешая королеве смотреть на нее. Мужчины подошли ближе. Аэлина по очереди оглядела всех. Гарель склонил голову. Лоркан выдержал взгляд Аэлины. Его собственный был хмурым и непроницаемым.
Рован сбивчиво дышал, шумно сглатывая.
– Аэлина… – прошептал он.
Имя тоже стало ключом, открывшим не личность Аэлины, а магическую силу, так долго томившуюся в железном плену.
Элида вздрогнула, увидев золотистое пламя. Оно взметнулось и окутало королеву. Сорочка на ней мгновенно превратилась в горстку пепла.
Лоркан оттащил Элиду. Она не противилась. Меж тем жар исчез, а магическая сила превратилась в облегающий наряд. В сверкающую вторую кожу.
Аэлина стояла на коленях, не произнося ни слова. Вокруг нее бушевало странное пламя. Оно лизало мох и корни, но не сжигало их. Только испаряло влагу, накопленную землей. Сквозь пламя, сквозь покров длинных волос, наполовину скрывавших наготу Аэлины, Элида смотрела на тело королевы, ожидая увидеть следы многодневных истязаний.
Но, кроме раны между ребер, других следов не было. Ни единого шрама, ни одной мозоли. А ведь до плена тело королевы было испещрено шрамами. Казалось, кто-то их начисто стер.
