Глава 107
Рован глотал воздух, пробиваясь сквозь цепи валгских солдат. Пространство вокруг сотрясалось от криков. Рядом сражалась Аэлина, по-прежнему восседая на спине Повелителя Севера. Моратские солдаты, роившиеся вокруг королевы и оленя, могли лишь приблизить собственную гибель, но никак не остановить Аэлину. Магическое пламя, пусть и ослабевшее, надежно прикрывало все ее уязвимые места.
Дарганская кавалерия продолжала сминать моратский тыл. В воздухе шла ожесточенная битва рукков и драконов. Те и другие были смертны, то и дело кто-то из них шумно падал на землю.
Но Борта продолжала летать над королевой, охраняя ее от Железнозубых. Те, конечно же, заметили белого оленя среди темного моря и устремились туда. Борта тоже не оставалась беззащитной. С одного бока ее прикрывал жених, с другого – Фалкан Эннар, обернувшийся рукком.
Рована восхищало бесстрашие дарганских лошадей. Он взмахнул левой рукой, и голова валга покатилась вниз. А правая рука уже замахивалась мечом на следующего противника.
Внезапность их появления дала результаты, и все равно у армии Мората оставалось главное преимущество: численный перевес. Но если они сумеют освободить город, перегруппироваться и пополнить запасы еще до прибытия Эравана и Маэвы, это даст им шанс на победу.
А Эраван с Маэвой непременно явятся к стенам Оринфа. Днем раньше, днем позже, но это произойдет, и Аэлина захочет сразиться с ними. Рован решил, что одна она туда не пойдет.
Сейчас Аэлина двигалась впереди. Казалось, она плывет сквозь черные воды моратской армии. Фронт растянулся, и между нею и Рованом была изрядная полоса вражеских солдат. Почему он отстал? Он должен быть как можно ближе к ней.
Над головой Рована пронеслась крошанская ведьма. Она поднималась выше и выше – к незащищенному подбрюшью дракона Железнозубой ведьмы. Движения крошанки были быстрыми и беспощадными. Ее меч пропорол чешуйчатую шкуру крылатой твари, и сверху хлынул кровавый дождь.
Дракон застонал, его крылья накренились. Рован послал струю магического ветра. Дракон рухнул прямо на моратских солдат с таким грохотом, что даже смелая лошадь под Рованом метнулась в сторону.
Когда крылья умирающего дракона перестали вздрагивать, когда Рован успокоил лошадь и уложил еще нескольких моратских солдат, бросившихся к нему, он вновь поискал глазами Аэлину.
За это время она успела продвинуться далеко вперед, превратившись в яркое пятно, отливающее золотом и серебром. Гарель куда-то исчез. Рядом с Рованом оставался Фенрис, а слева – Лоркан, чей смертоносный магический ветер разил врагов наравне с мечом.
Веками они были рабами Маэвы, гонявшей их по всему миру. Вместе они противостояли целым армиям, захватывали и сравнивали с землей города.
Тогда Рована не волновало, вернется ли он с далеких полей сражений. Судьба поверженных королевств его тоже не заботила. Ему приказывали, и он выполнял приказы.
Но здесь, на равнине перед Оринфом, Аэлина не дала им никаких приказов и распоряжений. Их обязанность, которую они поклялись выполнять, оставалась прежней: защищать Террасен.
И они будут защищать, сражаясь бок о бок. Соратниками были, соратниками и остались. Они будут сражаться за Террасен – их новый двор. Их новую родину.
Рован видел это в глазах Фенриса, когда тот рассек надвое вражеского солдата. Даже на суровом, полном ярости лице Лоркана читались мечты о будущем, ради которого он косил врагов мечом и магией.
Соратники. Нет, больше чем соратники. Братья. Воины, сражавшиеся рядом с ним, были его братьями. Они всегда стояли до конца. Выстоят и сейчас.
Это придало Ровану решимости, как и мысли о его истинной паре, сражавшейся далеко впереди. Ему и остальным нужно поскорее туда добраться. Скорее попасть в Оринф. Судьба террасенской столицы зависела от них.
Никогда они не будут рабами; сломленными, охваченными бессильным гневом. Родина. Террасен станет их родным домом. Их будущим, которое они построят вместе.
Моратские солдаты падали, едва успев взмахнуть мечом. Иные, увидев, кто надвигается на них, спасались бегством.
Видно, потому Маэва и собрала такую когорту непревзойденных воинов. Но она не смогла полностью подчинить их своей воле, хотя и знала, на что они способны. Она управляла ими с помощью боли и невидимых оков. Валгской самозванке было не понять конечности славы и богатств. Она и подумать не могла, что ее воинам требуется не только это.
Им нужны не покои во дворце, а настоящий дом. Нужна королева, видящая в них доблестных мужчин, а не живые орудия… Они хотели сражаться не за очередную прихоть, а за то, что достойно борьбы. Против таких воинов не выстоит ни один враг.
Еще раз оглянувшись на поглощенных битвой Лоркана и Фенриса, Рован скрипнул зубами и пришпорил лошадь. Ему нужно было нагнать Аэлину. А вокруг него, куда ни глянь, бушевал хаос и торжествовала смерть.
Аэлина вернулась… Сбежала от Маэвы и вернулась. Эдион не верил своим глазам, хотя видел внушительную армию, появившуюся вместе с Аэлиной. Видел Шаола и Дорина. Они вели правый фланг, где двигались свирепые дикари с Белоклычьих гор. Магия адарланского короля посылала врагам волны льда.
Шаол Эстфол сдержал обещание и каким-то непостижимым образом убедил хагана отправить на Эрилею бóльшую часть своих армий. Но воины в золотистых доспехах находились еще слишком далеко от Оринфа.
Силы Мората продолжали штурмовать двое городских ворот. Южные пока держались стойко, однако западные начинали поддаваться.
Лисандра обернулась драконом и вместе с Маноной Черноклювой и крошанками теснила легион Железнозубых, намереваясь зажать верных Морату ведьм между защитницами Оринфа и прибывшими руккинами.
Эдион поспешил к западным воротам, боевым кличем подбадривая своих солдат. Сквозь щели под отошедшими железными накладками просматривались враги, штурмующие ворота. Как только створки распахнутся, все закончится.
У Эдиона от усталости подгибались ноги, от напряжения болели руки, но он держался стойко. Возможно, он не доживет до конца дня. Аэлина вернулась – и это главное.
Магия Дорина вырывалась волнами льда, ударяя по наступающим солдатам и убивая их не хуже меча. Рядом сражался Шаол. Вместе с ними двигались дикари с Белоклычьих гор, безостановочно взмахивая мечами. Воздух обжигал их разгоряченные глотки.
Дорин впервые оказался на поле битвы. Война, увиденная своими глазами, сильно отличалась от всего, что он читал и слышал. Нет, с него хватит и одного раза. Весь этот гул, сплошная кровь, крики умирающих и ржание испуганных лошадей…
Однако Дорин не испытывал страха. Он поглядывал на Шаола. Его друг не колеблясь прорубал себе путь сквозь ряды вражеских солдат. Сосредоточенно, сжав зубы.
За Адарлан. За все зло, причиненное его родному королевству. За возрождение Адарлана. Эти слова отдавались в каждом напряженном вдохе и выдохе Дорина. За Адарлан.
Но до изрядно разрушенных стен Оринфа нужно было еще добраться. Точнее, пробиться сквозь толщу моратской армии.
Дорин не позволял себе думать о том, сколько защитников осталось в Оринфе и сколько падет, прежде чем армия хагана достигнет города. Его мысли сосредоточились на мече и щите в руках. Дамарис был густо залит вражеской кровью. Магия лишь дополняла удары. Дорин пока не менял обличье. Он это сделает, но не раньше, чем устанут руки и ослабеет магическая сила. Он еще никогда не сражался в обличье дракона или рукка, но попробует.
Чуть поодаль над полем летела Манона Черноклювая. Дорин сразу узнал ее по серебристым волосам, а блеск паучьего шелка на крыльях дракона отмел все сомнения. Но долго следить за ведьмой он не мог. Странно, что рядом с нею не было никого из отряда Тринадцати. Крошанок, пролетавших над ним, он прежде не видел.
Дорин продолжал двигаться к Оринфу, сражаясь бок о бок со своим другом и братом. Он по-прежнему старался не думать о погибших. Если они уцелеют и доберутся до городских стен… только тогда он будет считать тех, кто пал.
Для Аэлины сейчас не существовало ничего, кроме осажденного города, вражеских солдат вокруг его стен и древнего меча в ее руке.
К южным воротам Оринфа приближались три осадные башни, и на каждой – полным-полно солдат. До чего ж далеко она от города. И ее магия туда не дотянется.
Магическая сила вытекала из нее с пугающей быстротой. Прежнего бездонного колодца больше не существовало. Нужно беречь имеющиеся крохи и расходовать наилучшим образом.
Но у нее были и другие навыки, полученные за минувшие годы. Ее учили ремеслу ассасина задолго до того, как она научилась управлять своей магической силой. Аэлина без труда вспомнила те навыки. Златинец вкусил черной крови. Кого-то из нападавших солдат она убивала сразу, кого-то оставляла умирать от ран.
Повелитель Севера несся как ураган. Его белый мех был весь в черных и красных пятнах. Но бессмертное пламя между рогов ничуть не потускнело.
С небес лилась кровь. Там бились и погибали ведьмы, руккины, драконы и рукки.
Борта продолжала прикрывать Аэлину с воздуха, сшибая каждую Железнозубую, дерзнувшую приблизиться.
Минуты растягивались до часов. Нет, пожалуй, наоборот. Солнце успело подняться до верхней точки зимнего неба и начало спуск. Аэлина видела это по удлинившимся теням.
Рован и их соратники рассеялись по всему полю сражения. Частые порывы ледяного ветра подсказывали Аэлине, что ее истинная пара по-прежнему воюет, по-прежнему пробивается через вражеские ряды и пытается соединиться с нею.
Оринф приближался. Его стены постепенно обретали внушительность. Осадные башни достигли стен. Вражеские солдаты беспрепятственно хлынули на парапеты. Однако ворота еще держались.
Аэлина подняла голову, чтобы приказать Борте и Ерану опрокинуть башни. Через мгновение она забыла о приказе: к руккинам неслась шестерка Железнозубых ведьм. Борта, Фалкан и Еран метнулись в разные стороны. Рукки и драконы сцепились в поединках, норовя сбросить противников вниз. А на Аэлину летел громадный дракон.
Дракон выпустил когти, намереваясь схватить Аэлину и Повелителя Севера. Аэлина выбросила вверх стену пламени. Дракон описал дугу, поднялся выше и предпринял новую атаку.
Повелитель Севера встал на дыбы, готовый встретить дракона ударом передних ног. Но Аэлина спрыгнула с его спины. Ее горло давно охрипло от криков, и она лишь похлопала оленя по забрызганному кровью боку: «Убегай!»
Повелитель Севера опустил голову. Дракон был совсем близко. У Аэлины недоставало магии, чтобы испепелить дракона. Но ее магии хватало, чтобы окружить оленя огненным щитом. Аэлина вышла из круга пламени, готовая сразиться с драконом.
Она сосредоточилась, пригляделась к драконьим доспехам, нашла наиболее уязвимые места, куда можно ударить, не рискуя угодить в его пасть.
А пасть уже раскрылась, исторгая жаркое зловоние. Похоже, дракон недавно закусывал падалью. И вдруг… смятая драконья голова покатилась на землю. Ее снес могучий шипастый хвост, принадлежавший другому дракону с изумрудными глазами. На спине дракона никто не сидел. Поводьев тоже не было.
Аэлина пригнулась к раскисшей земле. Ведьма, что сидела на обезглавленном драконе, озиралась вокруг, не понимая, как все произошло. Хвост зеленоглазого дракона ударил и по ней, сбросил в гущу трупов.
Яркая вспышка. На месте дракона появился призрачный леопард и тут же устремился к Аэлине. Аэлина бросилась ему навстречу. Леопард встал на задние лапы и полез обниматься, едва не опрокинув Аэлину.
– Вот и встретились, подруга, – прошептала Аэлина, обнимая пушистую голову Лисандры.
Из Оринфа донесся звук рожка – отчаянный призыв о помощи. Аэлина с Лисандрой бросились к городу. К трем осадным башням у стены возле южных ворот.
Изумрудные глаза вопросительно посмотрели в бирюзовые, с золотистыми крапинками. Лисандра вильнула леопардовым хвостом.
– Опрокинем их игрушки? – улыбнулась Аэлина.
Он во что бы то ни стало должен снова быть рядом с нею. Их разделяло поле сражения. Рован прорубал себе путь к Аэлине. Справа и слева от него пробивались Лоркан и Фенрис.
От боли голову наполнял отупляющий гул. Рован давно потерял счет своим ранам. Все бы ничего, если бы не осколок железного наконечника стрелы в плече. Рован поторопился вытащить стрелу, наконечник обломился, и проклятый осколок засел внутри.
Дурацкая поспешность вела к серьезным последствиям. Теперь осколок помешает ему обернуться ястребом и полететь к Аэлине. Но когда вокруг кишат вражеские солдаты, не остановишься, чтобы спокойно вытащить из плеча кусок железа. И Рован продолжал сражаться дальше. Лошади его и соратников храбро двигались вперед, давя вражеских солдат. Как он ни всматривался, Аэлины нигде не было.
По полю сражения мчался Повелитель Севера, держа путь к Задубелому лесу. Похоже, Аэлина отпустила оленя.
– Где же она? – хрипло крикнул Фенрис, лицо которого было сплошь заляпано черной кровью.
С бьющимся сердцем Рован оглядывал поле битвы. Но связующая нить не ослабла. Наоборот, она ярко сияла.
Лоркан махнул в сторону южных ворот. Там призрачный леопард разрывал на куски моратских солдат, пробиваясь к осадным башням. Рядом, выбрасывая огненные вспышки, бежала воительница в золотых доспехах. Один вид этих башен вызывал панику среди защитников города.
Открытые стены башен позволяли Ровану следить за происходящим. Достигнув первой башни, Аэлина с Лисандрой устремились по пандусу вверх. Они поднимались с этажа на этаж, уничтожая всех, кто им встречался. Уберегшихся от меча Аэлины встречали когти и зубы Лисандры. Обе прикрывали друг друга от неожиданных ударов сбоку.
На верхней площадке башни стояла небольшая катапульта. Возле нее суетились солдаты. Увидев Лисандру, некоторые спрыгивали с башни. Других она сбрасывала сама, уже по кускам.
Пока Лисандра очищала площадку от солдат, Аэлина приналегла на рукоятки поворотного механизма. Катапульта была нацелена на замок. Аэлина разворачивала ее в другую сторону. Ровану вспомнился ее рассказ о приключении в Бухте Черепов. К счастью, все катапульты были устроены одинаково и снабжены поворотными механизмами. Может, ее тогдашний спутник Саэм Корлан смотрел на нее из потустороннего мира и улыбался.
Теперь катапульта смотрела в сторону другой осадной башни, находящейся слева.
На второй башне рыжеволосая женщина, подобно Аэлине, пробивалась наверх, к площадке с катапультой. Попав туда, она принялась разворачивать катапульту в сторону третьей башни.
Рован вспомнил, кто это. Ансель из Верескового Утеса.
Ансель взмахнула мечом, и катапульта метнула валун, уложенный в чашу рычага. То же самое проделала Аэлина на своей катапульте.
Оба валуна оказались в воздухе и ударили по осадным башням. Заскрипело железо, затрещали деревянные балки и перекладины. Башни начали опрокидываться. Куда делась Ансель, спасаясь от гибели, Рован не представлял.
Аэлина, оставшаяся на площадке первой башни, прыгнула на откинутый рычаг катапульты и оказалась над землей. Она что-то крикнула Лисандре, и та вновь превратилась в дракона. Одна когтистая лапа подхватила рычаг катапульты, другая – Аэлину.
Взмахнув крыльями, Лисандра оторвала катапульту от пола площадки, размахнулась и швырнула в сторону последней осадной башни. Башня рухнула, придавив собой немало моратских солдат, пытавшихся пробиться через южные ворота.
Разинув рты, трое фэйских воинов ошеломленно смотрели на неожиданное уничтожение осадных башен.
– Теперь ты знаешь, где Аэлина, – лаконично заключил Фенрис.
Сальхи оставался в воздухе, как и Кадара Сартака. Это все, что заботило Несарину, пока они и их рукки расправлялись с драконами. Сражение с ними оказалось намного труднее, чем она думала. По скорости и бесстрашию драконы не уступали руккам, но превосходили их весом. К тому же у драконов имелись ядовитые шипы на хвостах, а в седлах сидели бездушные ведьмы, которые не боялись губить своих крылатых тварей, если вместе с драконами погибали и рукки.
Армия хаганата была совсем близко от Оринфа. Судя по столбам дыма, в городе начались пожары. Стены, опоясывающие Оринф, были повсеместно разрушены. Если дальнейшее наступление пройдет успешно, армия хаганата прижмет противника к стенам города, как это было в Аньеле, где они уничтожили моратский легион.
Однако действовать надо быстро. Враги стянули крупные силы к обоим городским воротам, намереваясь пробиться внутрь. Южные ворота держались. Осадные башни, пытавшиеся их атаковать, превратились в груды обломков.
А вот западные, того и гляди, поддадутся.
Сальхи поднялся выше, чтобы перевести дух. Несарина отважилась подсчитать число руккинов, остающихся в воздухе. Несмотря на помощь крошанских ведьм и мятежных Железнозубых, они проигрывали противнику в численности. Но руккины были неутомимы и рвались сражаться дальше.
У Несарины перехватило дыхание. Нет, не от числа оставшихся руккинов. Она увидела то, что надвигалось на равнину сзади.
Несарина устремилась к Сартаку. Кадара расправлялась с очередным драконом. Принц тяжело дышал. Его доспехи были сплошь забрызганы синей и черной кровью.
– Отдай приказ! – крикнула она, перекрывая гул битвы и рев ветра. – Пусть все летят к южным воротам! К южным воротам!
Глаза Сартака под низко надвинутым шлемом удивленно сощурились. Несарина махнула себе за спину. По равнине, вслед за армией хагана, двигалась вторая часть армии Мората. Прямо из Перранта, где они таились до поры до времени. Их сопровождали Железнозубые ведьмы на драконах.
Сражение у стен Оринфа было ловушкой. Их сюда заманили, дав растратить силы на сражение с первой половиной. А вторая подкрадывалась, чтобы осуществить маневр, о котором совсем недавно раздумывала Несарина. Только теперь к стенам города прижмут армию хагана.
Западные ворота поддались. Эдиона это не застало врасплох. Таран ударил в очередной раз. Железо заскрипело. Створки разошлись. В возникший просвет хлынули моратские солдаты. Их встретила фаланга солдат Эдиона, стоявших щит к щиту.
Этого было недостаточно. При всей храбрости и опыте сражений, солдаты легиона Беспощадных не могли сдержать натиск вражеского потока. Их неумолимо оттесняли к проходу. И даже Рен со своими людьми, пытавшийся атаковать моратцев на парапетах, не мог остановить зловещую черную волну, которая лезла через парапеты.
Нужно во что бы то ни стало снова закрыть ворота. Придумать какой-то способ.
Эдион не знал, как его еще держат ноги. Он едва переводил дыхание. И в этот момент тревожно пропела труба. К Оринфу двигалась вторая половина моратской армии. Наступавшие сумерки не позволяли хотя бы примерно оценить ее численность.
Со второй частью сюда двигались валгские принцы. Целые полчища. Морат давно ждал этого дня.
– Моратцы перебрались через стену у южных ворот! – крикнул Рен. – Они намеренно стягивают на себя как можно больше наших сил!
Нужна спешная перегруппировка. Нужно успеть подготовиться к встрече второй половины моратской армии. Но при открытых западных воротах, когда внутрь успело проникнуть достаточно вражеских солдат, об этом нечего и думать.
Должен же существовать какой-то способ закрыть ворота. Эдион и его Беспощадные стояли стеной на пути солдат Мората. Но этого недостаточно.
К воротам стремительно подлетел дракон и, грохнувшись вниз, заскользил по утоптанному снегу. Эдион замер, боясь, что дракон своим туловищем окончательно разворотит ворота.
Но крылатая тварь застряла во внешнем проходе, подмяв под себя моратских солдат. У западных ворот неожиданно появилось дополнительное заграждение.
Это было сделано намеренно. Эдион так и подумал, когда из седла выпрыгнул золотоволосый воин. Рядом болталось тело мертвой Железнозубой ведьмы с перерезанным горлом. Оттуда хлестала синяя кровь, заливая кожаные доспехи.
Воин побежал к ним. Правая рука сжимала меч, левая на бегу выхватывала кинжал. Желто-карие глаза обшаривали Эдиона с головы до пят.
Это был его отец.
