Глава восемнадцатая
– Какого… чeрта?
Я вцепилась руками в волосы, крепко зажмурилась, вызывая в памяти картинку серебряной нити, представив, как она разворачивается в моем сознании. Чем дольше я сидела на корточках, ощущая, как сердце колотится о ребра, тем глубже погружалась в ужас.
Кто-то кричал, кричал мое имя.
Я снова вернулась к действительности, ощутила вес пистолета в руке и реальность момента. Белый шум все так же распарывал тишину, и казалось, он только стал громче.
Но сквозь мрак и хаос всe же пробилась одна ясная мысль.
– Идиотка, – выдохнула я. – Тебе не нужны пси-способности, чтобы уничтожить динамик.
Отключившись от звуков и перемещений вокруг, я прицелилась прямо в переднюю стенку устройства. От выстрела оно подпрыгнуло на месте. Второй выстрел наконец заставил его умолкнуть.
Еще один динамик находился где-то рядом. Я медленно поворачивалась, пока ухо не кольнуло острой болью. Прищурившись, я уставилась взглядом в темноту, размытую белесым туманом.
Попасть в динамик было невозможно – мне пришлось бы целиться, не видя мишени, и я не могла подобраться ближе, потому что там были дети и солдаты. Так что я подняла оружие, направив дуло в толстые сучья дуба, которые поддерживали незаконченный остов Десятого Дома.
Я выстрелила, и пистолет чуть не вылетел у меня из руки, когда я разрядила почти весь магазин в эту ветку. Пули, жужжа, окутали дерево, и мощная ветка наконец-то треснула.
Когда она отделилась от ствола, я бросилась вперед. Я скорее услышала, чем увидела, как ветка рухнула на землю, увлекая за собой каркас, который строил Лиам. Мне даже не пришлось искать точное местоположение динамика. Огромный сук и обломки досок погребли его под собой, и звук оборвался.
За спиной раздался хруст. Уловив краем глаза какое-то движение, я резко повернулась и прицелилась.
Девочка.
Девочка-подросток, болезненно бледная, широко расставленные глаза ввалились, а тонкая кожа обтянула острые скулы. Мне вдруг подумалось, что на ее хрупком теле под одеждой обязательно видны синие вены и то, как они подсоединяются к бьющемуся сердцу. Густые темные ресницы обрамляли ее ошеломительные голубые глаза.
Я немного расслабилась. По крайней мере, одному ребенку удалось выбраться незамеченным.
– Ты в порядке? – спросила я.
Пристально глядя на меня, девочка коснулась подвески на своей шее в виде золотого цветка. Она явно в шоке из-за всего, что происходит.
– Беги скорее отсюда, – быстро сказала я. – Иди в заднюю часть дома и открой люк в прачечной – остальные уже ушли.
Девочка улыбнулась, но ее взгляд не изменился.
– Спасибо, что сказала.
Я не услышала сзади шагов, и когда приклад винтовки врезался мне в затылок, всe вокруг вспыхнуло, и я погрузилась в агонию, в темноту.
…у! Оуэн!..
Это было…
Мои ноги безвольно волоклись по влажной земле.
– Зу!
Это было… Это имя… Оуэн был… Мысль билась в моей голове, но я никак не могла ее ухватить. Я барахталась, пытаясь всплыть на поверхность из глубины бессознательного, и каждый раз, когда кто-то выкрикивал это имя, в моем сознании вспыхивал лишь один цвет.
Красный.
Я распахнула глаза, и воспоминания о последних нескольких часах лавиной обрушились на меня.
Убежище. Та девочка. Люди в черном. Винтовка.
Меня поймали.
Мои руки… я попыталась поднять их, нащупать, что так сжимает мой затылок. Мужчина – это его рация шипела у меня над головой – волок меня по камням, корням и колючим кустам. Все, что ниже талии было тяжелым, точно камень, а верхняя часть тела словно соткана из воздуха, и я вообще не была уверена, что существую целиком.
Внезапно земля подо мной стала мягче и ровнее. В руках и ногах заструилась кровь, наполнив их болезненным покалыванием. Одной рукой мужчина держал меня за шиворот, скручивая воротник рубашки, пока я не начала задыхаться.
– Оуэн! Оуэн, нет!
Туман расползался, заполняя ночь, клубился, размывая тени. Я снова сильно зажмурилась, пытаясь прогнать дурноту. Когда снова я открыла глаза, я не увидела дома.
Но я увидела мальчишку лет тринадцати, который вышел на тропу, встав между нами и Убежищем. Бледный, в белой рубашке, Оуэн был похож на привидение. Легкая мишень.
Я цеплялась ногами за землю, пытаясь помешать тащившему меня солдату. Впереди наемники в черном усмиряли свой извивающийся, непокорный груз. Дети пинались и царапались, а солдаты смеялись. Они смеялись над нами.
Почему никто не использует свои способности?
Я снова попыталась отыскать в своем сознании серебряную нить, но не нашла ничего, ничего, ничего. Я не чувствовала электронные устройства моего врага – с тем же успехом я могла пытаться расслышать его сердцебиение.
«Они не могут», – осознала я. Их сила так же блокирована, как и моя.
Что это могло быть? Звук, который никто из нас не заметил, или какой-то неизвестный токсин, который впрыснули в туман, – и часть нашего сознания оказалась закрытой от нас. Миллион разных причин, но результат оказался одинаковым для всех нас. Впервые за десять лет я не могла выпустить на волю свое второе «я». Оно исчезло.
«Они забрали это у нас», – прошептал тот непокорный голос.
Нет. Даже без наших способностей мы вовсе не были беспомощными. Я извернулась, надеясь, что застану солдата врасплох, и он ослабит хватку. Потянувшись назад, я вцепилась обломанными ногтями в руку, которая волокла меня за собой. Но мои пальцы ощутили не кожу, а толстую грубую ткань.
Наемник перехватил меня поудобнее, еще туже стянув ворот моей рубашки. Я дернулась и напряглась, безуспешно пытаясь вдохнуть. Тьма заволокла мое зрение, тело обмякло. Дышать стало немного легче.
– Гляди, вот еще, – произнес грубый мужской голос, явно развлекаясь происходящим. Шла ли речь обо мне? Или он имел в виду Оуэна?
Отчетливый и острый запах дыма коснулся моих ноздрей. Неужели они решили поджечь дом, чтобы окончательно разрушить все хорошее, что здесь было.
А затем огонь вспыхнул у меня за спиной. Жар волнами расходился по моей влажной одежде, гладил мою кожу, не обжигая ее.
Мужчина издал истошный вопль, и я снова погрузилась во тьму. Когда мое зрение прояснилось, я увидела, как расцветает пламя у него на груди, поднимаясь к его голове пылающей золотой волной.
Эта блокировка затронула не всех. Оуэн… У Оуэна остались его силы.
И это все, что мне нужно было знать. Я откатилась в сторону, чувствуя, как сжимается желудок от запаха горящей плоти, перевернулась и попыталась встать на колени.
Тем временем воздух наполнился стонами и проклятьями. Наемники, тащившие детей по тропе, вспыхивали один за другим, взвывая, как стая волков, когда пламя начинало пировать на их телах. «Они похожи на свечки на праздничном торте», – пронеслось в моей голове.
Огонь полыхал так ярко, с такой опустошительной интенсивностью, что вскрики мгновенно обрывались, когда пламя проникало в легкие.
Освободившиеся дети устремлялись к дому. Похоже, никто не пострадал – разве что получил пару тычков и пинков от солдат.
Дети неслись мимо мальчика, стараясь держаться подальше. А тот все так же стоял на тропе, с безразличным видом глядя на очертания солдат, которые уже превратились в жуткие обугленные скелеты, разбросанные на земле. Ветер раздувал огонь и нес его от останков к дому. Пламя уже подбиралось к стенам и крыльцу.
– Оуэн! – крикнула я, вскочив на ноги.
Мальчик повернулся ко мне.
«Вот почему», – прошептал тот же темный голос. Вот почему было так легко принять те правила, которые учредили для нас Круз и ее правительство. Вот почему я продолжала сомневаться, повторяя чужие аргументы в пользу новых ограничений для таких как мы. Вот почему люди всегда будут бояться, и вот почему мне казалось, что мы должны довольствоваться жалким подобием свободы, которое нам оставили.
Никто не должен обладать такой силой.
Никто не должен быть наказан за то, что воспользовался своей силой, чтобы защитить себя и других.
Это было ужасно.
Это было необходимо.
Я сделала еще один шаг к нему, чувствуя, как все сжимается внутри. Это же ребенок. Он просто ребенок.
Он держит всe под контролем. Его не нужно контролировать.
– Оуэн, – мягко позвала я. – Достаточно…
Пламя, поднимавшееся от дома до самого неба, подсвечивало лицо Оуэна теплым сиянием.
Но вот его взгляд снова стал осмысленным. И внезапный страх наполнил его глаза – детский страх.
– Всe в порядке, – проговорила я, протянув ему руку. – Ты в порядке…
Дверь Убежища с грохотом распахнулась и закрылась.
Мы оба повернулись, но Оуэн оказался быстрее. Двое мужчин спрыгнули с крыльца, вытаскивая оружие, но успели сделать лишь шаг в нашу сторону, когда одного охватило шипящее пламя.
Ослепленный огнем и дымом наемник зашатался, крутанулся на месте, ударился об одну из деревянных опор крыльца и упал.
Я не могла пошевелиться. Я больше не видела того солдата – перед глазами стояла Мэл. Я снова оказалась в Пенсильвании и видела Защитников, репортеров, случайных свидетелей, разорванных на части взрывом.
«Прекрати, прекрати, прекрати». Я тряхнула головой, отгоняя дурноту. За несколько секунд языки пламени охватили крыльцо и дотянулись до ближайшего дерева. Второй солдат, застыв на месте, с ужасом смотрел на Оуэна, который вдруг нахмурился – сначала растерянно, затем явно испуганно. Мальчик обхватил голову руками, слабо застонав от боли.
Нет. Теперь и он тоже.
Из-за деревьев, словно спустившись с ночного неба, выступила девочка. Она держала руки в карманах не по размеру большой куртки и пристально смотрела на скорчившегося Оуэна. Ее губы искривились в насмешливой улыбке.
Так это она?
Так же быстро, как и появилась, девочка снова исчезла, растворившись во мраке, пронизанном полосами тумана. Это не могла быть случайность – давление, которое я ощущала в своем сознании, усилилось. Каким-то образом… ей удавалось проделывать это с нами. Но на Оуэна ее способности подействовали не сразу, значит, ей приходилось атаковать каждого «пси» по отдельности.
Воспользовавшись шансом, второй солдат взял Оуэна на мушку.
– Нет! – Я бросилась вперед, закрывая мальчишку собой.
Прозвучал выстрел.
Солдат тяжело рухнул на землю – лязгнуло снаряжение, зашуршала черная ткань. Я стояла, крепко прижимая к себе трясущегося мальчишку.
– Со мной все хорошо, – пробормотал он срывающимся голосом. – Хорошо.
Послышался крик. Громыхая снаряжением, к нам мчалась женщина-солдат – из тех, кто прочесывал лес. Новый выстрел подбросил ее тело вверх и швырнул в ближайшее дерево.
Обернувшись на его звук, мы с мальчиком увидели Романа, который появился в вихре дыма и пепла, целясь в другого наемника, который бежал, закинув на спину кого-то из детей. Прищурившись, парень поднял руки и выстрелил, попав в оголенный участок кожи на шее, между телом девочки и пуленепробиваемым жилетом солдата.
– Видишь? Опаздывать на вечеринку не всегда плохо! – крикнула Приянка, которая пряталась за другим деревом, и добавила: – Неожиданное появление имеет свои преимущества. Ты в порядке, Зу?
Они не сбежали.
Оправившись от потрясения, я оттащила Оуэна к ближайшему дереву, закрывая мальчишку собой.
– Зу?! – снова окликнула меня Приянка.
– Порядок! – прохрипела я в ответ, все еще не веря тому, что видела.
Они пытаются помочь.
Они должны были сбежать, но каким-то образом узнали о нападении и попытались нас предупредить. Они примчались сюда, чтобы помочь этим детям.
Из-за деревьев выскочили те самые двое подростков, которые охраняли Романа и Приянку. Каждый тащил на спине всхлипывающего ребенка.
– Оуэн, – проговорила я, нагибаясь, чтобы посмотреть ему в глаза. От его кожи исходил жар. – Тебе нужно пойти с ними, ладно?
– Я могу помочь, – тихо сказал мальчик.
Плотный дым опустился на нас, словно занавес. Я тяжело дышала ртом, чувствуя горький вкус смога на своем языке.
Двигаясь в этой молочной пелене, ребята натыкались на обугленные останки солдат, а Оуэн… Он вздрагивал от каждого всхлипа или вскрика.
– Ты уже сделал все, что нужно, – заверила я. – Теперь ты поможешь нам, если отправишься со всеми в безопасное место.
Девочка, которая стерегла сарай, потянула мальчика за собой, но тот снова поднял руки.
– Что ты делаешь? Оуэн!
Пламя утихло и вдруг разгорелось снова, взметнувшись к небу гигантским огненным валом, который обрушился на деревянные конструкции. Громкий хлопок в ладоши – и в одно мгновение пламя потухло.
В последний раз посмотрев на меня, Оуэн побежал за остальными.
И в этот момент я вспомнила, что сказала девочке, где найти детей, которых успели увести через потайной ход.
Спасибо, что сообщила.
Что, если она уже успела отправить туда наемников?
Я отыскала взглядом Романа, который укрылся за деревом, пользуясь передышкой, чтобы перезарядить оружие.
Подобрав пистолет, который выронила женщина-солдат, я стрелой метнулась к нему. Я бежала, а в воздухе свистели пули.
Врезавшись в дерево, я шлепнулась на землю рядом с парнем, который стремительно обернулся в мою сторону, и его лицо осветилось от облегчения. Его ладонь легла мне на затылок, и Роман притянул меня к себе.
– Ты в порядке? С тобой ничего не делали?
Объяснять времени не было.
– Они знают, как найти детей! – прокричала я. – Они пойдут за ними.
Он напряженно застыл.
– Хрен они получат, а не детей. При!
Приянка возникла точно огненный вихрь на фоне догорающих островков пожара. Не удержавшись, она плюхнулась на бок, последний метр проскользив по грязи, и, поморщившись, сказала:
– Только не заставляй меня делать это снова. Выглядит круто, но ощущения отвратительные…
Роман перебил ее.
– Есть какой-то тоннель или запасной выход из дома. – Парень взглянул на меня, и я кивнула. – Его нашли. Сможешь решить эту проблему, пока мы закончим здесь?
Лицо девушки тут же посерьезнело.
– Ага. Где это?
– Под сушилкой в прачечной, – сказала я. – Возможно, кто-то еще прячется на чердаке. Когда окажешься в доме, найди Джейкоба – скажи ему, что мы нашли всех.
Она кивнула, скрутив на затылке узел волос.
– Я хочу напомнить тебе, что герои часто погибают, а вот посредственности почти всегда доживают до следующего дня. Так что постарайся меня не разозлить.
И с этими словами Приянка рванулась к дому, оставив нас прикрывать ее. Из леса раздались звуки автоматной очереди, но дверь уже захлопнулась за ней и отвалилась, а часть крыльца с деревянным треском обрушилась, погребая лежавшие там тела.
Я коснулась руки Романа.
– Вы должны были уйти. Что вы вообще здесь делаете?
Лицо Романа покрывали пятна сажи, а сквозь темные кудри на меня смотрели глаза потрясающего голубого цвета. Взгляд прожигал темноту, завораживая и притягивая меня.
Роман сглотнул, будто сдерживая дыхание. Потом его темные ресницы опустились, а губы раздвинулись в слабой улыбке.
– Мы бы пришли раньше, если бы не этот шум – это ты уничтожила генератор, да? Когда я пришел в себя, то подумал: нам и делать ничего не придется – только смотреть, как ты разбираешься с остальными.
Услышав эти слова, я напряглась, но сразу поняла, что в них вовсе не было насмешки. Его искренний тон и светлая, почти восхищенная улыбка заставили меня смущенно потупиться.
– Они пришли за мной, – прошептала я, когда Роман снова повернулся в сторону леса, снова наставив туда оружие. – Это моя вина. Этот дурацкий мобильник…
Парень сжал мое плечо.
– Нет, если кто-то и виноват, так это я. Я должен был об этом подумать. Я лучше знаю. Я знаю, как работают эти люди. Ты-то как раз все сделала правильно.
– Мне тоже следовало догадаться, – покачала головой я.
После того как отключили электричество, охваченная паникой, я ни разу не задалась вопросом, а как они смогли предвидеть нападение. Но теперь, когда Роман был здесь, рядом, такой же невозмутимый и уверенный, как всегда, я тоже обрела некоторое спокойствие. Ясность.
– Как Приянка вообще узнала, что мы его включили?
Парень осторожно посмотрел на меня.
– Мы услышали вертолеты. До этого момента мы были абсолютно уверены, что за нами не следят, так что оставалось единственное объяснение.
Вдалеке послышался еще один слабый вскрик. Это была девочка. Мы оба повернулись на звук.
– Куда сейчас? – спросил Роман.
– Давай разделимся, – сказала я, поднимаясь. – Ты налево, я направо, встречаемся у озера. Это же там приземлились вертолеты?
Парень покачал головой.
– Там мало места для приземления. Это был десант. Так что у нас есть немного времени, пока они ждут транспорт.
Я кивнула, вдыхая пропитанный дымом воздух. Перед глазами застыла картина, как Роман поднимается в полный рост, решительный и бесстрашный.
– Вы должны были уйти, – повторила я. Спасибо, что остались.
– Вместе пришли, – ответил он, – вместе уйдем.
Но прежде чем я успела ответить, лицо Романа дрогнуло, исказившись от боли.
Нет, это была не боль – агония.
Роман шумно выдохнул и зашатался, ухватившись за мое плечо. А я едва удерживала его, не давая рухнуть на землю.
Парень замотал головой, лицо покрылось каплями пота – он боролся, сдерживая крик.
– Роман! – запаниковала я.
Это не было похоже на уже знакомые мне приступы мигрени, когда он просто терял сознание. Теперь его тело напряглось и вздрагивало, словно боль петлей затягивалась на горле.
– Что, что с тобой?! Что происходит? Роман!
– Дети… забери… детей… – простонал он. – Уходи!
Парень безвольно повис на мне, а я, забравшись ему под рубашку, провела руками по жестким мышцам его спины и плеч в поисках раны, следов от удара. Потом я осторожно опустила Романа на землю, нащупала пульс. Его снова заколотило, и я обхватила руками его лицо, чтобы он не разбил себе голову о камни. Взгляд его блуждал, а пальцы с силой вцепились в мои предплечья, о чем-то предупреждая.
– Ты знаешь, что я не люблю, когда мне приходится это делать.
Перед нами стояла эта девочка. Сунув руки в карманы куртки, она отбросила на спину свои длинные волосы.
– Ты так всe усложняешь. Не знаю, как еще до тебя достучаться.
Я переводила взгляд с нее на Романа. Он шевелил губами, силясь что-то произнести. Она не просто блокировала его сознание, это было нападение.
Девочка сделала еще один шаг вперед, и Роман вскрикнул, и ноги его задергались.
– Я пытаюсь помочь тебе. Мне следовало самой тебя убить за то, что ты сделал. От меня этого и ждут, ты же знаешь. Я должна убить тебя. Иногда мне даже кажется, что я могу этого захотеть, – проговорила она низким срывающимся голосом. Только сейчас, ощутив, сколько ненависти прозвучало в этих словах, я осознала, что стрельба прекратилась. – Не знаю, Роман, что случилось с тобой, но тебе нужна помощь. Еще не поздно. Пойдем со мной, и я позабочусь о твоей безопасности. Я буду защищать тебя.
Я встала, сжимая в руке пистолет и прицеливаясь.
– Не знаю, что ты с ним делаешь – со всеми нами, но лучше прекрати.
Девочка послала мне убийственную улыбку, и будто кто-то ногтем провел мне по позвоночнику, сверху вниз.
– Нет.
Я слизнула капельку пота с верхней губы. Палец лег на курок.
– Тогда назови мне хотя бы одну причину оставить тебя в живых.
– Зу, – слабым голосом позвал меня Роман, – это моя сестра.
